Новелла "Осень как обещание". Глава 65.
Пэй Сыюань работал быстро: ещё до конца рабочего дня он связался с Е Чжэнь и обсудил с ней детали взаимного обмена акциями. Е Чжэнь сначала отказалась. Она знала, что Бянь Ицю, будь он здесь, никогда бы не согласился. Хотя сейчас у него не было ни одной акции компании, и он не занимал никаких должностей, все по-прежнему считали его фактическим владельцем «Цзюань». Любое важное решение требовало его одобрения.
Пэй Сыюань не ожидал отказа. С его точки зрения, для «Цзюань», находящейся на грани краха, предложение «Хэшэн» о взаимном обмене акциями было подарком судьбы. При текущей капитализации и влиянии «Хэшэн» это был мощный импульс для умирающей компании. Достаточно было запустить пару статей в СМИ — и через несколько дней «Цзюань» снова бы расправила крылья. Мужчина не понимал, какие могли быть причины для отказа.
Когда переговоры зашли в тупик, Кэ Минсюань лично вмешался. Через десять минут он сообщил Пэй Сыюаню, что всё улажено, и попросил его согласовать процедуру обмена акциями.
— Что ты ей сказал? — поинтересовался Пэй Сыюань.
Кэ Минсюань проигнорировал вопрос.
— Клянусь. Поэтому я не хочу, чтобы он вышел и увидел, что «Цзюань» объявила о банкротстве.
Е Чжэнь помолчала, затем коротко ответила:
Структура акционеров «Хэшэн» была проще, и Кэ Минсюань имел решающее слово. Акционеры «Цзюань», узнав об этой новости, тоже обрадовались, так что процесс прошёл гладко. Уже через несколько дней финансовые разделы пестрели заголовками о «сильном альянсе «Хэшэн» и «Цзюань».
Эксперты анализировали перспективы сотрудничества, а «осведомлённые источники» намекали на близкие отношения между Кэ Минсюанем и бывшим главой «Цзюань» Бянь Ицю, делая вывод: «Цзюань» заполучила могущественного покровителя, и теперь перед ней открылась широкая золотая дорога».
Акции «Цзюань» взлетели, как ракета. Клиенты, ушедшие из-за скандалов, вернулись, надеясь через «Цзюань» выйти на «Хэшэн». Конечно, не все одобряли этот шаг. В сети звучали голоса, критикующие Кэ Минсюаня за эмоциональность и называвшие сделку «ошибкой», которая ставит под удар интересы акционеров «Хэшэн». Однако компания предпочла игнорировать эти высказывания. Вскоре стало известно, что «Фэнцзэ» семьи Ли и «Цитянь» семьи Чжао заключили с «Цзюань» громкие сделки. Даже «Хэнъя», чей бизнес никак не пересекался с «Цзюань», оказалась в центре внимания: её гендиректора видели за ужином с юристом «Цзюань» в дорогом ресторане. «Цзюань» снова оказалась на волне успеха, а голоса скептиков потонули в потоке позитивных новостей.
В субботу вечером Чу И устроил ужин для друзей. Во-первых, чтобы поблагодарить их за помощь, а во-вторых, чтобы обсудить, как вызволить Бянь Ицю из СИЗО, минуя отца Кэ Минсюаня.
Фан Жуй выслушал и резюмировал:
— Вытащить его из СИЗО — не проблема. Проблема в том, чтобы обойти твоего отца и дядю. Это практически невозможно.
— Ты, наверное, не знаешь, но командующий Кэ заранее предупредил наши семьи, чтобы никто не вмешивался в ваши «семейные дела».
Кэ Минсюань действительно не знал об этом. Он окинул взглядом собравшихся, и все подтвердили: так и было. Его лицо потемнело.
— Простите. А помощь «Цзюань» не создаст вам проблем?
— Вряд ли, — ответил Толстяк. — Он запретил вмешиваться в дела Кэ, но не запрещал помогать «Цзюань».
Кэ Минсюань кивнул и потёр виски. Тупик. Ни проблеска надежды. В отчаянии он готов был взорвать СИЗО и сбежать с Бянь Ицю куда глаза глядят.
— А что говорит твоя мать? — спросил Лян Цзыюэ.
— Как так? Разве можно не знать о таком?
— Ничего удивительного. Меня держали под домашним арестом почти два месяца, и она ни разу не навестила.
— Не может быть! Из всех наших матерей твоя всегда баловала тебя больше всех.
Кэ Минсюань горько усмехнулся:
— Вот почему командующий Кэ не позволил ей прийти.
— Он боялся, что она дрогнет и выпустит тебя, — предположил Фан Жуй.
— Тогда всё просто. Убеди мать, пусть она повлияет на отца.
— Не сработает. Мать хоть и любит меня, но в таких вопросах подчиняется отцу. К тому же, её мечта о внуках даже сильнее, чем у него.
— Неужели нет никого, кто мог бы образумить командующего Кэ?
Чу И, до этого молчавший, вдруг сказал:
Чу И посмотрел на Кэ Минсюаня, и тот мгновенно догадался:
Кэ Минсюань помолчал, затем покачал головой:
— Мой дед — не твой дед. И я — не ты.
В его голосе звучала горечь, но все поняли, что он имел в виду. Семья Чу была большой, и у старейшины, помимо Чу И, было ещё четверо внуков и внучек, у некоторых уже были дети. Поэтому Чу И не испытывал давления по поводу продолжения рода. Да и его родители, не связанные с политикой, относились к нему более либерально.
Но род Кэ был немногочисленным. Кэ Минсюань — единственный наследник. Перед смертью дед сожалел, что не дожил до свадьбы внука. Поэтому командующий Кэ был так непреклонен. Даже если дед согласится, он не сможет заставить отца принять их отношения. Потому что продолжение рода — это ответственность семьи Кэ, а не Фэн.
Компания погрузилась в молчание. Наконец, Толстяк предложил:
— Может, просто женись, как хочет отец, а потом, когда Бянь Ицю выйдет, разведёшься?
— А что не так? Сейчас командующий Кэ явно шантажирует его Бянь Ицю. Документы для суда уже готовы, и приговор вынесут без промедления. Если дотянуть до этого момента, будет поздно.
— А ты уверен, что после женитьбы он сможет развестись? Разве отец не станет шантажировать его снова? И разве семья невесты, достойная семьи Кэ, просто так отпустит его?
Толстяк открыл рот, но не нашёл что ответить, и в итоге просто плюхнулся на стул.
— Значит, это замкнутый круг, — Кэ Минсюань раздавил окурок в пепельнице. — Пока корень проблемы не решён, это будет как бомба замедленного действия. Он может шантажировать меня Бянь Ицю раз за разом.
— Корень — в наследнике рода Кэ? — задумчиво спросил Фан Жуй. — А если подарить командующему Кэ внука?
— Сомнительно. Даже если найти суррогатную мать за границей, процесс займёт время. Ребёнок появится не раньше чем через год. И я думаю, дело не только в наследнике. Командующий Кэ убеждён, что Минсюань сбился с пути. Для него женитьба и дети — единственно правильный выбор. Вот в чём корень.
— Верно. Он, возможно, смирился бы с моими гулянками, но отказ от брака для него неприемлем.
Толстяк глотнул и робко предложил:
— Тогда… может, женись и продолжай встречаться с Бянь Ицю?
— Заткнись, — хором ответили ему друзья.
Представить Бянь Ицю в роли тайного любовника невозможно. Да и Кэ Минсюань не способен на такую подлость.
Обсуждение зашло в тупик. Все пути вели к провалу. Впервые в жизни Кэ Минсюань пожалел, что не пошёл по военной или политической стезе. Будь у него достаточно власти, он мог бы противостоять отцу. Чиновники, которые обычно заискивали перед ним, делали это не из-за «Хэшэн», а из-за семьи Кэ. Одного звонка отца было достаточно, чтобы лишить его всех привилегий. Обычный человек хотя бы мог нанять адвоката или добиться свидания в СИЗО. А он был беспомощен.
Каждый, кому звонил Кэ Минсюань, отвечал одно и то же:
— Молодой господин Кэ, это сложный вопрос. Может, вам лучше поговорить с командующим Кэ?
Люди думали, что жизнь «золотой молодёжи» — сплошной праздник. Какое заблуждение.
Судьба справедлива: за каждую привилегию приходится платить. Ты пользуешься благами своего рода — значит, должен выполнять его требования. Любовь, свобода, счастье — об этом лучше даже не мечтать. Иначе окажешься в ловушке.
Раньше он и не думал об этом, но потом появился Бянь Ицю.
Кэ Минсюань не мог вспомнить, когда именно влюбился. Может, когда разозлился, узнав о его сближении с Жуань Чэнцзе. Или когда увидел его уверенную улыбку на видео с гонок. Или когда заметил, как тот нежно улыбался, глядя на фото двухлетней девочки. Или когда он, изнемогая от страсти, хрипло говорил: «Чёрт, как же хорошо»…
Той осенью, в туманных сумерках «Юэлунвань», когда они шли вместе к вилле.
Тем летом, когда их свела нелепая история с похищением и они ненавидели друг друга.
В день первой встречи, с их глуповатыми представлениями:
Вспышка молнии разрезала небо, грянул гром, и хлынул ливень, прервав его мысли.
В три часа ночи, в камере второго СИЗО, Бянь Ицю проснулся. Ему приснился Старик Цзю, который ругал его за то, что он, влюбившись, потерял голову. Бянь Ицю усмехнулся. Старик, как всегда, попал в точку.
Он подумал о дяде Ши и госпоже Мэй. Мужчина надеялся, что они не знают о его аресте. Бянь Ицю не хотел их беспокоить, особенно дядю Ши — если с ним что-то случится, Бянь Ицю не сможет смотреть в глаза Старику.
Потом мысли переключились на «Цзюань», на братьев, которые прошли с ним огонь и воду ради спокойной жизни, на Чжоу Мина… Нашёл ли его Хэ Сюй? Передал ли Кэ Минсюаню?
А мысли о Кэ Минсюане уже невозможно было остановить. Они неслись вразнобой, пока за окном не занялся рассвет. На прогулке Бянь Ицю, обычно не выносивший недосыпа, едва не рухнул на землю, засыпая на ходу.
Цянь Ин, как обычно, пришёл покурить. Они стояли у баскетбольного кольца, выпуская клубы дыма. Остальные заключённые держались подальше.
Вдруг мимо прошли двое в кандалах, сопровождаемые охраной. Один из них мельком взглянул на Бянь Ицю, затем равнодушно отвернулся.
— Знакомый? — прищурился Цянь Ин.
Бянь Ицю всмотрелся в спину мужчины. Его память редко подводила, но этого человека он точно не знал.
— Это наркобарон, хладнокровный убийца. Работал на границе, дважды имел дело с моим отцом, но не сошлись во взглядах. Его сдали свои же из-за дележа денег. Он здесь до суда, потом — расстрел. Держись от него подальше.
— Неужели молодой господин Цянь чего-то боится?
— Я знаю, что ты крут, но эти наркоторговцы — не наш уровень. Лучше не связываться.
— А мы, выходит, белые и пушистые?
Цянь Ин выпустил дым колечком:
— Злодеи тоже бывают разными. Мы — те, кто играет по правилам.
— Какие правила были, когда ты пытался меня убить?
— Я не хотел тебя убивать. Я предлагал сотрудничество, но ты сам напросился.
Бянь Ицю уставился на него, затем рассмеялся.
Вы можете поддержать переводчика с помощью подписки или доната на boosty