Новелла "Исправительный лагерь для трудных подростков". Глава 5.
Сказывалось и многолетнее затворничество, и врождённая анемия.
В эту школу частенько попадали зависавшие в интернете дети, годами не знавшие физических нагрузок, но вот страдающих врождёнными заболеваниями — единицы. Родители ведь отправляли детей сюда в первую очередь для перевоспитания, а не для убийства.
Такие отцы, как Цинь Хуньцзюнь, совершенно не имеющие понятия о заболеваниях собственного сына, но при этом уверенные в его психических отклонениях, тоже встречались нечасто.
Из-за врождённой болезни Цинь Мо в первые три дня падал в обморок ежедневно, причём с каждым днём это происходило всё раньше. Когда в третий раз его доставили в медпункт, выражение лица Шэнь Чжоюня было таким мрачным, словно он проглотил ведро мух. Врач Цзян, едва взглянув на состояние Цинь Мо, тоже изрядно перепугалась.
Вдвоём они кое-как уложили парня на койку, после чего врач Цзян тоном, холодным как лёд, приказала Шэнь Чжоюню:
Сердце врача подобно сердцу родителя. Ради зарплаты женщина могла смириться и позволить им издеваться над незнакомыми детьми, но медленное убийство ребёнка было уже выше её сил. Стояла жара, и когда Ян Фанхун явился, одежда на его груди была распахнута, во рту дымилась сигарета, вид — откровенно похабный.
— Здесь курить запрещено, — сказала врач Цзян.
Ян Фанхун потушил о стену окурок. Врач Цзян с отвращением наблюдала за его действиями, но, сдерживаясь, спросила:
— Ты в курсе, что у этого парня, Цинь Мо, проблемы со здоровьем?
— Его отец говорит, что у него психическое расстройство.
У врача Цзяна возникло огромное желание вышвырнуть этого типа в окно.
— У него врождённая анемия и тяжёлая гипогликемия, ты это понимаешь? Такими тренировками вы его убьёте!
— Доктор Цзян, не ведитесь на его бред. Раз он сказал — гипогликемия, значит, так и есть? Я тогда заявлю, что у меня СПИД, — Ян Фанхун цинично скривил губу. — Остальные-то справляются? Потерпит недельку-другую — и все болячки как рукой снимет.
— Я тут врач или ты? — у женщины окончательно сдали нервы. — За три дня он уже третий раз падает без сознания! Только что был не обморок, а шок! Ещё чуть-чуть и человек мог умереть! Кто будет отвечать, если случится очередной смертельный случай?
Врач Цзян знала, что здесь уже были смертельные случаи — от одного молодого инструктора она слышала, что ребёнка забили до смерти, отказ почек, в больницу успели, но не спасли. Предыдущий врач как раз из-за этого и уволился, не выдержал.
Спустя мгновение Ян Фанхун криво усмехнулся:
— Ну и что вы предлагаете, доктор? Отменить его тренировки, чтобы он смотрел, как другие пашут? Тогда ручаюсь: с завтрашнего дня в его классе у всех поголовно начнётся СПИД, и тренироваться будет некому.
Врач Цзян, видя, что он настроен уступить, немного поостыла, вернулась на стул, подумала и сказала:
— Пусть утром тренируется с вами, а после обеда помогает мне здесь. Как раз грузы таскать одной неудобно, — после паузы женщина добавила, — Сама доложу директору.
Ян Фанхун бросил взгляд на лежащего без сознания Цинь Мо и фыркнул — в общем, согласился с таким вариантом.
— Доктор Цзян, только прикиньте, скольких вы сможете к себе пристроить, — язвительно бросил мужчина на прощание.
Шэнь Чжоюнь наблюдал со стороны и, когда решение было принято, слегка выдохнул. Если бы врач Цзян не подняла вопрос о состоянии Цинь Мо, Шэнь Чжоюню пришлось бы запускать свой ещё не до конца продуманный план. Взгляд парня помрачнел.
Кто бы мог подумать, что он встретит Цинь Мо именно здесь.
Даже Шэнь Чжоюнь онемел, когда врач Цзян сказала, что у Цинь Мо был шок, а если бы Цинь Мо действительно умер?
Шэнь Чжоюнь подумал, что это место по-прежнему остаётся адом. То, что ему самому благодаря закалке за восемнадцать лет жилось здесь более-менее сносно, вовсе не означало, что Цинь Мо тоже справится. Если бы Цинь Мо не заселили случайно в его комнату, если бы врач Цзян не прониклась к нему жалостью, если бы он сам не узнал, что Цинь Мо попал сюда...
Шэнь Чжоюнь не хотел дальше размышлять об этом.
Такое отношение к Цинь Мо свело с ума от зависти парней в комнате. Ян Фанхун не соврал: они были готовы заявить, что у них СПИД, лишь бы тоже работать в медпункте. Впрочем, все недовольные протесты и едкие замечания подавлялись Шэнь Чжоюнем.
Цинь Мо с утра на тренировке создавал видимость активной деятельности. Если у Ян Фанхуна было хорошее настроение, он делал вид, что не замечает; если паршивое — мог и прикрикнуть, и пнуть пару раз, но без особой злобы. Возможно, он всё же опасался слов врача Цзян, сказанных в тот день: если убьёшь человека, неизвестно, пострадает ли руководство школы, но инструктор, забивший насмерть, точно окажется в беде.
После обеда Цинь Мо помогал врачу Цзян переносить лекарства, иногда — укладывать на койки нескольких пострадавших. Шэнь Чжоюнь, как староста класса, сопровождал всех, у кого возникали проблемы. Тех, кто приходил чаще, парень уже знал в лицо. Самыми знакомыми были очкарик из их класса и та самая девушка, что при всех разделась.
Эту девушку звали Шэнь Цин, и причиной попадания сюда оказалась её ориентация. Девушка была лесбиянкой. Шэнь Цин, как выяснилось, была стюардессой, повидала многое, характером обладала бойким, говорила так, что могла рассмешить и врача Цзян, и Цинь Мо с их каменными лицами.
Шэнь Цин продержали пять суток в карцере: заперли в крошечной комнате без окон, один приём пищи в день и больше ничего. Кто-то другой давно бы сдался, а эта девчонка продолжала есть и пить как ни в чём не бывало; когда её выпустили, она лишь немного ослабла и пришла в медпункт на капельницу, а в остальном всё было в порядке — её жизнестойкость вызывала искреннее изумление.
Приводила её на капельницу женщина-инструктор, которая с насмешкой бросила:
— Без мужчин зачем мне раздеваться?
— С таким поведением ты никогда отсюда не выберешься.
— Только не надо втирать, будто, стоит мне как следует потренироваться, и я выйду, ладно?
Они ещё немного попрепирались, женщина-инструктор пришла в ярость, но при враче Цзян не могла пустить в ход кулаки, поэтому ушла, оставив присматривать за Шэнь Цин одну из девушек.
Цинь Мо вдруг захотелось спросить...
— А твои родные в курсе, что ты такая крутая?
Наверное, да, раз уж отправили сюда.
— Они сказали, заберут, когда я стану «нормальной».
Шэнь Цин, подключённая к капельнице, не могла двигаться, поэтому повернулась поболтать с Цинь Мо.
— Если хватит духу — пусть держат меня здесь всю жизнь. Я всю жизнь буду любить только её. Пусть лучше убьют, чем заставят выйти замуж за мужчину.
— Но ты ведь совершеннолетняя. Как они могут тебя контролировать? — поинтересовался Цинь Мо.
— Малыш, ты слишком зелёный, — усмехнулась Шэнь Цин. — Как думаешь, что это за место? Частная тюрьма. Какое им дело до твоего возраста? Получив деньги, они тебя отсюда не выпустят.
— Тебе стоит спросить вашего старосту, он тоже совершеннолетний, но уже полгода тут сидит. Ему ещё больше не повезло, чем мне: вполне может застрять тут до самого закрытия, — добавила Шэнь Цин.
Шэнь Чжоюнь? Верно, Цинь Мо действительно не знал, почему этот парень оказался здесь.
— Наша инструкторша — просто злющая старая дева, уже сколько лет в девках ходит, с таким характером ей ещё столько же без мужика ходить. Видел, как я её довела? Выйду из медпункта — она меня точно забьёт до полусмерти... — и Шэнь Цин вновь принялась болтать, похоже, из-за сидения в карцере в ней скопилось много невысказанного.
Ему было любопытно: как девушка может влюбиться в другую девушку?
— Ты про Цзюань? — Шэнь Цин сделала паузу, и взгляд её внезапно смягчился, голос тоже стал нежнее. — Полюбила и всё, в ней мне всё нравится. Я хочу прожить с ней всю жизнь. Мне не нужны дети, и ей не нужны. Мы можем усыновить девочку и растить её как маленькую принцессу. За эти годы я и на работе, и на акциях немного подзаработала. Когда уволюсь, открою магазинчик. Хочет она работать или нет — её дело, мне только в радость её обеспечивать...
Шэнь Цин болтала без умолку, позже Цинь Мо даже не мог вспомнить всего, о чём она говорила, но много лет спустя, когда даже её черты лица стёрлись из памяти Цинь Мо, он всё ещё помнил тот мягкий свет в её глазах.
С тех пор как в медпункте «поселился» Цинь Мо, врач Цзян часто приносила ему дополнительную порцию еды. Если в это время был Шэнь Чжоюнь, Цинь Мо отдавал половину ему. Как-то вечером, ужиная едой из ланч-боксов, Цинь Мо вдруг вспомнил слова Шэнь Цин и спросил:
— Шэнь Чжоюнь, а тебя-то за что сюда отправили?
Парень с набитым ртом пробормотал:
— Тогда почему до сих пор не выпускают?
— Родным лень за мной приезжать, — Шэнь Чжоюнь криво усмехнулся, выглядело это довольно жалко.
Цинь Мо вдруг вспомнил Цинь Хуньцзюня и подумал, что их с Шэнь Чжоюнем судьбы похожи. Возможно, этому парню не повезло даже больше: он пробыл здесь полгода, даже стал старостой, но его так и не забрали.
— ...Мы обязательно отсюда выберемся, — сказал Цинь Мо.
Шэнь Чжоюнь улыбнулся уголком губ так, что Цинь Мо не видел.
Цинь Мо и не предполагал, что на следующий день Шэнь Чжоюнь вытворит нечто ужасное.