Новелла "Безопасный путь под луной". Глава 27.
Обед прошёл в неловкой, напряжённой атмосфере. Се До, следуя за родителями, проводил троих членов семьи Чун до машины, а по возвращении, был немедленно вызван Се Чанцином в кабинет.
— Говорят, ты содержишь кого-то?
Се До сидел напротив отца. От услышанного выражение его лица ни капельки не изменилось. Хотя Се Чанцин номинально уже находился на пенсии, в компании, несомненно, оставались его собственные осведомители. Се До знал, что этот день настанет с того момента, как он разрешил Шэнь Аньту свободно появляться в офисе. Тем более что даже сотрудники стойки регистрации на первом этаже знали, что Чэнь Сюй часто покупает обед на двоих. У Се Чанцина не могло не быть этой информации, поэтому Се До прямо признал:
— Если бы это была порядочная девушка из хорошей семьи, тебе не нужно было бы так всё скрывать и утаивать, — уголки глаз Се Чанцина были уже изрезаны глубокими морщинами, но его взгляд оставался ясным, а голос — низким, властным, излучающим всю мощь главы большой семьи. — Расскажи, что это за человек?
Се До не ответил сразу. Правда или ложь — его опасений было слишком много. Не говоря уже о том, примет ли Се Чанцин гомосексуальность, даже если бы Шэнь Аньту был женщиной, одной только фамилии «Шэнь» было бы достаточно, чтобы этот диалог прекратился с гневным рёвом отца. Се До боялся не того, что Се Чанцин и Ли Вэй будут против. Он боялся, что Шэнь Аньту придётся страдать.
Репутация Шэнь Аньту в прошлом была очень плохой. В то время Се До не мог прикоснуться даже к его мизинцу, хотел защитить — но не мог. Однако теперь этот человек уже спокойно жил в его гнезде, и Се До не мог позволить, чтобы его осуждали, тем более если осуждение исходило от его собственных родителей. На мгновение в голове Се До мелькнула безумная мысль.
Пока ещё не так много людей знало, что он заполучил Шэнь Аньту, он мог бы разорвать все его связи с внешним миром, превратить его в кошку с вырванными когтями, запертую в клетке или в райскую птицу со сломанными крыльями. Не нужно будет думать о том, действительно ли Шэнь Аньту потерял память, не нужно будет беспокоиться, искренни или притворны его сладкие речи по отношению к Се До сейчас, — просто запереть, и только у Се До будет ключ.
Тогда Шэнь Аньту будет целыми днями один дома, и его мысли сможет занимать только Се До: когда Се До вернётся домой? Что приготовить Се До? Как порадовать Се До... Или на худой конец, пусть даже каждый день думает о том, как убить Се До.
Так ему не придётся постоянно жить в сомнениях и тревоге, боясь, что поцелуи Шэнь Аньту ненастоящие, что его симпатия фальшива, или переживать, что он вспомнит прошлое и станет испытывать к нему отвращение.
Эта мысль возникала у мужчины не впервые. Всякий раз, когда Се До наблюдал за Шэнь Аньту через камеру, такая идея то и дело проскакивала, заставляя его виски ныть. Однако, когда Шэнь Аньту оказывался перед ним во плоти, улыбаясь ему и воркуя с ним, Се До снова чувствовал, что этого недостаточно. Фальшивая сладость слишком коротка, как только проходит её эффект, остаётся лишь горечь, а Се До хотел настоящего сахара, того, что с жидкой сладкой начинкой внутри.
Се До не знал, как заставить Шэнь Аньту по-настоящему полюбить себя, но одно лишь заточение определённо не сделает его счастливым. Поэтому Се До оставил кошке её когти, а райской птице — крылья, заперев в клетку, но открыл дверцу. Он намекал: ты можешь ненадолго выйти, но не уходи слишком далеко, помни, что нужно возвращаться.
Видя, что сын молчит, Се Чанцин нахмурился:
— Тогда я задам вопрос по-другому. Ты знаешь, почему я сегодня пригласил семью Чун на обед?
Се До очнулся, поднял глаза и посмотрел на отца:
— Знаю. Вы с мамой очень высокого мнения о Чун Шижуй и надеетесь, что я женюсь на ней. Полгода назад я уже отказывался один раз, поэтому на этот раз вы пригласили их в дом не только чтобы снова свести нас, но и чтобы напомнить мне, что Чун Шижуй — эталон идеальной невестки в вашем представлении: приятная внешность, хорошие манеры, высокая образованность, и, что самое важное, солидное приданое. Человека, которого я приведу в дом, можно будет оценивать только по критериям, которым соответствует она.
— Рад, что ты это понимаешь. — Се Чанцин всегда был очень доволен своим сыном. — Ты можешь не жениться на Чун Шижуй, но разберись с тем, кто на стороне, и покончи с этим.
— Боюсь, мой способ разобраться не слишком чист.
Се До опустил голову, проводя пальцами по костяшкам левой руки — казалось, там до сих пор сохранилось болезненное ощущение от укуса, который Шэнь Аньту, с красными от слёз глазами, оставил на них прошлой ночью:
— Вы, наверное, видели новости. Вы знаете, что Шэнь Линь пропал без вести больше месяца назад?
У Се Чанцина возникло дурное предчувствие:
Се До приподнял бровь, в чёрных глазах мелькнула невыразимая глубина:
В одно мгновение Се Чанцин понял, что имеет в виду Се До, но это было слишком невероятно. Он наклонился вперёд, опершись руками на стол, его голос дрожал от изумления и недоверия:
— Ты хочешь сказать, что ты и Шэнь Линь...?
— Да, — открыто признался Се До, ничуть не скрывая.
Лицо Се Чанцина мгновенно изменилось: шок, ярость, неверие — всё это вырвалось из глубины его глаз. Се До наблюдал за инстинктивно сжатыми кулаками отца и подёргивающимся уголком глаза, не сомневаясь, что сейчас он бросится на него с кулаками. Однако Се Чанцин лишь на несколько секунд закрыл глаза, чтобы успокоиться, а когда открыл их, то уже подавил эмоции и прояснил мысли. Он смотрел на Се До пронзительным взглядом:
— Как Шэнь Линь мог согласиться находиться под тобой?
— С ним произошла авиакатастрофа, он повредил голову и потерял память. Так что, разумеется, я говорю, что хочу, так оно и будет.
Се Чанцин уловил в голосе сына едва заметную нотку самодовольства, и его давление снова резко подскочило. За одну короткую минуту его выдающийся сын стал геем, объектом его симпатии оказался заклятый враг, он воспользовался амнезией другого, чтобы похитить его.
Се Чанцину хотелось разразиться бранью, но он на мгновение растерялся, не зная, с чего начать. В конце концов, мужчина, стиснув зубы, произнёс слово за словом:
— Немедленно верни его обратно.
— Ты... — лицо Се Чанцина стало мрачным, он перевёл дух и продолжил, — Как ты с ним связался? Вы знали друг друга лично?
Уголок губ Се До искривился в насмешливую улыбку:
— Вы, вероятно, не знали, но мы когда-то были одноклассниками в старшей школе. Хотя позже он уехал за границу, и после возвращения мы не поддерживали связь, но я...
Се До не договорил, но недосказанность часто выражает больше, чем слова.
Вообще, сам Се До не до конца понимал: всего лишь смутная симпатия в юности, разве может она заставить человека тосковать так долго? Ведь конфета, которой не досталось в детстве, или игрушка, которую не получил, — повзрослев, уже не будешь их хотеть. Шэнь Аньту уехал на семь лет, разве этого было недостаточно, чтобы Се До забыл его? Проходил год за годом, Се До думал, что забыл, пока три года назад снова не увидел этого мужчину на банкете и в одно мгновение не понял, что такое пылающая страсть, пожирающая всё вокруг.
Се Чанцин разглядел тоску в чертах лица Се До, но на это он лишь презрительно усмехнулся:
— Се До, хочешь, я расскажу тебе о Шэнь Лине? Этот парень — вылитая копия своего отца, Шэнь Кайпина.
Мужчина мгновенно убрал просочившиеся эмоции, снова превратившись в несокрушимого Се До:
— Если вы имеете в виду его поведение во время учёбы за границей и методы, которыми он вернул под свой контроль группу «Цзиньшэн», то, думаю, в этом нет необходимости.
Се Чанцин заново оценил своего единственного сына перед собой, в его взгляде читалось разочарование:
— Хорошо, тогда поговорим о другом. Сейчас ты — глава «Жуйцянь». Я не вмешиваюсь в твои решения, но я надеюсь, что ты сохраняешь трезвую рассудительность. Ты знаешь нынешнюю невесту Шэнь Линя — Юй Кэянь, верно? Семья Юй пережила столетия кровавых бурь в Европе и осталась непоколебима. Сейчас их влияние в Европе гораздо значительнее нашего в Китае. Если ты украдёшь зятя семьи Юй, и это станет известно, европейский филиал «Жуйцянь» придётся немедленно закрыть. Не говори мне, что у каждого в их паре своя жизнь. В нашем кругу интересы всегда важнее истинных чувств. Оказавшись перед выбором, как ты думаешь, Шэнь Линь выберет тебя или её?
Взгляд Се Чанцина приковался к Се До:
— Я, наверное, могу догадаться, что ты сказал Шэнь Линю, но память может измениться, а человек — нет. Возможно, сейчас он кажется беззаветно преданным тебе, но рано или поздно он всё вспомнит. Как ты думаешь, долго ли продержится твоя ложь?
Глубокой ночью Се До на машине вернулся домой. Когда он вошёл, в гостиной было темно. Вероятно, решив, что Се До не вернётся вечером, Шэнь Аньту не оставил для него свет. Мужчина чувствовал себя измождённым. Слова, сказанные вечером отцом, словно стальные иглы, впивались в его мозг, причиняя острую боль. Се До включил яркий свет в гостиной, и тут его внимание привлекли разбросанные на журнальном столике листы с рисунками. Се До медленно приблизился к ним. Изображения попали в поле его зрения и по нервным окончаниям устремились в мозг.
Он помнил, что Шэнь Аньту целый день рисовал мебель, но сейчас на этих листах на столе были сплошь лица Се До: анфас, в профиль, обернувшийся, поворачивающийся, удивлённый, улыбающийся, хмурящийся, сердитый. Линий на рисунках было немного, но каждый штрих был очень выразителен.