„...Раз деревня немецкая – значит кулацкая..."
Кунмзовец, №11(16), 5 мая 1930 года.
К задачам коллективизации, посев-кампании и ликвидации кулачества как класса, прибавилась для студентов нем[ецкого] сектора, уезжающих на прак[тическую] работы, еще одна задача – вести решительную борьбу против эмиграционного настроения, которым была охвачена часть немецкого населения. Эмиграционное движение является одной из форм классовой борьбы.
Осенью 1929 г[ода], в связи с решительным наступлением на кулака и решительным сдвигом в области коллективизации, немецкие кулаки в союзе с разными сектами агитировали за выезд из СССР. В отношении немецкого населения имелось не мало перегибов. Осенью „хлебозаготовители" вывезли не только излишки, но и семенной фонд. Отношение отдельных работников к немецкому населению известно: „раз немецкая деревня – значит кулацкая деревня, следовательно...". Центром эмигрантского движения был евпаторийский район (Крым). Эмиграционное движение захватило и другие национальности. Татарское население явилось к консулу и просило разрешение на выезд.
Хотя Евпаторийский район и является районом сплошной коллективизации, но все же часть немецкого населения этого района отнеслась к коллективизации и посев-кампании равнодушно. Здесь можно было встретить такие протоколы собраний сельских сходов: – Слушали – „Об организации колхоза"; постановили – „От организации колхоза воздержаться ввиду выезда за границу". Или например: – слушали – „О сборе семенного фонда"; постановили – „Семян не ссыпать, ввиду эмиграции". Несмотря на это все-таки удалось в отдельных деревнях организовать колхозы. Добровольно или насильно? „Добровольно", но в обязательном порядке. Появляется работник, делает доклад о преимуществе колхозов, о необходимости перехода к крупному хозяйству как единственному пути к социализму. Он расписывает какие выгоды имеет колхозник: его будто бы приравнивают к индустриальным рабочим, он получает больше дефицитных товаров (нап[ример] сахару,) колхозам нарезывается лучшая земля, индивидуалам же дают по хуже и подальше. После 4-5-и часовых прений предлагает всем желающим вступить в колхоз. На следующий день назначалось собрание желающих записаться в колхоз. Бывало так, что на следующий день собиралось достаточное количество крестьян для организации колхоза. Но бывало и так, что никто не приходил, работник уезжал ни с чем.
Характерен тот факт, что первыми записались середняки, но часть из них записывались не потому, что она была убеждена в выгодности колхозов, а потому, что боялась раскулачивания (в соседних русских деревнях раскулачиванием очень часто был задет и середняк). Безусловно, здесь нельзя сказать, что они вошли в колхоз добровольно.
Крупнейшей ошибкой являлось постановление [Крымского] областного комитета партии, которое давало райкомам такое задание: „В течение 5 дней организовать в каждом районе по пяти крупных колхозов-гигантов". Отдельные работники полагали, что нац[иональная] политика в районах сплошной коллективизации отпадает. Такая установка, безусловно, ошибочная. Для организации таких крупных колхозов-гигантов необходима достаточная подготовительная и раз'яснительная работа. Трудно без подготовки убедить немецкого середняка соединиться с отсталым (в отношении обработки земли) татарином в крупный колхоз. Чтобы немецкое крестьянство поступило именно так, для этого надо по-вести большую работу. Как известно, центральные органы указали Крымобкому на эту ошибку, и искусственно созданные гиганты уже не существуют. Энергичное и быстрое исправление допущенных ошибок и перегибов укрепит колхозное движение среди немецкого населения и будет лучшей гарантией против возобновления эмиграционной волны.
