Новелла "Безопасный путь под луной". Экстра 9. Старшая школа
Ещё месяц назад Шэнь Аньту и представить себе не мог, что спустя тридцать дней он окажется с Се До в парке на скамейке, куда не достаёт свет фонаря, и они будут есть один рожок мороженого на двоих. Солнце уже скрылось за горизонтом, но летний зной всё ещё поднимался из трещин в асфальте, отчего сладкий рожок в руке Шэнь Аньту быстро превращался в липкую массу. И его собственное настроение было таким же липким и смутным — но не из-за жары, а из-за Се До, который сидел рядом.
— Кто говорил, что хочет мороженое? — прозвучал голос Се До. — Твоё «хочу» означает всего лишь пару раз лизнуть?
Прежде чем Шэнь Аньту что-то ответил, Се До склонился и прямо с его руки слизал подтаявшую часть.
Только что они поужинали, и, выходя на улицу, Шэнь Аньту замер у стенда с десертами KFC, наотрез отказываясь идти дальше, и заявил, что хочет мороженое. Се До отстоял очередь и купил ему за шесть юаней обычный вафельный рожок, однако к тому времени, как парни дошли до парка, нашли свободную скамейку и уселись, Шэнь Аньту успел лишь пару раз лизнуть своё угощение.
— Я только начал есть, — возразил Шэнь Аньту и откусил большой кусок, надломив вафельный край, и только потом сообразил, что откусил как раз то место, до которого только что дотронулся языком Се До, и снова пришёл в замешательство. Шэнь Аньту ещё не вполне освоился с ролью парня Се До. Каждый раз, когда Се До приближался, юноша уподоблялся компасу в мощном магнитном поле — его стрелка бешено вращалась, и все функции выходили из строя, а ведь до того признания он мог совершенно спокойно общаться с Се До.
Летние каникулы шли уже неделю, и сегодня был их двадцать четвёртый день вместе, однако эта прогулка стала первым настоящим свиданием. Всё дело было в том, что Шэнь Аньту оказался невероятно занят. Шэнь Кайпин с болезненным упорством заставлял его учиться игре на фортепиано, скрипке и других инструментах — и только потому, что всё это умел его покойный сын.
С огромным трудом Шэнь Аньту удалось выкроить один полный день для Се До.
Поскольку сам Шэнь Аньту был «неисправен», Се До взял организацию дня на себя. Утром они позанимались в библиотеке, днём сходили в кино, а потом заглянули в игровой центр. Шэнь Аньту не на шутку увлёкся симулятором мотокросса и прокатился на нём раз шесть-семь подряд. Поужинав, парни неспешно прогулялись по маленькому парку, но к девяти вечера Шэнь Аньту уже нужно было отправляться домой. Вилла семьи Шэнь находилась довольно далеко от центра, и, если бы он вернулся слишком поздно и потревожил домочадцев, неизвестно, какие бы придирки его тогда ожидали.
Шэнь Аньту до сих пор пребывал в каком-то сомнамбулическом, нереальном состоянии: разве мог он поверить, что Се До тоже испытывает к нему чувства? Признание, на которое у него самого не хватило смелости, за него произнёс Се До.
Уже в двадцать третий раз за этот день он мысленно возвращался к той сцене на библиотечной крыше.
— Не избегай меня, Шэнь Аньту, я этого не вынесу. Ты мне давно нравишься. Может, попробуем быть вместе?
— Да! Се До, ты... ты тоже мне нравишься!
— Шэнь Аньту, чему это ты ухмыляешься? — Се До развалился на скамейке, раскинув руки; одна его ладонь лежала на спинке, словно очерчивая пространство вокруг Шэнь Аньту.
— Да ничему... — пробормотал юноша, опустив голову к подтаявшему мороженому.
Се До какое-то время молча наблюдал за ним, а затем ловко выхватил у него рожок.
Шэнь Аньту попытался вернуть мороженое, но не только не преуспел, а ещё и оказался в крепких объятиях Се До, который притянул его за шею. Шэнь Аньту раздражённо поморщился — в силе он Се До всегда уступал.
Летняя ночь и без того была душной, но в объятиях Се До становилось и вовсе жарко. Шэнь Аньту почувствовал, что, если сейчас же не отодвинется, растает быстрее, чем мороженое в его руке.
— Ладно, ладно, скажу! Я думал о тех мотокроссах в игровом центре!
Се До тихо рассмеялся, приблизился к его порозовевшему уху и прошептал:
— Врёшь, Шэнь Аньту. Ты думал обо мне.
От тёплого дыхания на ухе юноша вздрогнул, по его телу пробежали мурашки. Парню почудилось, будто он действительно начинает таять — иначе откуда эта внезапная слабость и неспособность сопротивляться?
— Не тешь своё самолюбие, я вовсе не... — Шэнь Аньту и не подозревал, что говорит это с алеющим лицом.
— Неужели? — Се До придвинулся ещё ближе, и его губы почти коснулись щёки Шэнь Аньту.
Если взрослый Шэнь Аньту напоминал ювелирное изделие — искусно огранённое и изысканно обрамлённое, то Шэнь Аньту-старшеклассник был подобен сырому драгоценному камню, только что извлечённому из глубин шахты. Повзрослев, он стал страстным и смелым, идеально подходящим для безымянного пальца Се До, который, впрочем, сожалел, что не участвовал в процессе его «огранки». Зато сейчас в его руках оказался необработанный камень — незрелый и податливый, который Се До мог по своему вкусу превратить в ту форму, какую пожелает.
— Шэнь Аньту, будь честен со своим парнем, — поучал его Се До. — В отношениях важна откровенность. Если думаешь обо мне — говори. Мне нравится, когда ты постоянно думаешь обо мне, а если скажешь, что нравлюсь тебе, я буду ещё счастливее.
Тон Се До звучал чрезмерно серьёзно, будто он зачитывал статью из учебника по романтическим отношениям. Шэнь Аньту не имел опыта в любовных делах, поэтому, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что Се До, вероятно, прав, и если тому приятно это слышать, почему бы и не сказать.
Повернувшись к нему и стараясь скрыть смущение, Шэнь Аньту прошептал почти неслышно:
— Тогда скажу. Се До, ты мне очень-очень нравишься.
Его глаза, широко распахнутые, тёмные и сияющие, смотрели на Се До с наивной, но пленительной непосредственностью.
Раздался хруст — Се До нечаянно сжал в руке вафельный рожок.
Брошенное на землю мороженое, от которого осталось больше половины, выглядело трогательно и одиноко, но никому не было до него дела.
Две фигуры на скамейке слились в одну, и Шэнь Аньту узнал вкус первого поцелуя — сладкий, со вкусом мороженого.
Стоило однажды познать вкус поцелуя, и отказаться от него уже казалось невозможным. Время, которое Шэнь Аньту и Се До проводили вместе, теперь делилось поровну между учёбой и поцелуями. Шэнь Аньту с удивлением обнаружил, какими чувствительными могут быть губы, а Се До неизменно доводил его одним лишь целованием до полного изнеможения.
В итоге Шэнь Аньту остановил свой выбор на гуманитарном направлении. Они вместе с Се До тщательно проанализировали его успеваемость. Шэнь Аньту относился к тем ученикам, у которых одинаково хорошо шли и гуманитарные, и точные науки, однако последние давались ему с большим трудом, чтобы завоевать второе место на олимпиаде по физике, ему пришлось приложить невероятные усилия. В то же время гуманитарные дисциплины покорялись ему почти без усилий, однако существовала и ещё одна, более важная причина: тайная мечта Шэнь Аньту. Если бы он остался в классе с техническим уклоном, ему всегда было суждено быть вторым, но перейдя в гуманитарный, он мог делить первое место с Се До.
В школе Z имелась доска почёта, куда после каждой ежемесячной контрольной вывешивали фотографии лучших учеников по направлениям, и тогда их фотографии с Се До будут висеть рядом — одна лишь эта мысль вызывала у парня радость.
Конечно, Шэнь Аньту всё равно тяжело давалась разлука с Се До. На последнем самостоятельном занятии перед разделением по классам они тайком держались за руки под партой, а Се До передал ему утешительную записку, где говорил, что даже в разных классах ничего не изменится — они по-прежнему смогут вместе обедать, встречаться и ходить на свидания.
Так в итоге и вышло. В первые дни второго года обучения, когда Се До находился на четвёртом этаже, а Шэнь Аньту — на втором, тоска Шэнь Аньту по возлюбленному стала настолько невыносимой, что они договорились встречаться на каждой перемене в самой дальней кабинке мужского туалета на третьем этаже — чтобы обняться и поцеловаться.
Целуясь с Се До и прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам шагов и голосов, Шэнь Аньту испытывал одновременно и страх, и волнение.
Прошла целая неделя, прежде чем они смогли немного сократить количество этих встреч.
На первом году обучения Чжоу Минхуэй часто присоединялся к ним за обедом, но после того как те сошлись, парень наотрез отказался продолжать эту традицию.
Как впоследствии с возмущением рассказывал «пострадавший» Чжоу Минхуэй, стоило этим двоим оказаться рядом, даже если они вообще ничего не делали, воздух вокруг мгновенно становился каким-то густым и липким, буквально перекрывая ему, Чжоу Минхуэю, кислород. Руководствуясь соображениями сохранения психического здоровья, он предпочёл держаться от влюблённой пары на почтительном расстоянии.
Школьные годы неслись стремительно, и не успели парни оглянуться, как оказались на пороге выпускного класса. В последний вечер перед итоговыми экзаменами второго курса, во время самостоятельных занятий, Се До и Шэнь Аньту тайком сбежали к маленькому пруду, укрывшись за большим деревом для долгожданной близости. Из-за напряжённой учёбы они давно не виделись, поэтому в этот предэкзаменационный вечер, выкроив последние полчаса самоподготовки, они договорились встретиться здесь.
Место у пруда было глухим и безлюдным: прямо через водоём проходила школьная ограда, фонарей поблизости не было, из-за чего сюда часто на свидания пробирались влюблённые парочки. Дежурные учителя знали об этом и наведывались сюда регулярно, почти каждый раз находя нарушителей, но Се До и Шэнь Аньту не ожидали, что едва обнимутся, даже не успев коснуться друг друга губами, как из темноты вдруг ударит луч фонаря.
— Эй, вы там! Чем занимаетесь? Из какого вы класса? — по властному басу сразу угадывался учитель из проверяющих.
Шэнь Аньту на мгновение остолбенел от страха, но Се До спокойно вывел его из-за дерева.
— Учитель, я Се До из 2-1, а это Шэнь Линь из 20-го. Завтра экзамены, немного нервничаем, вот вышли проветриться и случайно встретились.
Фотографии Се До и Шэнь Аньту не сходили с доски почёта, и проверяющий учитель отлично знал их в лицо. Скользнув лучом фонаря по их лицам, он тут же узнал их, и его тон сразу смягчился:
— А, это вы… Так это же всего лишь рядовой экзамен, чего так переживать? Ну, прогуляйтесь немного и сразу возвращайтесь, ясно? Здесь же пруд рядом, место небезопасное. Поняли?
— Поняли, спасибо вам. Мы уже возвращаемся.
Итоговые экзамены благополучно завершились, и Се До с Шэнь Аньту вновь оказались на первых местах. Поскольку дизайн доски почёта обновили, и места для фотографий стало меньше, учителя после совещания решили сфотографировать Се До и Шэнь Аньту вместе.
Внутри Шэнь Аньту ликовал, но, стараясь не выдать своих истинных чувств, изо всех сил сохранял серьёзное, даже строгое выражение лица. Учитель, отвечавший за фотосъёмку, заметил его скованность и велел парню расслабиться. Пока Шэнь Аньту размышлял, как же ему выглядеть естественнее, Се До негромко прошептал ему на ухо:
— Фотографируемся для свидетельства о браке, будь повеселее.
Через день готовые фотографии заняли своё место на обновлённой доске почёта. На снимке Шэнь Аньту сиял самой искренней и радостной улыбкой.
— Се До, что с тобой? Ты в последнее время будто не здесь, — во время обеденного перерыва на крыше библиотеки Се До встревоженно посмотрел на Шэнь Аньту, но ответил спокойно:
— Ничего особенного. До выпускных осталось чуть больше ста дней, вот немного нервничаю.
— Да не может быть! Неужели и господин Се способен на такое?
С тех пор как Шэнь Аньту узнал, что семья Се До очень богата, он часто в шутку называл его «господин Се». Это странным образом перекликалось с тем, как он будет обращаться к нему десять лет спустя.
Конечно, Се До волновался не из-за экзаменов. Его тревожила церемония клятвы за сто дней до экзаменов, которая должна была состояться через неделю. Это событие становилось роковым переломным моментом в жизни Шэнь Аньту — именно с него начинались все его последующие страдания, которые Се До был полон решимости предотвратить любой ценой.
Видя, что возлюбленный снова погрузился в молчание, Шэнь Аньту с хитрой улыбкой приблизился к его губам:
— Дай-ка я тебя поцелую, и всю тревогу как рукой снимет… Всё ещё беспокоишься? Тогда ещё один разок…
Шэнь Аньту радостно пользовался моментом, но вдруг Се До сам схватил его и принялся целовать так страстно, что у того перехватило дыхание.
Се До безумно нравилась эта нынешняя улыбка Шэнь Аньту. Он так трепетно оберегал его все эти два с половиной года, чтобы, наконец, помочь ему раскрыться и стать тем жизнерадостным Шэнь Аньту, каким он был сейчас. В этот раз Се До не позволит прошлому повториться.
Спустя два дня школьная администрация выпускных классов опубликовала объявление о проведении интенсивной подготовки к экзаменам. Учащиеся могли по желанию оставаться после самостоятельных занятий ещё на полчаса, в течение которых приглашённые преподаватели помогали разобрать сложные темы и ответить на вопросы. Из-за позднего окончания занятий ученикам, записавшимся на курсы, предписывалось жить в школьном общежитии. Узнав об этом, Шэнь Аньту несказанно обрадовался и сразу сказал Се До, что теперь у него наконец-то появился веский предлог съехать с виллы семьи Шэнь, да ещё и поселиться в одной комнате с самим Се До.
Се До лишь улыбнулся в ответ, не рассказывая, что всё это стало возможным благодаря зданию, которое его семья пожертвовала школе.
Согласно тому, что Шэнь Аньту рассказывал ему о прошлом, на 102-й день до экзаменов кто-то должен был в саду под его окном раскрыть правду о смерти Шэнь Лицзюнь. Если бы ему удалось вывезти Шэнь Аньту оттуда до этого рокового момента, этой ловушки, возможно, удалось бы избежать, но Се До просчитался.
На 104-й день до экзаменов, в обед, Шэнь Аньту сообщил, что поедет домой собрать вещи, чтобы вечером уже переехать в общежитие. Се До беспокоился и хотел составить ему компанию, но Шэнь Аньту не разрешил, но уехав, так и не вернулся в школу.
Се До прождал его весь вечер. Он писал сообщения на телефон Шэнь Аньту, звонил — ответа не было. В конце концов, парень обратился к классному руководителю Шэнь Аньту и узнал, что тому оформили отпуск по болезни — якобы Шэнь Аньту плохо себя чувствует и остался дома для восстановления.
Охваченный паникой, Се До в полной прострации вернулся в класс, ему казалось, что весь мир перед глазами становится размытым.
Неужели он опоздал? Шэнь Аньту уже отправили в страну Y? И где ему теперь его искать?
В этот момент Се До возненавидел своё нынешнее амплуа обычного старшеклассника. Будь он своим будущим «я» из другого времени, он бы уже знал, что делать. Даже если бы Шэнь Аньту оказался на краю света, он бы разыскал его за считанные дни, но сейчас он — всего лишь школьник, которому пришлось выпрашивать у семьи разрешение жить в общежитии. Если Шэнь Аньту действительно отправили в страну Y, как он, Се До, сможет уговорить родных помочь вызволить его оттуда?
Больше юноша был не в силах здесь оставаться. Сославшись на недомогание, Се До взял в школе отпуск, в тот же вечер на такси добрался до виллы семьи Шэнь и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла безучастная служанка.
— Кто вы? — буркнула она недовольно.
— Здравствуйте, я одноклассник Шэнь Линя. Он сегодня не был в школе, я принёс ему домашние задания.
Когда Се До, наконец, увидел Шэнь Аньту, лежащего в своей комнате, у него сжалось сердце, он едва не расплакался от переполнявших его чувств.
Заперев за собой дверь, юноша подошёл к кровати, где Шэнь Аньту съёжился в комок, и тихо спросил:
— Что случилось? Почему не отвечаешь? Мы же договорились, что сегодня ты переезжаешь в общежитие.
Шэнь Аньту не отвечал, полностью укрывшись с головой одеялом. Лишь лёгкая дрожь, пробегавшая по ткани, выдавала, что он не спит.
Се До откинул одеяло и увидел Шэнь Аньту с опухшими от слёз глазами, сжимающего в руке небольшой нож.
Зрачки Се До резко сузились. Он рванул вперёд и выхватил нож.
— Верни! — с ожесточением кинулся на него Шэнь Аньту, пытаясь отобрать нож обратно. Брызги слёз обожгли руку Се До, ему едва удалось удержать юношу.
— Успокойся, Шэнь Аньту! Успокойся!
Се До никогда не видел его в таком состоянии — тот метался, словно загнанный зверёк, борющийся со смертью в последнем, отчаянном порыве.
— Зачем ты пришёл? Уходи! Я не хочу тебя видеть! Отдай нож! Се До, чёрт тебя подери!.. М-м-м!
Голос Шэнь Аньту сорвался на крик. Не зная, нет ли за дверью посторонних, Се До резко прижал его к кровати, зажал ладонью рот и снова накрыл одеялом.
— Тш-ш-ш… Тихо, тихо. Всё хорошо, я с тобой. Всё уже хорошо, успокойся.
Се До не переставал тихо утешать его, снова и снова. В тесном, тёплом и тёмном пространстве под одеялом Шэнь Аньту, стиснув зубы, беззвучно рыдал, а его обжигающие слёзы стекали на ладонь Се До.
[прим: мой хороший, как же его жаль… как хорошо, что хотя бы в этой вариации он не остался один. Сердце болит за него.]