Новелла "Исправительный лагерь для трудных подростков". Глава 8.
Воскресенье — единственный выходной в этом адском месте. После утреннего забега и просмотра телевизора можно было возвращаться в спальню.
Правда, после возвращения нужно было провести генеральную уборку. Только когда инструктор признавал чистоту идеальной, начинался официальный отдых, и можно было заняться своими делами. Обычно за уборку отвечал староста Шэнь Чжоюнь, но поскольку его не было, инструктор Ян выбрал самого прилежного и послушного — «Очкастого пса» Чжу Цзыина.
Однако Чжу Цзыин не смог удержать власть, и очень скоро всё стал решать Цзян Шао. Этот парень свалил всю лёгкую работу на своих прихлебателей, свою часть распределил между остальными, а когда очередь дошла до Цинь Мо, его глаза заблестели, и он ехидно ухмыльнулся, глядя на юношу:
— Цинь Мо, иди-ка ты почисти туалеты.
Несколько человек тут же подхватили насмешки Цзян Шао, и их похабные шуточки становились всё отвратительнее.
Цинь Мо даже бровью не повёл. Он спрыгнул с верхней койки и отрезал:
— Сам иди чисти. Мне нужно помочь в лазарете.
Цзян Шао загородил выход, но Цинь Мо просто протиснулся мимо него, задев плечом. Он искоса глянул на парня, слегка изогнув губы:
— Забыл, что я сказал тебе вчера вечером?
Цзян Шао замер на месте, готовый разразиться проклятиями. Поначалу он думал, что Цинь Мо — это милый ягнёнок под защитой Шэнь Чжоюня, но вчера понял, что тот, чёрт возьми, — настоящий волк. Один его взгляд — и по телу Цзян Шао пробежал холодок с головы до пят.
Высокомерные боятся глупых, а глупые — отчаянных. Цинь Мо — это типичный пример того, кто не боится ничего. Цзян Шао, которому скоро исполнится двадцать, попробовал в жизни всё: пьянство, азартные игры, разврат. Он был настоящим отбросом, который много раз сидел в колонии для несовершеннолетних. Честно говоря, это место было тяжелее, но именно колония была настоящим адом.
Цзян Шао уже встречал таких людей, как Цинь Мо: на вид молчаливых и неприметных, но никто не осмеливался дёрнуть тигра за усы. Однажды один новенький, мнивший из себя крутого, положил на такого парня глаз и хотел «подружиться», но он, не раздумывая, схватил деревянную скамейку и размозжил голову здоровенному парню.
С таким человеком Цзян Шао не мог связываться. И всё же, когда он смотрел на Цинь Мо, его сердце необъяснимо замирало. Особенно этот его равнодушный взгляд и холодное выражение лица — всё это было до мурашек привлекательно.
Теперь он думал, что у Шэнь Чжоюня, должно быть, очень хороший вкус. С его-то методами он и в колонии стал бы лидером, но перед Цинь Мо умудрялся притворяться пай-мальчиком. Цзян Шао был поражён его актёрской игрой.
Наблюдая, как Цинь Мо исчезает в коридоре, Цзян Шао холодно хмыкнул и пнул «Очкастого пса» под зад:
Визит Цинь Мо в лазарет был откровенным сачкованием. Врач Цзян принесла ему из ириски со сливочным вкусом, в жестяной банке. Ещё до попадания сюда Цинь Мо их любил, и теперь, увидев угощение, уставился на банку во все глаза, почти пуская слюнки. Женщина редко видела Цинь Мо таким, с глазами, полными надежды. Она не стала дразнить юношу, просто сунула банку ему в руки и сказала:
Обычно этот парень всегда был с холодным, равнодушным и серьёзным выражением лица, как будто он не по годам взрослый, поэтому было забавно видеть его таким.
— Я навещала Шэнь Чжоюня в больнице, — сказала врач Цзян с улыбкой. — Он полон сил и, думаю, через пару дней вернётся.
Камень с души Цинь Мо упал, но тут он вспомнил «героический поступок» Шэнь Чжоюня:
— Шэнь Чжоюнь подрался… Что школа собирается с этим делать?
— Его посадят в одиночную камеру на два дня, — ответила врач Цзян. — Случай… особый, поэтому школа решила смягчить наказание.
Женщина расспросила нескольких знакомых молодых инструкторов и не стала ничего скрывать от Цинь Мо:
— Ваш инструктор Го получил деньги — кто-то извне хотел его руками сделать так, чтобы Шэнь Чжоюнь никогда отсюда не выбрался.
Цинь Мо застыл, врачу Цзян это тоже казалось невероятным.
Как такое могло произойти в школе, пусть даже и очень строгой? Женщина никогда о таком не слышала, но, подумав, она поняла, что это вполне возможно. Эта школа была незаконной, похожей на частную тюрьму, где смерть одного или двух человек, если никто не поднимет шум, вполне могла сойти с рук. Только тогда врач Цзян ясно поняла, что работает в самом тёмном уголке общества.
Цинь Мо сообразил быстрее женщины и вскоре принял эту шокирующую новость. Главным вопросом было:
— Кто именно хочет убить Шэнь Чжоюня?
Врач Цзян покачала головой. Она и сама не знала, как и молодые инструкторы. Это был секрет, который, вероятно, знал только сам Шэнь Чжоюнь. Цинь Мо нахмурился, не в силах разгадать эту загадку.
— Кстати, хочешь позвонить Шэнь Чжоюню? — подмигнула женщина. Тридцатилетняя врач Цзян выглядела неожиданно игриво и мило. — Боюсь, ему там скучно, поэтому я специально оставила ему в больнице телефон. — С этими словами она достала свой телефон и набрала номер.
Цинь Мо опешил, взял телефон врача и почувствовал одновременно волнение и робость. Спустя два гудка в трубке раздался знакомый голос:
Голос, передаваемый по связи, немного отличался от настоящего, но Цинь Мо всё равно будто увидел на другом конце провода ленивого, беспечного парня, небрежно держащего трубку.
— Это Цинь Мо? — продолжал говорить Шэнь Чжоюнь.
— Угу, — ответил Цинь Мо и только через полминуты спросил, — Тебе лучше?
— Лучше, чем в школе, — в голосе юноши слышался смех, фальшивый или нет, было неясно. — Я сейчас на третьем этаже, вытащу капельницу, выпрыгну в окно — и свободен.
— Ты с ума сошёл? — Цинь Мо нахмурился. — Третий этаж? Выпрыгнуть? Надо же, до чего ты додумался.
— Да шучу, — сказал Шэнь Чжоюнь. Он действительно думал об этом, но проблема была не в третьем этаже, а в том, что за ним сейчас следят. Юноша знал, чьи это люди. Если он сбежит, его тут же поймают и, возможно, вернут не в школу, а отправят в психиатрическую больницу, в чём он ни капли не сомневался. — Цзян Шао к тебе не пристаёт? — Шэнь Чжоюнь знал, что этот парень тоже не подарок, но если он посмеет хоть пальцем тронуть Цинь Мо, Шэнь Чжоюнь вернётся и переломает ему все кости.
Цинь Мо вдруг вспомнил жалкий вид Цзян Шао прошлой ночью, и ему стало смешно:
— Ну и отлично, — по голосу Шэнь Чжоюнь понял, что Цинь Мо не врёт, поэтому конечности Цзян Шао были спасены.
Цинь Мо вдруг замолчал. Он хотел спросить, кто хочет убить Шэнь Чжоюня, но подумал, что они знакомы меньше месяца, и Шэнь Чжоюнь вряд ли ему об этом расскажет. Он хотел рассказать Шэнь Чжоюню, что хочет сбежать из этой школы, но пока ничего не было решено, он не знал, с чего начать. В этот момент Цинь Мо действительно оправдывал значение своего имени, лучше помолчать, но тут Шэнь Чжоюнь позвал его:
Цинь Мо застыл, чувствуя себя неловко. Что-то было не так, но в то же время его охватило странное, новое чувство, его мозг был на грани отключения.
— Цинь Мо, у тебя, наверное, никогда не было девушки?
Юноша не ожидал такого вопроса и, запинаясь, ответил, что нет.
— Я так и знал, — сказал Шэнь Чжоюнь. — Ты такой деревянный, ни одна девушка тебя не захочет.
Цинь Мо надул губы, почувствовав обиду:
Тогда Шэнь Чжоюнь стал нести всякую чепуху, рассказывая о своих любовных историях и девушках, которых он «клеил». Цинь Мо смеялся, слушая его, время от времени обзывая хвастуном. Парни проболтали целый час. Когда разговор закончился, Цинь Мо с удивлением понял, как долго они общались. К счастью, врача Цзян не было в лазарете, иначе ему было бы неловко.
«Проболтать так долго с мужиком! — мысленно возмутился Цинь Мо, — Шэнь Чжоюнь — трепло».
Тем временем юноша положил трубку, и его расслабленная улыбка медленно исчезла. Без улыбки он выглядел мрачным и непредсказуемым. Только в глазах оставался мягкий блеск.
«Никогда не было девушки, — подумал Шэнь Чжоюнь. — Как хорошо».