Песни что ветер унёс
You still think there was a war?
Babylon wages war on Babylon.
Babylon vanquishes the evil of Babylon.
Babylon falls, and Babylon rises.
This war isn't real, but the genocides of your people are.
How they massacre you like cattle.
How God weeps for your misguided souls.
Из дневников Ке́лтрина Сонгру́та.
Это случилось в один из долгих вечеров начала осени 3430-го года Юланийской Эры.
Чумной туман уже давно прорвался сквозь границы Селема́ра — каждый ребёнок в Хéлдау́элде, столице лиги, знал что он несёт. Он был слишком тих для катастрофы такого масштаба. Он выглядел, как рассвет, сползающий по деревьям. Лишь только осознание того, что ранее, он за неделю почти полностью уничтожил население Норди́йского Доминиона — ещё одного государства лесных эльфов появившегося на осколках империи разрушенной 16 лет назад, давало полное осознание о том, чем нам это грозит.
Наша группа — Я, Сиэль, Тар'вей, и Мирель — были в это время на западе лиги, разбирались с ожившими мертвецами, ещё одной напастью свалившейся на нашу голову за последний год. Мы вернулись в Хéлдау́элде, через пять дней после того, как туман пересёк нашу границу. Город, в тот момент, уже во всю был охвачен паникой, те, кто мог, пытались сбежать подальше, но чаще всего - туман был либо быстрее, либо бежать им было попросту некуда, нашему народу мало где рады. Уже повсюду проступали признаки заражения, проходя по опустевшим улицам мы заметили отряд городской стражи, боровшийся с теми, кто уже обратился в безмозглые растения. Я тоже планировал бежать с континента в ближайшее время, хотя не все ребята из моей группы были с этим согласны. Пока мои товарищи собирали и грузили свои пожитки на корабль и пытались спасти тех кто им дорог, мы с Мирель отправились к моему отцу.
Отец — Рил’Лота́р Сонгру́т был одним из старейшин города, и одним из немногих магов переживших власть жречества Сиба́ха лишь ввиду своего положения. Он жил ещё во времена первых поселенцев, и лично помнил все тяготы что перенёс наш народ за это тысячелетие. Я знал что он не бросит своих людей и свой город, но я хотел по крайней мере попытаться.
Мы втроём стояли на одном из балконов Зала старейшин, солнце, уходившее за горизонт и тонущее в водах залива первопоселенцев, отражалось в густом тумане висящем над городом, из-за чего казалось ещё более непреодолимо далёким. Солнце - один из главных символов Людей, казалось насмешливо прощалось с теми чей путь оно уже 3 тысячи лет освещало ли постольку-поскольку, как будто просто по привычке. Отец задумчиво смотрел на отражение тумана на водной глади, и медленно проговорил:
— Почему ты всё ещё здесь? Ты же знаешь как быстро туман нас убивает.
— Я не мог бросить тебя, ты должен плыть с нами.
— Мои дни и без того сочтены и ты это знаешь. Так дай старику умереть с гордо поднятой головой, я уже один раз бросил свою родную землю, я не готов сделать это во второй раз. Лучше сохрани это. — сказал отец, подойдя ко мне и повесив на мою шею амулет что носил с собой всё время, сколько я его помню. — Используй его если потребуется.
— Ты же не думаешь что я...? Что мы...?
— Ещё как думаю, мальчик мой, у тебя ещё есть шанс. — Отец протянул мне стопку толстенных книг, в походной сумке. — Если не ты то кто?
— Да кто угодно! — Выпалила Мирель, она была нашим лидером, и моей ближайшей подругой с глубокой юности, она изначально просто наняла нас к себе на службу, уже много позже мы проложили следовать за ней просто так. Будучи жрицей Сибаха, она всегда странно относилась к магии нашей семьи. Но пусть даже её орден ненавидел магов, она относилась ко мне снисходительно, не раз защищала. Но кажется сегодня был не тот случай. — Уже 4й раз в истории нашего народа эта проклятая тайная магия лишает нас всего. Сколько нас должно остаться в живых, прежде, чем вы поймёте что ваш путь ошибочен?
— Как раз пренебрежение тайным знанием и привело нас к катастрофе такого масштаба, достаточное количество умелых волшебников могло бы сдержать мор, но ваши чистки не дали нашему народу такого шанса. Говорят, Ли-Иррур, владение богоборцев, туман не затронул. Если бы не ваши предубеждения, над каждым городом был бы такой купол.
— Как Вы не понимаете? Очевидно что они были готовы только потому, что они и... — Мирель разразилась кашлем помешавшим ей договорить. Мы решили не продолжать этот бессмысленный спор, а охрана отца помогла Мирель дойти до порта.
Пока мы тащили Мирель через угасающий на наших глазах город, поглощаемый смертельным туманом, перед моими глазами разворачивалась ужасающая картина. Корчащиеся в беспрерывной агонии люди, изуродованные тела обращённых, на чьей коже тут и там проглядывались корни и ветви. Если бы у меня было время остановиться и задуматься, это выглядело как одна из самых волшебно выглядящих форм смерти, чем дальше заходило обращение, тем менее бывшие когда-то живыми эльфы походили на заражённых мутантов, и все больше становились похожими на прекрасных порождений леса. В этой смеси первобытного ужаса и подобной красоты, было что-то своё, особенное. Очень жаль, что теперь у меня нет времени просто остановиться.
В порту было особенно беспокойно, охрана порта пыталась не пропустить толпу на и без того перегруженные корабли, кто-то бился в агонии от безисходности, кто-то молил пустить хотя бы детей, кто-то пытался прорвать оцепление, им уже было не важно, они умрут либо сейчас, либо через пару дней. Нас в окружении отцовской охраны без проблем пустили в порт под крики топлы, пара человек сумела прорваться вместе с нами, обоих тут же закололи подоспевшие охранники. Всех не спасти. Каждый здравомыслящий понимал.
Поднимаясь на борт судна я обратил внимание на то что выбивалось из картины всеобщего ужаса, корабль Юланийской Магической Торговой Компании, они, неосведомлённые о море, заплыли в порт чтобы сменять немного товара, прежде чем отправиться в глубь континента, в упомянутый мной выше Ли-Иррур. Пока достоверно неизвестно как влияет туман на другие расы, они либо вообще не болеют, либо болезнь протекает значительно медленнее, по крайней мере пока, признаков заражения ни у кого кроме Лесных эльфов замечено небыло. На палубе торгового судна, двое молодых ребят, пытались набрать тумана в склянки, на родине за образцы неизвестной магической болячки, они вероятнее всего получат столько золота, что с лихвой окупят пару таких экспедиций. Я глядел на то как беззаботно это выглядело со сторны, и думал, почему же именно на нашу долю, выпало столько несчастья.
Моё размышление прервала мысль, не терпящая отлагательств, на корабле из наших была лишь Сиэль, Тар'вей остался — упрямый осёл всё таки отказался уходить, он всегда был ближе всех к "народу", я лично его не понимал, хотя девочки очень его за эту черту ценили, он хотел попытаться защитить ещё живых от тех, чьи тела уже оплела зараза, даже зная что это бесполезно, мне было горько прощаться с другом вот так, ему так и хватило смелости сказать мне всё в глаза, но время которое мне бы пришлось потратить чтобы его убедить, могло стоить мне самому жизни, поэтому мы решили плыть втроём. Я не беспокоился за него, Тар'вей был Леонинцем (Раса человеко-львов), их тоже не берёт зараза, просто почему-то, я боялся что больше его никогда не увижу.
С горечью в сердце и печалью по моему гибнущему народу, мы плыли на запад, в земли наших бывших союзников, которые славились тем, что в час нужды обязательно воткнут тебе нож в спину. Но, другого выхода, у нас сейчас не было, с дварфами хотя бы, можно вести переговоры. В отличие от проклятого мора.
За пару недель пути мы добрались до крупного порта Объединённых Холдов — Шатхарба. Здесь от тумана нас отделяли не только многие километры но и самые высокие горные пики известного мира. Да, конечно, мы ждали от дварфов подлянок, более того, были готовы даже отплатить за свои жизни самую большую цену, но то, что случилось, я не мог ожидать в самых страшных кошмарах. Лишь только наш корабль начал заходить в порт, я увидел как в сторону порта сбегаеться толпа. Я сразу подумал что это не к добру, и когда мы подплывали ближе я ужаснулся своей правоте, нас встречали не радушные горожане а боевой отряд с оружием на изготовку.
Я услышал как капитан кричит команду поворачивать назад, но было уже слишком поздно, град арбалетных болтов был быстрее чем даже наши собственные мысли, Сиэль умерла первой, раньше чем кто-то из нас успел опомниться, из-за того что корабль и так был переполнен эльфами как бочка сельдю, потери были колоссальными, дварфами даже не пришлось целиться. Остатки выживших всё таки сумели развернуть корабль, дварфы дали ещё пару залпов по нам, до тех пока это не перестало быть осмысленно. Нам невероятно повезло, что хотя бы залп из крепостной балисты по нам не попал, лишь проделал дырку в парусе, которую будет значительно проще заделать, нежели потенциальную пробоину.
Когда всё закончилось, экипаж принялся считать потери, умерших бросали за борт. Мы с Мирель провожали нашу боевую подругу в последний путь. Как же это нелепо, пережить столько всего, и погибнуть вот так. Дварфский болт прошил её череп насквозь. Быть может если бы сила Сибаха до сих пор питала Мирель, она могла бы как то ей помочь, но не теперь. Я никогда не видел мою подругу такой подавленной, даже когда её возлюбленный бог был убит проклятыми волшебниками-богоборцами, она не сдалась, даже когда её сила начала стремительно угасать, она не бросила нас, но сейчас я чувствовал, что что-то в ней подкосилось.
Дальше все дни слились в один, мы плыли очень долго, около полугода, наученные горьким опытом, приставали лишь к безлюдным берегам чтобы набрать воды и найти пропитание. Эти полгода пережило лишь 60 из нас, из 800 беженцев, что отправились в путь. Мирель говорила со мной всё меньше и меньше, а последний месяц замолкла совсем. Уж не знаю что было главной этому причиной, собственное ли её горе, или то что по её мнению всё по потуги бороться с туманом тщетны. В любом случае было понятно, что прежнюю Мирель я увижу ещё не скоро.
Когда мы наконец добрались до южных морей, и проплывали мимо островов предположительно относящихся к полулегендарным южным архипелагам, мы решили что дальше скитаться нельзя, если уж и тут нас догонит туман, то он догонит на везде. Спустя какое-то время после принятого решения, мы нашли подходящую бухту и разбили лагерь. Пока большая часть выживших помогала выгружаться на берег и обустраивать лагерь, Мирель сидела и глядела на песок. Просидев так пару часов, Мирель наконец вымолвила своё первое слово за эти долгие недели.
— Я чувствую его, мой наставник всё ещё жив, точнее, его наследник всё ещё жив. Он там в тумане.
Раздосадованный тем, что первые её слова оказались каким-то очередным бредом о тумане и выживших жрецах Сибаха, я продолжил работу по обустройству лагеря. Ближе к вечеру когда большая часть работ была завершена, и многие уже отправлялись на отдых, я в одиночестве сидел на носу корабля, в очередной раз прокручивая в голове мысли о том, что же случилось с моим народом.
Как же так получилось, что люди и наши лунные братья, всю их историю получали от магии только пользу, считали её благословлением божьим. В то время как мы уже в 4й раз сталкиваемся с ужасной по масштабам катастрофой так или иначе вызванной или усиленной магией. Быть может как всё как раз из-за того что мы всегда считали магический дар ересью или проклятьем. Без должного умения и знаний, накопленных века множеством мудрецов и учёных, мы можем лишь наблюдать как всё сыплется у нас из рук.
Когда мои предки осваивали земли Нордии, мы встречали руины древних цивилизаций, артефакты прошлого и прочее и прочее. Мы всегда понимали что до нас тут жили и умирали множество других народов. Интересно, ждёт ли нас та же участь? Случиться ли так, что когда-то от нас тоже останутся лишь руины и молитвы давно мёртвым богам вырезанные на стенах.
Заслужили ли мы своё место в этом мире? Какие ещё страдания мы перенесём на пути к нему? Есть ли у нас хоть какой-то шанс? Я не знал ответы на эти вопросы. Но я верил что даже сейчас, нет, не так, особенно сейчас, у моего народа ещё есть шанс на возрождение, есть шанс измениться. Мы всю свою историю плыли против течения. Быть может, пора наконец признать что мы ошибались? С этими мыслями, я прижал к груди отцовский амулет, и через пару мгновений, аромат морской соли сменился резким запахом большого города, я оказался в совершенно другом месте, далеко на востоке, в одном из городов человеческой олигархии, где когда-то бывал ещё ребёнком. Я не стал прощаться, ни с Мирель, ни с командой. Они бы меня не поняли, я и так провёл множество дней и бессонных ночей споря с ними. Они уже давно потеряли надежду. Но пока я жив, пока моё сердце ещё бьётся, я верю что у меня есть шанс найти ключ к нашему выживанию.
Ещё раз прикинув своё местоположение, я отправился в путь, меня ожидала долгая дорога "домой". Туда, где когда-то, тысячи лет назад, все наши беды только начинались.
