Гл.6: На больничной койке
Очнулся я в больнице. Это было очевидно с первого взгляда на унылые белые стены, или даже до того, как я открыл глаза, по тошнотворному запаху лекарств. Я подвигал руками и ногами — вроде бы всё на месте, немного затекло, но ничего не отрезали. Мои болезненно спутанные мысли запрыгали в разные стороны, ища свой путь, и в том числе заботливо припомнили мне последний визит в больницу, когда меня увезли на скорой прямо после экзамена с приступом аппендицита, чтобы положить на койку в коридоре, потому что в палатах было всё занято… И тут меня прошиб холодный пот, да так, что я вскинулся сам не свой, сел на кровати и стал тереть кулаками сонные глаза: а что, если это всё, и меня выкинуло обратно в мой мир, к пельменям, троллейбусам и ремонту мобильников? Что, если все планы и мечты о том, как стать великим ниндзя и воспользоваться своим тайным знанием окружающего мира, все ритуалы, медитации и обмены чакрами — что, если всё это внезапно закончилось, и я вернулся обратно, на скрипучую койку в коридоре областной больницы?
Глаза фокусировались мучительно медленно, приходя в себя после долгого сна, и вот, наконец, я смог разглядеть сначала идущую к моей руке капельницу, трубка которой светилась ярко-голубым противоестественным цветом, а потом и фигуру сидящего на соседней койке парня моего возраста.
— Где я? — спросил я у него вместо приветствия.
Парень сильно наклонил голову набок и шмыгнул носом.
— Скрытый Лист, больница для ниндзя. — Я вздохнул с таким облегчением, что он в ответ наклонил голову на другой бок, рассматривая меня в упор с нескрываемым любопытством, и снова шмыгнул носом. — А я тебя знаю, ты у нас по горе бегаешь и к ручью рыбу ловить ходишь. Только не туда ходишь и ловить не умеешь, и от твоей ухи потом не рыбой, а грибами одними пахнет. А зовут тебя как?
— Нико, — легко ответил я. — А тебя?
— Киба! — радостно крикнул он в ответ, и до меня начало доходить, с кем свела меня судьба. Передо мной сидел, взобравшись с ногами на смятую до неприличия постель, задумчиво почёсывая плечом щёку с красным треугольником на ней, Инудзука Киба, один из канонических генинов Конохи, будущий друг и соперник Наруто. Если есть Киба, то должен быть и этот… как его… Акамару! Я пошарил взглядом вокруг, и показал пальцем на впадину между помятыми подушками.
— А то! — радостно откликнулся Киба. — Это Акамару, я его как раз на прививки и привёл, его к моей чакре приучают, и нам тут неделю наблюдаться надо. — В его голосе смешивалось ощущение важности происходящего и жалоба на явную скукоту процесса. — Ни побегать не дают, ни поохотиться. Эх! А тебя сюда надолго?
— Не знаю, — честно, но растерянно ответил я. И потрогал капельницу — заканчивалась она иглой наподобие акупунктурных, но не было похоже, чтобы по ней шла кровь. Держалась вроде крепко, хотя сильно дёргать у меня духу тоже не хватило. Я проследил взглядом, куда шла трубка, и к удивлению обнаружил, что она просто уходила прямо в стену, а не в подвешенный пакет. Это как же так? А что делать, если мне встать надо и пойти куда? — Не знаешь, что это тут со мной делают? — Задумчиво спросил я у Кибы просто потому, что больше никого не было, и тут же внутренне отругал сам себя за глупый вопрос.
— Не-а, — решительно помотал головой тот. — Но поводок этот можно попробовать перегрызть.
Я посмотрел на него в ответ, не понимая, то ли шутит, то ли и правда такую услугу предлагает. Так и не понял, но на всякий случай замахал руками, отказываясь.
— Второй день, — легко ответил Киба, а я в очередной раз подпрыгнул от неожиданности, хотя тут же рассудил, что это ещё не так плохо, пару дней погоды не сделают, это тебе не пару лет. — Сразу после обеда вчера тебя синоби один принёс, Удзумаки, — он покрутил пальцем в воздухе, видимо, показывая эмблему с формы моего спасителя, — высокий такой, волосы цветом как у меня, только тут ещё с шерстью — он показал на подбородок и состроил гримасу, пытаясь показать, какой тот был из себя, но приметы сходились идеально: каштановые волосы, бородка, эмблема Удзумаки, высокий рост, — получается, что Акира меня сам сюда доставил. Ну что ж, надо обязательно при случае ему спасибо сказать, это для меня жизненно важные вещи, а для него ж это чисто потеря времени на незнакомца.
— А потом? — Акамару заскулил и стал дёргать во сне лапками, убегая от приснившихся чудовищ, и почти всё внимание Кибы перешло к нему, поэтому я поторопил его рассказ.
— Потом ещё вечером заходил, стемнело уже, но ты в отключке был, и он только глянул и к доктору пошёл. Может, сегодня ещё зайдёт, если на миссию дальнюю не пошлют. Для синоби, знаешь ведь, важнее миссии ничего нет…
— Знаю… — протянул я. Получалось, что он мне или ещё что-то сказать хотел, или… да даже не знаю, зачем дзёнину может понадобиться так следить за мелким пацаном из невесть какого клана. Я думал, наоборот, мне за ним бегать придётся, чтобы сначала отблагодарить, а потом, может, и уговорить потренировать меня, это уж как пойдёт. А он, получается, сам тут ходит.
Не прошло и получаса, как заглянула медсестра — невыразительная девушка в опрятном белом халате, представившаяся как Юи. Всплеснула руками, что я в себя пришёл, принесла завтрак (на который Киба смотрел такими глазами, что одной из котлет я решил с ним поделиться), порасспрашивала, где что болит (вроде нигде и ничего) и объяснила, как её звать, если захочется отойти от кровати.
От капельницы оказалось довольно просто отключиться: надо было сжать руку в кулак, вытянуть средний и указательный пальцы и коснуться ими иглы, которая от этого просто отпадала от руки как магнит. Это вызывало лёгкое головокружение, которое постепенно усиливалось, но можно было хотя бы по комнате походить, поразмяться, глянуть в окно, по нужде сходить… чтобы уже через пару минут снова скрутить руку в ту же печать и, коснувшись иглы, снова на неё сесть.
Потом мы немного поиграли с Акамару, который был ещё очень мелким и неуклюжим щенком, но ласковым и с удивительно мягкой лоснящейся шерстью. А потом раздался уверенный стук, на который мы и ответить-то не успели, как дверь отодвинулась в сторону, и в палату зашли Акира-сан и, видимо, врач — тоже в белом, но уже более напоминающем униформу, костюме с красным иероглифом на левой стороне, и светлой облегающей шапке. Я весело и приветственно помахал им.
— Проснулся? — Спросил доктор, как будто ему медсестра об этом не говорила. Он бесцеремонно отодвинул Акиру в сторону, подошёл поближе и стал вести себя как обычный доктор: то руку пощупает, то в глаз заглянет. — Что ж, это шаг в правильном направлении. Меня зовут Кито-сэнсэй, мне тебя Акира-сан нашёл и сдал. Ты что-нибудь помнишь?
Я кивнул и пересказал краткую версию событий: пошёл на прогулку, вышел в лес, заблудился, Акира помог, вернулись, очнулся в больнице, жалоб нет. Врач рассеянно покивал, не прерывая свой осмотр.
— Сейчас станет темно, это нормально, — внезапно предупредил он, сложил несколько печатей, сплетая пальцы рук в хитрые комбинации, и активировал неизвестное мне дзюцу. В палате и правда потемнело, как будто кто-то выкрутил яркость на минимум, зато вокруг каждого из нас осталось пятно света: и Акира, и Кито, и Юи, и Киба, и даже Акамару, и, конечно, я, были окружены каждый хорошо видной аурой бледно-голубого цвета. Моя аура была самой яркой: видимо, из-за капельницы, а вот Акиру, наоборот, обволакивал едва заметный тонкий слой по форме его тела, а не таким прожектором, как у остальных. Надо будет потом спросить — наверняка какая-то хитрая дзёнинская техника.
Кито-сэнсэй расслабил руки, техника пропала, яркость вернулась на положенный уровень, а ауры растворились в воздухе. Юи выжидательно смотрела на доктора, который помедлил секунды три и, видимо, приняв решение, кивнул то ли ей, то ли самому себе.
— На подпитке оставляем круглосуточно. Постельный режим. Отдыхай, силы старайся не тратить, медитируй, если умеешь. — Он перевёл взгляд на Акиру и многозначительно кивнул ему в сторону двери в коридор. Акира глянул только в мою сторону, пожал плечами, успел шепнуть «Держись! Я вечером зайду!», и поспешил вслед за уже вышедшими врачами.
Я попробовал добраться до двери, и, растянув капельницу как мог, дотянулся достаточно только для того, чтобы высунуть нос в коридор, но Акира-сан и Кито-сэнсэй отошли аж в самый конец коридора, и ничего слышно не было. С очевидным разочарованием я глубоко вздохнул и поплёлся обратно. К двери подошёл и Киба, и тоже выглянул и вернулся в палату, после чего прислушался получше и выдал:
Мне ничего не надо было отвечать — видимо, вспыхнувший огонь в глазах всё сказал за себя, и Киба, хихикнув в рукав, продолжил слушать и пересказывать.
— Сэнсэй про семью твою спрашивает, кого бы позвать можно было. — Видимо, услышав ответ дзёнина, Киба его пропустил в пересказе, только грустно глянул в мою сторону. — Удзумаки говорит, что каждый вечер приходить будет. Сэнсэй сказал, что две недели даёт. Ничего, говорит, сделать больше не могу. Что-то про контроль и совместимость. Слушай, а что такого ты там на прогулке своей подхватил, что они кислые такие?!