Делегатское собрание 17 апреля 1918 года в Севастополе

Цит. по: Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды. Симферополь: Гос. изд-во КрымАССР, 1933. С. 34-42.

В среду 17 апреля в 5 часов вечера состоялось собрание представителей береговых и судовых частей мастерских г[орода] Севастополя по вопросу об обороне Крыма. Председательствовал т[оварищ] Шерстнев.

По открытии заседания слово для доклада предоставляется бывшему члену военно-морского комиссариата действительному члену Центрофлота т[оварищу] Ермолину.

Тов[арищ] Е р м о л и н в кратких словах познакомил собрание с внутренним и внешним положением Крыма. Огласив ряд до кументов и перейдя к Брестскому договору, докладчик заявляет, что договор этот не просмотрен и широкими массами не обсужден. Самым важным вопросом для нас, по мнению докладчика, является вопрос о том, кому принадлежит Севастополь, Черноморский флот и в конце концов весь Крым.

Для выяснения этого вопроса посланы были телеграммы Совету народных комиссаров, но ответа не последовало. От турецкого командования была получена телеграмма, что возобновление войны на Черном море не входит в интересы германо-турок, на эту телеграмму мы не ответили, так как положение у нас не выяснено, будем ли мы воевать или не будем. Что предпримут враждующие с нами державы, мы не знаем.

Коснувшись взятия Батума, оратор заявил, что мы лишены возможности получать в достаточном количестве жидкое топливо.

Восстание в Донецком бассейне, где появился Корнилов, отрезало нас и Ростов от Воронежа, и мы не имеем сообщения с севером. С финансами дело обстоит у нас не лучше, ибо отправленная делегация за деньгами в Москву, туда не доехала, причем один из членов ее убит. Следовательно, у Черноморского флота нет денег. Таково положение Черно морского флота. Но положение положением, а политический расчет иное. Если Германия захочет захватить Черноморский флот в свои руки, то надо поговорить о том, отдавать его или не отдавать. Безусловно, душа говорит не отдавать.

Оборона Крыма находится в таком же положении, и вопрос этот также запутан. Сначала Совет народных комиссаров Тавриды приступил к снабжению и отправлению отрядов, но когда выяснилось, что Крым принадлежит Великороссии, он стал на другую точку зрения и заявил, что нами Брестский мир должен быть соблюден и мы сохраняем ней тралитет, а раз так, то выходит, что мы должны вывести свои войска из территории Украины, не выводить флота из гавани и проч. И дальше, если вы признаете этот договор, то возвратите земли немецким помещикам, которые отобраны крестьянами, можете не платить все долги, но уплатите по займам Австрии, Германии и Турции, а если вы не признаете Брестского договора, то должны воевать.

Далее оратор коснулся того развала, который царит в Красной армии, мобилизации буржуазии, давшей в Балаклаве 2 и в Симферополе 6 человек.

По заявлению оратора окопы в Перекопе роют 85 китайцев, так как Красная армия этой работы не признает, а рабочие со своих промыслов требуют по 15 руб. в сутки на всем готовом а денег у нас нет. Красная армия неустойчива в позиционной войне. Артиллерии, а главное артиллеристов нет. Вот каково положение обороны Крыма. Товарищи, если ведется национальная война, то она ведется подъемом духа, а это возможно только тогда, когда это будет лозунгом всего народа. Я напомню вам легенду о взятии Византии. Когда турки, окружили Константинополь, в городе в это время происходила борьба двух партий, и когда турки ворвались в город, то Омар по трупам вошел в храм св. Софии, разнимая дерущихся, и приложил свою кровавую руку к стене храма. Если будет это у нас, то Лудендорф наложит свою лапу на стену вашего совета.

После речи т. Ермолина читаются наказы судов и частей, настойчиво требующих ведения войны.

Затем выступает представитель Центрофлота т. К н о р у с, который набрасывает картины возможных действий флота и заявляет, что флот без поддержки сухопутной армии— ничто. Дредноут „Воля" может стрелять, он имеет страшные пушки и сильного разрыва снаряды. Но для всякой войны нужны деньги, а у нас через 10 дней наступит кризис; мы можем приступить к печатанию бонов, но это грозит страшными осложнениями.

От Совета народных комиссаров мы ничего получить не можем. Жан Миллер, отправившийся за деньгами, сведений о себе не дает. Отправившийся за деньгами наш делегат Мухин по дороге убит. Следовательно, надежда получить
необходимые суммы отпадает.

Коснувшись личного состава флота, т. Кнорус говорит, что сказать чтобы команда была спаяна нельзя, кроме того, не все корабли готовы к бою, да и, кроме того, для войны необходимо серьезное отношение команды к командованию, т. е. оперативные приказы должны исполняться беспрекословно. Необходимо иметь боевой запас и топливо.

В хорошем состоянии у нас уголь, с жидким же топливом не совсем благополучно. Далее т[оварищ] Кнорус читает письмо командующего флотом на имя Центрофлота.

После перерыва председатель заявляет собранию, что прибыли народные комиссары республики Тавриды, один из коих А. Слуцкий просит слова.

С л у ц к и й. Товарищи, вопрос, который стоит теперь не перед Севастополем и Крымом, но перед социалистической революцией, говорит о том, как защищаться против окружающего со всех сторон кольца империализма и как нам можно было бы бороться с ним. Лучше было бы восстать и свергнуть Вильгельма, немного хуже, но все же можно было добиться сепаратного сносного мира. Но не в том вопрос, что лучше, а в том, что можно. Но германский империализм закован в латы с головы до ног. Наша армия, разложившаяся еще раньше, не в состоянии бороться. Теперь мы по отношению к германскому империализму в таком же сложении, как при самодержавии, он нас победил, он нас поставил на колени. Что мы должны сказать: что мы подставим свою грудь под расстрелы? Нет, товарищи. Ни один рабочий и крестьянин нам этого не скажет.

Тов[арищ] Слуцкий говорит, что империалистам всего мира уже яма вырыта. Теперь говорят, что из нищей России можно что-то выкачать, говорят, что Германия заберет весь хлеб и вывезет. Но, товарищи, как можно накормить такое разрушенное войной хозяйство, как в Германии. Гибель, развал— вот что, по мнению оратора, стоит перед Германией. Она нам может дать теперь только галантерею, а пока получит нашу руду, пройдет много времени, а что народ скажет в это время там.

Мы не пойдем на войну, мы охраним свои силы до наступления революции в Германии. Мы определенно заявляем о том, что республика полуострова Крыма не входит в территорию Украины, и Черноморский флот остается в гавани до окончательного мира. Должен быть заключен мир Крымом и флотом, с одной стороны, и германским империализмом— с другой. Мы должны делать теперь то, что делается в совете.

Коснувшись содержания армии, оратор говорит, что мы содержать ее не в состоянии, так как надвигается страшный денежный крах. Броситься в войну мы не можем, так как Красная армия превратилась в банду мародеров. Мелитополь и Акимовка взяты не германцами, а восставшими против анархистов, порезавших у них скот. Там восстание угнетенного против угнетателя. В Перекопе лошади увозятся на убой из-под плуга, насилуются девушки и прочее. В заключении своей речи комиссар заявляет, что Севастополь ничего не должен делать сепаратно, а все вместе, Приедет дипломатический наш агент, задержанный где-то корниловскими бандами, запросит партию, Берлин, и потом будет видно.

После А. Слуцкого выступил т[оварищ] П о ж а р о в, осветивший вопрос о формировании Красной армии и нарисовавший картину полного ее разложения. Он предложил немедленно разоружить все отряды, иначе ими все будет сметено. После Пожарова выступает комиссар внутренних дел Новосельский, который говорит о том, что правительство Тавриды не считает нужным объявлять войны Германии потому, что Германия и Украина не пришли еще на территорию Тавриды, и намерено строго придерживаться до говора, заключенного в Бресте. Но опасность есть другая, это меньшевики и правые эсеры, это настоящая контрреволюция, ибо они везде хотят захватить советскую власть.

Следующим докладчиком выступает комиссар путей сообщения т[оварищ] Коробцов, затем начальник областного штаба Богданов и комиссар иностранных дел Фирдевс.

К половине 12-го записалось 32 оратора. Запись прекращается и время ораторов ограничивается 5 минутами.

Калинович. Немцев не столько интересует Крым, сколько Черноморский флот, который они хотят захватить для своих дальнейших операций, направленных к завоеваниям и против наших союзников, поэтому оратор предлагает флот держать наготове, чтобы в нужный момент можно было бы его увести из Севастополя.

Р у с н а к. Насколько много лиц предлагают себя в ряды революционных войск, настолько мало их является, когда надо действительно стать на защиту революции. Ныне же никакой войны объявлять нельзя, так как для этого нет всех данных как в организации внутри демократии, так и в отношении технических средств.

Л ю б и н (c[оциал]-д[емократ]). В „Таврической правде” говорится довольно резко, что оборонцы не хотят вести войну, но оказывается, что и большевистские народные комиссары тоже вести войну отказываются. У меня в руках мирные договоры, пункт 5-й которых говорит, что флот из пределов Севастополя выйти не может, как же думают его эвакуировать? Ведь это будет действительно повод для врагов считать нас нарушившими нейтралитет, чего так боятся наркомы.

С м о л я н с к и й (л[евый] с[оциалист]-p[еволюционер]). Вся речь тов[арища] Слуцкого была неправильно построена на аналогии. Ведь Брестский мир был не чем иным как соглашением с немецкими империалистами. Войны мы не объявляем, а делаем революционное восстание против угнетателей народов. На германское насилие мы ответим насилием; на террор—террором.

К е д р и н (анархист). Недавно мы с этой трибуны слышали от представителя власти Спиро, что дела у нас на фронте обстоят больше чем хорошо. Нам говорилось и нас заверили, что у нас все есть для того, чтобы дать отпор гер манскому империализму. И т[оварищ] Ермолин тоже помогал т[оварищ] Спиро расписывать молочные реки и кисельные берега, говоря, что у нас хлеба хватит больше, чем на два года. Сегодня я пер вый раз услышал от народных комиссаров правду, которую они никогда не говорили. И очень жаль, что 2 месяца тому назад нам не сказали, что на Перекопе ничего нет, тогда бы мы подготовились другими способами. Оратор заканчивает словами: „Да здравствует восстание против угнетателей".

П и в о в а р о в (c[оциал]-д[емократ]). Сегодня я увидел, что наши политические противники т.т. Смолянский и Шашков были преисполнены высокого революционного подъема, тогда как народные комиссары были похожи не на высоких представителей на рода, а на мелких политических деятелей. Тов[арищ] Слуцкий пользовался приемом нападок на своих политических противников, подозревая в них каких-то агентов, но я этим приемом пользоваться не желаю, хотя и в рядах большевиков и левых эсеров было много бесчестных, как Деконский и многие другие. Оратор, указывая на последствия Брестского договора, рисует ужасную картину разногласия, на которое отдан вассал Турция. Но, несмотря на такое ужасное положение, Закавказское правительство при полной поддержке всей демократии Кавказа делает все, чтобы отбить лапу империалистов Германии.

Р ы м ш а. Критикует речи т.т. Пивоварова и Смолянского, говоря, что нам необходимо стоять на точке зрения строгого нейтралитета.

Т[оварищ] Б а к у т а (с[оциалист]-p[еволюционер]). То, что происходит здесь в Севастополе, та картина, которую я наблюдал на этом заседании, производит на меня гнетущее впечатление. Главное внимание Таврической совпартии в своих докладах обращено лишь на одно: на распеки виновников своих ошибок, своего без надежного провала. Он не нашел ничего другого, как натравливать одну часть демократии на другую.

Доклады Совнаркома не дают никакого выхода, и для меня совершенно непонятно, чего же хочет Совнарком. Думает ли он, что безусловное соблюдение нейтралитета вплоть до отказа от протеста против потопления наших судов может предотвратить вторжение германских полчищ в Крым и за хват Севастополя и флота?

Не припомнит ли Совнарком, как германское правительство уже после ратификации мирного договора потребовало от России передачи в эксплоатацию Германии наших железных дорог в обеспечение исправной уплаты за содержание наших пленных. Не припомните ли вы все, как Германия, пользуясь всяким случаем, увеличивала свои требования вместе с советским правительством, предложила нам чудовищный Брестский договор. Для нас должно же быть, наконец, ясным, что несоблюдение тех или иных условий важно для Германии: империализм двигается туда, куда ему выгодно. Я не военный, но и для меня видно, что Севастополь является вожделен ной целью для германских хищников. Севастополь ключ к господству над Черным морем, и потеря его равносильна потере на многие десятки лет Крыма, Кавказа и всего побережья.

Вопрос об обороне сознательно поставлен в другой плоскости. Никто не говорит об объявлении войны. Говорится лишь о подготовке наших сил к защите от нападения. Поэтому необходимо привести флот в такое положение, чтобы при угрозе захвата он мог быть немедленно выведен отсюда вместе с другими ценностями и спасти национальное достояние. Момент грозен; мы берем на свои плечи страшную ответственность. Пусть каждый из нас проникнется этим сознанием, чтобы грядущие поколения не проклинали нас за наши решения. Совет народных комиссаров явился к нам сюда с политикой краха и с полным бессилием власти.

Вы также не можете отмахнуться от ответственности за преступления вашего правительства. Поэтому, если вы уважаете себя, если дорога вам наша родина и революция, вы должны немедленно потребовать немедленного удаления теперешнего правительства, правительства насилия и натра вливания.

М а к а л ы ш (с[оциалист]-p[еволюционер]). Основным вопросом является решение вопроса о войне и мире. Слушая народных комиссаров Тавриды, которые нам сказали, в каком положении находятся завоевания социальной революции, мы являемся свидетелями растерзан ной России. И кто же является виновником этого? Ответ прост. Виновниками являются те наши правители, которые делали все на руку немецкой инициативе. Они обещали земной рай при жизни. Они так далеко прыгнули в социальную революцию, что мы не знаем, в каком государстве мы живем.

Народный комиссар С л у ц к и й. Когда говорят о разжигании, то я говорю, что это давно уже разожжено, никто не говорит о том, что флот должен быть приведен в боевое состояние. Надо искать новую базу. Если нам дана возможность нейтралитета, на сохранение которого никакого ручательства нет, левый социалист-революционер говорит, что мы должны не объявлять войны, а отвечать на насилие насилием. Но это ребяческие сказки, так как это будет всеми рабочими рассматриваемо как нарушение нейтралитета. Есть определенные условия, в которых нельзя делать далее империалистам того, что вы делаете. Германский империализм хочет многое, но не все он может привести в исполнение. Мы должны сказать, что только тогда мы выступим, когда германцы перейдут нашу границу, так как есть формы демократических отношений. Мы должны запросить по этому поводу германское правительство, перейдет ли Германия условия Брестского мира. Я предлагаю вам, чтобы вы согласились на этом за просе германскому правительству, после чего вопрос об обороне Крыма будет ясен.

К н о р у с. Я заключительного слова не просил, а вы мне его предложили. Мы не обманывали, а нас обманывали. Два месяца тому назад Центрофлот заявил, что у нас флота нет, а есть только коробки. Тогда нам сказали, что все есть на Перекопе, а вы пока готовьтесь. Теперь флот готов, а на Перекопе ничего нет. Мы готовы идти в бой. Но положение флота таково, что если сражаться, то ему надо умирать, значит—надо ждать, пока он сражаясь сможет не только умирать, а и побеждать.

Поставлена на голосование резолюция тов[арища] Рымши, каковая принимается 135 голосами против 107, воздержалась половины и не голосовало 25.

РЕЗОЛЮЦИЯ

Общее делегатское собрание матросов, рабочих и солдат г. Севастополя, собравшись 17 сего апреля по вопросу об обороне Крыма и заслушав доклад Совета народных комиссаров республики Тавриды и представителей Военно-морского комиссариата, находит обязательным для себя Брест-литовский мирный договор, хотя он и является невероятно тяжелым, насильственным и унизительным, заключение которого было вынуждено ввиду неимения за нами армии, крайнего истощения войной сил народа, продовольственной и промышленной разрухой, и приносящим только временный отдых и укрепление перед решительным сражением за всемирную революцию, постановило: 1) немедленно признать безусловным долгом всех трудящихся масс г[орода] Севастополя напрячь силы для воссоздания военной мощи на началах социалистической милиции и всеобщего обучения трудящихся владеть оружием в наискорейшем времени, 2) поручить Совету народных комиссаров Тавриды заявить еще раз по радио о соблюдении нейтралитета и выяснить путем запроса окончательное признание Австро-Германской коалицией нейтралитета Тавриды, Черноморского флота, и отношение этой коалиции к торговым сношениям и безопасности плавания.