Новелла "Осень как обещание". Глава 68.
Он не стал разоблачать Линь Цзяня, позволив тому вдоволь насмеяться. После этого они поговорили о чём-то ещё, и юноша сказал, что ему пора возвращаться — мать ждёт на ужин.
Кэ Минсюань кивнул и, когда Линь Цзянь уже выходил из машины, сообщил ему, что собирается жениться. Рука юноши, лежавшая на дверной ручке, замерла на мгновение, затем он ухмыльнулся:
— Это замечательная новость. Поздравляю.
С этими словами он хлопнул дверью и направился к своей машине.
Кэ Минсюань усмехнулся, завёл двигатель и выехал со двора. Линь Цзянь прекрасно понимал, почему Кэ Минсюань женится, поэтому его поздравление не принесло ни капли удовлетворения. Он сидел в машине, наблюдая, как автомобиль друга исчезает из виду, и чувствовал, как его захлёстывают горечь и печаль. За Кэ Минсюаня. И за себя.
Едва Кэ Минсюань вернулся в «Империю», как ему позвонила Фэн Шушань. Мужчина вошёл в дом и пока переобувался слушал, как мать взволнованно упрекает его за то, что он не сообщил ей заранее о таком важном событии, как свадьба, застав её врасплох.
— Хотел сделать тебе сюрприз, — ответил Кэ Минсюань.
Фэн Шушань рассмеялась и начала перечислять множество свадебных деталей: сколько столов заказать, кого пригласить, что подготовить, когда привести Чэнь Фэй в гости, когда выбирать кольца, когда фотографироваться в свадебных нарядах, куда отправиться в медовый месяц...
Кэ Минсюань устало перебил её:
— Мама, мне нужна только свадьба. Чем быстрее, тем лучше. И чем проще, тем лучше. Не усложняй.
— Как так можно? Я столько лет ждала, когда ты женишься, всё должно быть пышно и торжественно!
— Мама, учитывая положение наших семей, слишком яркое мероприятие будет неуместным.
Женщина задумалась, но всё же продолжала настаивать на соблюдении всех традиций, чтобы не обидеть Чэнь Фэй. Кэ Минсюань потёр виски, сказал, что устал и хочет отдохнуть, и только тогда Фэн Шушань неохотно повесила трубку, чтобы с радостью обсудить детали свадьбы с невесткой.
Через два дня назначили дату свадьбу — двадцать третьего числа следующего месяца.
Кэ Минсюань взглянул на календарь: оставалось почти месяц.
— Это благоприятный день, выбранный мастером фэншуй, — объяснила Фэн Шушань. — Этот самый подходящий. Первоначально мастер сказал, что девятое число ещё лучше, но времени слишком мало, поэтому я выбрала двадцать третье...
— С чего это ты так спешишь? За полмесяца ничего не успеем подготовить!
— Заплатим людям больше — десяти дней хватит, — не дав матери возразить, Кэ Минсюань добавил, что ему скоро на совещание, попросил её заняться организацией и положил трубку.
— Эй, Минсюань? Минсюань? — Фэн Шушань слушала гудки в трубке и чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что именно. В конце концов, она списала это на волнение из-за скорой свадьбы сына.
Хэ Сюй и Старина Мэн лично отправились в родной город жены Чжоу Мина, Цао Юнь. Поначалу та держалась настороженно, утверждая, что с прошлого года, когда она уехала из города Z, никак не контактировала с Чжоу Мином и ничего о нём не знает. Она просила не беспокоить её. Но когда женщина узнала, что Чжоу Мин мёртв, лицо её побелело, она замерла на мгновение, а затем разрыдалась, закрыв лицо руками.
Поскольку Хэ Сюй и Мэн Цзяньюй были бывшими коллегами и друзьями Чжоу Мина, Цао Юнь знала их. Мужчины объяснили, что хотят найти убийцу Чжоу Мина, а профессия Хэ Сюя Хэ Сюя как юриста помогла ей постепенно расслабиться. Наконец, Цао Юнь спросила, знают ли они человека по имени Кэ Минсюань.
Хэ Сюй и Старина Мэн переглянулись и спросили, где она слышала это имя и почему задала такой вопрос.
— Я не могу вам сказать. Только ему.
Хэ Сюй немедленно позвонил Кэ Минсюаню, а затем они с Мэн Цзяньюем забрали Цао Юнь и её дочь Сяо Юй в город Z.
Хотя семьи Кэ и Чэнь старались подготовить свадьбу как можно скромнее, их статус говорил сам за себя, и новость о предстоящем браке быстро распространилась в высших кругах. Те, кто знал подоплёку, беспокоились. Первое, что сказал Кэ Минсюаню Толстяк при встрече, было:
— Чёрт, ты действительно воспользовался моей идиотской идеей?
— У меня просто не было другого выхода.
— Семья Чэнь — не простая. После свадьбы ты сможешь выкрутиться?
— Я просто хочу как можно скорее вызволить Бянь Ицю. У него уже было первое слушание, и если я не сдамся, следующее может закончиться приговором. — Как только приговор будет вынесен, оспорить его станет гораздо сложнее.
— Когда Лу Сяо узнал о твоей свадьбе, он чуть не подрался со мной и категорически запретил мне на ней появляться.
Кэ Минсюань посмотрел на него:
— Вообще-то, вам не обязательно приходить. Лучше дождитесь приглашения на мою свадьбу с Бянь Ицю.
— О, так у вас и такое будет? Когда?
Кэ Минсюань прищурился, уголки его губ дрогнули:
Наступил июнь, и в городе Z становилось всё жарче. Подготовка к свадьбе Кэ Минсюаня шла полным ходом, в то время как Бянь Ицю в следственном изоляторе скучал без дела.
Поскольку расследование ещё продолжалось, Бянь Ицю и Цянь Ин оставались «подозреваемыми» и не участвовали в принудительных работах. Большую часть дня они изучали законы или проходили идеологическую подготовку под наблюдением надзирателей. Для босса Бяня, который в детстве не получил образования, это было хуже, чем несколько часов физического труда. Однако условия во втором изоляторе были относительно гуманными: помимо получасовых прогулок утром и вечером, после ужина было два часа свободного времени. Обычно заключённые играли в карты, шахматы или баскетбол.
Сейчас Бянь Ицю сидел на площадке со своими сокамерниками и наблюдал за игрой. В его камере помимо него было шестеро: двое за драки, двое за кражу, один за ограбление и один за растрату.
Двое драчунов были мелкими хулиганами, и в обычной жизни им бы никогда не удалось даже приблизиться к боссу Бяню. Поэтому с момента его прибытия они сразу начали заискивать, называя его «боссом» и «старшим братом Ицю».
Бянь Ицю, привыкший к такому отношению, охотно позволял им ухаживать за собой: стирать его одежду, носки и даже нижнее бельё. Взамен он изредка угощал их лучшей едой из столовой, и они уже были готовы идти за ним в огонь и воду. Из двоих воров один был складским работником, укравшим электронные чипы на десятки тысяч, а другой — временным рабочим на стройке, обвинённым в краже материалов. Хотя он утверждал, что его подставили за то, что он переспал с женой прораба.
Бянь Ицю молча смотрел на мужчину и думал: «Ну и идиот».
Грабитель оказался ещё забавнее: в первый же раз он нарвался на женщину, которая оказалась безумнее его. Её крики до сих пор заставляли мужчину содрогаться. Он два часа сидел в засаде, искусанный комарами, наконец выхватил сумку — а там было меньше двухсот юаней и ни одного телефона. Телефон остался у женщины, и она тут же вызвала полицию.
Растратчик был скромным мужчиной средних лет, бывшим бухгалтером маленькой компании. Он украл десять тысяч на операцию для больной матери, и его начальник подал на него в суд. Бянь Ицю сочувствовал ему и всегда заказывал ему дополнительную порцию еды, а тот в благодарность мыл за ним посуду.
Тюрьма — это маленькое общество с чёткой иерархией, ничем не отличающееся от внешнего мира. Независимо от преступления, те, у кого есть деньги или власть, живут лучше. Если нет ни того ни другого, можно выжить, лишь подлизываясь к сильным.
Хотя Бянь Ицю не мог встречаться с посетителями, деньги на его счету никогда не заканчивались. Благодаря щедрости мужчины даже заключённые из других камер старались угодить ему, а некоторые, покрасивее, открыто соблазняли его в душе. Если бы не Кэ Минсюань, занявший все его мысли, босс Бянь, как в старые времена в тюрьме «Туншань», наверняка бы пустился во все тяжкие.
По сравнению с фигурой и лицом Кэ Минсюаня, кто в этой тюрьме мог бы меня заинтересовать? Лучше уж перед сном представлять его образ и дрочить...
Едва в голове Бянь Ицю возникли эротические образы, как баскетбольный мяч с площадки полетел прямо ему в лицо. Остальные рефлекторно отпрянули, но босс Бянь даже не шелохнулся. Он поймал мяч и бросил его обратно.
— Неплохо, Бянь Ицю, — Цянь Ин поймал мяч и, ухмыляясь, подошёл к мужчине.
— Я провёл четыре года в «Туншань», там кроме баскетбола заняться было нечем.
Тюрьма «Туншань» находилась в глуши, и кроме баскетбольной площадки там не было никаких развлечений. Начальник тюрьмы постоянно устраивал матчи, и Бянь Ицю, никогда не любивший баскетбол, волей-неволей научился играть.
— Чёрт, — Цянь Ин фыркнул. — Это болезнь, лечись.
— ... — Цянь Ин присел на корточки и указал на другую команду. — Видишь того высокого? Похож на медведя.
— Глава блока C. В прошлый раз проиграл мне и до сих пор не может успокоиться. Всё время пристаёт, чтобы сыграть ещё. Разве тебе, главе блока A, не хочется поставить его на место?
— Это до тебя. Ты же старше... — Цянь Ин увидел его взгляд и поспешно поправился. — Ты же старше меня на несколько лет, я должен проявить уважение.
— Ладно, в прошлый раз со мной играл напарник, но на той неделе его выпустили, и я пока не нашёл замену...
— Не говори так грубо. Если хочешь, можешь быть основным.
Несмотря на сказанное, Бянь Ицю всё же встал и вышел на площадку. В тюрьме не было спортзала, и если он не начнёт двигаться, его тело совсем размякнет. Однако мужчина не ожидал, что эта игра закончится неприятностями.
Во время учёбы в Италии, Цянь Ин играл за университетскую команду в европейской лиге, и в тюрьме не было никого профессиональнее него. Стиль Бянь Ицю был таким же, как в драках — грубым и неотёсанным. В «Туншань» он играл только от скуки, но один из охранников, с которым у него был роман, научил его нескольким приёмам. За годы тренировок он стал неплохим игроком. Поэтому, выйдя на площадку, они с Цянь Ином сразу вырвались вперёд на двадцать очков, доведя «Медведя» до бешенства.
Результат был предсказуем: команда C потерпела сокрушительное поражение, а Цянь Ин и Бянь Ицю, оба обожающие позёрство, после игры ещё и продемонстрировали несколько эффектных бросков, вызвав восторг зрителей. Свист и крики заполнили площадку.
Босс Бянь забросил мяч и, не обращая внимания на его стук об пол, поднял майку, чтобы вытереть пот. Когда он поднял голову, то почувствовал на себе чей-то злобный взгляд. Мужчина обернулся и увидел того самого наркоторговца, который стоял поодаль и смотрел на него с ледяной ухмылкой.
Бянь Ицю нахмурился, но не успел среагировать, как вдруг кто-то сильно толкнул его сзади. Он поскользнулся на потном полу и рухнул на землю.
— Твою мать! — Цянь Ин в ярости бросился вперёд и пнул «Медведя» в поясницу, отправив того в полёт.
— Вау! — Бянь Ицю, корчась от боли, посмотрел на него и одобрительно кивнул. — Неплохо, господин Цянь!
— Ты куда смотрел? — Цянь Ин закричал. — Уставился на какого-то красавчика и прозевал атаку?!
— Я смотрел на твою ма... Берегись!
Цянь Ин, не оборачиваясь, ударил кулаком того, кто подкрался сзади.
— Ты чего разлёгся? Вставай, помоги!
Заключённые из блока C, видя, как их лидеров избивают, не могли стерпеть такого унижения и бросились в драку. Так на площадке разгорелась самая масштабная потасовка за всю историю второго изолятора.