Двери к мёртвым

Двери действовали разными способами, но эта статья сосредотачивается на трёх путях проявления власти над миром людей, что создают их и пользуются ими. Прежде всего, двери создают оси. Дверные проёмы основаны на форме тела человека, сделаны по его подобию. Большие врата, часто используемые в сакральной архитектуре, могут вселить в нас чувство страха, поскольку тело становится крохотным по сравнению с ними. Человеческое движение и взгляд создают фронтально-ориентированные оси, при этом человеческие оси мобильны. Двери аналогичным образом создают оси, подобные осям тела, но они физически статичны. Таким образом, двери создают непрерывную осевую связь между двумя пространствами. Эта осевая связь способна задавать направление движения и направлять взгляд наблюдателя. Одновременно, дверь создаёт противопоставление. Дверь является физической и символической границей между пространством внутри дверей и пространством снаружи и является фундаментальным физическим проявлением оппозиции.

Двери буквально создают тех, кто внутри и тех, кто вовне. Создавая оси (связи) и оппозиции (границы), дверь и порог также материализуют пространство-между. Стоящие в дверном проёме находятся ни здесь, ни там, но между пространствами или вне пространства. Короче говоря, власть дверного проёма заключается в его способности воздействовать, затрагивая наш воплощённый, чувственный опыт пространства и связей.

Визуализация сцены из «Записок» ибн Фадлана. Девушку-рабыню поднимают над воротами-дверной коробкой трижды в ритуале, где она общается с мёртвыми.
Двери в письменных источниках
Врата мёртвых

Известный рассказ о дверях в контексте смерти должен быть хорошо знаком исследователям эпохи викингов: это описание арабским дипломатом ибн Фадланом викингского корабельного погребения на реке Волга в 922 г. н. э. Нужно отметить, что это не позднейшее мифологизированное описание, а текст современника, кратко рассматриваемый Андерсеном Адриеном (Anders Andrén, 1989) в связи с символикой дверей эпохи викингов.

Здесь достаточно указать, что в процессе сложной последовательности ритуалов, проводимых над погребальным судном могущественного предводителя, была принесена в жертву девушка-рабыня. После сексуального контакта с людьми умершего вождя её ведут к поставленной на открытом воздухе конструкции «наподобие обвязки (больших) ворот». Девушка становится на ладони мужчин и её трижды поднимают над дверьми. Сперва она видит своих отца и мать, во второй раз — всех своих умерших родственников в царстве смерти. Третий раз она видит своего мёртвого господина с его людьми. Господин зовёт её, и она просит, чтобы её отдали ему.

Общение между мёртвыми и живыми через дверь побуждает начать финальную часть погребальных обрядов. Дверной проём является центральным объектом в этом ритуале и здесь тесно связан с прорицанием: девушка всматривается в мир мёртвых, и мёртвый предводитель говорит с ней, зовёт её.

Подобную идею о живом существе, способном общаться с мёртвыми через погребальную дверь, можно встретить в двух поэмах «Поэтической Эдды» (чей старейший известный манускрипт датируется XIII—XIV вв.).

«Сны Бальдра» (Baldrs draumar)

Один беспокоится за жизнь своего сына. Бальдру напророчено умереть и таким образом начать Рагнарёк, конец света. Один едет в царство смерти, чтобы обратиться за советом к мёртвой вёльве — колдунье, которую он намерен разбудить чарами-гальдром (galdr), чтобы расспросить о судьбе своего любимого сына. Достигнув чертогов Хель, он едет к её могиле, расположенной к востоку от двери .

«Заклинание Гроа» (ср. Arrhenius 1970)

«Заклинание» — сложный для использования источник, поскольку самая ранняя записанная копия из «Речей Свипдага» относится к XVII в. Однако поэма написана в эддическом размере и использует много концепций дохристианского менталитета, таких как колдовство, некромантия и роль вёльвы. В «Заклинании Гроа» сын пробуждает свою умершую мать-чародейку из могилы: «Пробудись ты, Гроа, пробудись, добрая женщина, бужу я тебя у дверей мёртвых».

Магической речью сыну удаётся разбудить мёртвую женщину за дверями. Затем она стоит на вкопанном в землю камне в дверном проёме и даёт сыну советы, как остаться в живых. Таким образом, обе поэмы рассказывают о мёртвой женщине-колдунье, похороненной за дверью, и мужчине, использующем galdr, магическую речь/пение, чтобы пробудить тело от смерти и попросить о прорицании.

В нескольких эддических поэмах (напр. «Речах Гримнира») упомянута другая разновидность двери, названная Вальгринд (Valgrind), Нагринд (Nágrind) или Хельгринд (Helgrind). Буквальное значение названий — «ворота павших/ трупов/ царства Хель». Все три можно трактовать как врата, через которые должны пройти мёртвые на своём пути в царства смерти. В этом особом мотиве двери служат не для коммуникации (создания связи), но как отграничение (создание оппозиций) и как архитектурная деталь, используемая для трансформации, место, которое умершим необходимо пересечь, чтобы добраться до Иного Мира.

Фотография liklúke, «двери мертвеца», используемой для перемещения тела за пределы дома. Источник — позднее средневековье, Отнемстова, Селья (Otnemstova, Selje), в настоящее время реконструированы и выставлены в музее под открытым небом в Нордфьорде (Nordfjord).
Страх перед мёртвыми: контролирующие пороги
Возможно, что то, чтобы мёртвые пересекали врата в царство смерти должным образом, имело крайне важное значение. Литературные источники полны упоминаний драугов (draugr), бродячих мертвецов, угрожавших живым.

Liklúker, «двери мертвеца (трупа)» являются одновременно погребальным обычаем, описанным в сагах («Сага о людях с Песчаного берега» (Eyrbyggja saga) и «Сага об Эгиле» (Egils saga SkallaGrímssonar)), и архитектурной деталью, сохранившейся в некоторых наиболее старых из ещё стоящих домов в Скандинавии. Двери мертвеца сохранились в наше время и в Дании, и в Норвегии.

После смерти родственники закрывают глаза, ноздри и рот покойного — «дверные проёмы» тела. Затем они вырезают отверстие в стене — liklúke — и выносят тело через это отверстие, а не через дверь. Цель состоит в том, чтобы обмануть умершего и не дать мертвецу вернуться обратно — т.е. попытка контролировать порог в пространстве дома. Равно важно, предположительно, было доказать, что труп более не принадлежал пространству жилища.

Транспортировка мёртвого через стену вместо двери, кажется, была особенно устойчивой практикой, связанной с дверями, корни которой могли лежать в древнейшем мировоззрении, как утверждают саги. Другое сообщение о том, как двери использовались, чтобы лишить мёртвых доступа, относится к так называемому duradómr — «дверному суду» — из «Саги о людях с Песчаного берега». Исландский хутор подвергается постоянным нападениям охотящихся мертвецов, и, чтобы избавиться от мёртвых раз и навсегда, хозяин хутора вызывает всех мёртвых к главной двери хутора, чтобы провести судилище. В ходе его ожившие мертвецы один за другим оказываются побеждены и удаляются через другую дверь, не ту, у которой проходил суд. Тот факт, что судебное состязание проводилось у главной двери и что мёртвые были изгнаны через вторую дверь, указывают на ритуальное и судебное значение дверного проёма. Оба понятия — двери мертвецов и дверной суд — подчёркивают двойственность отношений между живыми и мёртвыми.

Временами люди эпохи викингов нуждались в защите от своих умерших. Несколько раскопанных могил демонстрируют признаки предупредительных мер, принятых по отношению к мёртвым: камни, помещённые на тела так, чтобы они не могли подняться из могилы, размещение копий/протыкание копьями при погребении.

Мемориальный камень, отмечавший погребение эпохи викингов, из Бломптона (Brompton), Йоркшир. Такие камни вырезаны так, чтобы выглядеть подобно залам зданий эпохи викингов.
ППогребальная архитектура: создание дверей к мёртвым
Погребальные практики в дохристианской Скандинавии могли варьироваться почти бесконечно. С телами могли поступить самым разным образом: оставить без погребения, похоронить в яме кремированные кости, погрести в могиле урну, просто положить тело, положить в лодку, устроить сложную могильную камеру, с маленькой насыпью, с большой насыпью, и, наконец, устроить экстраординарное погребение с кораблём. Как уже говорилось выше, аграрные и домашние практики, такие как вспашка, ткачество или размалывание, могли быть ритуализированы и отражены в контекстах погребений.

Подобным образом, элитные могилы Железного века и эпохи викингов часто имеют отсылки к пирам и питью в палатах или к устройству самих домов Британских островов.

Мемориальные камни, интерпретируемые как англо-скандинавские объекты, связанные с колонизацией островов викингами, являются маркерами погребений, сделанными в виде палат (Lang 1984) — возможно, образовывая тем «дом для мёртвых». Основной момент этой статьи состоит в том, что домашняя практика возведения дверных проёмов и пересечения порогов была применяема в некоторых контекстах погребальных практик эпохи викингов. Косвенно это подчёркивает сильное влияние домашней архитектуры и на мировоззрение, и на ритуальную практику.

Двери дают возможность разрешать и запрещать доступ к месту, которое они охраняют — создают связи и противопоставления — и, кажется, что население в эпоху викингов использовало ритуализированные двери в обеих целях, возможно из-за своего двойственного отношения к мёртвым. Есть несколько археологических вариаций на тему дверей к мёртвым.

Готландские резные (картинные) камни, что включают символические двери частично схожи со входом в церковь в Урнесе. Слева: картинный камень из Фрёель Боттарве ( Fröjel Bottarve), пример камня типа С, найденный в виде двух частей и повторно использованный на кладбище гавани Фрёель, Готланд.
Готландские картинные (резные) камни
Бирджит Аррениус (Birgit Arrhenius) исследовала феномен символических дверей в своей новаторской статье «Дверь мёртвых» (Tür der Toten, 1970), статье, что вдохновила данную работу, и на которой я надеюсь остановиться подробнее.

Один из типов «дверей к мёртвым», который изучен археологией эпохи викингов более подробно — это картинные (резные) камни Готланда.

На острове Готланд в Балтийском море известно примерно 450 таких камней. Камни типа C, датируемые 800-1000 гг., интерпретируются как мемориальные камни в честь умерших, недавние раскопки показывают, что они могут быть даже размещены непосредственно над самой могилой. Большое внимание уделялось орнаментальным вырезанным сценам и концептам из Северной мифологии, возможно включающим и сцены из мира мёртвых.

Камни расположены в транзитных зонах ландшафта, между полем и пространством вне его, которое может соответствовать космологической границе эпохи викингов. Картинным камням придана форма дверей, и они размещены на границе ландшафта, удваивая тем свойство лиминальности. Если прибавить третий компонент, изображение на камне героев и валькирий, появляется сильное подозрение, что мемориальные камни были дверями «в другие миры». В последних исследованиях предполагается, что последние язычники XI века на Готланде повторно использовали камни с изображениями на могилах, подразумевая старые, дохристианские верования, и размещая своих умерших буквально в основании двери.

Длинные дома из Рогаланда (Rogaland) с погребениями внутри, над или близко к дверным проёмам. Сверху вниз: Сторсхейя 1, Сторсхейя 2, Улландхауг 1, и Улландхауг 3. Стрелками указаны входы и звёздочками места захоронений. NB: рисунок не передаёт масштаб.
««Похорони меня в дверном проёме…»
Выше уже было сказано, что письменные источники могут содержать мотивы, идентифицируемые на археологическом материале. Кроме двух мифических чародеек, преданных земле позади дверей, о которых писалось ранее, есть эпизод саги, упоминающий похороны в дверном проёме.

«Сага о людях из Лососьей долины» рассказывает о злобном человеке по имени Храпп, который постоянно изводил своих соседей. На смертном одре Храпп говорит своей жене: «Когда я умру, я хочу быть похороненным в дверном проёме кухни. Поставьте меня в земле вертикально, так я смогу присматривать за своим домом». Сага продолжает лаконично: «Но, если трудно было иметь с ним дело, когда он был жив, мёртвым он стал ещё хуже, поскольку он неуклонно преследовал всех в округе». Глава заканчивается тем, что Храппа выкапывают и переносят в место, где он не может принести вреда ни людям, ни животным.

Как ни странно, практика захоронения людей в дверях действительно существовала в позднем Железном веке, и в эпоху викингов.

Ева Тaте (Eva Thäte, 2007) в своей диссертации о повторном использовании памятников в Скандинавии в позднем Железном веке обсуждает погребения в доме. Она идентифицирует наличие концентрации погребений в современных или более старых длинных домах в Рогаланде, на юго-западе Норвегии, погребальную практику, что связана с культурной памятью, территориальными притязаниями и согласованием наследования.

Первое место погребений в доме, Сторpсхейя (Storrsheia), включает два длинных дома, каждый из которых имеет погребение в дверном проёме. На запад от юго-восточного входа длинного дома была расположена могила с кремацией, где найдены такие артефакты как пряслице, овальная фибула и бердо, находки позволили заключить, что в эпоху викингов, после того, как дом был покинут, женщину похоронили в дверях более старого дома.

Во втором доме в Сторрсхейе ситуация несколько отличается: длинный дом и погребение в дверном проёме были одновременными. У дома был только один вход с севера. Вход был расширен до коридора, возможно сложного строения, и в стене коридора была сложена могила из каменных плит. Могила содержала небольшое количество кремированных человеческих костей и два куска точильного камня. Размещение погребения означает, что обитатели дома проходили мимо могилы (своего предка?) каждый раз, когда они входили в или выходили из своего дома.

Недалеко от Сторрсхейи в эпоху Переселения был заселён Улландхауг (Ullandhaug). Дома Улландхауга содержат несколько более поздних погребений, размещённых в старых зданиях, я упомяну только несколько из них. В длинном доме были размещены над его руинами две монументальные кораблеобразные погребальные насыпи. Формы и размеры курганов подразумевают датировку эпохой викингов. Один из курганов был аккуратно размещён в переделах стен в северо-западном конце длинного дома. Другой кораблеобразный курган в доме был насыпан так, чтобы он приходился на — и полностью закрывал — юго-восточный вход в дом.

Во втором длинном доме в Улландхауге, погребение размещалось точно внутри возможного входа. Были найдены вместе лежащие сорок два железных гвоздя, что было проинтерпретировано как деревянная шкатулка, помещённая непосредственно на слой угля внутри дверного проёма после того, как здание было сожжено дотла (сознательно?) в шестом столетии. Рядом с гвоздями археологи нашли обгоревшую человеческую кость и топор, датируемые началом IX столетия. Таким образом, после действия огня, шкатулка, заполненная кремированными костями, и топор были оставлены в дверном проёме руин дома.

В дополнение к пороговым погребениям из юго-западной Норвегии, к данной теме может относиться необычное погребение так называемого «Человека-Лося» из центра Бирки в Швеции. В случае Человека-Лося имеем трупоположение, ориентированное примерно по линии север-юг, включающее два тела, одно над другим. Выше был положен человек тяжелого сложения 20—30 лет в зажатой по бокам позе, с одной рукой за спиной. Его правая нога полностью отсутствовала, похоронен он был без любых личных вещей. Он был обезглавлен и голова положена ему на грудь сверху. Снизу был похоронен человек, положенный на спине, с повёрнутыми вправо ногами. Человеку было 40—50 лет, погребён он был с оружием и бусинами, считается, что он был полупрофессиональным или профессиональным воином. Рядом с головой человека был найден полный необработанный рог лося. Данное погребение, с возможным принесением в жертву младшего мужчины, с воином и оружием и с рогом лося у головы, интерпретируются как результат необычного ритуального события в Бирке. Звериная символика, обозначаемая рогом, могла бы быть частью представлений о превращении человека в животное. Наиболее важным в рамках темы, однако, является то, что погребение выполнено под порогом длинного дома эпохи викингов.

Захоронение или помещение человеческих остатков в дверном проёме выглядит спорадической практикой. Невозможно определить, были ли все случаи погребения в дверном проёме частью одной и той же идеи. Но из того, что известно в целом о ритуализации дверных проёмов, дверь является архетипической границей и точкой доступа к другим сферам. В некоторых случаях это было достаточно значимым, чтобы хоронить людей во входе — т.е. на границе — в дом. Возможно, эта практика была связана с функционированием дверного проёма как пространства-между, точки соединения мира живых и мира мёртвых. Дверь могла бы являться областью, где предки становились доступны.

Предполагаема реконструкция врат в Абю.
Входы и пороговые пространства
Другие археологические особенности погребального контекста эпохи викингов тоже намекают на метафору дверей к мёртвым. Так называемые «юго-западные порталы», именуемые по их общей ориентации на юг и юго-запад, тоже могут оказаться актуальными в этом обсуждении.

Могильные курганы с юго-западными порталами сосредоточены почти исключительно в областях Уппланда (Uppland) и Сёдерманланда в Швеции. Юго-западные входы представляют собой открытые или закрытые цепочки камней, расположенные с краю могильных курганов или каменных сложений. Их размеры могут варьироваться между 0.5 x 0.7 м и 4 x 4 м, и структуры обычно заполнены камнем или гравием.

Большинство юго-западных порталов пусты; некоторые содержат черепки или обгоревшие кости, и небольшая часть содержит захоронения. Анна-София Граслунд (Anne-Sofie Gräslund, 1969; 2001) утверждает, что эти каменные прямоугольники использовались как алтари для жертвенной еды мёртвым.

Одновременно письменные источники отмечают множественность областей пребывания мёртвых в скандинавской мифологии, что, казалось бы, противоречит идее, что умершие живут в своих могилах (Davidson 1964; Kaliff 1997, 22-23; Price 2008b). Их называли haugbúi, «курганными жителями».

Аррениус (Arrhenius, 1970) и Йоханссон (Johansson, 1993) связывали юго-западные порталы с символизмом дверей, а не с жертвенной пищей, отчасти из-за тесного сходства с порогом Хельго.

Основываясь на параллелях с порталом Хельго, и вслед за Аррениус (Arrhenius, 1970) и Йоханссоном (Johansson, 1993), я интерпретирую юго-западные порталы как пороговое пространство. Они создавали пространственную точку контакта между внешней и внутренней частями могилы. Двери управляют движением и создают связь между областями, как утверждалось выше.
Возможно, люди предлагали еду и напитки в ритуализированных дверях, как утверждает Грёслунд, поскольку пространство порога делало мёртвых доступными и создавало «место между», где мёртвые и живые могли бы общаться.

Карта поля лодочных погребений в Гулли (Gulli), область Вестфолда, Норвегия. Структура S1562 справа интерпретируется как дом мёртвых. Можно заметить, как лодки и перемычки круговых рвов в основном ориентированы вдоль оси северо-восток — юго-запад.
ГГеография и ориентация ритуализированных дверей
Врата в Хельго, врата в Абю, юго-западные порталы и многие перемычки кольцевых рвов все ориентированы примерно вдоль оси юго-запад — северовосток. Акцент на этой оси в погребениях из широких областей Скандинавии, по моим сведениям, почти не обсуждался и является трудным для интерпретации.

Одним из возможных объяснений является связь с представлением о царстве Хель, лежащим на севере. Когда кто-то приближался к юго-западному порталу, он направлялся бы к северу или северо-востоку, в сторону мёртвых.

Другая возможность состоит в том, что это направление могло бы быть связано с прохождением солнца.

В совершенно ином контексте Паркер Пирсон и Ричардс (Parker Pearson and Richards, 1994b) указывали, что юго-западная ориентация прохода в могилу эпохи неолита в Мейсхау (Maeshowe) соответствовала бы заходу солнца во время Зимнего Солнцестояния. Возможно, ритуализированные двери эпохи викингов были ориентированы на закат на севере Европы? Этот вопрос требует дальнейших исследований.

Стилизованная визуализация того, как может выглядеть портал на краю кургана и ассоциации, которые он может вызвать. Иллюстрация призвана продемонстрировать, как дверь может одновременно определять связь, противопоставление и пространство-между.
ССпособы взаимодействия с ритуализированными дверями
Как уже говорилось выше, двери имеют власть над людьми различными способами. Тремя из них были: создание осей (соединений), создание границ (противопоставлений) и создание пространства-между, промежуточного пространства.

Чтобы получить какого-то рода связь между миром живых и Иным Миром Мёртвых, которые, возможно, существуют на различных пространственных и временных плоскостях, мёртвые могут сами размещаться в дверном пространстве или ритуализированные двери могут быть возведены между ними.

Ритуализированная дверь может принимать форму символического порога, проёма в каменной ограде или кольцевого рва с перемычкой, или это могут быть столбы врат в буквальном смысле, возведённые с краю могилы или на открытой местности. Эти практики были одними из многих стратегий погребения в эклектичной и лишенной догматизма системе представлений.

Создание осей: соединение. Дверь создавала связь между царством живых и царством мёртвых. Ритуализированные двери и пороги создавали оси связей могилы и окружающего ландшафта.

Возможно, что дверное пространство — юго-западный портал или возвышающиеся дверные косяки — применялись для общения с близкими, как это делал сын в «Заклинании Гроа», получающий предсказание и совет от своей матери, и дверные столбы в рассказе ибн Фадлана использовались, чтобы установить связь между рабыней и предводителем в мире мёртвых. Возможно, завеса между мирами воспринималась как более тонкая или даже вовсе убранная внутри дверного пространства. Тем не менее, природа контактов в дверях не выглядит носящей ежедневный характер. Письменные источники указывают, что умершие обладали властью и тайными знаниями, которые могли быть переданы живым путём ритуальной практики или некромантии.

Одним из этих ритуалов была утисета (útiseta) — сидение на кургане или под повешенным человеком, чтобы обрести пророчество или эзотерические знания у мёртвых. По теме повешенных тел стоит кратко отметить, что виселица имеет структуру, подобную порталу: два столба с перекладиной или перемычкой.

Виселица создаёт пространство-между по нескольким направлениям: во-первых, мёртвое тело подвешено в воздухе, соединённое с опорой только верёвкой, не касаясь ни земли, ни неба. Во-вторых, тело помещено в дверной проём, что охватывает и устанавливает ему рамки, располагая умершего в пространстве-между по горизонтальной шкале. Быть может, виселицы были ещё одним типом ритуализированного дверного проёма мёртвых?

Возможно, ритуализированные двери могли создавать точку подключения для прорицаний и получения эзотерических знаний. Хоть мысль спекулятивна, но после рассказа ибн Фадлана, как очевидца, можно предположить, что люди могли бы пытаться общаться с умершими при помощи ритуализированных дверей в контексте погребения, хотя такая практика оставила бы мало следов, фиксируемых археологией.

Люди, стремящиеся к общению с или к получению знаний от мёртвых, могли совершать такие действия, как прохождение через, стояние внутри или поднятие над различными типами идеализированных дверей. Дополнительно, археологические данные свидетельствуют, что в некоторых вратах живые, в определённом смысле, делились пищей с мёртвыми.

Перед Готландскими картинными камнями были найдены древесный уголь и кости животных — правдоподобно предположить, что это остатки ритуальной еды, помещаемой у камней (Andrén 1993). Подобным же образом юго-западные порталы были проинтерпретированы как алтари для жертвенной пищи, где еда и питьё приносились в жертву мёртвым (Gräslund 2001). Жертвоприношение пищей могло представлять собой общий чувственный опыт живых и умерших, создавая связь с мёртвыми предками.

Карта Скандинавского полуострова, с указанием обсуждаемых в статье мест. Серая область представляет собой основную территорию с погребальными курганами со входом на юго-запад (SW portals).
Создание пространства между: выражение девиантности?
Умершие могут не принадлежать здесь-и-сейчас ни этого мира, ни мира мёртвых. Этот смысл ни того, ни другого может быть понят как проявление лиминальности (Turner 1967). Некоторые погребальные практики, обсуждаемые в этой статье, могут быть проинтерпретированы как размещение умерших в пограничных пространствах.

Как уже говорилось, стоящий в дверях находится ни здесь, ни там, но между пространствами или вне пространства. Стоит отметить, что народное поверие, записанное в Швеции, утверждает, что вы никогда не должны стоять в дверях, держась руками за дверные косяки или дверную раму — заполняя пространство-между — это может «принести смерть в дом».

Захоронения в дверных проёмах и захоронения на порогах у погребальных курганов можно понять, как способ выражения «пространственной инаковости». Почему некоторые люди были похоронены ни здесь, ни там, но между?

Ева Тате (Eva Thäte 2007) и Лешек Гардела (Leszek Gardeła 2012) недавно исследовали девиантное погребение эпохи викингов. Тате указывает на несколько признаков для девиантного погребения в контексте эпохи викингов: отмечаются различия в ориентации относительно погребального поля; необычное расположение тела, необычная обработка трупов, такая как обезглавливание, связывание конечностей, помещение на теле ножей и придавливание тела камнями. Тем не менее, манипуляции с телом не являются единственным индикатором амбивалентности: размещение тела точно также может рассматриваться как аспект девиации.

Паркер Пирсон утверждает, что «различия между нормальными и девиантными индивидуумами могут … быть выражены пространственно». В тезисах своей докторской диссертации Питер Брэтт (Peter Bratt) кратко обсуждает феномен захоронения в юго-западных порталах, рассматривавшийся выше, и утверждение, что погребения здесь были бы местом умерших «на пороге в царство смерти», между миром живых и миром мёртвых Он приходит к выводу, что эта интерпретация неубедительна, утверждая, что было крайне важно обеспечить умерших надлежащими похоронами и тем самым предотвратить преследование ими живых.

Я не согласна с Брэттом. Погребальные практики эпохи викингов могут варьироваться почти бесконечно, было признано множество стратегий для создания надлежащего посмертия.

Гардела, критикуя термин «девиантное захоронение» на основании гетерогенности погребальных практик эпохи викингов, указывает, что «жестокое расчленение трупа необязательно может отражать факт, что конкретные люди рассматривались как злонамеренные в течении своей жизни, но скорее показывает страх, который они могли вызвать после момента смерти».

Погребения лиц на пороге могилы и в дверном проёме дома могло быть практикой, актуальной для конкретных людей. Исследованный материал вполне может указывать на такую интерпретацию. В письменных источниках, рассмотренных выше, лица, что тесно связаны с захоронением в дверном проёме, показаны имеющими девиантные аспекты. Мать, погребённая за дверью в «Заклинании Гроа», является колдуньей — как и безымянная вёльва, похороненная за восточной дверью в «Снах Бальдра». Храпп из «Саги о людях из Лососьей долины», по-видимому, не практикует магию, но он злобен по характеру и постоянно конфликтует и мучает своих соседей. Человек-Лось из Бирки интерпретируется как могущественная личность, похоронен с лосиным рогом и обезглавленным человеком под порогом длинного дома. Таким образом, есть несомненная возможность, что некоторые из погребённых лиц, о которых шла речь в этой статье, рассматривались как девиантные, или как причастные к могуществу, магии и ведовству, или как отступники от правил общественного поведения. Возможно, они оказались в западне в переходной фазе между живыми и мёртвыми с целью защиты или в качестве наказания? Или, быть может, как указывалось выше, они обладали способностью к предсказаниям и даром пророчества, и пространственный контекст двери должен был позволить живым по-прежнему общаться с этими могущественными личностями.

Марианна Хем Эриксен (Marianne Hem Eriksen) Отделение археологии, сохранения памятников и истории, Университет в Осло, Норвегия Перевод с английского Н. Топчий (Tradis).