Новелла "Безопасный путь под луной". Экстра 12. Шэнь Аньту возвращается в старшую школу, сохранив воспоминания.
— Я дам тебе двести юаней, поменяйся со мной местами.
Шэнь Аньту швырнул две красные купюры на парту Чжоу Минхуэя и, как и ожидалось, тут же услышал в свой адрес множество красноречивых высказываний.
— Ты кого, чёрт возьми, пытаешься унизить?! — Чжоу Минхуэй вцепился в воротник Шэнь Аньту и стал размахивать перед его лицом своим кулаком.
Шэнь Аньту, едва сдерживая усмешку, беззаботно поднял руки, весь его вид выражал полнейшее безразличие.
— А что? Разве двухсот недостаточно? Но сейчас у меня с собой только двести. Сколько же тебе нужно, юный господин Чжоу? Я принесу завтра.
Шэнь Аньту поступил так намеренно. Ему нужно было задеть Чжоу Минхуэя за живое, заставить его вспылить, создать в классе напряжённую обстановку — всё ради того, чтобы привлечь всеобщее внимание, включая взгляд Се До, сидевшего позади Чжоу Минхуэя.
В тот момент, когда взгляд Се До скользнул по нему, Шэнь Аньту невольно вздрогнул. Они были заклятыми соперниками много лет, поэтому привычка рисоваться перед Се До была для Шэнь Аньту второй натурой, равно как и умение всегда улавливать его взгляд.
Взгляд этот был холодным, равнодушным, изучающим и с примесью нетерпения.
Такого взгляда от Се До Шэнь Аньту не видел очень давно. Они состояли в браке уже несколько лет, и взгляд Се До, обращённый к Шэнь Аньту, стал мягким и полным нежности. И вот теперь, снова удостоившись взгляда, которым смотрят на заклятого врага, Шэнь Аньту почувствовал даже некое возбуждение.
Хотя юноша и не понимал, почему вернулся в старшую школу, сохранив память, это не был вопрос, требовавший долгих размышлений. Шэнь Аньту должен был ухватиться за каждую упущенную в прошлом секунду и посвятить их все без остатка любимому.
Нынешний Шэнь Аньту — не тот жалкий неудачник, что боялся даже передать любовное письмо. Под аккомпанемент ругани Чжоу Минхуэя он украдкой поглядывал на Се До, мысленно поставив себе цель: «Покорю тебя за три дня».
— Чжоу Минхуэй, хватит, — произнёс Се До. Как староста класса, он был обязан поддерживать дисциплину. — В первый учебный день не ищи проблем. Раз он хочет это место, уступи ему пока. Обо всём остальном договоримся позже.
Чжоу Минхуэй негодующе бросил на Шэнь Аньту сердитый взгляд, взял рюкзак и ушёл.
— Спасибо, — Шэнь Аньту сохранял прежний беспечный вид, но, обращаясь к Се До, одарил его сияющей и искренней улыбкой. — Я сегодня впервые в классе, ничего не знаю. Староста, теперь я твой человек.
В те годы Се До ещё не был столь загадочным и непостижимым, как спустя более чем десять лет. Сейчас на его лице читалось наполовину недовольство легкомысленным поведением Шэнь Аньту, наполовину — недоумение по поводу его ни с того ни с сего возникшей симпатии, но в итоге, под полным ожидания взглядом Шэнь Аньту, юноша кивнул.
Шэнь Аньту никогда не думал, что ему доведётся заново пережить школьные годы с Се До под таким необычным углом. Обладая знанием о будущем, он, словно абсолютный победитель, стоящий на финише, с высоты своего опыта смотрел на Се До, находящегося ещё на стартовой линии и понимал, что сейчас лучше действовать постепенно, развивать чувства шаг за шагом и не оставлять незрелому Се До о себе плохого впечатления. Однако сдержаться он не мог, ведь перед ним был шестнадцатилетний Се До!
Да кто бы на его месте устоял?
И вот в последующие три дня Шэнь Аньту сначала при передаче домашних работ украдкой касался руки Се До, затем под предлогом помощи с математической задачей обнял его за плечи, а во время баскетбольной игры намеренно столкнулся с ним и упал прямо ему в объятия...
Все эти выходки Се До стоически переносил. Наслушавшись от Чжоу Минхуэя о семейных тайнах клана Шэнь, он просто хотел держаться подальше от этой головной боли по имени Шэнь Аньту, но в ответ юноша лишь усиливал свои провокации.
В тот день Шэнь Аньту припёр Се До в туалетной кабинке. Втиснувшись внутрь, он щёлкнул замком, и тут чаша терпения Се До переполнилась. Он уже собирался излить на него поток гнева, но Шэнь Аньту, ухватив его за воротник, прижал к двери и поцеловал.
Сначала Се До ощутил лишь тепло и мягкость, затем — сладость. В тот момент ему показалось, будто неведомая сила сковала его конечности. Вместо того чтобы оттолкнуть Шэнь Аньту, он, повинуясь инстинкту, одной рукой обхватил его талию, а другой прижал его затылок, сам активно и умело углубляя поцелуй. Непроизвольно склонив голову, юноша нашёл идеальный угол и даже пустил в ход язык...
Только когда в туалет вошли другие парни и их смех с шумом, подобным раскату грома, встряхнул Се До и восстановил рассудок, юноша оттолкнул Шэнь Аньту.
Хотя в голосе Се До звучал протест, губы его были алыми, дыхание — сбившимся, одежда — растрёпанной, а страх быть услышанным заставлял его говорить шёпотом, совсем как оскорблённая невинная девушка, упрекающая распутника.
Вид его замешательства вызвал у Шэнь Аньту желание расхохотаться. Он так хотел сфотографировать нынешнего Се До на телефон и показать снимок тому самому Се До, что будет спустя более десяти лет, — всегда хладнокровный господин Се тоже когда-то бывал в таких ситуациях.
— Что я делаю? Целую тебя, — с невозмутимым видом заявил Шэнь Аньту, и улыбка его была полна самодовольства от удавшегося замысла.
— Тише! — Се До настороженно прислушался к происходящему за дверью, неловко облизнул губы, а взгляд его стал глубоким и тёмным. — Сегодня ты должен всё объяснить. Чего ты добиваешься? Между нами не должно было быть конфликтов, но всю неделю ты ко мне придираешься.
— «Придираешься»? И это ты называешь «придираться», Се До? — уголки губ Шэнь Аньту так и не опустились.
Се До замолчал, а Шэнь Аньту продолжил смеяться.
— Чего ты на меня уставился? Не сердись. Если бы я сегодня тебя не поцеловал, потом бы ты десять лет об этом жалел.
Тёмные зрачки Се До пристально сфокусировались на нём.
— Если скажу, что у меня есть воспоминания из будущего, — поверишь?
В этот момент прозвенел звонок на урок. Шэнь Аньту не дал Се До возможности задать ещё вопросы. Оставив на прощание многозначительную улыбку, он развернулся и вышел из туалетной кабинки.
С того дня Шэнь Аньту внезапно стал вести себя значительно сдержаннее: перестал приставать к Се До с прикосновениями и запутывать их отношения. Хотя Се До и не желал верить той ерунде, что парень наговорил, но Шэнь Аньту сидел на передней парте, ежедневно демонстрируя свой белоснежный затылок прямо перед глазами Се До, так что юноша невольно ловил себя на том, что смотрит на него и думает о нём.
Окончательно решимость поговорить с Шэнь Аньту созрела у Се До благодаря Чжоу Минхуэю. Этот глупец, увидев, как они в тот день вышли из туалета вместе с растрёпанной одеждой и раскрасневшимися лицами, решил, что Шэнь Аньту, конечно же, спровоцировал ссору, из-за которой Се До с ним подрался. И вот на уроке физкультуры Чжоу Минхуэй, выбрав подходящий момент, заявил, что Шэнь Аньту нарушил правила в баскетболе. Несколько парней окружили Шэнь Аньту, толкаясь и пихаясь, явно намереваясь проучить его.
Юноша молчал и не сопротивлялся, принимая вид жалкой беззащитной жертвы, но на самом деле краем глаза постоянно следил за Се До.
— Чжоу Минхуэй, хватит, — Се До всё же не выдержал.
Он остановил Чжоу Минхуэя и в одиночку отвёл Шэнь Аньту в пустующую комнату для спортивного инвентаря. Уходя, Шэнь Аньту скорчил Чжоу Минхуэю насмешливую гримасу, отчего парня чуть не хватил удар.
— Что ты имел в виду тогда? Что значит «воспоминания из будущего»? — спросил Се До.
Из-за этих слов он несколько ночей проворочался без сна, и сегодня был полон решимости во всём разобраться. Несколько дней сдержанности, наконец, принесли Шэнь Аньту плоды. Намеренно дразня Се До, он усмехнулся:
— Я просто пошутил, а ты поверил?
Лицо Се До тут же помрачнело, на нём проступили отблески той самой мощи, что в будущем заставляла Шэнь Аньту рыдать и вскрикивать: «Господин Се, пощади!». Шэнь Аньту немедленно сдался:
Он отбросил легкомысленный вид и очень собранно встал перед Се До, его прекрасные глаза блестели в полумраке помещения:
— Се До, мы в будущем поженимся. Ты в церкви наденешь кольцо на мой безымянный палец... Правда, я не шучу. Ты боялся, что я сбегу, и продержал меня на вилле несколько месяцев. Ты никого не слушал, даже твои родители оказались бессильны. Ты просто до безумия любил меня, не мог без меня жить...
Шэнь Аньту говорил всё оживлённее, а слова его становились всё более нелепыми. Се До с изумлением смотрел на него, охваченный стыдом и гневом, и, наконец, крикнул:
Шэнь Аньту никогда не видел Се До в таком состоянии. Он рассмеялся и уже собирался подшутить ещё, но Се До резко развернулся и вышел из комнаты.
Так прошло ещё несколько дней в относительном спокойствии, однако общительный характер Шэнь Аньту неизбежно делал его душой компании, и вскоре он со всеми в классе нашёл общий язык. После уроков вокруг юноши с весёлым смехом постоянно толпились одноклассники и одноклассницы. Представители «золотой молодёжи» во главе с Се До и Чжоу Минхуэем, естественно, смотрели на них свысока, частенько сплетничая за их спинами, особенно о семейных делах Шэнь и о самом Шэнь Аньту. В результате класс быстро разделился на два чётких лагеря, которые с неприязнью относились друг к другу.
Лишь один Се До понимал истинный смысл происходящего: каждый взгляд, который Чжоу Минхуэй воспринимал как «вызов», на самом деле был наполнен скрытым намёком.
[Се До, мы в будущем поженимся.]
Се До изо всех сил старался не думать об этих словах, но однажды Шэнь Аньту пришёл в школу совершенно подавленным, и во время утренней зарядки, когда он поднимал руки, из-под одежды на его талии проглядывали сине-багровые следы — явные признаки побоев.
После уроков Се До остановил его и отвёл к маленькому пруду за учебным корпусом. На лице Шэнь Аньту по-прежнему играла улыбка, и он уже собирался что-то сказать, как вдруг Се До приподнял край его одежды, обнажив следы побоев.
— Это Чжоу Минхуэй? — мрачно спросил Се До, и выражение его лица стало серьёзным.
— Нет, — беззаботно ответил Шэнь Аньту.
Тогда Се До поднял взгляд, изучая лицо юноши, и его глаза стали такими пронзительными, словно он пытался разглядеть самую суть Шэнь Аньту.
— Если у тебя действительно есть воспоминания из будущего, как же ты допустил, чтобы с тобой так обошлись?
Шэнь Аньту опустил одежду и поправил её, а затем с полуискренней-полупритворной улыбкой ответил:
— Их слишком много, разве ты не знаешь?
Эти слова прозвучали двусмысленно, будто Се До действительно должен был знать о Шэнь Аньту абсолютно всё, однако в тот момент юноша не стал углубляться в детали. Он и правда кое-что знал о положении Шэнь Аньту и предполагал, что парня, вероятно, избил старший брат или младший.
Се До не мог выразить словами то, что чувствовал, он не верил бредням Шэнь Аньту и не испытывал к нему особой симпатии, но в то же время не понимал, почему при виде этих ран из глубины его души поднялись ненависть и чувство вины.
Но что мог сделать Се До? Что мог предпринять старшеклассник, находящийся под строгим контролем родителей?
— И что же я сделал тогда? — не отрывая взгляда от глаз Шэнь Аньту, спросил Се До.
Он редко подолгу смотрел на Шэнь Аньту при других людях, обычно ограничиваясь быстрым взглядом, потому что, встречаясь с этими глазами, терял концентрацию, и в голове у него возникали «странные» мысли, словно эти глаза забирали его душу. Как, например, сейчас, когда ему особенно хотелось протянуть руку и отодвинуть прядь волос со лба Шэнь Аньту — волосы у него были слишком длинные, давно пора бы постричься.
— Тогда? — Шэнь Аньту не сразу понял, о чём речь.
— Разве ты не говорил, что знаешь, что будет в будущем? — с досадой отвернувшись, произнёс Се До. — Как бы то ни было, я не могу спокойно смотреть, как тебя обижают. Поэтому я хочу знать: что я должен для тебя сделать в такой ситуации?
Однако Шэнь Аньту помолчал, а затем с улыбкой ответил:
— Тебе не нужно делать ничего.
Шэнь Аньту прищурился, но выражение его лица нельзя было назвать улыбающимся.
— Забыл тебе сказать: в старшей школе мы были совсем не близки и почти не разговаривали. В это время ты, можно сказать, ещё даже не знал меня, Се До.
Показать свои раны Се До действительно было для Шэнь Аньту умышленной тактикой, рассчитанной на жалость. Поскольку Се До постоянно отвергал его попытки сблизиться, Шэнь Аньту нужно было найти способ приоткрыть дверь в его сердце. Поэтому он намеренно подставился под удары Шэнь Чао, позволил избить себя, чтобы предстать перед Се До в образе жертвы, однако, когда Се До искренне захотел помочь, Шэнь Аньту почувствовал лишь грусть.
Ответа на этот вопрос у него не было.
В то время и Се До, и Шэнь Аньту были всего лишь детьми. Максимум, что они могли — это тайком от родителей встречаться. Что ещё они были способны предпринять?
В этот момент Шэнь Аньту снова подумал, что то, что Се До изначально не знал его, возможно, было к лучшему. Некоторые горькие моменты он мог пережить в одиночку — в конце концов, теперь у него было достаточно способов справляться с придирками семьи Шэнь, и незачем было тревожить Се До.
Чтобы не беспокоить его, Шэнь Аньту больше не подставлялся под удары. Более того, теперь он часто сам избивал Шэнь Чао так, что тот кричал «папа-мама». Он также перестал обращать внимание на установленные Шэнь Кайпином правила и его мнение. Если уж выпал шанс заново прожить эту жизнь, Шэнь Аньту поклялся жить свободно.
Однако Шэнь Аньту явно не следовал прежнему сценарию, и многое изменилось. Например, со следующего месяца школа в принудительном порядке ввела для двадцати лучших учеников проживание в общежитии в рамках интенсивной подготовки.
— Уже с первого класса старшей школы начинать интенсивную подготовку?
Многие жаловались на это внезапное и необоснованное требование школы, и лишь Шэнь Аньту, услышав новость, обернулся и бросил взгляд на сидящего сзади Се До.
Юноша сидел, подперев щёку рукой, ненадолго встретился с ним взглядом, не выразив на лице никаких эмоций. Шэнь Аньту решил, что это просто совпадение, пока не увидел своего соседа по комнате в общежитии — им оказался Се До.
— Ты... — начал Шэнь Аньту, желая спросить, не Се До ли стоит за этой историей с интенсивными занятиями, но посчитал это маловероятным.
Пока он колебался, Се До уже взял его чемодан и, повернувшись, закрыл дверь комнаты.
— Комнаты рассчитаны на двоих. Если тебе не нравится жить со мной, можешь обратиться к администратору общежития с просьбой о смене комнаты, — опустив взгляд на Шэнь Аньту, произнёс Се До.
В то время Шэнь Аньту слегка недоедал, и всё его телосложение было на размер меньше, чем у Се До, так что тому не составило труда запереть его между собой и дверью, создавая безмолвную угрозу — словно говоря, что стоит Шэнь Аньту сейчас отказаться, как он немедленно прикуёт его цепью к ножке кровати и не отпустит, пока тот не согласится.
В этой манере он был точной копией взрослого Се До. Шэнь Аньту с интересом разглядывал его.
— Хорошо, я хочу поменять комнату.
Се До спокойно смотрел на юношу, ничуть не смутившись.
— Разве ты не говорил, что мы поженимся? Почему же не хочешь жить со мной в одной комнате? — тихо спросил он.
Шэнь Аньту уловил необычную атмосферу, приподняв бровь, он продолжил поддразнивать:
— Передумал? Поздно, — отбросив чемодан в сторону, Се До протянул руку, отодвинул чёлку Шэнь Аньту и поцеловал его сначала в глаза, затем в нос, щёки и наконец в губы.
Он действовал неспешно и неторопливо, целуя Шэнь Аньту с той особой и искусной нежностью, которая была характерна для Се До спустя более чем десять лет — именно так они всегда воссоединялись после недолгой разлуки. Шэнь Аньту широко раскрыл глаза, с недоверием разглядывая Се До.
Се До в ответ лишь улыбнулся ему и продолжил углублять поцелуй.
Эти интенсивные курсы были возможностью, которую юный Се До выпрашивал у отца долгое время, — шансом на время вытащить Шэнь Аньту из ада его семьи. Выйдя из кабинета отца, он, наконец, осознал: возможно, Шэнь Аньту не лгал, и они в самом деле полюбят друг друга и поженятся в будущем, потому что сейчас он уже не мог сдержать зарождающихся в его сердце чувств, и в момент этого осознания воспоминания из будущего внезапно, словно кинолента, промелькнули у него перед глазами. Теперь и Се До увидел всё грядущее.
— Шэнь Аньту, запомни: когда бы то ни было, я всегда смогу защитить тебя.