Новелла "После развода он отказался быть подонком". Глава 3. Дать ему всё самое лучшее
Цинь Вэнь с детства проявлял недюжинные способности. Всё, за что он ни брался, давалось ему с поразительной лёгкостью — верный признак, что он, скорее всего, станет альфой. Так думала и семья Цинь. Однако в шестнадцать лет юноша неожиданно дифференцировался как Омега. Насыщенный мятный аромат поверг Цинь Яошена в шок. Как его гордость, его сын мог… стать «этим»?
Омеги не способны наследовать семейный бизнес. Их жизнь целиком подчинена влиянию феромонов. В период течки они уподобляются зверям, теряющим остатки достоинства и рассудка — эмоциональные, ранимые, нестабильные. Цинь Вэнь до сих пор помнит тот день, когда он лежал на кровати в своей комнате, а Цинь Яошен бросил на него беглый взгляд, без тени прежней нежности, с холодным разочарованием в глазах. Этот взгляд пронзил Цинь Вэня насквозь, словно отточенный клинок.
Спустя год после того, как Цинь Вэня официально признали омегой, у Цинь Яошена родился второй ребёнок. Цинь Яошен так никогда и не осознал, как больно ранили сына его поступки. Ему был нужен лишь достойный преемник-альфа.
Младший брат Цинь Вэня, Цинь Шу, с десяти лет демонстрировал феноменальные задатки. Многочисленные высокоточные тесты подтвердили: с вероятностью в девяносто процентов он станет альфой. Цинь Яошен души в нём не чаял. Всё, чего за эти годы был лишён Цинь Вэнь, с лихвой доставалось Цинь Шу.
После замужества Цинь Вэнь уже давно не бывал в родном доме. Если не считать рабочих вопросов, Цинь Яошен и сам не проявлял инициативы к общению. Цинь Вэнь давно перестал считать то место своим домом. Он надеялся, что брак с Чи Ханем откроет новую, более спокойную главу в его жизни, но всё оказалось самообманом. Однако этот ребёнок… он был совсем другим. Он всецело принадлежал ему, Цинь Вэню. Стоило лишь осознать присутствие этой маленькой жизни внутри, как в его сердце зародилось странное, но прекрасное чувство.
«Неважно, кем он будет — альфой или омегой. Я обязательно дам ему всё самое лучшее», — подумал Цинь Вэнь.
Врач вела с ним трёхчасовую «разъяснительную работу», но Цинь Вэнь оставался непреклонен. Медики были вынуждены уважать решение пациента. В конце концов, врач выписала Цинь Вэню кучу лекарств, а, узнав, что тот не был полностью помечен, ахнула от изумления. Затем с невыразимым лицом, произнесла:
— По всем правилам, временная метка не должна действовать так долго. К тому же, как вы сказали, в последний раз он был пьян и не входил в репродуктивный канал. Полагаю, можно с уверенностью утверждать, что ваш бывший супруг — альфа невероятно высокого уровня.
Альфы высшего класса способны игнорировать некоторые фундаментальные законы природы. Если обычному альфе для оплодотворения омеги необходимо проникновение в репродуктивный канал, то им это не требуется.
Взгляд врача уже выражал откровенное сочувствие.
— Я обязана предупредить вас в последний раз: ребёнок, оставленный вам таким альфой, тоже доставит проблем. Вы превратитесь в машину по поглощению феромонов. Без своевременной подпитки ваш рассудок в любой момент может не выдержать.
— Я могу использовать ингибиторы, — спокойно ответил Цинь Вэнь.
Врач едва не рассмеялась. Конечно, существовали ингибиторы для беременных омег, в некоторой степени способные облегчить их потребность в феромонах партнёра, но эффект от них был мизерным. Сколько уже было тех, кто на первых порах рвался сохранить ребёнка, а через три месяца, измученный невыносимыми страданиями, возвращался с требованием сделать аборт. Все они упорно не желали видеть очевидного.
Ближе к вечеру Цинь Вэнь, наконец, добрался до дома. Положив лекарства на прикроватную тумбочку, он собрался было прибраться в гостиной, но передумал: нечего сейчас себя перетруждать. Вместо этого мужчина сварил себе суп. Обычно, оставаясь один, омега ограничивался лапшой быстрого приготовления — лишь бы утолить голод, — но теперь всё было иначе.
За приготовлением еды на лице Цинь Вэня, наконец, проступила улыбка — первая за несколько месяцев, словно после долгого ненастья выглянуло солнце.
Поедая суп, он одновременно осваивал роль начинающего родителя, штудируя в интернете статьи о том, на что следует обращать внимание беременным омегам. Читая забавные истории из личного опыта, он снова улыбался. Одним словом, его иссохшая жизнь наконец-то обрела смысл благодаря этой новой жизни.
Закончив рабочий день, Чи Хань нырнул в машину. Водителя звали Чэнь Юнь, он был бетой и работал на Чи Ханя уже пять лет. Видя, что босс закрыл глаза, он тихо спросил:
— Синчэнъюань, — ответил Чи Хань и тут же слегка нахмурился, словно дав неверный ответ, но поправлять себя не стал.
Машина довезла их до Синчэнъюаня. Выйдя из автомобиля, Чи Хань увидел тёмную, неосвещённую гостиную. Открыв дверь, мужчина почувствовал, что мятный аромат в воздухе почти рассеялся. Обычно в это время Цинь Вэнь, в домашней одежде, уже поспешно подходил бы к нему с тапочками, чтобы мягко произнести: «Добро пожаловать домой».
На душе у Чи Ханя стало как-то неприятно. Пока он не мог понять, откуда взялся этот дискомфорт. Упрямо распахнув дверь в спальню, он заглянул в гардероб. Как и ожидалось, никаких следов Цинь Вэня не было. Тот был человеком предусмотрительным и осторожным: раз уж всё было сказано, он не стал бы тянуть и путаться под ногами.
Чи Хань сидел на кровати, его выражения лица, холодное и суровое, казалось, могло заморозить всё вокруг. Альфа не отрываясь смотрел на пустой гардероб. На следующий день Чи Хань велел помощнику нанять расторопную домработницу. После банкета, где ему пришлось изрядно выпить, Чи Хань, пропахший алкоголем, вернулся домой. Домработницу звали тётя Лю. Увидев его состояние, она поспешила сварить суп из груш, чтобы мужчина мог протрезветь. Прищурившись, Чи Хань посмотрел на миску на столе, сделал глоток, и его аура, до этого остававшаяся ледяной и сдержанной, на мгновение дрогнула. Температура в комнате резко упала, стало зябко. Тётя Лю, почувствовав это, встревоженно спросила:
— Не в этом дело, — глухо ответил Чи Хань, поднимаясь и забирая пиджак. Остальное допивать он не стал. — Просто нет аппетита. Ложитесь отдыхать пораньше.
Раньше Цинь Вэнь тоже часто варил ему грушевый суп. Если Чи Хань задерживался после девяти вечера, на плите всегда томилось это блюдо, и, едва переступив порог, альфа ощущал его лёгкий сладковатый аромат. Чи Хань не понимал, что с ним происходит. Все эти эмоции, неожиданно нахлынувшие на него, были похожи на внезапный сбой в его отлаженном разуме. Скинув одежду, мужчина зашёл в ванную. Иней пополз по стенам, мощная аура окутала комнату, выдавая крайне скверное настроение хозяина.
Незаметно пролетело полмесяца. Токсикоз у Цинь Вэня усиливался. Если раньше тошнило только по утрам, то на прошлой неделе стало мутить даже от резких запахов, а ведь текущую работу он не мог просто взять и бросить — приходилось постепенно передавать дела. Вечером же омегу ждал деловой ужин, посвящённый новому проекту «Цинь ши». Цинь Яошен придавал ему большое значение, за два дня раз пять названивал, но ни разу не поинтересовался, как живёт Цинь Вэнь, но мужчина уже привык к такому отношению.
Надев строгий костюм, он стоял перед зеркалом во весь рост, поправляя галстук. Срок беременности был меньше двух месяцев, живот ещё не выделялся. Стоило лишь продержаться это время, и он вернёт Цинь Яошену всё и уедет из Мочэна.
Встреча была назначена в недавно открывшемся ресторане китайской кухни. Интерьер, отделанный красным деревом, выглядел солидно и монументально. Выйдя из машины, Цинь Вэнь вдруг столкнулся со знакомым лицом.