Новелла "Double A. Папочки-альфы и четверо их детей". Глава 2.
— Оленёнок, глина пришла, уже внизу. Давай сходим за ней вдвоём и быстренько со всем управимся.
Аудитория 2301 во втором учебном корпусе одновременно служила и мастерской для первокурсников скульптурного отделения, поступивших в двадцать четвёртом году. В мастерской беспорядочно были свалены в кучу мольберты и гипсовые слепки. Солнечный свет, пробиваясь сквозь окно, дробился на маленькие пятнышки, которые ложились на мягкие волосы юноши и его чистое, фарфорово-белое лицо.
Лу Лу сидел перед мольбертом, зажав в пальцах угольный карандаш, но не притрагивался к рисунку. Он откинул голову на спинку стула и уставился в потолок пустым, отсутствующим взглядом.
— ...Оленёнок? Оленёнок! Эй, Лу Лу?!
Волосы у Лу Лу были довольно длинными, поэтому во время работы он обычно стягивал их резинкой в маленький хвостик на затылке. Цуй Сунбо, не сумев докричаться до товарища, дёрнул его за этот хвостик:
Лу Лу ахнул и окончательно пришёл в себя.
Так и не изменив позы, юноша, запрокинув голову, взглянул на Цуй Сунбо, стоявшего позади.
Лицо у Лу Лу было милым, совершенно неагрессивным и с детства вызывало всеобщую симпатию, не раз облегчая ему жизнь. Характер Лу Лу вполне соответствовал внешности — он был приятным и располагающим к себе. До того как начать говорить, юноша улыбнулся, и глаза его превратились в полумесяцы.
— Я думаю, что же надеть сегодня вечером.
И всё? Только из-за такой скучной проблемы, этот парень не обращал на него внимания?
— Не заставляй меня бить тебя в мастерской, а то наш и так несчастный из-за безработицы после выпуска художественный факультет окончательно впадёт в тоску, — нахмурился Цуй Сунбо. — Вставай, пошли работать.
Лу Лу фыркнул со смехом, но послушно поднялся на ноги.
В коридорах корпуса искусств витал запах красок, бумаги и чернил. Лу Лу, таща тяжёлую коробку с посылкой, шёл следом за своим соседом по комнате, продолжая размышлять над тем же вопросом.
Ярко-жёлтый цвет делал его очень заметным и полным энергии, но за обедом кто-то задел его за рукав, и на манжеты брызнул соус, так что надевать эту куртку на встречу теперь было нельзя.
Конечно, у Лу Лу было ещё две жёлтые вещи, но обе — с коротким рукавом, сейчас стоял апрель, по вечерам было ещё прохладно, а он легко мёрз.
Одежды у юноши было не так много. Хорошенько подумав, он вспомнил, что можно выбрать между синей ветровкой и розовой курткой, но ветровка казалась слишком тёплой, а розовый цвет — уж очень нежным; сегодня он не хотел выглядеть миловидно.
В чём пойти на вечернюю встречу, чтобы увидеться с Сун Цинъюанем?
В чём пойти — чтобы увидеть Се Чжэна, которого, возможно, приведёт с собой Сун Цинъюань?
Имя Се Чжэна Лу Лу слышал множество раз.
Говорили, завуч в его средней школе раньше был скверного характера и постоянно прибегал к телесным наказаниям, но восемь лет назад Се Чжэн, тогда ещё старшеклассник, устроил ему разборки прямо у порога дома, после чего мужчина стал совершенно забитым и робким.
Рекорд школы в беге на тысячу метров, установленный на спортивных соревнованиях, принадлежал старшекласснику Се Чжэну.
В старших классах место у окна было закреплено за старшеклассником Се Чжэном.
Одна влюблённая в него старшеклассница-омега тайком сделала его фотографию, и с тех пор все обнаружили, что на это место в два часа дня падает удивительно удачный свет, и снимки получаются особенно хорошими. После послеобеденных уроков все стремились туда, чтобы сделать селфи.
На университетской церемонии посвящения проректор перечислил несколько имён выпускников, уже добившихся успеха в обществе, и среди них был Се Чжэн.
Классный руководитель в своих рассказах о «моём друге со времён университета» тоже всегда имел в виду Се Чжэна.
Сегодня Лу Лу впервые увидел этого человека.
Когда Сун Цинъюань подозвал его, приятель, стоявший сзади, подшутил над парнем, беззлобно взъерошив ему волосы, отчего чёлка упала на лоб. Сквозь неё Лу Лу в тот момент успел разглядеть мужчину в чёрном костюме, который стоял позади Суна Цинъюаня. Первым его узнал Цуй Сунбо, он дёрнул Лу Лу за рукав, притянул к себе и прошептал ему на ухо:
Старшеклассник, чей образ сформировался десять лет назад, был подобен туче, полной грозовых разрядов; лишь изредка пара случайных капель долетала и до лица Лу Лу. Ему это не нравилось, но и не раздражало — он не придавал этому значения.
Однако то имя, которое юноша изредка слышал, вдруг воплотилось в живого человека, стоящего от него менее чем в пятнадцати метрах. Это было странное чувство, похожее на не слишком искреннее поклонение знаменитости.
Лу Лу часто притворялся счастливым, но в этот момент он по-настоящему оживился.
Получив указания от Сун Цинъюаня, Лу Лу, Цуй Сунбо и ещё один однокурсник, с которым они договорились пообедать, двинулись дальше. Лу Лу был рад, что надел ту самую куртку, которая шла ему больше всего. Проходя мимо Се Чжэна, Лу Лу не удержался и украдкой бросил на мужчину взгляд, а после споткнулся и резко пошатнулся. Се Чжэн в тот момент поднял голову к небу, его тонкие губы растянулись в улыбке, отдававшей насмешкой, и он выпустил изо рта струю едкого дыма.
Цуй Сунбо поспешил поддержать приятеля.
Многие студенты втихаря разглядывали Се Чжэна, и Цуй Сунбо был в их числе. Пройдя уже приличное расстояние, он всё ещё вставал на цыпочки, чтобы оглянуться и посмотреть на этого человека снова, а затем с лёгким присвистом выдохнул:
— Почему-то Се Чжэн выглядит даже свирепее, чем на видео.
Другой однокурсник не был с ним знаком и поэтому спросил:
— Не звезда. Глава какой-то компании. Лицо красивое, его часто снимают и выкладывают в сеть. Я читал комментарии тех, кто с ним по работе сталкивался, — все говорят, что с этим человеком лучше не иметь никаких дел, будто бы он с криминалом связан, и нрав у него жёсткий.
В памяти Лу Лу всплыл образ Се Чжэна, зажавшего между пальцев сигарету с покусанным фильтром.
Слушавший однокурсник приподнял брови:
— Понятно, звучит пугающе... А почему Лу Лу притих?
Лу Лу стал оживлённее, он подпрыгнул и набросился на спину товарища:
— Думаю, что бы нам потом поесть.
— Барбекю? — лениво развалившись на диване, спросил Се Чжэн у Сун Цинъюаня, — Возьмите и меня. Удобно будет?
— Конечно, удобно, — Сун Цинъюань присел на корточки перед цветочным горшком, орудуя маленькими ножницами и подрезая ветки. — Можешь рассказать моим студентам свою историю успеха, воодушевить их.
Переманивание ключевых сотрудников за большие деньги, внедрение своих людей в компании-конкуренты, принуждение других фирм к подписанию пари на выбывание, насильственные поглощения. Дела не слишком чистые, и будь он на месте Сун Цинъюаня, не стал бы знакомить с этим своих студентов.
В шесть вечера они вдвоём отправились в ресторан.
Эту встречу называли товарищеским ужином, но на самом деле студенты Суна Цинъюаня организовали её как проводы перед его отъездом. Учитель Сун внезапно решил взять отпуск, не объяснив конкретных причин, лишь сказал, что хочет развеяться, поэтому все очень за него переживали.
Они вышли довольно рано, но, когда прибыли, студенты уже были на месте. В отдельной комнате собралось девять человек: пять юношей и четыре девушки, у пятерых на шеях были надеты ошейники — они были омегами.
Едва Се Чжэн переступил порог, как один из юношей-омег покраснел и начал яростно чихать.
— Простите... Апчхи! Здесь... очень резкий запах... Апчхи!
Феромоны Се Чжэна пахли табаком в смеси с перцем, насыщенно и остро. Омеги обычно обладают обострёнными чувствами, особенно обонянием, и даже если у Се Чжэна не было гона, некоторые омеги всё равно могли их уловить. В компании Се Чжэна была секретарша, которая начинала чихать при одном его виде.
Юноша в панике достал из сумки таблетку, запил её водой, и чихание, наконец, прекратилось. Виновник происшествия не испытывал особых угрызений совести, но всё же спросил парня:
Юноша побаивался Се Чжэна, поэтому опустил голову и энергично кивнул.
Сун Цинъюань немного успокоил юношу, затем указал на Се Чжэна:
— Это мой друг, Се Чжэн, человек очень влиятельный. В моё отсутствие, если у вас возникнут трудности, можете обратиться к нему за помощью.
Мужчина был обязан Сун Цинъюаню за то, что тот пустил его пожить к себе, так что присмотреть за его «детьми» было вполне естественно. Се Чжэн промычал:
— М-м, но я обычно очень занят, обращайтесь только с по-настоящему серьёзными проблемами.
Голос был светлым и звонким. Се Чжэн поднял взгляд и увидел того самого любимого ученика своего друга.
Сейчас на юноше не было той ярко-жёлтой куртки, вместо неё на нём была куртка в стиле милитари светло-серого цвета с синими полосками, через плечо перекинута маленькая сумка, светлые волосы собраны на затылке в хвостик — видимо, он из тех людей, кто умеет одеваться.
Теперь мужчина смог как следует разглядеть лицо Лу Лу: милое, безобидное, но без той особой мягкости, что присуща омегам, а именно такое, какое нравилось ему самому, Се Чжэну.
Вот только что, когда омега чихал, именно Лу Лу оказался рядом и подал ему воду; сейчас же он первым подал голос, обратившись к Се Чжэну. Даже многие работающие люди не обладают такой смекалкой, а он, выходит, умеет вести дела.
Однако Се Чжэн не желал этому поддаваться:
— Не надо меня братом звать, я намного вас старше. Лучше уж зовите дядей.
Се Чжэн, который здорово дрался; Се Чжэн, который быстро бегал; Се Чжэн, о котором говорили как о свирепом; Се Чжэн, которого учитель Сун называл человеком с твёрдыми принципами. Все эти разрозненные, будто осколки, образы собирались вместе, чтобы в конечном счёте воплотиться в том мужчине, что стоял перед Лу Лу.
Юноша потянул за подол своей новенькой одежды и протянул руку, чтобы представиться Се Чжэну:
— Здравствуйте, дядя Се Чжэн. Я Лу Лу.
Альфа скользнул взглядом по протянутой руке юноши и пожал её.
Остальные студенты последовали примеру Лу Лу и тоже представились. Се Чжэн со всеми обменялся рукопожатиями, но не запомнил ни одного имени.
Мужчина не был привередлив в еде и не разделял восторженных отзывов Сун Цинъюаня о барбекю. К середине ужина студенты окончательно раскрепостились и, словно сговорившись, принялись донимать Сун Цинъюаня расспросами о том, куда же он на самом деле собрался в отпуск.
Се Чжэну позвонил ассистент, спрашивая его нынешний адрес, чтобы завезти кое-какие предметы первой необходимости. Се Чжэн, разговаривая по телефону, вышел в коридор, на ходу похлопав Сун Цинъюаня по плечу. Закончив разговор, мужчина не стал сразу возвращаться, а постоял у входа, выкурив две сигареты. Он был заядлым курильщиком, да и плотские желания одолевали его частенько, но последние удовлетворить не удавалось, так что приходилось давать волю хотя бы первому.
Когда Се Чжэн вернулся, тема разговора уже сместилась с Сун Цинъюана. Один из юношей со вздохом рассказал о своей недавней проблеме:
— Он требует, чтобы мы в течение недели разобрались со всеми кошками и собаками.
Се Чжэн послушал немного и понял, в чём дело.
Этот юноша был членом университетского общества защиты животных, занимавшегося помощью бездомным кошкам и собакам на территории кампуса. Сын члена попечительского совета пнул собаку, а та его укусила, после чего он потребовал, чтобы они в недельный срок убрали всех животных с территории университета, иначе... Юноша недоговорил, что будет «иначе», но в воздухе повис отчётливый оттенок угрозы. В обществе состояло всего около двадцати человек, в основном первокурсники, поэтому, столкнувшись с такой ситуацией, они были и напуганы, и озадачены.
— Учитель Сун, — с надутыми губами студент обратился за помощью к Сун Цинъюаню, — что же нам делать?
Сун Цинъюань ещё не успел открыть рот, а Се Чжэн уже рассмеялся.
Он откинулся на спинку стула, одной рукой расстегнув две верхние пуговицы на рубашке, и проговорил:
— С этим к вашему учителю Суну обращаться бесполезно, он сам вынужден считаться с обстоятельствами.
Все сидящие за столом устремили взгляды на Се Чжэна.
— Дядя вас научит, — поддразнил детей мужчина. — Заведите несколько фейковых аккаунтов, напишите посты, что у сына члена попечительского совета, возможно, садистские наклонности, а университет, чтобы ему угодить, решил уничтожить всех животных на территории.
Студенты никогда не сталкивались с такими методами, они замерли в ошеломлении, переглядываясь.
У него на виске запульсировала вена:
— Се Чжэн, не развращай ты моих студентов!
Альфа рассмеялся и боковым зрением скользнул по Лу Лу — глаза юноши сияли.