Не заполучишь главную роль - умрёшь. 1 глава.
1 глава. Первый эпизод на сцене.
Мир — это сцена, а все люди на ней — не более чем простые актёры.
Однако места на сцене, куда падает свет прожекторов, ограничены. В мире, где каждому была отведена своя роль, будь то главный герой, роль второго плана, статисты или дополнительные персонажи, я был человеком близким к обычной толпе людей.
Изредка исполняя вспомогательную роль, по большей части я был лишь одним из толпы, коему не было дано ни строчки диалога.
Однако я и подумать не мог, что так будет даже после моей смерти.
Словно перед самым началом спектакля, яркий свет упал на мир, окутанный тьмой. За ним последовал громкий гул.
[Формирование главного сценария]
<Объяснение главного сценария>
− Мир — это сцена, а все люди на ней — не более чем простые актёры. Встретив смерть, вы оживаете внутри пьесы.
− Привилегии при достижении концовки: ???
− В случае неудачи, ваше существование будет стёрто.
<Примечание к сценарию #001: Гибель святого>
− Дубль 1. Городская площадь Синитры (день/улица).
Архиепископ Бутье: 「(душераздирающим голосом) О, Благороднейший Леобальт. Даже если ты остался созвездием на небе, искра, зажжённая твоим чудом, навеки останется в нашем мире.」
− Дубль 2. Переулок на площади (день/улица). Пьяный Леонардо. На площади в самом разгаре проходят похороны.
Леонардо: 「Не могу поверить, что увижу собственные похороны.」
− Главные действующие лица/ архиепископ Бутье, Леонардо, лорд Орлие.
− Условия чёткого выполнения сценария/ [Благополучно завершите похороны.]
Уровень – дополнительный персонаж (значимость сценария 0,02%).
Роль – горожанин с площади Синитры №1001.
Сюжет – [Похороны Леобальта. Тысяча граждан, собравшиеся на площади Синитры, мрачно стоят.]
План действий – Ваше существование не замечено.
!Осторожно! – в случае, если значимость сценария достигнет 0,00%, ваше существование будет стёрто. (Провал главного сценария).
Остолбенев, я окинул взглядом последние строки.
Когда значимость сценария приблизится к нулю, я потерплю неудачу.
В этот момент ко мне пришло осознание, что необходимо увеличить свою значимость, чтобы выжить в этом причудливом сценическом мире.
Мир, окрашенный в чёрно-белые тона, который был остановлен до тех пор, пока я не прочёл и не понял весь текст, что появился предо мной, снова ожил.
Лица людей были полны жизни, щебетали птицы, а белоснежные знамёна, свисающие с каждого флагштока, развевались на ветру.
Северные ворота открывались в сопровождении величественного звука барабанов. Издалека несли белый гроб, украшенный белоснежными лилиями и незабудками.
Люди с городской площади Синитры ласково поглаживали крышку гроба, возлагая цветы и сдерживая слёзы. Вдали похоронную процессию ожидал архиепископ Бутье в епископской митре.
«Горожанин №1001 с площади Синитры» также возлагает цветок, изо всех сил сдерживая слёзы. Затем он снова мрачно встал и стал ждать церемонию прощания, заканчиваемую архиепископом.
Эти действия были не намеренны, моё тело двигалось само по себе, словно охваченное атмосферой и замыслом пьесы. Это был неприятный опыт.
Наконец, похоронная процессия достигла самого центра площади. Архиепископ Бутье выглядел опечаленным, поглаживая крышку белого гроба, его первые слова были произнесены тягостным голосом.
Следующие слова непреднамеренно всплыли в моей памяти.
‘Даже если ты остался созвездием на небе.’
«Даже если ты остался созвездием на небе.»
‘Искра, зажжённая твоим чудом, навеки останется в нашем мире.’
«Искра, зажжённая твоим чудом, навеки останется в нашем мире.»
По всей площади пронеслась волна печали и траура, и вскоре, взяв себя в руки, Бутье начал официально читать свою прощальную речь.
«10 лет назад, будучи юным героем, вы спасли Синитру от отчаяния. Сегодня же, собравшиеся в вашу честь в Синитре горожане, отпустят все заботы, лишь скорбя о вас.»
«Горожанин №1001 с площади Синитры» также устремил взор на трибуну, внешне пропитанный печалью, как и остальные, но по мере того, как прощальная речь архиепископа приближалась к концу, внутри он становился встревоженным.
[Значимость сценария снижается! Текущая значимость 0,01%]
Значимость моего и без того скудного сценария начала меркнуть ещё тогда, когда я возлагал цветы на гроб.
В какой-то момент я стал свидетелем того, как фон и объекты вокруг меня потеряли очертания и стали размыты. Даже обе мои руки расплывались в воздухе, словно я был привидением. Я не до конца понял, что именно произошло, но ясно одно.
Если я сейчас же не увеличу значимость сценария, то просто сгину зазря.
Думай. Что я могу сделать для увеличения значимости?
Несмотря на то, что действие происходит на похоронах, свет прожекторов не падёт на меня, даже если здесь и сейчас свалюсь без сознания из-за нахлынувшего на меня горя. Ведь такое незначительное происшествие будет безмолвно похоронено в тени толпы. Потому что только персонажи с главной ролью могут находиться в месте, куда падает свет.
Взгляды зрителей следуют за ролью. Независимо от того, что вам также отведена роль, тот, кто получит всё внимание — главный герой сцены. В этом плане главным действующим лицом сценария сейчас явно был архиепископ Бутье, управляющий площадью.
Ведь, как ни погляди, тысяча горожан, стоящих сейчас здесь, смотрят на архиепископа.
Сей факт был ещё раз подтверждён чисто визуальными доказательствами. Вид трибуны был всё ещё искажённым и размытым в моих глазах, но силуэт Бутье был более чем отчётливым. Инстинктивно я почувствовал, что это связанно с его высокой ‘значимостью сценария’, и близко не стоящей с дополнительным персонажем.
Решение принято. В сложившейся ситуации безоговорочно следует держаться за главного героя сюжета.
Даже если изо всех сил пытаться увеличить свою значимость, это невозможно без взглядов других людей. По крайней мере, следует держаться близ главного героя, чтобы была возможность украсть хотя бы часть направленного на него внимания и сделать его своим. На данный момент это было наилучшее решение.
Но….. могу ли я обратиться к архиепископу Бутье прямо сейчас?
Для этого необходимо пересечь площадь. А значимость моего сценария, тем временем, близка к нулю, и я могу умереть с минуты на минуту.
Не решаясь, я снова открыл примечание к сценарию. Я нажал один раз, чтобы понять, сработает это или нет, но оно действительно снова появилось.
<Примечание к сценарию #001: Гибель святого>
− Дубль 1. Городская площадь Синитры (день/улица).
Архиепископ Бутье: 「(душераздирающим голосом) О, Благороднейший Леобальт. Даже если ты остался созвездием на небе, искра, зажжённая твоим чудом, навеки останется в нашем мире.」
− Дубль 2. Переулок на площади (день/улица). Пьяный Леонардо. На площади в самом разгаре проходят похороны.
Леонардо: 「Не могу поверить, что увижу собственные похороны.」
− Главные действующие лица/ архиепископ Бутье, Леонардо, лорд Орлие.
− Условия чёткого выполнения сценария/ [Благополучно завершите похороны.]
Архиепископ Бутье не единственное действующее лицо этой сцены. Есть и такие персонажи, как лорд Орлие и Леонардо. Я сосредоточился на имени Леонардо.
О ролях двух других персонажей есть представление, а именно «лорд» и «архиепископ», но Леонардо — это просто Леонардо.
Может ли быть в сценарии роль, не требующая пояснений? Причём в самом начале истории. Разумеется, это….. протагонист. Ну, или, на крайний случай, точно один из главных героев.
Я посмотрел на небо. Три ярких луча света. Они освещали этот мир, называемой сценой.
Один луч на архиепископа Бутье, один на рыцаря возглавлявшего похоронную процессию. …..Скорее всего, этим человеком является лорд Орлие.
И последний луч освещал переулок. Переулок, ведущий к площади, находился недалеко от меня. Я направился туда, словно заворожённый.
Резво закатанные рукава рубашки из высококачественной ткани, катающиеся по земле бутылки и запах, пропитанный алкоголем. Покрасневшие, словно от удара, щёки. Волосы, глубокого цвета индиго, отросшие, будто давно без ухода, и тёмно-серые глаза, кажущиеся суровыми на первый взгляд.
Даже смотря издалека, его внешний вид так и кричал «Я проблемный ублюдок».
И присутствие очень яркого прожектора, освещающего его, заставило меня съежиться. В отличие от архиепископа Бутье и лорда Орлие, это выдающееся присутствие было совсем на другом уровне. Словно основа его тела была соткана из самого крепкого в мире стебля, и в уже совершенный сосуд Бог поместил душу самого ангела.
Интуитивно я понял. Этот молодой человек, никто иной как Леонардо и протагонист этого сюжета.
Леонардо растерянно оглядывался по сторонам. Казалось, он совсем не понимает, что происходит. Я тотчас сменил выражение лица и подошёл к нему.
Немного скорбное. И слегка раздосадованное лицо. Приблизился к нему и разозлился, пыхтя, намеренно выдавляя звук.
— Даже в такой день по улицам Синитры бродят пьяницы! Поглядите только, у них нет никакого уважения даже к мёртвым?
Неужели статистам даже нельзя самим произносить реплики? Было до смерти трудно открыть рот, чтобы произнести хоть строчку. Весь мир заставляет меня молчать, но есть ощущение, что я должен выдавливать из себя слова через силу. Однако благодаря этому непосильному труду, при помощи которого удалось избавиться от ограничения, к моей актёрской игре добавилась естественность.
После тяжёлых усилий Леонардо наконец посмотрел в мою сторону. И в этот момент.
Значимость сценария стремительно возросла. Я бессознательно замер, но едва ли сохранил наигранное выражение своего лица.
Леонардо нахмурился и, заикаясь, заговорил.
— П-пьяница? Неужели ты обо мне?
Хм. Я легонько потормошил Леонардо. И затем, вдохновлённый прощальной речью архиепископа, я произнёс следующие строки.
— На первый взгляд ты кажешься незрелым разгильдяем, но ты не должен вести себя так в такие дни, как сегодня. Как-никак похороны господина Леобальта, и если ты гражданин Синитры, то должен следить за собой……
— Ты только что сказал о похоронах Леобальта?
На лице Леонардо отразился шок. Вздыхая, я достал лилию из вазы и протянул ему.
— Да. Каким бы разгильдяем ты ни был, ты наверняка знаешь имя героя. На, возьми и иди за мной.
Я повёл Леонардо. И показал ему площадь. Он был не в состоянии говорить.
Я искал возможность бросить фразу. И выдавил из себя скорбный тон.
Я не знаю, является ли «святой» правильным словом для описания Леобальта, но так называется этот сценарий, так что, думаю, я угадал.
Отлично. С этим значимость повысилась ещё больше.
— ….Не могу поверить, что увижу собственные похороны.
Он также произнёс закреплённые за ним строки. Я сделал вид, что не расслышал, потому что сосредоточился на прощальной речи архиепископа Бутье, но я совершенно точно услышал фразу «собственные похороны».
Похоже, что Леонардо и лежащий в гробу «Леобальт» — один и тот же человек. Но я не знаю, как это стало возможным.
Затем архиепископ Бутье величаво перекрестился, а лорд Орлие накрыл гроб крышкой надгробия.
Похороны благополучно завершились.
[Условия чёткого выполнения сценария достигнуты!]
[«Примечание к сценарию #001» завершилось благополучно. До появления следующего примечания осталось 「0 часов 29 минут」. Пока назначение сценария не будет завершено, персонажи вправе инициировать «свободное действие», чтобы заполнить пробелы меж строк. Действуйте естественно, чтобы никто не заметил различий в мире пьесы.]