ЧТО ТАКОЕ ЭКОНОМИЗМ?
Если давать краткое определение, то экономизм есть форма оппортунизма, а
именно: приспособление целей и задач компартии под обслуживание стихии
экономической (профсоюзной, стачечной) борьбы трудящихся масс.
Экономизм теоретически был разгромлен в работе Ленина «Что делать?». Но
история — дама ироничная. И вот сегодня большинство левых организаций,
начертав образ Ленина на своих знаменах, страдают в большей или меньшей
степени недугом экономизма.
В 1990-е, когда забастовочное движение в РФ было на подъеме, экономизм
повсеместно господствовал в партиях и партейках с рабоче-коммунистическими названиями. Все, буквально все левые в то время если не дрались на митинге с ОМОНом, то яростно отплясывали ритуальные пляски вокруг забастовок рабочих. Будущий актив «Прорыва» выступал с беспощадной критикой РКРП (в которой тогда состояли прорывцы), крупнейшей внепарламентской партии, подчинившей всю свою деятельность обслуживанию забастовочной движухи.
Но время шло, молодой российский капитализм становился на ноги, наступала эпоха «путинской стабильности» и стихия забастовок постепенно утихала. Если в 1997 г., когда размах стачек достиг своего пика, бастовало более 880 тыс. работников, то уже в 2000 г. бастовало всего 30 тыс., в 2001 г. — 13 тыс., в 2002 г. — 3,9 тыс. Последняя вспышка экономической «борьбы» случилась в 2004 г., тогда на забастовку вышли 195 тыс. человек. Начиная с 2009 г. и далее в год бастует менее тысячи работников.
Забастовочное движение в России угасло, но не угас экономизм, он
мутировал, приняв особо изощренную форму. Если до этого экономизм был
типичным хвостизмом, то сейчас он стал просто профсоюзничеством. Теперь
идет призыв все силы и средства бросить на разжигание экономической
«борьбы» пролетариата, ибо якобы только после этого возможен
полнокровный переход пролетариев к борьбе политической. Дескать,
трудящиеся массы сегодня разобщены, лишены солидарности. А чтобы эту
«атомизацию» пролетариев преодолеть, нужно создавать профсоюзы,
«раскачивать» население на борьбу «за свои права». Вот типичное
рассуждение современного «экономиста»:
«Партия рождается из людей, у которых появляется потребность в создании
партии, а потребность возникает в результате практической деятельности,
которой является классовая борьба».
Под классовой борьбой автором цитаты понимается «борьба» за зарплату,
условия труда и права. Дескать, пролетарии сейчас не испытывают
потребности в партии, поэтому они, оппортунисты-«экономисты», ничего
поделать не могут. Они хотят, очень хотят, просто жаждут создать партию,
развернуть широкую политическую борьбу, но — непреодолимая преграда! —
массы потребности не испытывают! А тут, как говорил персонаж Филатова:
«Нешто я когда посмею / Супротив народных масс!» Поэтому надо ждать,
когда массы «созреют». И лучший помощник в этом деле — профсоюз, да не
простой, а «боевой»! И чем больше «боевых» профсоюзов удастся снарядить,
тем быстрее массы «созреют»!
РКРП, доведенная до ручки идеологами экономизма, фактически
самораспустилась; седовласые оппортунисты канули в Лету, но их идеи
благополучно перенял левый молодняк, который ныне носится не по
митингам, но по группам в соцсетях, разнося всюду р-революционную идею:
«идти к рабочим» и создавать профсоюзы!
В силу вопиющего невежества современные левые повторяют — буквально
слово в слово! — те глупости, которые опровергал Ленин в работе «Что
делать?». Например, идею о том, что стихия протестов породит партию.
Коммунистическая организация, тем более партия, вопреки мантрам нынешних
«марксистов», не может родиться из стихии — ее создают прогрессивные
интеллигенты вне зависимости от наличия/отсутствия экономической борьбы.
Далее. Задача коммунистов — привнесение в сознание масс марксистских
истин, соединение стихийного пролетарского движения с наукой. Тут адепты
экономизма (ни за что на свете не признавая себя таковыми) хватаются за
соломинку: «ТАК НЕТ ЖЕ ПРОЛЕТАРСКОГО ДВИЖЕНИЯ! — отчаянно воскликнут
они. — Некуда привносить марксистскую науку!»
Наши левые, ссылаясь на отдельные высказывания Ленина о необходимости
участия в стачках, руководствуются следующей «логикой»: 1) успех
большевизма происходил на фоне открытых форм экономической борьбы, 2)
сегодня рабочие не становятся марксистами, 3) сегодня рабочие не
бастуют, вывод — нужно всеми силами «разжигать» экономическую борьбу и
тогда удастся повторить успех большевиков.
Оппортунисты игнорируют тот факт, что экономическая стачка из работ В.И.
Ленина — это факт реальной жизни того времени. Она зарождалась и
проходила стихийно без всякого участия каких-либо политических сил.
Начало XX века было периодом стихийного подъёма пролетарского движения
во всём мире, вызванным беспощадной эксплуатацией, бесправным положением
трудящихся. Сегодня ситуация кардинально иная. Буржуазия извлекла уроки
из социалистических революций и научилась эффективно «гасить» волны
недовольства масс денежными подачками и отставками политиков. Сами
пролетарии заражены буржуазно-демократическими иллюзиями, верят в то,
что источником их несчастий являются конкретные политики, соседние нации
и т. д., а в самом институте наемного рабства не видят ничего
постыдного («будешь хорошо работать — хозяин хорошо заплатит») или же
верят, что смогут «открыть свое дело», выбиться в мелких-средних
хозяйчиков.
Попытки левых «разжечь» экономическую борьбу рабочих бессмысленны прежде
всего потому, что сами рабочие не считают забастовки выгодными для
себя. Вместе с тем как только они ощущают выгоду, то тут же организуют
забастовку без всякой помощи леваков. Примеров тому множество и по миру,
и в России.
Забавный момент. Наши оппоненты любят обвинять нас в якобы презрительном
отношении к рабочим, якобы прорывисты считают всех рабочих «быдлом». Но
за кого эти господа держат рабочих сами, если те, по их мнению, не
способны самостоятельно, без помощи «друзей народа», прочитать Трудовой
кодекс или задать вопрос на юридическом сайте? Так вот, господа
рабочефилы, не надо считать рабочих идиотами. Если они решат устроить
забастовку, они это сделают без вашей «помощи» и без ваших советов.
Отсутствие забастовочного движения в РФ связано не с «атомизацией
общества», а с тем, что пролетарии пока считают для себя более
выигрышной стратегию приспособленчества. Во многом такая позиция
пролетариев связана с политикой «социального государства», которую
приняло на вооружение путинское руководство. И как бы криво и косо эта
политика ни выглядела на практике, пока она выполняет свою задачу,
«утихомиривая» массы.
Всё дело в том, что пролетарий не прирожденный революционер, его
революционность относительна иных классов и прослоек буржуазного
общества. Пролетарий — рыночный субъект, продавец товара «рабочая сила».
Сами по себе пролетарии не желают и не способны вести борьбу против
капиталистов, а могут при условии лишь оказывать сопротивление, суть
которого — повышение стоимости своего товара (рабочей силы), улучшение
условий труда.
С точки зрения методологии диалектического материализма БОРЬБА — это
такое отношение между противоположностями, в частности между КЛАССАМИ,
которое сопровождается взаимным ОТРИЦАНИЕМ противоборствующих сторон.
Если же в ходе стачки не идет отрицание класса буржуазии, т. е. самого
института наемного рабства, то здесь следует говорить именно о
сопротивлении пролетариев тирании капитала.
Именно борьба способна приобретать формы. Т.е. не «совокупность форм»
образует в своем единстве классовую борьбу пролетариев, а наоборот,
борьба пролетариев принимает низшие и высшие формы в зависимости от
содержания действий пролетариев. Содержание есть источник возникновения
форм, а не наоборот.
Экономическая «борьба», таким образом, есть не стадия, а состояние
пролетариата. Ее активную фазу мы видим в форме стачек. Тот факт, что
значительная масса рабочих сегодня переросла экономизм, никогда не
участвуя в экономических стачках, и считает экономическую «борьбу»
глупостью, которая их проблем не решит, трактуется оппортунистами как
«отсутствие классового сознания у масс».
