За занавесом. Полный "Монти". Автор: Мартин А. Армстронг.

От переводчика: Спасибо Chycho за знакомство с этой статьей. В ней Мартин Армстронг, высказывает свое мнение о том как он проиграл судебное дело и сел в тюрьму за манипулирование экономикой планеты Земля. )

есть версия для ю2ба.
https://www.youtube.com/watch?v=8IbNB5IOLTo

Мартин Армстронг, это бывший председатель Princeton Economics International, Ltd. и Фонда По Изучению Циклов.

Статья:

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ GOLDMAN SACHS ИМПЕРИЕЙ ЗЛА?

Похоже, это тот вопрос, волнует многих людей. Существует слишком много совпадений с бывшими сотрудниками Goldman на стратегических политических постах, чтобы их можно было просто не заметить. Конгресс и нация чертовски злы на Федеральную резервную систему и как минимум, она будет лишена своих так называемых полномочий по защите прав потребителей, которые она все равно никогда не воспринимала всерьез.

Тем не менее, несмотря на все это, остается публика растущяя от недовольства, как за пределами профессионального сообщества, так и внутри него, публика которая хочет штурмовать стены замка Goldman Sachs и уничтожить все, за что он выступает, как если бы он был создателем злого Франкенштейна. По крайней мере, этот конкретный поворот в экономике был сосредоточен непосредственно в финансовой индустрии, которая создала остальному более стандартному инвестиционному сообществу очень дурную славу. Ибо независимо от того, кто это пишет, все это выбрасывается в одну и ту же ванну и помечается как "Уолл-стрит", как если бы это было чистое зло. Журнал Rolling Stone назвал это Великой Американской Машиной Пузырей, утверждая, что Goldman Sachs стоял за каждым крупным пузырем со времен Великой Депрессии. Я назвал это Клубом, в котором развилось упорное желание просто манипулировать рынками, чтобы создать идеальную сделку. Настало время нам изучить это в деталях, поскольку то, что происходит за кулисами, угрожает всем и даже будущему наших детей. Но не заблуждайтесь, регулировать инвестиционные банки должна была не Федеральная резервная система, а Комиссия по ценным бумагам и биржам ("SEC") и Комиссия по торговле фьючерсами Conitodity ("CFTC"). ФРС регулировала деятельность коммерческих банков, в том числе инвестиционных. Они участвовали в спасении, я предлагаю возложить вину на тех, кто на самом деле виноват - на SEC и CFTC, которые уничтожили ваше будущее.

Вы не можете исправить то, что сломано, пока не поймете, что оно сломано. Я часто предупреждал о Парадоксе Принятия Решений(от Ро: The Paradox of Solution https://mikesmoneytalks.ca/the-paradox-of-solution/ ), который я назвал "захватывающим трендом", при котором зло, увиденное как созидающее экономическое событие, затем получает нападение и созданное решение, таким образом, устанавливает причину следующего события и поэтому следующее решение - вернуться к тому, что существовало ранее, создавая движение маятника которому свойственно естественное циклическое колебание взад и вперед между этими двумя решениями. Таким образом, я назвал эту циклическую тенденцию просто Парадоксом Принятия Решений. Решением проблемы Великой Депрессии было создание разделения между инвестициями/спекуляциями и банковским делом. Таким образом, инвестиционные банки регулировались SEC, а коммерческие банки - ФРС. Этот кризис случился, ибо это решение, было отменено.

НИКОГДА в своих самых смелых мечтах я не ожидал наткнуться на такую врожденную коррупцию, которая развивалась без какого-либо истинного понимания того, во что она скатится в конце концов. Существовало желание взять под контроль азартную игру и гарантировать, что каждая сделка будет выигрышной. А убытки и спекуляции, останутся для маленьких людей. Однако то, чему я был свидетелем на протяжении десятилетий, начало всплывать на поверхность во время Азиатского валютного кризиса 1997 года. Я оказался в положении "ЗА ЗАНАВЕСОМ", когда иностранные правительства начали замечать и начинало казаться, что Соединенные Штаты были либо в высшей степени слепы, либо совершенно не знали о своих собственных манипуляциях. Меня глубоко беспокоит то, что подавляющее большинство того, что люди называют "Уолл-стрит", приобретает очень дурную славу из-за небольшой группы очень искушенных специалистов по манипулированию рынком. Моя цель здесь - пролить свет на то, за чем я и другие наблюдали в течение почти двух десятилетий. Лично я верю в "свободные рынки" и под этим я подразумеваю систему, которая также не сфальсифицирована и не манипулируется частными или общественными интересами. Россия и Китай попробовали свои силы в коммунизме. Это потерпело неудачу из-за присущих ему заблуждений и это стало результатом "Свободных рынков", которые всегда будут торжествовать. Ничто, общественное или даже частное, никогда не помешает естественному ходу событий. Человек может издавать все законы и предписания, какие пожелает, но он не может изменить человеческую природу декретом. Никакой закон не предотвратит ни убийства, ни войны, ни употребления алкоголя, ни употребления наркотиков, ни занятия добрачным сексом. Человеческую природу невозможно изменить, несмотря ни на что. Это может быть подавлено чистой тиранией и силой, но это не может быть изменено. Мы не сможем прогрессировать как общество, пока не поймем, какова наша истинная природа, как она всегда будет тяготеть к личным интересам, будь то правительство, стремящееся к власти против собственных граждан, или частные интересы, чтобы подтасовать игру. Мы должны понимать, что проблема заключается не в "Уолл-стрит" в целом. Мы можем регулировать их до крайности, но те, кто создал этот беспорядок, контролируют реальные нити власти, и их никогда не тронут, что бы ни утверждала пропаганда. Я беспокоюсь о нашем будущем и не хочу видеть, как мои дети и внуки теряют свое будущее из-за реальной коррупции, связанной с подтасовкой игры, которая приведет к единственно возможному разрешению - войне! Если суды и правительство США сейчас настолько коррумпированы и заботятся только о текущем моменте, то во всем мире есть множество людей, которые чертовски злы на Соединенные Штаты и достигнут точки невозврата. Пришло время нам встретиться лицом к лицу с нашими демонами и провести реальные реформы.

Behind The Curtain. The Full Monty. Part One. 2010 год.
Эпоха просвещения.

Мы не можем начать беспристрастный обзор того, что произошло, не понимая, что финансовая индустрия, которую сегодня, к сожалению, называют просто "Уолл-стрит", это нечто большее чем просто гигантская машина. Сегодня у нас есть плодовитая индустрия, которая динамично развивалась с 1971 года, что, с одной стороны, укрепило статус Соединенных Штатов, а с другой, способствовало снижению их уважения на международном уровне. У нас нет другого выбора, кроме как проявить флегматичный подход и прекратить ругать их, сделать шаг назад и взглянуть на возникшую систему.

Социалисты указывают на "Уолл-стрит" как на образец капитализма. Мол, его нужно умерять и контролировать, а то и уничтожать или не подчинятся ему. Нет никаких сомнений в том, что Goldman Sachs находится в центре этой бури и является той маркой, которая сейчас становится самым ненавистным символом полномасштабного экономического спада. Но мы должны смотреть даже на Goldman Sachs в контексте целого.

Ни в одной книге или газетной статье, я никогда не видел объяснения, стратегического различия, которое возникает между трейдером воспитанным на волатильности сырьевых товаров, и трейдерами воспитанными на биржевой торговлей и банковским делом.

В финансовой индустрии есть три совершенно разные области, которые слишком часто сводят воедино и называют "Уолл-стрит". В них, этика и мышление существенно отличаются.
(1) Банковское дело (коммерческое)
(2) Биржевой брокер/Инвестиционные банки
(3) Товарные брокеры-дилеры

Это три области первичных подразделений, которые пресса и общественность часто объединяют в одну гигантскую категорию, известную как "Уолл-стрит". Естественно, внутри каждого из них есть подразделения. Одним из важных подразделений в каждой категории является УПРАВЛЕНИЕ ФОНДАМИ, которое может варьироваться от доверительного управления недвижимостью в банковской сфере до взаимных фондов с множеством подразделений, начиная от облигаций, не облагаемых налогом облигаций и акций, и заканчивая множеством более мелких подразделений благодаря бессмысленному регулированию. Затем есть товарный фонд, который может торговать фьючерсами, охватывающими весь спектр, и затем есть четвертая международная категория.

(4) Оффшорные хедж-фонды.

Все три основные области могут иметь свои представительства, организации, счета в сфере оффшоров. Подобное, является незаконным внутри США, благодаря высокой зарегулированности финансового сектора. Существует много регулирующий органов, охватывающих эти три основные области, главные из них это: Федеральная резервная система, SEC и CFTC. На этом все не заканчивается. Когда вы начинаете разбираться в таких вещах, как ипотека, вы узнаете что в настоящее время задействовано около 7 регулирующих органов. Нельзя забывать, что в каждом штате также в настоящее время существует множество нормативных актов и агентств. Существует так много регулирующих органов, что недавний масштабный крах демонстрирует, что дело не в отсутствии регулирования, а в неспособности регулирующих органов сотрудничать между собой.

Далее у нас есть пятая категория, которая также стала крупным игроком, благодаря эволюции всей отрасли - СТРАХОВАНИЕ. Теперь мы наблюдаем эволюцию страхования, которое фактически приняла облик опционов и имитировала деривативы, они стали аналогом компакт-дисков, которые урвали себе кусок рынка и обрушили карточный домик в сфере записывающих устройств.

База знаний, которая появляется в каждом секторе, сильно отличается. Когда-то я был членом правления государственного банка, и на самом деле это просто административный подход к кредитам. Биржевые брокеры погружены в фундаментальный анализ коэффициентов PE и наблюдение за ФРС, поэтому у нас есть "инсайдерская торговля", возникающая из предположения, что информация создает выигрышные сделки.

Именно эта идея о том, что рынки управляются фундаментальным анализом, который может быть сведен к причине и следствию, доминирует в фондовой индустрии. Она привела к криминализации владения информацией. Тем не менее, я видел, что так называемая внутренняя информация не имеет никакого эффекта. Все, иногда теряют деньги. Внутренняя торговля была перевернута с ног на голову, чтобы привлечь к ответственности Майка Милкена. Настоящая теория "инсайдерской торговли" возникла во время Великой депрессии. Директор, который знал, что компания обанкротилась, продавал свои акции, скрывая эту новость, а после ухода, он публично объявлял, что акции ничего не стоят. Чтобы привлечь Милкена к ответственности, теория была опровергнута, утверждая, что у него было некоторое преимущество и он мог бы разбогатеть, захватив компанию. Но мошенничество в 1930-е годы сводилось к тому, что люди теряли деньги, а директор - нет. Чтобы прославиться и уничтожить главного конкурента нью-йоркских инвестиционных банков Drexel, была придумана новая теория которая заключалась в том, что Милкен обманывал людей, лишая их возможности зарабатывать деньги на равне с ним! Федеральный суд Южного округа Нью-Йорка щелкает каблуками, прежде чем пройти к своей скамье подсудимых, и приветствует Генерального прокурора, давая ему все, что он захочет, даже если это разрушит саму структуру нашего общества. Судья Кимба Вудс приняла заявление Милкена, зная, что его вынудили, угрожая его семье, включая 90-летнего дедушку. Но судьи больше не заботятся ни о народе, ни о стране. Они только способствуют достижению целей политического государства, несмотря ни на что. Таким образом, благодаря Кимбе Вуд, инсайдерская торговля теперь зарабатывает деньги, основываясь на некоторой информации, которой, как они утверждают, больше ни у кого нет. Тем не менее, нет эмпирических доказательств того, что даже с такой информацией существует 100% гарантированная сделка.

Третья область - это Торговля сырьевыми товарами, которая включает валюты, облигации, фондовые индексы, металлы, энергоносители, сельскохозяйственные товары и строительные материалы, такие как пиломатериалы. Здесь у нас есть тренировочная площадка для получения реального опыта. Это рынки, которые торгуются глобально и заставляют смотреть наружу, вместо близорукого рассматривания аспектов экономики в физической близости от тебя. Там, где биржевые брокеры сосредоточены на внутренних проблемах как в отношении отдельной компании, так и в отношении наблюдения за ФРС, биржевой брокер должен уметь ходить, разговаривать, читать заголовки по всему миру, чтобы оставаться на связи с пульсом мира. Если он не cможет; он станет историей.

Банковская, фондовая и политическая сферы - все они питаются сами собой. Они живут в пузыре, и, таким образом, каждый из этих взлетов и падений, действительно, каждый раз приводит к одним и тем же ошибкам, просто инструмент, которым они торгуют, может измениться. Слишком много раз ко мне обращались как банки, так и биржевые брокерские конторы по всему миру с просьбой помочь устранить какую-нибудь катастрофу, и всегда одно и то же. Инструмент меняется, но эффекты никогда не меняются. Это я заметил в кросс-культуре. На Ближнем Востоке, в Европе, Японии, Австралии, Азии всегда было одно и то же. Профессионалы каждый раз покупают по максимуму. Почему? Я пришел к выводу, что им не хватало опыта, чтобы "понюхать" хаи, когда цена их достигала. Они шутили над торгующим в розницу "маленьким парнем", но не понимали его правильно. Этот кризис НИЧЕМ не отличается!

Тем не менее, в то время как наиболее активные трейдеры выходят на рынок сырьевых товаров, мы наблюдаем нагромождение предположений исходящих из отсутствия у этих трейдеров, знаний и опыта. Это все равно что отправить ортопеда оперировать мозг, игнорируя его не компетентность. Огромной ошибкой является, называть всех участников этой игры, "Уолл-стрит". *примечание переводчика: это предложение я не понял*

Когда мы смотрим на индустрию фондов, здесь мы обнаруживаем ландшафт с таким количеством различных активов, что это может показаться стоянкой подержанных автомобилей. Внутренние фонды специализируются на всем от облигаций или сырьевых товаров до акций самых разных категорий. Чего общественность не осознает, так это того, что это было вызвано чрезмерным регулированием, когда у нас есть SEC, CFTC и ФРС с отдельными полномочиями. Управляющий фондом не может выполнять свою работу внутри страны, вы нанимаете его, а затем он решает, в какой области лучше всего работать. Сегодня среднестатистический человек должен обладать опытом, которого не хватает большинству профессионалов.

Вот почему CFTC ненавидела меня до глубины души. Я выступал за то, чтобы она была объединена с SEC, создав единое агентство. Это позволило бы создать полностью диверсифицированный государственный фонд, который фактически был бы оншорным *примечание переводчика: речь про слово onshore = противоположность оффшорам* хедж-фондом.

Хотя Соединенные Штаты ни разу не послушали меня, я согласился создать такой фонд для правительства Австралии. Я управлял первым в мире ОНШОРНЫМ хедж-фондом, организованным Deutsche Bank, и правительство Австралии отслеживало каждую сделку в качестве тестового примера.

Хедж-фонды - это такие диверсифицированные фонды, где вы нанимаете менеджера, потому что у него есть опыт, который примет решение о том, во что инвестировать. Из-за чрезмерного регулирования, если вы подчиняетесь законам CFTC, вы будете приследуемы по правилам SEC. Вот почему я предупреждал, что эти конкурирующие агентства выгонят отрасль в офшор, еще в 1985 году, когда самый большой будущий фонд составлял 100 миллионов долларов. Сегодня у нас есть триллионы долларов в оффшорных фондах благодаря чрезмерному регулированию. Теперь, в результате краха верховенства закона, сделавшего невозможным справедливое судебное разбирательство в Нью-Йорке, и безумного чрезмерного регулирования, которое появилось после ENRON
*от переводчика: Enron Corporation — американская энергетическая , сырьевая и сервисная компания*
, Нью-Йорк потерял свой статус финансовой столицы мира. Учитывая то, что происходит сейчас, и то, что так много агентств публично спорят о том, кто должен получить полномочия по регулированию банков, вы можете поставить на одно - они уничтожат Уолл-стрит, и умные компании начинают подумывать о том, чтобы убраться отсюда ко всем чертям.

Социалисты никогда не будут слушать. Они будут смеяться над идеей чрезмерного регулирования и утверждать, что этого недостаточно. Но этого и следовало ожидать от дураков, которые ничего не знают об отрасли, которая, по их утверждению, нуждается в большем регулировании. Ибо вы можете поспорить на одно: они уничтожат то, что не было проблемой, и оставят лазейки для тех, кто приносит прибыль их кампании. Таким образом, единственный, кто проиграет, - это маленький человечек, который уже должен обладать опытом крупного международного благотворительного фонда, наблюдающего за каждой страной по всему миру 24 часа в сутки. Удачи ему с этим!

Биржевые брокеры по большей части заслуживают порицания не больше, чем товарные брокеры или коммерческие банки. Вина целиком лежит на плечах инвестиционных банкиров, которые постоянно придумывают схемы, чтобы разбогатеть, и всегда заканчивают катастрофой. На этот раз они выбрали самый крупный сектор инвестиций, который затронул всех, - рынок старых ипотечных кредитов. Объединив ипотечные кредиты, они так же устранили традиционное ограничение в отборе клиентуры. Они не заботелись о понимании клиентом условий сделки. Это дало передовым кредиторам сигнал "не волнуйтесь и будьте счастливы", потому что "мы ожидаем дефолтов и это нормально" все это продается одним комплектом. Доверительные отношения с клиентами, были разрушены. Затем они взяли эти комплекты и нарезали их кубиками так, что никто на самом деле не владел ипотекой в юридическом смысле. Теперь заемщик может потребовать предъявить ему сертифицированную ипотеку, и во многих ключевых случаях, она не может быть предоставлена в составе комплекта проданого рядовому клиенту.
*от не шарящего переводчика: наверное тут речь, про синтетические ипотеки, когда ипотека№2 дается под залог ипотеки№1 и условия владения ипотекой№2 хуже предыдущих.*

ЧРЕЗМЕРНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

нанесло гораздо больше вреда обществу, чем правительство когда-либо признает. Среднестатистический человек застрял в вечном море финансовых перемен, которые серьезно уменьшили его капитал до выхода на пенсию. Многие люди рассчитывали на то, что собственный капитал в их доме станет их тихой гаванью. Теперь этот крупнейший рынок был уничтожен из-за глупости SEC, которая упорно опускалась на четвереньки и целовала землю, по которой ходил Goldman Sachs. До этого, они сделали то же самое, с Salomon Brothers, потому что правительство нанимает людей, которые, как правило, неспособны получить первоклассную работу в частном секторе, сразу после окончания школы. Модель обучения обратная. Новые выпускники стремятся в правительство, чтобы получить опыт, чтобы они могли хорошо выглядеть при поиске реальной работы. Те, кто остается на государственной службе, не могут получить ни одной из этих работ и становятся озлобленными по отношению ко всем, кто добился успеха в реальном мире. Крупные юридические фирмы часто нанимают бывших государственных адвокатов скорее в качестве надлежащей оплаты, чем за что-либо другое. Они покупают влияние в департаментах и агентствах, и это часто приводит к иммунитету у больших контор.

Как говорится, у нас слишком много вождей и нет индейцев. Одна из главных причин, по которой CFTC ненавидела меня, заключалась в том, что я выступал за то, чтобы они были объединены в SEC еще во время краха 1987 года. Меня спросили, действительно ли агентство десятилетиями таит обиду? Ответ - да! Посмотрите на дело Health-South, где мистер Scrushy победил правительство и был оправдан по всем обвинениям. Затем они обвинили его в том, что он передал 250 000 долларов губернатору Алабамы, который, по их утверждению, должен был сделать Мистера Scrushy председателем комитета, у которого не было денежной выгоды, но был престиж. Правительство США помнит все, и вам никогда не сбежать. Победи их, и они выследят тебя и назовут это как-нибудь по-другому. Вы имеете дело с одной из самых мстительных культур, находящихся у власти в мире.

Самая большая опасность, с которой сталкивается любой заключенный, - это когда он вот-вот выйдет на свободу. Если есть что-то еще, в чем правительство может попытаться обвинить вас, они делают это в последний день, чтобы помешать вам когда-либо уехать. Россия просто последовала американской модели с заключенным ЮКОСа, которого теперь обвиняют в отмывании денег после отбытия 8 лет. Они сделали это с Кондратьевым. Его первый срок истек, поэтому они обвинили его в чем-то другом, признали его, конечно, виновным, но затем просто вывели его за здание суда и казнили, приговорив к еще 7 годам, потому что они просто не хотели его освобождать.

Посмотрите на Джона Готти-младшего. Он победил их на суде и вышел. У него был, по крайней мере, разумный судья, который видел, что правительство использовало Готти для дальнейшей личной вендеты. На этот раз его будет судить судья П.Кевин Касл. Он ни в малейшей степени не предоставит справедливого судебного разбирательства. Правительство США ничем не отличается от российского. Они всегда должны побеждать, и если вы все-таки победите их, они будут преследовать вас до тех пор, пока не выиграют в чем-то.

Мой друг-юрист Крис Ловелл проходил практику в CFTC. Он рассказал мне ужасы о том, как они обращались с подсудимыми. В 1987 году меня попросили дать показания против CFTC в Конгрессе. Я позвонил Крису и сказал ему, что могу встретиться с ним перед Конгрессом и просто рассказать им то, о чем все юристы говорят за кулисами. Он отказался, сказав мне, что его бизнес будет подвергнут предубеждению, поскольку CFTC нацелится на любого, кого он представлял, чтобы вывести его из бизнеса. Затем он посоветовал мне не давать показаний. Если я это сделаю, предупредил он, они никогда этого не забудут.

Это настоящая закулисная жизнь с регулирующими органами. Они неумолимы и никогда не уступят истине. Все дело в победе, и они сделают все возможное, чтобы победить.

В деле SEC о мистере Шиффере, рассматривавшемся судьей Ричардом Оуэном в Нью-Йорке, он был первым, у кого SEC отобрала его адвокатов, использовав гражданский ярлык для отказа в помощи адвоката оплачиваемого государством. Судья Ричард Оуэн имеет репутацию одного из худших судей в стране. (Смотрит по три уголовных преступления в день). Это не только тиран, который обвинял меня в неуважении к суду более 7 лет, но он также был судьей по делу Фрэнка Кваттроне.

Пока я был в суде и пытался вернуть моих адвокатов, судья Оуэн продолжал отпускать остроумные замечания о Шиффере и о том, что тот никогда "звезд с неба не хватал", чтобы компетентно утверждать, о незаконности действий судьи. Он постоянно отпускал шутки и смеялся. Когда я обратился к своему адвокату Мартину Ангеру и спросил: "Кто этот парень Шиффер, о котором он продолжает шутить?" Ответ: "Ты не хочешь знать!" Я настоял, чтобы он рассказал мне. Оказалось, что Шиффер покончил с собой после того, как всех его адвокатов увезли, потому что он не мог иметь дело с SEC и судьей Оуэном, которые вместе безжалостно распекали беднягу по ГРАЖДАНСКОМУ делу, пока не сломали его морально.

Мне стало ясно, что стенограммы судебных заседаний были изменены. Затем Апелляционный суд Второго округа выступил с заявлением и был вынужден обратить внимание на тот факт, что судьи Федерального суда Манхэттена фактически вынесли решение в свою пользу о том, что теперь они могут ввести "стандартную практику" в Южном округе, согласно которой судебный репортер представляет стенограмму... в окружной суд, прежде чем распространить его среди сторон, окружной суд вправе изменить стенограмму, не сообщая сторонам о таких изменениях". США против Зичеттелло, 208 F3d 72, 97 (2-й окружной суд 2000 года) решение принято 30 марта 2000 года. По-настоящему удивительным фактом является то, что предполагается, что и Верховный суд, и Апелляционный суд осуществляют надзор за исполнением правосудия. НИ один из этих высших судов не защищает народ или Конституцию. Это решение было обжаловано в Верховном суде, и они отказались его принять. Второй округ имел наглость выразить свое мнение по этому поводу следующим образом:

"Тем не менее, неясно, имеем ли мы право приказать изменить такую практику. ... Однако мы приглашаем судей Южного округа рассмотреть вопрос о пересмотре данного вопроса".
Id./на 98

Они оставили все как есть.

Я начал следить за тем, что я говорю в суде. Я зачитывал конкретные вещи из заметок, лежащих на столе, чтобы убедиться, что произнесенные мной слова будут занесены в протокол. После заседания я получил стенограммы и обнаружил, что оттуда были удалены мои требования апелляции. Я просто сдался. Было ясно, что я никогда не получу справедливого судебного разбирательства, и я написала письмо с жалобой на этот обман Дороти Хейл, юристу SEC. Я сказал ей, если вы, люди, можете изменить слова, которые я говорю в суде, почему бы вам просто не изменить стенограммы и не заявить, что я признал свою вину, и покончим с этим? Она так и не ответила. Поэтому, будучи возмущен тем, насколько коррумпированным стал весь процесс, я дал письменные показания под присягой под страхом наказания за лжесвидетельство, так что, если бы я солгал, они могли бы привлечь меня к ответственности и дать мне еще 5 лет. Я изложил каждую стенограмму, которая, по моему мнению, была изменена, и попросил отвод судьи Оуэна.

Мы никогда не сможем быть своим собственным судьей, а вот судьи могут. Приведенный ниже отрывок - это то, что судья Оуэн сказал в суде, оценивая свои собственные действия и утверждая, что, хотя он и изменил мои стенограммы, он не помнил, чтобы вносил какие-либо существенные изменения, так он оправдал свои собственные действия. Я обжаловал это во Втором округе, и они отклонили это, предупредив меня, что они никогда больше не захотят возвращаться к этому вопросу. Вот вам и беспристрастные суды.

Но мои обвинения распространились по всему Нью-Йорку. В тот день в суде зал был просто переполнен. Назначенный судом адвокат по уголовному делу сказал мне, что я сошел с ума. Вы не можете обвинять федерального судью в таких вещах. Я сказал, что мне плевать, и позволил правде выплыть наружу. Судья Оуэн был напуган количеством людей, которые, находились там, включая прессу. К сожаленью ни у кого не хватило смелости, сообщить об этих событиях, поскольку, похоже, даже пресса до смерти боится судей, они знали, что происходит сейчас, потому что я был первым, кто заставил судью признать, что он изменял публичные записи.

СУДЬЯ РИЧАРД ОУЭН:
"Не помню, чтобы я редактировал какую либо стенограмму. Может где запятую или дефис пропущенный вставил, но ничего существенного.".
(99-Civ-9667 SONY; Tr; 23.09.03, p45, L7-11)

SEC смогла передать их судебные дела, на рассмотрение судьи Оуэна, чтобы обеспечить победу. Судья Оуэн председательствовал в First Jersey Securities, брокерской конторе, которая удерживала много бизнесов в Нью-Йорке. SEC попросила назначенных судом сотрудников провести расследование для First Jersey Securities, чтобы выяснить, смогут ли они найти что-нибудь, для дополнительных обвинений. Это абсолютно незаконно, поскольку предполагается, что суд беспристрастен. Отсутствие какого-либо верховенства закона, иллюстрируется изменением решения судьи Оуэна и его расследованием.

SEC удалось добиться, чтобы уголовное дело Фрэнка Кваттроне из First Boston также предстало перед судьей Оуэном. Эндрю Соркин из "Нью-Йорк таймс" освещал дело Кваттроне, и из-за моей конфронтации с Оуэном пресса уделяла очень пристальное внимание тому, что Оуэн делал со стенограммами. У Второго округа хватило наглости даже сделать замечание прессе за критику в адресс Оуэна, заявив, что они неправильно поняли события в суде, о которых они написали в статьях но которых, не было в стенограмме.

Эндрю Соркин пришел навестить меня в MCC, чтобы обсудить Оуэна. Я просмотрел новости, касательно стенограмм. По второму округу просмотрел сводки amicus (независимых групп), призывающие к отводу судьи Ричарда Оуэна. Второй округ никогда не вынесет решения против судьи и несмотря на все общественное возмущение в отношении судьи Оуэна, у них хватило наглости написать: "Мы не находим доказательств того, что судья первой инстанции делал что либо неподобающее, что бы вызвать у нас сомнения в его беспристрастности". США против Quattrone, 441 F3d 153, 192-193 (2d Cir 2006). Второй окружной суд, тем не менее, заявил: "[мы] приходим к выводу, что лучшим решением является передача дела другому судье после начала повторного рассмотрения дела".

Пока Федеральные Суды защищают судей, а те понимают что могут поступать, как им заблагорассудится, Второй окружной суд нагло критиковал прессу, которая в New York Times назвала мистера Соркина преступником.

"Указывая, на многочисленные комментарии в СМИ, о якобы предвзятом поведение судьи первой инстанции, Кваттроне процитировал газетную статью в своем заявлении... Однако сама статья, которую Кваттроне использует, содержит существенную неточность в описании процедур судебного заседания. В статье утверждается, что на перекрестном допросе, Бродский, давая показания дал отрицательный ответ, когда его спросили: "Считаете ли вы, что он [Кваттроне] совершил какое то нарушение?" Можете это найти в статье Эндрю Росс Соркина, "Изменение показаний на процессе экс-банкира", Нью-Йорк ТАЙМС, 23 апреля 2004 года, на C3. Эта характеристика была абсолютно точной... Однако неточным было следующее продолжение статьи: "Судья... сразу же вычеркнул ответ из записи....'. В протоколе четко отражено, что после возражения, судья первой инстанции разрешил Бродскому дать показания и сказать "Нет", но так же дал указание свидетелю продолжать, без комментариев".
Quattrone, 441 F3d, 192 n.41

Я уже отказался от попыток добиться отвода судьи Оуэна. Но Второй окружной суд, наконец то самостоятельно осознал, что мир видит, насколько безжалостной стала американская система правосудия и захотел избежать споров. К нашему общему шоку, судью Оуэна отозвали, просто заявив:

"Мы считаем, что в седьмую годовщину заключения Армстронга его дело заслуживает нового взгляда другой парой глаз. Поэтому мы поручаем окружному суду случайным образом передать дело другому судье окружного суда, находящемуся под стражей".
Армстронг против Гуччионе, 470 F3d 89, 113 (2d 2006)

Я по-прежнему убежден, что SEC контролировалась тем, кому были переданы их дела, и это был судья Оуэн. Чтобы сделать ситуацию еще более подозрительной, именно SEC потребовала назначить приемником Алана Коэна, который был личным другом судьи Оуэна и его личным бывшим юристом. Если это не было конфликтом интересов для кого-либо еще, такие конфликты являются стандартными в судах общей юрисдикции.

Судебный комитет Сената просто никогда не будет расследовать действия судей, поэтому они знают, что могут поступать так, как им заблагорассудится, поскольку они выше закона. Единственные судьи, которые когда-либо привлекались к ответственности, - это те, кто защищает Конституцию и народ. Если они проправительственны, правительство никогда не предъявит уголовного обвинения судье, который выносит решение только в их пользу. Граждане не имеют права предъявлять уголовные обвинения самой Федеральной Системе.

SEC также удивительным образом передала их дело против First Jersey Securities и Роберта Э. Бреннана судье Оуэну и отказала в рассмотрении дела присяжными. Естественно, Оуэн вынес решение в пользу SEC, предписав лишить Бренана прибыли, которая, по его мнению, была фактически чрезмерной при продаже 6 ценных бумаг на сумму 22,2 миллиона долларов, и выплатить 52,6 миллиона долларов в виде процентов за действия, которые, как он утверждал, были совершены в 1982-1985 годах. Но SEC попросила суд назначить своего собственного судебного чиновника для расследования, назвав его специальным агентом. Это было полным нарушением Конституции, что признал Второй округ, но это дело так и не пересмотрели.
(см. ниже) .

Существует очень четкая схема, по которой SEC будет возбуждать дела в Нью-Йорке, а не там, где на самом деле проживает предполагаемый преступник. В моем случае счета, о которых шла речь в судовом иске, находились в Филадельфии, а не в Нью-Йорке. Drexel Burnham была фирмой из Филадельфии. REFCO, чикагская фирма, и Quattrone работали в First Boston. Первое дело Jersey Securities против Бреннана также касалось юридического лица из Нью-Джерси. Не забывайте мистера Эбберса из WorldCom. Он тоже предстал перед судом в Нью-Йорке.

Как ни странно, единственным крупным иском, возбужденным в Манхэттене против манхэттенской фирмы, был Мэдофф. Но и он сорвался. Я разговаривал с представителями прессы, которые (1) знают, что судьи в Нью-Йорке изменяют публичные записи, чтобы выигрывать дела, и (2) преследуют только сторонние фирмы. Вы никогда не увидите, чтобы какая-либо нью-йоркская фирма подвергалась судебному преследованию, например Goldman Sachs, J.P. Morgan или любая из крупных фирм, если только более крупная фирма не навесила на них ярлык. Нью-Йорк НЕ будет есть свое, и лучший способ описать это - "Ты не гадишь там, где ешь!". Редакторы крупной прессы не позволят журналистам даже писать об этом. Вы могли бы подумать, что изменение стенограмм достаточно важно, чтобы заслуживать освещения на первых полосах, когда у вас есть фактическое подтверждение в письменной форме, и это равносильно федеральному преступлению, означающему, что все вовлеченные судьи сами могут быть арестованы и посажены в тюрьму.

18 USC §1506 Кража или изменение записи или процесса;
"Тот, кто преступным образом крадет, отнимает, изменяет, фальсифицирует или иным образом уклоняется от каких-либо записей... Подлежит штрафу в соответствии с этим разделом или тюремному заключению на срок не более пяти лет, или и то, и другое."

Серьезная опасность, которая кроется в этом крахе верховенства закона, заключается в том, что на этот крючек не сложно подцепить. Это вызывает у многих большую обеспокоенность тем, что федеральные суды Нью-Йорка защищают таких, как Goldman Sachs, предотвращая возбуждение против них какого-либо дела. Действительно, в Нью-Йорке был подан крупный коллективный иск против Merrill Lynch. Это было сделано судьей Поллаком, который написал огромное заключение, отклоняющее дело и создающее прицидент который в будущем не будет мешать мелким игрокам, выступать в суде против крупной нью-йоркской фирмы.

Большая часть этого - косвенные доказательства, которые никто не может доказать без расследования, которое Сенат США никогда не санкционирует. Итак, там, где косвенных улик достаточно, чтобы привлекать граждан к уголовной ответственности и сажать их в тюрьму до тех пор, пока они не умрут, как Эбберс, недостаточно доказать Сенату, что если что-то ходит как утка, говорит как утка, то, возможно, это утка, а не корова.

Выход за пределы Манхэттена снижает уровень обвинительных приговоров по сомнительным делам о "белых воротничках". Посмотрите на случай, когда Китинг из S & L fame был привлечен к уголовной ответственности на основании теории, что он продавал облигации, ЗНАЯ, что через 7 лет ему придется подать заявление о банкротстве. Он был жертвенным агнцем в кризисе S&L. И когда его дело было отменено, правительство попыталось восстановить его в правах. Там суд постановил, что это было политическое преследование, и прекратил дело. Будьте уверены, этого НИКОГДА не произошло бы на Восточном побережье, где суды заполнены в основном бывшими прокурорами, выступающими в качестве перерожденных судей.

"Окружной суд... заявил, что он убежден в том, что нарушения признаны и доказаны в отношении шести ценных бумаг... были лишь верхушкой айсберга". Ссылаясь на свои общие полномочия по обеспечению справедливости, суд заявил, что для расследования будет назначен специальный агент... возможно ... что SEC не признала себя виновной или не доказала [другие махинации]. ... сам суд ... имеет полномочия назначать [но] это он назначает Специального агента ... не с целью оказания помощи [SEC]... Мы не рассматриваем назначение следователя, чьи инструкции заключаются в выявлении претензий, ранее не рассматривавшихся SEC, ...[Сохранил бы] для суда видимость беспристрастности". SEC v First Jersey Securities. 101 F3d 14SO, 1478-Q (?d Cir 1Q%)

Как Мы оказались Там, Где мы есть?

Люди начали связывать происходящее, с бывшими партнерами Goldman Sachs, которые удерживали множество правительственных постов. Как внутри страны, так и во всем мире, складывающийся образ, не играл на пользу, ни Соединенным Штатам, ни сомому Уолл-стрит. Но чтобы понять, является ли Goldman Sachs новой внутренней империей Зла, мы должны рассмотреть ее происхождение, эволюцию и то, что она сейчас представляет, что настроило против нее так много людей в реальном мире. Готов ли Goldman Sachs, находящийся в зените своего могущества, впасть в немилость? Или компания стоит на пороге новой эпохи? Одно можно сказать наверняка: если бы это было в компьютерной сфере, правительство атаковало бы ее, как Microsoft, пытаясь разорвать ее на части. Но Goldman Sachs - это не Microsoft, это квазикоммерческий банк с правом заимствования у ФРС. Это Инвестиционный Банк, когда он чувствует запах сделки. Это Первичный Дилер, который который держит ФРС на крючке, а они верят, что не смогут без него выжить. И прежде всего, Goldman Sachs собственный хедж-фонд, который бродит по миру экономики в поисках своей следующей добычи.

В Самом Начале...

Маркус Голдман покинул Баварию, Германию, в 1848 году в поисках новой жизни в Новом свете. Это было в период серьезного политического восстания в Европе, которое привело к крупной еврейской миграции в Соединенные Штаты. Маркус стал покупателем и продавцом того, что сегодня мы могли бы назвать ценными бумагами или комерческими векселями. Он торговал такими векселями в Нью-Джерси во время экономических потрясений, последовавших за гражданской войной в США, когда процентные ставки были высокими. Маркус смог развить бизнес в этой области, потому что банки, как правило, не были национальными и не имели обширную сеть филиалов. Я уже писал о Дж. Куке, которого многие считали шоуменом, поскольку он первым начал развивать агенства по всей стране, для продажи корпоративных бондов/облигаций. Кук находился в Филадельфии, которая, как правило, была финансовым центром в середине 1800-х годов. В конечном итоге он переместился в Нью-Йорк, благодаря Дж.П. Моргану после того, как Дж. Кук пошел ко дну во время паники 1873 года.

Маркус Голдман женился и поначалу тоже поселился в Филадельфии. Таким образом, он пошел по стопам Дж. Кука и основал небольшой бизнес по покупке и продаже товарных бумаг, продаваемых небольшими партиями от 2500 до 10000 долларов. Он покупал их со скидкой и перепродавал банкам, у которых не было филиальной сети.

К 1880-м годам Маркус сколотил по тем временам большое состояние - около 50 000 долларов в год, которые тогда не облагались налогом. В 1882 году он взял в партнеры своего зятя по имени Сэмюэл Сакс, и Маркус одолжил ему 15 000 долларов, под залог магазина галантереи Сакса. В течение следующих 3 лет Сэм выкупил магазин обратно. Для этой сделки, Маркус выпустил 3 банкноты по 5000 долларов каждая. Сэм погасил две банкноты, а когда родился его третий ребенок, Уолтер, то Маркус простил ему третью банкноту.

К 1888 году фирма стала известна как Goldman, Sachs & Co. Таким образом, в течение первых 50 лет или около того это оставалось семейным бизнесом. Примерно к 1900 году фирма была крупнейшим брокером-дилером коммерческой бумаги с объемом продаж около 75 миллионов долларов.

Лондон по-прежнему был финансовой столицей мира. Сэм хотел расширить фирму и для этого ему нужно было поехать в Лондон, как это сделал J.P. Морган. Были налажены неформальные отношения с компанией Kleinwort Sons & Co, первоначально основанной на Кубе в 1792 году и обосновавшейся в Лондоне к 1830 году. Это был уважаемый торговый банк, занимавшийся переводами векселей по всему миру. Это был соперник Пибоди и именно это было нужно Сэму. Сэм продал фирму как согласного американского корреспондента, который был бы в состоянии помочь Kleinwort расширить свои операции в прибыльном валютном бизнесе и воспользоваться преимуществами крупного арбитража между рынками США и Великобритании. Не забывайте, что именно этот арбитраж в 1896 году привлек внимание всей страны к J.P. Моргану, возглавившему консорциум по кредитованию Казначейства США золотом, поскольку именно этот арбитраж опустошил хранилища Казначейства США, вывез золото в Европу и заменил его серебром.

Действительно, бумаги Kleinwort-Goldman Sachs были на всем лондонском рынке. Это, несомненно, вызвало некоторую напряженность, но фирма настаивала на установлении корреспондентских отношений за пределами Лондона. Goldman-Sachs теперь начинал полагаться на сделки, которые можно было бы назвать, так сказать, самофинансированием. Другими словами, они не подвергали риску капитал фирмы как таковой. На моммент паники 1907 года, состояние фирмы достигло полумиллиона долларов в иностранном арбитражном бизнесе (торговле) между Лондоном и Нью-Йорком. Главное, Goldman Sachs завоевывал репутацию на европейских денежных рынках, и это означало, что теперь они развивают углубление торгово-кредитных направлений.

Маркус Голдман оставался партнером до своей смерти в 1909 году. Фирма перешла в руки семей Генри Голдмана и Сэма. Они продолжали фокусироваться на векселях, которые они считали своим основным бизнесом. Генри Голдман был склонен к риску, и у него были планы по расширению бизнеса внутренних ценных бумаг, он продавал железнодорожные облигации сберегательным банкам. Сэм был консервативным коммерсантом работающим с векселями, он же привел в бизнес своего сына.

Генри Голдман стремился стать таким же знаменитым, как J.P. Морган и Джордж Ф. Пекарь, который стоял у истоков Citcigroup. Это были христиане, противники еврейских фирм и по сей день в Нью-Йорке это соперничество продолжается во всех сферах - от банковского дела и боркеров до юридических фирм. Это великая негласная вражда нью-йоркских Хэтфилдз против Ми Койс. Джордж Бейкер и J.P. Морган, не стали бы иметь дела с еврейскими мальчиками. Таким образом, Морган стал объектом конкуренции для Goldman Sachs & Co.

Точно так же, как Майкл Милкен создал новый "рынок мусорных облигаций", так его назвали его ревнивые конкуренты, Генри Голдман сделал то же самое с United Cigar, которая позже стала известна как General Cigar. Милкен взял фирмы, которые обладали высокой доходностью, но не обладали активами традиционного ипотечного качества, на которые можно было брать кредиты и создал рынок, ориентированный на акционерный капитал, который также превратился в венчурный капитал.

"Юнайтед Сигар" была коммерсантом, а этот вид бизнеса отличается от других. Это торговая фирма, где она занимается покупкой и продажей и она была непохожа на железнодорожную компанию с инфраструктурой. Генри Голдман сделал то же самое и создал финансирование, основанное на способности зарабатывать, а не на материальных активах. В конечном счете это также стало бы известно как "добрая воля" при оценке корпораций. Именно здесь Генри Голдман привлекает другого еврейского конкурента, Филипа Лемана.

На данном этапе, Lehman Brothers был алабамским торговцем кофе и хлопком. Филип Леман был другом Генри и одним из пяти братьев. Филип присматривался к работе Генри в Нью-Йорке и он был заинтересован в расширении своего бизнеса, он сделал попытку попасть в Нью-Йорк. Филип интересовался страхованием коммерческих предприятий. Леманы были очень богаты и располагали огромным капиталом, который привлек внимание Генри. В те дни еще не был полностью развит страховой бизнес. Это была прекрасная возможность купить ценные бумаги, которые будут выпущены корпорацией и продать их общественности. Как показал Дж. Кук, это можно было сделать в крупных масштабах. Эта попытка привлечь капитал от Lehmans и создать бизнес с Goldman Sachs, который привлекал клиентов, была основой этого соглашения, которое просуществовало до 1926 года.

Так, родился ИНВЕСТИЦИОННЫЙ БАНК и первая сделка, заключенная с United Cigar, оказалась ошеломляюще успешной: прибыль, как говорили, составила около 25% от цены предложения, столько же взималось с First Jersey. Еще одна сделка была заключена с дальней семьей.

Из Германии приехал Джулиус Розенвальд, который сначала работал с семьей Сакс, а затем переехал на запад, объединившись со своим шурином Аароном Нусбаумом, который убедил его купить 1/3 доли в его предприятии вместе со своим партнером мистером Сирсом в их компании Sears Roebuck. Джулиус выкупил Аарона и обратился в Sachs для финансирования запасов, которые они собирались приобрести в Нью-Йорке. Располагая капиталом всего в 250 000 долларов, теперь Goldman Sachs заключил сделку с коммерческими бумагами на 75 миллионов долларов. Это помогло компании стремительно вырасти. К 1907 году Сирс Робак вложил долгосрочный капитал в размере 5 миллионов долларов в создание подразделения почтовых заказов в Чикаго. Но Генри Голдман провел размещение акций и объединился с Lehman Brothers для финансирования этого нового акционерного предприятия. Формула инвестиционного банкинга стремительно набирала обороты.

Совместными усилиями Goldman Sachs и Lehman Brothers вывели инвестиционный банкинг на первый план. После этого они спровоцировали взрыв в компаниях розничной торговли, все они следовали модели Sears Roebuck. Они вывели на рынок универмаги F.W. Wollworth, May, Brown Shoe, S.H. Kress и расширились до таких промышленных предприятий, как B.F. Goodrich, Studebaker, пишущие машинки Underwood, Continental Can и Jewel Tea. К 1909 году Сирс продал свою личную долю в сделке на 9 миллионов долларов, организованной Goldman Sachs.

В 1907 году к фирме присоединились сын Сэма Сакса, Уолтер и Сидни Вайнберг в качестве уборщика. Уолтер Сакс открыл счет у Дж. Огдена Армора, который стал, возможно, самым богатым человеком в истории Armour & Co, благодаря доступу к лондонскому рынку для продажи их векселей через Kleinwort connection. Тем временем Goldman Sachs и Lehman Bros работали вместе, причем первый специализировался на ценных бумагах, а позже сосредоточился на торговле сырьевыми товарами.

Потом началась Первая мировая война, которая разрушила семейный бизнес в Goldman Sachs. Как гласит история, Уолтер Сакс заверил своих старых английских коллег в Kleinworts'е, что все партнеры его семьи поддерживают союзников, но обнаружил, что Генри Голдман поддерживает немецкую точку зрения. Взгляды Генри становились все более публичными и вражда разразилась в 1915 году, когда J.P. Морган предложил англо-французским военным, облигации на 500 миллионов долларов. Практически каждая американская фирма теперь присоединилась к ним, но Генри отказался и этот инцидент разрушил семью. Два брата Сакс отправились в J.P. Morgan, чтобы лично подписаться в знак своей поддержки. Когда Америка вступила в Первую мировую войну в 1917 году, это не смягчило Генри Голдмана и даже Кляйнворты предупредили, что сама фирма будет занесена в черный список за поддержку Германии. Банк Англии даже запретил Кляйнворту вести дела с Goldman Sachs. В тот самый день, когда Goldman Sachs начал продавать облигации(Liberty Bonds) правительства США для военных нужд, Генри Голдман был вынужден наконец уйти в отставку. Он забрал с собой весь свой собственный капитал, что подорвало способность фирмы заниматся страховкой ценных бумаг. Таким образом, фирма приобрела репутацию "немецкой" и этот раскол в семье, как говорят, был постоянным. Говорят что, Генри Голдман и Сэм Сакс больше никогда не разговаривали.

Именно этот разрыв в семье открыл дверь для того, чтобы уборщик - Сидни Вайнберг - поднялся на вершину. Сидни стал трейдером по облигациям, несмотря на то, что бросил школу после 7-го класса и был в основном самоучкой. Он также создал внебиржевой биржевой бизнес во время бума 1920-х годов, а к 1925 году приобрел место на NYSE. Он был прирожденным трейдером. Кто-то, кто мог почувствовать кровь на ленте. К 1927 году Сидни стал партнером Goldman Sachs. Он стал действительно прирожденным трейдером, чье "чувство" рынка спасло Goldman Sachs во время Великой депрессии.

Из-за уход Генри и всех этих сложностей с Германией, отношения между Lehman Brothers и Goldman Sachs охладели. Дальше обе фирмы, развивались как конкуренты и соперничество продолжалось до 2007 года, когда произошел крах замечательных Lehman Brothers.

События, начавшиеся после Первой мировой войны, привели к переносу финансовой столицы из Лондона в Нью-Йорк. Заслуга в этом принадлежит J.P. Моргану. Таким образом, 1920-е годы были периодом бума, который большинство, не смогло по-настоящему оценить. Это был переход от железных дорог к промышленным предприятиям, создающим новый сектор пользующийся большим уважением и построенный на бизнесах связанных с автомобилями и самолетами. Но это был сдвиг капитала и в глобальном масштабе. Подобно тому, как все стремились инвестировать в Японию в 1989 году, то же самое происходило и с Соединенными Штатами. Иностранные инвесторы теперь смотрели на Америку как на страну возможностей.

Но столица мира также переместилась в США. Глобальная концентрация богатства была обширной. Это привело к крупным предложениям Китая, Южной Америки и даже Европы по продаже своих суверенных долгов в небольших номиналах, которые нью-йоркские банки продавали рядовым гражданам.

Goldman Sachs оказался втянут во весь этот бычий рынок точно так же, как и все остальные. Под руководством Уоддилла Кэтчингса, который привел фирму к выходу на востребованный рынок, создав "инвестиционный траст", где он увидел, что гигантский фонд может максимизировать прибыль, покупая и продавая акции. Он рекламировал это как профессиональный бизнес, с инвестированием в виде профессии.

"Инвестиционный фонд" был чем-то вроде внутреннего "хедж-фонда" своего времени. Все сразу включились в игру. Кэтчингс только что втянулся во все это и был настроен очень оптимистично, достигнув максимумов(хаёв) 1929 годов. Он дал этой новой организации название: Goldman Sachs Trading Corporation. Сделка заключалась в том, что Goldman Sachs будет выплачено 20% от прибыли, а акции были предложены по цене 104 доллара за акцию. Она подскочила до 226 долларов за акцию, что вдвое превысило ее балансовую стоимость. Это было бы той же самой ошибкой, которая была совершена во время краха 1966 года, когда акции взаимных фондов, торговались на бирже, что позволило цене их акций, значительно превысить стоимость их активов.

Бычья атмосфера была очень опьяняющей. Всего через три месяца после создания фонда Goldman Sachs организовал слияние трастового фонда с Financial & Industrial Corporation, которая контролировала Manufacturers Trust Company, которая была гигантской группой страховых компаний. Это удвоило активы Goldman Sachs Trading Corporation, доведя их до ошеломляющих почти 245 миллионов долларов. По тем временам это были огромные деньги. Траст взорвался(ТуЗеМун) и как говорят, в то время сумма активов находящихся под контролем, превысила 1 миллиард долларов.

Goldman Sachs расширил кредитное плечо и оказался прямо в эпицентре шторма, который должен был разразиться, 3 сентября 1929 года. Летом 1929 года Goldman Sachs учредил еще два траста "Shenandoah" и достопамятный "Blue Ridge". Эмиссия акций осуществлялась с превышенным лимитом подписки, в начале торгов Shenandoah торговалась за 17,80 доллара, а в конце первого торгового дня, она закрылась по 36 долларов за акцию. У Blue Ridge было еще больше заемных средств и партнеры Goldman Sachs оказали давление на всех, чтобы они покупали в знак поддержки. Кредитное плечо было поразительным, поскольку при капитале всего в 25 миллионов долларов на карту было поставлено более 500 миллионов долларов. ( комментарий Alexey Kuzmin ччат ггкодер : Голдман сделал два новых фонда, причем акции или паи самих фондов тоже торговались на бирже. При первичном размещении планировалось продать некоторую долю акций/паев по $17.80, но желающих купить по этой цене было больше, чем всего предлагалось долей. К концу первого торгового дня акции/паи торговались по $36 за штуку)(коментарий Mikhail Ershov : Переподписка, есть такой термин как переподписка в первичном размещении. Тогда организаторы могут повышать цену, ну или не менять цену а раздать ценные бумаги на часть заявки инвестора, а остальные деньги вернут) https://www.finam.ru/dictionary/wordf032FB00037/?page=1

Катастрофа была, мягко говоря, монументальной. Торговая компания Goldman Sachs, акции которой на пике своего развития стоили 326 долларов, упала во время Великой депрессии до 1,75 доллара. Они упали менее чем до 1% от своего максимума. Потери, понесенные Goldman Sachs в процентном отношении, были намного больше, чем в любом другом трасте. Фактически, из крупнейших трастов Goldman Sachs потерял около 70% всех вместе взятых.

Goldman Sachs был оштрафован в суде и стал объектом шуток в водевилях (в комедийных пьесах с песнями и танцами. Наверное, можно сказать что они стали посмешыщем. Это была Великая Депресия и смеялись тогда громко). Это подпитывало антиеврейские настроения в Нью-Йорке на десятилетия вперед. Сэмюэл Сакс умер в 1934 году в возрасте 84 лет. Он всю жизнь работал, над созданием репутации фирмы и теперь был опустошон. И это же, раскололо семью надвое.

На протяжении многих лет

В последующие годы Goldman Sachs изо всех сил пытался подняться обратно. Они вернулись к своей специализации, опираясь на свою старую репутацию в области векселей. Они все еще были второсортными, а лидером со всем престижем был Salomon Brothers, который придерживался элитарного мнения, что они будут иметь дело только с самыми крупными и лучшими. Именно эта острая конкуренция с Salomon Brothers, стала движущей силой Goldman Sachs и фактически всей отрасли.

Те, кто работал в биржевой торговле в то время, помнят, что Salomon Brothers была большой силой на Уолл-стрит и в торговых залах по всему городу ее называли "Солли". И все же, Salomon Brothers не была такой старой, как Goldman Sachs. Итак, с самого начала Солли был новой восходящей звездой, прокладывающей себе путь в еврейский мир Манхэттена. Фактически фирма возникла в 1910 году как объединенная сила Артура, Герберта и Перси Саломонов.

Солли пришла в нужное время. Это было сразу после краха 1907 года и таким образом, хаос, разразившийся в то время, открыл двери для конкуренции. Когда возможность постучалась, Солли открыла дверь.

Солли начала специализироваться на краткосрочных займах. С реформами, начавшимися в 1913 году, Солли стала банком традиционного типа, специализирующимся только на облигациях. Когда началась Первая мировая война, Солли наработала клиентскую базу и стала основным дилером правительства США, продавая их облигации, чтобы собрать деньги на войну.

В то время как Goldman Sachs специализировался на оказании помощи клиентам преимущественно торгового типа, которые отличались от железных дорог тем что не имели инфраструктурных активов, Солли в большей степени следовала модели, впервые предложенной Дж. Куком. Точно так же, как правительство обратилось к Куку с просьбой продать свои облигации во время Гражданской войны, теперь Солли пошла по тому же пути.

Солли пережила Великую Депрессию в гораздо лучшей форме, чем Goldman Sachs. В течение десятилетий после этого, Солли продолжала вести свой бизнес и Goldman Sachs мог только с завистью наблюдать за этим. Стремление победить Солли, всегда сидело в Goldman Sachs. Они были "второй" крупной еврейской фирмой, у которой хватило наглости конкурировать.

Солли, однако, был восходящей звездой с короткой жизнью. Он достиг идеального пика всего через 72 года после своего рождения. Ее крах также совпал с моделью экономического доверия, которая, казалось, двигала фирмой больше, чем любая другая сила.

Это было в 1978 году, когда Джон Гутфройнд стал главой Salomon Brothers. Как раз в тот момент, когда общественный резонанс достиг максимума в 1981.35, Гутфройнд продавал свою фирму крупной сырьевой фирме, известной как Philips Brothers, которая была прославлена Марком Ричем. Это был большой торговый дом, известный на улице как Фибро.

Фибро были великими трейдерами, прошедшими многолетний опыт торговли сырьевыми товарами. Но они все еще не могли понять, что сырьевые товары достигли значительного максимума в 1980 году, который продлится в течение следующих 20 лет или около того. Они чувствовали себя так, словно покорили мир и поэтому теперь пытались купить Salomon Brothers, когда те были на пике своего жизненного цикла. Это было неподходящее время для расширения.

Гутфойнд стал генеральным директором вместе с Дэвидом Тендлером из Phibro. Товары рушились и горели, ситуация менялась. Теперь Гутфройнд захватил контроль и начал расширять фирму в сфере торговли валютой, а также расширил позиции фирмы в области андеррайтинга\подписок и торговли акциями. Salomon Brothers теперь также пыталась расширить свою деятельность в Японии, а также в Германии и Швейцарии.

Поскольку сырьевые товары достигли пика в 1980 году, а процентные ставки благодаря решению Пола Волкера повысить процентные ставки до безумных уровней и благодаря снижению по модели экономического доверия в июле 1985 года, все это привело к обвалу цен на сырьевые товары, что нанесло ущерб PhiBro, однако высокий уровень процентных ставок привлек капитал со всего мира. Это привело к тому, что доллар достиг таких рекордных максимумов, что британский фунт упал почти до номинала, а могущественная немецкая марка упала почти до 4 за доллар. Это сместило базу прибыли с PhiBro на Солли.

Однако, эта катастрофа расстроила всю мировую экономику. Волкер не просто отменил законы о ростовщичестве, чтобы позволить себе резкое повышение ставок, именно поэтому ставки по кредитным картам сегодня все еще высоки, но он привел в движение весь бычий рынок доллара.

Ни Фибро, ни Солли не понимали, что происходит. Они попали в это новое колебание маятника с чрезвычайно высокой волатильностью. Это побудило мистера Бейкера предложить создать G-5 в 1985 году с целью манипулирования снижением курса доллара на 40%, чтобы помочь торговле. Итак, мы имеем ошибку НОМЕР ОДИН: Волкер повышает ставки до абсурдного уровня, а Джеймс Бейкер совершает ошибку НОМЕР ДВА, предлагает манипулировать валютными рынками, путем формирования G-5. И это были республиканцы, которые, как предполагалось, верили в свободные рынки. Если вы верите в это, то я расскажу о том, как вы можете купить Бруклинский мост.

Во время первого колебания курса валюты, в середине 1970-х годов именно Franklin National Bank снизился на небольшие 7%. Они были банком, основанным MasterCard. Это колебание было драматичным в процентном отношении. Внезапно Солли понадобилось спасать. Рыцарем на белом коне, стал Уоррен Баффет. Фирма, которая поднялась до заоблачных высот, известная как "King of Wall Street", увидела пик своей прибыли именно в 1985 году, когда модель экономического доверия изменилась и составила около полумиллиарда долларов.

Когда в 1985 году, все рынки развернулись, доллар рухнул, а сырьевые товары начали дорожать, фондовый рынок взорвался. Специалисты по фиксированному доходу в Солли теперь находились на медвежьем рынке. Солли расширился на самом верху в 1985 году. Они увеличили свой штат на 40%. Итак, если в 1981 года была очередь PhiBro's, теперь настала очередь Солли с целью 1985 года.

Это было очень важное время, когда происходил переход от Публичного Тренда к Частному. В Принстонском экономическом университете, в июле 1985 года, мы на 3 недели подряд заняли последнюю страницу английского журнала the ECONOMIST, рассказывая о том, что ждет нас в будущем. Конечно, мы были далеко впереди конкурентов и имели полностью функционирующую глобальную компьютерную модель еще до того, как кто-то начал нанимать компьютерных программистов. Но в этом было наше сравнительное преимущество. Это было время очень высокой волатильности, а также зарождения всего бума поглощений. Это была точка, которая ознаменовала прорыв индекса Доу-Джонса, а через 2,15 года у нас случился крах 1987 года, кризис S&L. И к концу этой первой волны через 4,3 года Япония достигла вершины пузыря и лопнула. Все это было приведено в движение правительством, пытающимся манипулировать свободными рынками.

Конкуренция между Goldman Sachs и Salomon Brothers существовала всегда. Когда Фибро и Солли объединились в hip(хайп), Goldman начал осматриваться, чтобы пойти по стопам этого слияния. Они тоже хотели получить доступ к товарам и купили торговый дом J. Aron, что было явно конкурентным ходом, учитывая слияние Salomon Bros. с Philips Bros. J. Aron был старым торговым домом, который начал свою деятельность в Новом Орлеане в 1898 году, а в 1910 году переехал в Нью-Йорк, как раз во время товарного бума, вызванного Первой мировой войной. Фирма была названа в честь Джека Арона, который был членом еврейской общины.

Дж. Арон расширил сферу торговли металлами в конце 1960-х годов, после того как золото стало свободным рынком в Лондоне и официальная линия заключалась в том, что с 1968 года цены на золото были двухуровневыми. Существовал фиксированный официальный курс и курс открытого рынка. С началом плавающего обменного курса в 1971 году и закрытием золотого стандарта 1970-е годы стали десятилетием инфляции и сырьевых товаров, которые выросли в 1980 году, что привело к пузырю, который продержался около 21,5 года. Дж. Арон вырос с капитализации менее 500 000 долларов в конце 1960-х годов до $100 миллионов к пик в 1981 году. Дж. Арон стал крупнейшим трейдером по золоту, совершая больший объем операций в долларах, чем крупнейшая из акций Dow.

Будучи сырьевой фирмой, Дж. Арон активно торговал валютными фьючерсами, которые банки не понимали. Они были первыми, кто начал арбитраж валютных фьючерсов против наличных валютных рынков в коммерческих банках, которые в то время не разбирались в рынках, но должны были предоставлять эту услугу, чтобы удержать коммерческих клиентов.

Бизнес Дж. Арона в области драгоценных металлов помог увеличить долю рынка. Это стало началом кредитования золотом. Банки, владеющие золотом, начали ссужать его Дж. Арону под 0,5%. Это был бизнес, который начинал взрываться. Сам я также создавал рынки на золоте и с друзьями в ключевых местах я мог заниматься ночной торговлей, так что конкуренты не могли понять, что я делаю. У меня был парень Фрэнсис Ли в Гонконге, у которого я откладывал то, что покупал после закрытия нью-йоркских рынков. Но доставка должна была быть произведена в Лондоне на следующий день. Поэтому я брал золото взаймы в Лондоне, осуществлял доставку, а затем обменивал их на контракт CQMEX в Нью-Йорке, который я покупал в тот же день. Позже я показал лондонской фирме, как проводить эту дикую ночную торговлю и она наконец-то смогла немного поспать после максимумов 1980 года. Это были дни инноваций и бурной торговли. Это были лучшие дни в моей жизни с моими детьми, которые были еще маленькими и настоящая радость во всех аспектах.

После всего товарного бума 1980 года все ожидали, что он восстановится и будет продолжаться. Нефть достигла 40 долларов, а золото - 875 долларов. Каждый хотел стать трейдером сырьевых товаров, поскольку индекс Доу-Джонса продолжал отскакивать от 1000, так почему бы не пойти туда, где было самое интересное? Это было в октябре 1981 года, когда Goldman Sachs приобрел J. Aron & Co за 135 миллионов долларов. На самом деле это была вершина игры. Несмотря на то, что они купили высокую цену, они импортировали товарную культуру торговли, которая фактически привела бы к торговой репутации фирмы. Его нынешний глава, Ллойд К. Бланкфейн, пришел из J. Aron и теперь превратил Goldman Sachs в среднюю, бережливую торговую машину.

Именно эта конкуренция между двумя еврейскими фирмами форсировала эволюцию Уолл-стрит. В преддверии 1980 года Сидни Вайнберг из GS привел своего наследника, это, возможно, послужило началом желания развивать контакты в правительстве. В 1968 году, когда Генри Фаулер, бывший министр финансов, был принят на работу. Именно Фаулер открыл эти политические двери во множестве разных стран, но именно Гас Леви был тем, кто агрессивно подталкивал фирму к налогооблагаемым сделкам с облигациями, расширяясь с коммерческих бумаг. В 1969 года Goldman Sachs перешел на рынок облигаций.

Salomon Brothers отбирала долю рынка у Goldman Sachs. Решение вернуться к проприетарной торговле, по-видимому, было принято Стивом Фридманом и Робертом Рубином, чтобы конкурировать с Salomon. Goldman Sachs все еще колебался, в значительной степени наблюдая за ростом торговой прибыли Salomon и это было тенденцией в Morgan Stanley, First Boston и конечно же, Merrill Lynch.

Фрейдман и Рубин взяли на себя роль управляющих с фиксированным доходом, где они планировали расширить сферу собственной торговли. Goldman Sachs перешел к количественному анализу в конце 1970-х годов, по-прежнему полагаясь на ученых.

Именно Фрейдман и Рубин изменили культуру, начав платить бонусы за торговую прибыль и начиная с 1986 года Goldman Sachs начал брать таланты у Солли, предлагая огромную структуру бонусов и перенимая торговый менталитет, который он теперь приобрел у J. Aron & Сo.

Это был 1985 год, когда я написал непосредственно президенту Рональду Рейгану. Я предупреждал, что вся эта идея манипулирования долларом приведет к краху и резко увеличит волатильность. Берил Спринкл, главный экономический советник ответил. Указав на то что Princeton Economics была единственной фирмой с данной моделью(с подобным прогнозом. Тут речь о математической модели рынка которая свидетельствовала о не избежном крахе(или даже запланированном)) и пока кто-то другой не создаст прогноз, так же свидетельствующий о том, что волатильность будет расти, то они(Администрация Страны) не могут полагаться только на одну (нашу) модель. Теперь, мы взялись за работу с компьютерами и игра приобрела новое направление.

В 1986 году Goldman Sachs нанял Фишера Блэка из BLACK-SCHOLES для оценки опционов на акции. Именно Рубин вывел Блэка и проблема, с которой они столкнулись, заключалась в новых встроенных опционах в рамках долга. Но проблема, которую они не понимали и с которой сейчас столкнулись, заключалась в том, что между трейдерами и программистами существует большая языковая проблема. Вы ДОЛЖНЫ быть хороши и в том, и в другом, иначе вам крышка.

Эпоха компьютеров

Несмотря на то, что Принстонский экономический университет опережал всех на два десятилетия вперед, они хорошо знали, что мы становимся крупнейшими институциональными консультантами в мире. Это было видно исходя из того, что регулирующие органы подпрыгивают, когда одна из крупных нью-йоркских фирм к ним обращается.

В 1985 году Верховный суд постановил по крупному делу Лоу против SEC, 472 US 181 (1985), что публикация аналитических материалов защищена Первой Поправкой и не требует регулирования SEC. По совету моего адвоката я отозвал свою регистрацию и в том же году мы открыли первый офис за рубежом в Лондоне. Однако именно CFTC попыталась заявить, что решение Лоу применимо только к уставу SEC и они откажутся следовать решению Верховного суда.

CFTC, вероятно, сказали что у нас слишком много влияния и они попытались вызвать в суд всех наших клиентов по списку, утверждая, что я манипулирую мировой экономикой. Их идея заключалась в том, что любой, кто проводил наше исследование, делал именно то, что мы говорили и это делало правильными прогнозы, а не модель. Они продолжали преследовать нас в течение следующих 10 лет, даже несмотря на то, что я боролся с ними в суде и выиграл, поскольку у них не было доказательств того, что я манипулировал всем миром и даже если бы это было так, откуда у них были полномочия контролировать эту юрисдикцию?

Все спешили купить настольные компьютеры IBM и пытались создавать математические модели. Многое из того, что выходило, было настоящей чепухой. Попытка написать компьютерную программу - это совершенно другая область. Мне очень повезло, поскольку я поступил в то, что в 1960-х годах было эквивалентом Университета Майкрософт. RCA открыла школу только для мэйнфреймовых компьютеров. Ни одна школа не смогла бы справиться с этими монстрами, которые тогда заполняли комнату. Я прошел через все с нуля - электротехнику, проектирование аппаратного обеспечения и разработку программного обеспечения. Сегодня тому, кто берется за программное обеспечение, не нужно разбираться в оборудовании. Но в прежние времена вам приходилось делать все. Это дало мне всестороннее представление о том, как функционируют компьютеры и что с ними можно сделать. Я ушел с поля боя из-за того, что не был женат, мне предложили Гренландию, где тогда был спрятан NORAD, Гуам или Вьетнам. Женатым парням достались Париж, Лондон или Гавайи. Поэтому я решил, что трейдинг - моя первая любовь.

Когда компьютеры начали уменьшатся, теперь они стали доступным инструментом и я знал, что с ними можно сделать. Я начал работать над своей программой в конце 1970-х годов. Имея опыт как в трейдинге, так и в программировании, я представлял себе потенциал.

Самая большая проблема, с которой столкнулась Уолл-стрит при попытке смоделировать рынки, заключается в огромном разрыве между трейдером и программистом. Они говорят на разных языках. Программист пытается записать на компьютерном языке, объяснения трейдера. Это нелегко. Трейдер не понимает, как работает компьютер и поэтому, он пропускает базовые шаги, о существовании которых рядовой программист, не знает.

Учить компьютер что-то делать - это все равно что учить ребенка, только хуже. Там, где ребенок инстинктивно сделает этот первый шаг при ходьбе, в компьютере такого инстинкта нет. Вы должны научить его абсолютно всему в деталях и ничто не может быть упущено.

Goldman Sachs и другие, наняли специалистов по физике, математике и теперь они просто создали, еще одно измерение хаоса. Здесь вы привлекаете парней, компетентных в том, что они делают, но они не трейдеры. У них нет чувства рынка. Они не чувствуют запаха крови. Так была совершена самая большая ошибка из всех, которую программисты не смогли исправить, потому что у них не было опыта. Рынки НЕ идеальны и иногда они достигают пустоты, тогда ликвидность исчезает и вы просто не можете выбраться, что бы вы ни делали.

Когда произошла катастрофа 1987 года, это был один из таких моментов. Ликвидность исчезла. Маркет-мейкеры отступили, аридные (уязвимые\слабые) сделки закрывались автоматически(по марженколу?). Если бы у вас не было опыта в торговле, вы, скорее всего, выставили бы ордер по рыночной цене и потеряли бы целое состояние. Я пытался купить коллы по S&P по самой низкой цене. Одна сделка стоила 200, а следующие 3000. Маркет-мейкеров не было. Все просто испугались. Ордера по рыночной цене просто были забиты. (Дословно, зарезаны. Вероятно, речь про то что, цену сильно шатало и из-за задержки между заявкой на покупку и исполнением заявки, цена успевала значительно изменится и стать не выгодной для заказчика.)

Сбылся мой прогноз, про волатильность, о которой я предупреждал в 1985 году, о том что она начнется, как только они начнут манипулировать валютами. Тогда я получал просьбы, предоставить мое исследование правительству США. Я сказал им идти в баню (to pound sand - занятся чем то безсмысленным, мол нихера тут не поделать). Я был слишком занят. Джек Суэггер позвонил мне и сообщил важную новость. Они собирались отключить компьютеры, потому что к 1987 году все пытались использовать компьютеры для торговли и пресса уже сейчас обвиняла компьютерную торговлю в провокации кризиса. Оказалось, что многие, у кого были грубые модели, просто не следовали им. Компьютеры, в основном правильно указывали на ПРОДАЖУ.(Вероятно речь о том что, программы советники построенные на математической модели, говорили что нужно продавать и это очевидно было так, ведь тренд то начался медвежий) Вот только, профессиональные биржевые трейдеры не слушали.

В конце концов я предоставил результаты исследования только тогда, когда стало ясно, что партнер Пола Тюдора Джонса, мистер Питер Борше стал членом правления Комиссии Брэди (Комиссия президента США, созданная под руководством Николаса Брейди, министра финансов, для расследования краха фондового рынка 1987 года (см. «Черный понедельник»).) . Я внес свой вклад и даже написал нескольким людям, указав, что все событие было вызвано валютой, поскольку, когда они хотели, чтобы доллар упал на 40%, тогда же иностранные держатели государственных облигаций и активов ЦБ были проданы. Японцы купили до 33% государственного долга США. Они были чистыми продавцами. Они забрали свои средства домой, запустив концентрацию капитала в Японии, которая надула пузырь примерно спустя 2,15 года его вершиной стал уровень - 1989,95. Ник Брэди вышел к народу и признал, что, возможно, валюта имеет к этому какое-то отношение.

Долгосрочное управление капиталом. Кризис невыразимых масштабов.

В течение следующих 8-9 лет компьютерные модели становились все более сложными, но в то же время более близорукими и опасными. Новые модели были ориентированы на высокое кредитное плечо. Опять же, слабость заключалась в том, что им не хватало исторической проверки и они не смогли понять динамичную структуру глобальной экономики.

Крах системы долгосрочного управления капиталом продемонстрировал опасность слияния разных областей при отсутствии практического управления рисками. То, что происходило, было двояким. Это была смесь манипуляций внутренней информацией и изощренных компьютерных моделей, которые не учитывали того, что происходит, когда рынок становится полностью неликвидным.

Слияние сырьевой сферы с финансовой привело, мягко говоря, к культурному столкновению. Торговля сырьевыми товарами началась в основном с сельского хозяйства, существовавшего до появления золота. Это была область, в которой доминировали манипуляции. Существовало всего несколько признанных складов хранения, которые были признаны товарными биржами и которые позволяли проводить игры между ввозом и вывозом товара, создавая колебания рыночной цены. Когда запасы заканчивались, резкое падение предложения приводило к резкому росту цен.

Слияние сырьевых фирм PhiBro и J.Aron & Co с финансовой индустрией привело к столкновению культур, которое вскоре познакомило the Wall Street boys с тем, как на самом деле можно делать вещи.

SEC была одержима внутренней торговлей примерно с 1985 года, когда начался бум поглощений. SEC была убеждена, что обладание информацией о поглощении теперь, по их мнению, является преступлением, даже несмотря на то, что это противоречило всей теории инсайдерской торговли времен Великой депрессии. Один из партнеров Goldman Sachs, мистер Фридман, оказался втянутым во всю эту неразбериху. Роберт Рубин взял управление на себя, потому что Фридман был партнером и если он разорится, то разорится и фирма. Это, я также полагаю, способствовало тогдашней стратегии построения политических союзов.

Там, где биржевики сосредоточились на фундаментальном анализе, который уступал простому обладанию внутренней информацией гарантирующей выигрыш, товарная же культура была больше посвящена тому, как манипулировать рынками, что родилось из сельскохозяйственных игр.

Там, где биржевики сосредоточились на фундаментальном анализе, который порождал убеждение, мол владение внутренней информацией является гарантией победы, товарная же культура явно базировалась не на внутренней информации, о том, что делают директора или о последнем поглощении, нет, она базировалась на том, КТО чем торговал и каков был их следующий шаг.

В фильме "Уолл-стрит" Чарли Шин на самом деле не получает внутренней информации. Он следует за олигархом-поглощателем и наблюдает, с кем тот встречается за обедом и куда летит на самолете. Он складывает все воедино в своей голове и предполагает, что целью будет американская корпорация. Это НЕ ВНУТРЕННЯЯ(инсайдерская) ТОРГОВЛЯ, а скорее сродни товарной культуре, использующей разведку для отслеживания того, что делают конкуренты на рынке.

Это НЕ преступная деятельность. В каждой сфере бизнеса происходит то же самое. Они отслеживают конкурентов, чтобы знать, как оставаться в игре. Цели людей которые теперь находятся под наблюдением, в отношении сырьевых товаров и акций отличаются, потому что теперь важны игроки, а не директора корпораций.(Я просто не понял это предложение)

В 1980 году лидерами этого сырьевого бума были не кто иные, как ОПЕК, поднявшая цену на нефть до 40 долларов в 1980 году, и серебро, где боевой клич составлял 100 долларов, а соотношение к золоту было установлено старыми серебряными демократами, которые обанкротили нацию, когда серебро было установлено на уровне 16 унций к одной унции золота. Это ралли было построено на плечах братьев Хант, за которыми следила каждая торговая контора. Однако то, к чему братья Хант сразу же пришли, было культурой наблюдения за игроками. Если бы Ханты попытались продать одну унцию, все бы опередили их предположив, что Ханты собираются продать все. Биржа перетасовала правила и создала более или менее односторонний рынок (Односторонний рынок - рынок, на котором котируется или является неизменным только курс продавца или курс покупателя. Рынок, на котором наблюдается значительное движение цен в одном направлении. Двусторонний рынок - ситуация на межбанковском депозитном рынке, при которой курсы покупателя и продавца идентичны). У Хантов не было ни единого шанса.

Вы должны знать, как торговать, и вы должны знать правила игры, чтобы выжить. Аристотель Кнассис тоже был человеком с большими деньгами. Он тоже покупал драгоценные металлы так, как будто в 1980 году не должно было наступить завтрашнего дня. Он вложил всю сумму в принадлежащий ему банк в Женеве в качестве капитала. Но он не позволил бы правлению когда-либо продавать металл. Меня позвали, потому что ему понравилась моя работа. Он понимал, что я тогда спрогнозировал медвежий рынок с 1980 по 1985 год и он мог принять кого-то, кто был краткосрочно настроен на медвежый тренд, но при этом разделял его мнение об упадке нынешней денежной системы. Солу поручили подстраховать эту чудовищную позицию. На тот момент его позиция в платине составляла около 40% всего рынка. Мне пришлось раскрыть данные о его позиции, CFTC не разрешили мне спекулировать платиной, а только хеджировать проверяемую позицию.

Теперь я стал тяжеловесом (от Ро: 800 фунтовая горила это отсылка к шутке "Где сидит горила? [Где угодно!]") и настоящие профессионалы это понимали. Итак, как можно торговать на рынке, где ты - новый брат по охоте? Это требует мастерства и обмана. Я мог свободно торговать серебром и золотом, но не платиной. Ключевым моментом было знание того, как работает рынок. Я понимал, что они будут следить за каждым моим шагом. Так что единственный способ торговать и не быть убитым - это поставить хореографию с точностью до наоборот. Мне пришлось бы звонить в дилинговые центры и запрашивать рынок золота, затем серебра, а затем делать противоположное моему намерению в платине. Я бы сделал немного, но достаточное, чтобы произвести впечатление. Тогда они увидели бы, что я был покупателем. Когда я возвращался за платиной, они предполагали (читая меня), что я покупатель. Они меняли спреды, чтобы получить немного дополнительной монеты и тогда я продавал. Мне пришлось бы задействовать несколько столов одновременно, а затем понести небольшие потери на золоте и серебре. Я не мог делать это каждый день, но это использовалось в критические моменты. Знание того, как они действовали, имело первостепенное значение для выживания.

Имея это в виду, вы можете получить представление о том, каково это было, торговать большим объемом на такого рода рынках. Все следили за потоком приказов, следили кто что делает и пытались предсказать следующий вероятный шаг апонентов. Однажды я торговал и все думали, что у меня короткая позиция. Брокеры на этаже уделили пристальное внимание и передали эту информацию обратно наверх. Я использовал так много разных столов, что мог менять свою позицию и был на самом деле длинным. Когда они увидели, что я покупаю, они предположили, что я просто фиксирую прибыль. У меня было два доверенных брокера в Нью-Йорке, которые знали, что у меня сейчас длинные позиции. И Дж. Арон, и Республиканский Национальный Банк поняли меня совершенно неправильно. Чтобы показать им, что они ошибались, я сказал торговому посреднику открыто предлагать размер ставки. Как только они это сделали, я услышал крики: "Он блядь в лонгах! В йобаных логах!" Вы никогда не видели такой паники, когда все закрывают свои шорты, потому что они пытаются читать людей, чтобы получить дополнительное преимущество. Это была стратегическая игра.

Поэтому, когда я говорю, что существовал "клуб", который развивался в основном в 1990-е годы, я знаю, что говорю. Несколько парт наблюдали бы за большими домами и за тем, чем они занимаются. Они могли объединиться или сообщить, что делает крупный клиент, чтобы заинтересовать его. Это было в сфере сырьевых товаров. Но имейте в виду, что эта культура теперь проникала и на финансовые рынки примерно с 1985 года, после слияния PhiBro и J.Aron с толпой Уолл-стрит.

Идея частной торговли, которая доминировала в сырьевых товарах, была внедрена в финансовый сектор. Это хорошо сочеталось, но затем превратило такие компании, как Goldman Sachs, в собственную торговую машину.

Кризис Долгосрочного Управления Капиталом был прямым результатом того, что "клуб" полагался на "внутреннюю информацию", согласно которой МВФ будет продолжать выдавать кредиты России. Как я уже писал ранее, Эдмонд Сафра из Republic Bank заплатил за то что бы МВФ арендовала всю Национальную Галерею. Меня пригласили чтобы показать мне качество их контактов. Они хотели, чтобы я присоединился к "клубу" который тогда все скупал в России. Я отказался и предупредил их, что Россия развалится. Они верили, что лучший способ победить - это подстроить игру. Если бы у них был МВФ в заднем кармане, я был бы неправ. Но иногда, вся внутренняя информация в мире и миллионы долларов взяток не могут помешать свободным рынкам делать то, что у них получается лучше всего. Они отказываются осуществлять принципиально неприемлимые события и ситуация с Россией была таким событием.(от Ро: отвратная конструкция, наверное я просто не понял что здесь происходит.)

Смешение культур и развитие "Клуба".

Великая Американская Пузырьковая Машина и Эдмонд Сафра из Республиканского Национального Банка.

Сочетание этих двух совершенно разных культур - сырьевого рынка и рынка акций - преобразило индустрию так, как никто не мог бы себе представить, без опыта работы с сырьевыми товарами.(от Ро: ыыыы) Эдмонд Сафра был глубоко укоренившимся в нью-йоркской еврейской общине. Эдмонд начинал как торговец монетами и валютой. Он купил серебряные монеты у арабов, которые хотели избавиться от них так же быстро, как они их получили. Видите ли, в первые дни стандартной монетой достоинством в одну унцию серебра была монета Марии Терезии (1717-1780), которая была женой императора Священной Римской империи Франциска I. Она была эрцгерцогиней Австрийской и королевой Венгрии и Богемии. На этих монетах был ее портрет, и они были повсюду. У вас также есть монеты с изображением английской королевы Виктории. Арабам не нужны были монеты с портретами женщин. Эдмонд заработал свои деньги, покупая их со скидкой у арабов и продавая в Швейцарии.

Эдмонд был еще одним человеком с большими деньгами. Он не "доверял" бумажным деньгам, несмотря на то, что был крупным дилером физической валюты для Казначейства США. Эдмонд был одним из первых, кто эксплуатировал Россию и у него там был контакт с мафией, которой управляли его тамошние друзья-евреи. У Эдмонда были самолеты, загруженные купюрами по 100 долларов США на поддон.

Кризис Долгосрочного Управления Капиталом, разразившийся в 1998 году, был связан с крахом России. Любой, кто думает, что большие деньги это только спекуляции, не только ошибается, но и вызывает подозрения, поскольку выступает рупором пропаганды на стороне больших денег.

На самом деле "клуб" скупал российские краткосрочные бумаги с высокими процентными ставками. Эдмонд арендовал всю Национальную Галерею в Вашингтоне и пригласил всех политиков, которых вы могли себе представить, как нынешних, так и прошлых. Даже Пол Волкер был там, несмотря на то, что он почти десять лет не работал в Федеральной резервной системе.

Меня пригласили, чтобы показать мне, каким влиянием они обладали. Тогда меня просили вывести из Японии более 10 миллиардов долларов. Они пытались привлечь меня на сторону России и прекратить "борьбу" с толпой. Есть даже электронные письма по многим из этих вопросов. Без сомнения, судебный исполнитель избавился и от них.

Тем не менее, я отказался присоединяться и предупредил их, что моя модель указывает на крах в сентябре 1998 года. Но, видите ли, из-за масштабов деятельности наших клиентов, CFTC все еще относилась ко мне так - будто бы я манипулирую мировой экономикой,"клуб" видел это и судил обо мне, по своим собственным устремлениям. Они верили, что наши прогнозы, обычно были правильными не из-за модели, а из-за тех, кого я знал по всему миру.

Эта интрига МВФ в Вашингтоне, должна была показать мне, что у них все схвачено. Когда я встал и предупредил, что Россия рухнет, примерно через 30 дней в конце лета в Лондоне это попало на первую полосу второго раздела лондонской Financial Times, они поверили, что у меня больше власти, чем у них и именно поэтому они проиграли. Затем в наших аккаунтах начали происходить странные вещи. Я пробыл в США всего около 6 недель с конца 1998 года по лето 1999 года. Мы готовились к размещению своих акций на фондовом рынке (от Ро: IPO, возможно я чего то не понял ) и я надеялся уйти в отставку, чтобы вернуться к исследованиям, которыми я хотел заняться, сделав еще один серьезный шаг к раскрытию некоторых тайн, которые, как я чувствовал, все еще стоят за функционированием мировой экономики.

Когда Россия рухнула, "клуб" был глубоко завязан в не ликвидной торговле, которая к тому же не имела рынка сбыта, они запаниковали и начали продавать все позиции, развивая таким образом глобальное заражение.

Развитие того, что стало известно как "клуб", возникло в результате слияния сырьевого и финансового секторов. Вместо инсайдерской торговли, пытающейся проникнуть во взаимодействие между корпораций, она перешла к сырьевым товарам, которые были расширены до долговых обязательств и валют.

Спекулятивные схемы из рынков сельскохозяйственной продукции, попали на крупные рынки(от Ро: тут все хорошо, вот только кажется я не понимаю что значит big time markets). Одной из самых возмутительных схем, был сговор с подкупом российских чиновников что бы они отзвали всю свою платину с рынка, чтобы "провести инвентаризацию", перекрыв поставки и вызвав резкий рост цен. Ford Motor Cоmpany в конечном итоге подала в суд по этому поводу. Это была та же схема, которая десятилетиями использовалась в сельском хозяйстве. Теперь это касалось дачи взяток коррумпированным государственным чиновникам. Это также подпитало бы идею о том, что Россия, если бы ее можно было контролировать, стала бы долгожданной красной дорожкой, ведущей к новым уровням прибыли от сырьевых товаров.

Впервые я услышал имя Уоррена Баффета и "сырьевые товары" после того, как он принял участие в спасении Salomon. Это открыло дверь PhiRro, который, похоже, теперь познакомил Баффета с великолепием товарных рынков.

Важность этой манипуляции с серебром в 1993 году имеет решающее значение для того, что произошло даже с AIG.(от Ро: тут я уже плыву) Когда CFTC стало известно о чрезмерных позициях по серебру в PhiBro, они потребовали раскрыть клиента для которого были открыты эти позиции. PhiBro отказался деаонить клиента, поэтому CFTC потребовала чтобы они вышли из торгов.

Секретным клиентом, которого PhiBro отказался раскрыть, был не кто иной, как Уоррен Баффет. Удивительно то, как легко CFTC пошла на попятную. Если кто-то другой откажется выполнять их приказы, вы будете брошены в тюрьму пожизненно, пока не подчинитесь или не умрете!

Это тот инцидент, который теперь начал переносить эти тайные рыночные манипуляции за границу. Вот почему AIG перебросила свое - взорвавшее мир - подразделение, в Лондон. Они хотели, чтобы все было вне поля зрения американских регулирующих органов. Они смогли усилить CFTC, но они не были уверены, что смогут делать это постоянно.

Баффет был втянут во всю эту игру, когда пришел спасать Salomon Brothers. Именно с этого времени его имя стало ассоциироваться с тем, что некоторые называют "Машиной пузырей Уолл-стрит". В июле 2009 года журнал Rolling Stone опубликовал статью, написанную Мэттом Тайбби под названием "Великая американская машина для мыльных пузырей", где начальная строка звучит так:

"Начиная с акций технологических компаний и заканчивая высокими ценами на газ, Goldman Sachs организовал все крупные рыночные манипуляции со времен Великой депрессии - и они собираются сделать это снова".

Такой журнал, как Rolling Stone, не опубликует статью такого рода только на основе диких домыслов. Источники должны быть проверены, даже если никто не станет проверять.(от Ро: терзают меня смутные сомненья) Большие пузыри, которые журнал приписал в заслуги Goldman Sachs, - это:

(1) Пузырь Великой депрессии в инвестиционных трастах, когда их доли в трасте упали с 326 долларов до 1,75 доллара
(2) Технологические запасы
(3) Пузырь ипотеки на жилье
(4) Мошенничество с бензином по 4 доллара за галлон
(5) Фальсификация программы спасения
(6) Глобальное потепление

Самое интересное в этом списке то, что он слишком короток. На самом деле, кто-то лишь слегка со скрёб поверхность "Клуба", на документирование которого я потратил около 10 лет и так я обнаружил, что каким-то волшебным образом Алан Коэн был назначен управляющим над Princeton Economics International, Ltd., иностранной корпорацией, над которой ни один американский суд не обладал юрисдикцией, он конфисковал все эти исследования, угрожал моим адвокатам наказанием за "неуважение к суду", так же если мы не передадим все остальные данные, он грозился бросить меня в тюрьму за клевету об убытках, которых нет, а затем он проявился как руководитель Global Compliance for Goldman Sachs. Этот конфликт интересов был санкционирован федеральными судами, которые защищали Goldman Sachs на каждом возможном шагу.

Это слияние сырьевых товаров и более традиционной культуры Уолл-стрит в области финансов и акционерного капитала, привело к значительному расширению "Клуба", поскольку он начал расширять свои масштабы. Поскольку философия внутренней торговли заключалась в том, что любая конфиденциальная информация становилась преступной, это имело тенденцию подталкивать Клуб к рынкам наличности и сырьевых товаров.

ИНФОРМАЦИЯ, У КОГО ЕСТЬ ЭТА ИНФОРМАЦИЯ?

В Америке наблюдается серьезный кризис, а у правительства есть навязчивая идея, приследовать тех кто владеет так называемой "инсайдерской информацией", которая вовсе не преследуется по закону, как это подразумевалось в 1930-х годах. Существует распространенное мнение, что простое владение некоторой информацией об акциях является незаконным. Тут закралось серьезное заблуждение.

Как вы видите, информация - это название игры(от Ро: здесь что-то не так) во всех областях, от облигаций и сырьевых товаров до экономической статистики и различных отчетов, начиная от безработицы и заканчивая запасами урожая и ВВП. Это презентация очень серьезного кризиса в хедж-фонде. Где вы проводите черту в отношении информации, учитывая что это разрешено в любом другом поле, кроме акций?

Зачастую поток информации прямо противоположен представлениям SEC о нем. Катастрофа 1987 года произошла из-за отсутствия информации. Крупные портфельные менеджеры позвонили своему брокеру, чтобы узнать последнюю информацию о том, почему индекс DOW упал на 500, и ответ был - "Я не знаю!" Внутри страны ничего не изменилось. Это было вызвано восприятием того, что доллар упадет еще на 20-40%, поэтому иностранные инвесторы спасались бегством. Отечественные аналитики были сбиты с толку, поэтому возникло предположение, что у кого-то была важная ИНФОРМАЦИЯ, которой больше никто не располагал, и это было действительно плохо.

Обладание ИНФОРМАЦИЕЙ не всегда является 100% гарантией того, что вы выиграете. В реальном мире все дело Марты Стюарт на самом деле сводилось к утверждению, что она солгала ФБР. Она НЕ обладала ИНСАЙДЕРСКОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ, но ее брокер видел, как продавал другой клиент, который был инсайдером и предполагалось, что у него, должно быть, были негативные новости. Марта тогда продавала так же, как птица в середине стаи взлетает, потому что взлетает вся стая и никто точно не знает почему. Это тоже и человеческая черта. Мы паникуем из-за наблюдения, которым подвержены все остальные. Они преступно потратили кучу денег, чтобы устроить шоу для судебного преследования Марты Стюарт, утверждая, что она солгала ФБР. Помимо того факта, что было бы фантастично, если бы представители правительства могли быть привлечены к уголовной ответственности за ложь народу, на самом деле вся эта чушь создает гигантский ОТВЛЕКАЮЩИЙ маневр, чтобы заставить людей думать, что суды и Министерство юстиции действительно защищают общественность, а не "Клуб" отдавая Марту под суд, они создают впечатление, что никто не стоит выше закона. Настоящая проблема в том, что судьи, прокуроры и их друзья НЕПРИКАСАЕМЫ!

Еще в середине 1980-х Майкл Милкен работал в Drexel Burnham Lambert, филадельфийской фирме, где у меня самого когда-то были счета. Они были аутсайдерами в том, что касалось тесных нью-йоркских домов. Милкен был действительно оригинальным мыслителем и он создал крупную инновацию, которая продвинула финансирование и фактически способствовала расширению рынка труда и экономики США. То, что он создал, было противоположностью тому, как действовал Нью-Йорк.

Там, где традиционная банковская модель все еще основывалась на старой модели времен железной дороги, которая означала, что они кредитуют только под залог активов, Милкен выбрал противоположный подход, который был больше ориентирован на коммерческую систему оборота и прибыли, а не на инфраструктуру, подразумевающую твердые активы. Сосредоточившись на "прибыли", а не на активах, Милкен создал инновационный рынок, который породил множество новых компаний, создавших рабочие места. Проблема Милкена в том, что он украл "гром" у Нью-Йорка и это - по-настоящему важно - для нью-йоркской публики.

Нью-Йоркская публика в течение многих лет успешно убеждала Министерство юстиции, SEC и CFTC в том, что вы не должны гадить там, где едите. Вы не найдете никаких серьезных уголовных дел ни против одной из крупных нью-йоркских фирм. И даже когда против Merrill Lynch был подан крупный коллективный иск, судья Поллак из Южного округа Нью-Йорка написал огромное заключение, защищающее фирму от действий среднестатистического американского гражданина и отклонил иск. Если бы этот иск был подан за пределами Нью-Йорка, дело бы не закрыли. Нью-Йорк защищает Нью-Йорк. Такова суть. Мэдофф доказал это. Никто не осмеливался проводить расследование, пока не рвануло, хотя поводов было множество, просто внимание к поводам не привлекалось, членами большого Клуба. (от Ро: плохая конструкция)

Клуб, без сомнения, жаловался на рынок мусорных облигаций, запущенный Милкеном, потому что они были замечены и пропустили лодку. Единственный способ конкурировать в их понимании - это использовать федералов, чтобы преследовать конкурента и очистить колоды. Они это сделали. Милкен был невиновен, но они перевернули закон, согласно которому ему не нужна была инсайдерская информация от компании, просто теперь два человека, собирающиеся захватить компанию, создают свою собственную инсайдерскую информацию. Но именно так всегда функционировал товарный и валютный рынки. Следите за соревнованиями и угадайте, каким будет их следующий ход. Не было никаких корпоративных советов директоров, о которых стоило бы беспокоиться.

Милкен поклялся предстать перед судом. Однако у правительства не было никаких аргументов и они были приведены в движение нью-йоркской толпой. Они включили брата Милкена в обвинительное заключение, пытаясь заставить его признать себя виновным, чтобы спасти свою семью. Затем они перешли на следующий уровень и пригрозили предъявить обвинение его 90-летнему дедушке. Милкен был известен как семейный человек. Он уступил, и правительство США поступило словно диктатура третьего мира, безжалостно вымогающая признания, потому что они никогда не признают, что они были неправы (от Ро: хех,... Твиг). Суды просто сидят там и позволяют этому продолжаться. Верховный суд занимает поистине абсурдную позицию, согласно которой правительство должно осуществлять уголовное преследование, что означает, что судьи и прокуроры должны обладать абсолютным иммунитетом, чтобы они без колебаний осуществляли судебное преследование. Эта точка зрения, конечно, означает, что Конституция не имеет реальной силы, поскольку Статья Вторая, параграф третий, гласит, что они могут только "добросовестно" исполнять законы, а не со злым умыслом и полным пренебрежением ко всему, за что мы сражались и умирали, со злым умыслом и полным пренебрежением ко всему что по мнению обычного человека, является "американской мечтой", которая должна была быть правдой и честью. У нас была революция, и Томас Джефферсон написал в Декларации независимости ту самую жалобу на то, что король защищал своих агентов с помощью инсценированных судебных процессов. Мы делаем то же самое. Вы не можете подать в суд ни на государственного прокурора, ни на судью. У вас даже могут быть доказательства того, что они были подкуплены, но вы не можете возбуждать дело, поскольку только руководство подобное королю, может предъявить уголовное обвинение. Но оно не будет этого делать до тех пор, пока этот судья и прокурор лгут, манипулируют и мошенничают на пользу правительству.

В 1986 году правительство обвинило Ивана Боески в инсайдерской торговле и вынудило его признать себя виновным, заплатив штраф в размере 100 миллионов долларов. Теперь они повернулись, чтобы смело уничтожить Drexel Burnham, против которого, как ни странно, возбуждено уголовное дело в Нью-Йорке. Фирма признала себя виновной и выплатила штраф в размере 650 миллионов долларов в 1988 году. Было потеряно более 50 000 рабочих мест и резня на этом не закончилась. SEC явно оказывала услугу нью-йоркской публике. В итоге Drexel пришлось объявить дефолт по кредитам на 100 миллионов долларов. Действительно ли это принесло пользу обществу? Когда именно так работает вся остальная индустрия, начиная с сырьевых товаров, облигаций и валют, в этом не было никакого смысла(от Ро: не понимаю. Перефразировать.). Это не была инсайдерская торговля времен старой Великой Депрессии, когда директора знали, что компания разорена и продавали свои собственные акции, прежде чем обнародовать эту информацию. Реальные люди потеряли реальные возможности заработать деньги. Пошли ли штрафы в размере 650 миллионов долларов, выплаченные Drexel, какой-либо жертве? Нет!

Милкен признал себя виновным в 1990 году. Он был оштрафован на 600 миллионов долларов. Был один маленький парень, который подал в суд за эту теорию внутренней торговли и выиграл. Это была одна гигантская встряска. Правительство заработало более 1 миллиарда долларов и нью-йоркская толпа удовлетворила свое эго. Drexel верил в конкуренцию. Они не были частью Клуба, ни Bear Sterns, ни Lehman Brothers. Внешние фирмы - это те, кто терпит крах. Это только подтолкнуло многих к тому, чтобы начать беспокоиться о ведении бизнеса в Нью-Йорке.

Чтобы уничтожить Drexel Burnham, нью-йоркской толпе пришлось еще больше отвернуться от акций и перейти в объятия сырьевых товаров. Видите ли, мистер Фридман, партнер Goldman Sachs, был по уши погружен в ту же деятельность. Роберт Рубин лично начал руководить распадом, потому что он был партнером и в 1986 году они опасались, что они тоже могли потерпеть неудачу с Боески.

РАСШИРЕНИЕ КЛУБА

РАСШИРЕНИЕ КЛУБА было эволюционным процессом. Оно вызвано внутренней торговлей акциями и тем фактом, что слияние PhiBro и J.Aron в финансовом секторе привело к новому способу ведения бизнеса. Вы должны понимать, что в первой половине 1980-х годов не было действительно глубокой 24-часовой торговли валютой. Банки в основном предоставляли иностранную валюту в рамках общего обслуживания корпоративных клиентов. Легализация золота для торговли в Америке, которая произошла в 1975 году с открытием фьючерсных контрактов COMEX, начала расширять возможности для торговли на 24-часовой основе. Имейте в виду, что это снова было ориентировано на сырьевые товары, поскольку товары везде были одинаковыми. Запасы были типичным отечественным продуктом, хотя иностранные покупатели приходили и уходили. Акции, как правило, котировались в стране их местонахождения. Это также начало проявляться по мере того, как Нью-Йорк расширял свой глобальный охват. Иностранные корпорации начали регистрироваться в США напрямую или в виде ADR, как и многие южноафриканские золотые акции в конце 1970-х годов.(от Ро: похуй потом по правлю)

Принстонский Экономический Университет действительно был главным лидером на всех валютных рынках. У нас было так много клиентов по всему миру и отчеты тогда рассылались по телеграфу(от Ро: в оригинале "телекс"). За границей стоимость простого получения отчета по телеграфу составляла более 200 000 долларов в год. Вот почему мы были в первую очередь институциональным консультантом, потому что частные лица не могли позволить себе плату за телеграф. Мы открыли наш первый офис за рубежом в 1985 году с идеей отправить туда один телеграф и распространить его в Европе и на Ближнем Востоке, просто чтобы снизить расходы и позволить нам расширяться.

В то время одной из крупнейших позиций в мире (от Ро: странная конструкция, просто говорю...) было когда мы проконсультировали одного арабского клиента на - $1 ярд.(от Ро: я не понял, это цена услуг? или котлета клиента?) Имейте в виду, что самый большой фьючерсный хедж-фонд в 1985 году составлял, возможно, около 100 миллионов долларов. 24-часовые рынки начали быстро развиваться после 1980 года.

То, что происходило, было рождением совершенно новой эры в мировой экономике. В сфере акций это стало началом бума поглощений, после почти 52 лет подавления частного акционерного капитала, на Великую депрессию смотрели как на простую спекуляцию,(от Ро: ыыы здесь что-то не так?) балансовая стоимость стала превышать рыночную цену. Вы могли бы купить компанию, заплатив за акции полную стоимость, а затем продать ее активы и удвоить свои деньги.

Вот годовой график, показывающий, что промышленный индекс Доу-Джонса взлетел в 1985 году именно благодаря нашей модели и нашему объявлению, появившемуся на последней странице журнала Economist в течение 3 недель в июле 1985 года. Это была начинающаяся новая эра, когда акции снова будут отражать прибыль, то самое, что видел Милкен, а елиты в Нью-Йорке подстрекали правительство уничтожить их конкурентов. Это был динамичный период перемен и Клуб не понимал, что они делают, как некий генеральный план на долгосрочную перспективу, но на самом деле они развивались по течению. Теперь в центре внимания оказались сырьевые рынки и таким образом, мы начали видеть организованные манипуляции не только в сельском хозяйстве. Манипуляции начались на небольших рынках, которые легко поддавались фальсификации, как вслучае с родием(от Ро: я хз). Они распространились на серебро, платину, а затем перешли на валютные рынки с британским фунтом и даже японской иеной.

Рождение производных

Рождение деривативов в том, что касается финансовых рынков, произошло после изменения нашей Модели Экономического Доверия в 1985 году. С этого момента началась безумная спешка по внедрению компьютеров и созданию моделей. Принстонский Экономический Университет был очень хорошо известен за пределами публичной сцены. В первую очередь мы были институциональными консультантами крупнейших корпораций и банков по всему миру. Я редко давал интервью американской прессе, поскольку клиенты давно дали понять, что они платят нам большие деньги и они не хотят видеть у нас те же прогнозы, которые бесплатно публикуются на первой странице The Wall Street Journal. Мы создавали сложные вычислительные модели опережая вообще всех (от Ро: просто плохой перевод) возможно именно это и создало спешку в этой области. Я не уверен, что это на 100% коректно. Но это был безумный порыв, чтобы внезапно стать утонченным.(от Ро: ыы криво, не думается уже) В крахе 1987 года, пресса каким-то образом обвинила компьютерную торговлю, словно компьютеры торговали сами по себе.

Правда в том, что все фирмы пытались использовать компьютеры не для того, чтобы в прогнозировать будущее, а для того, чтобы создать способ использовать различия и управлять рынками в целом. Именно это первоначальное побуждение привело к первому циклу катастроф большого масштаба. Были Procter & Gamble, а также Gibson, которые потеряли целые состояния. Но ничто не сравнится с полным крахом округа Ориндж, штат Калифорния.

Один мой друг был председателем Университета Темпл. Эта схема была предложена им компанией Merrill Lynch. Дик Фокс сказал им позвонить мне и если я одобрю, то Темпл рассмотрит сделку. Пара молодых ребят из Merrill Lynch в Чикаго пришли ко мне, чтобы предложить сделку, в которой они хотели бы получить трастовый фонд Temple и увеличить его доходность.

Я выслушал рекламную кампанию, а затем указал, что схема зависит от снижения процентных ставок. Я предупредил их, что наш метод указывает на повышение процентных ставок и что первый всплеск наебнет их. Они улетели обратно в Чикаго и еще раз позвонили МЛ(от Ро: че бля?). Они снова вылетели в Принстон, чтобы показать мне, что, согласно их исследованию, повышение процентной ставки приведет к безубыточности. Я сказал им спасибо, но нет. Я не мог рекомендовать эту сделку Темплу.

Они сказали Темплу, что я слишком долго проработал в этой отрасли и не знаком с "новым способом" зарабатывания денег. Дик Фокс последовал моему совету и отказался. Orange County(от Ро: в оригинале Orange Cnty битый .пдф округ Ориндж? ) взорвалась при этом первом тике в верх(от Ро: uptick это какой то сленг?) и была вынуждена объявить дефолт. Тогда я уже был старожилом. Но я пришел с сырьевой стороны и довольно хорошо знал волатильность. Они сделали фатальное предположение. Они предполагали, что всегда будет существовать упорядоченный рынок, на который можно выйти, когда что-то не так. Извините - но это только в ваших мечтах!

В 1994 году округ Ориндж объявил дефолт, шокировав финансовое сообщество. Merrill Lynch теперь предъявляла иск на миллиарды. Федеральное управление подотчетности рекомендовало жестко регулировать такие финансовые инструменты. Именно Роберт Рубин в июне 1998 года публично осудил необходимость любого усиления регулирования. Ни Клуб, ни регулирующие органы не понимали проблему. (от Ро: или им было просто похуй. Все, я спать.)