September 10

5 глава – 9 часть “Тихое Собрание”

1/3 14:00

Молчание – золото, и нам бы не помешало обладать этой добродетелью.


ΑΓΕΩΜΕΤΡΗΤΩΣ ΚΑΙ ΤΟΥΣ ΑΡΡΗΤΟΥΣ ΑΡΙΘΜΟΥΣ ΑΓΝΟΩΝ ΜΗΔΕΙ ΣΕΙΤΩ

София:

Прежде чем войти в большой зал, положите правую ладонь на камень и торжественно поклянитесь.

Девушка закрывает глаза и начинает истово молиться.

София:

Я желаю креститься в воде Гнозиса и избавиться от долгой тьмы невежества.

Я прошу забрать язык мой, ибо он произносил бездумные слова, и буду я молчать во имя истины.

Я решаю оставить осколки Материи позади себя и войти в великий зал Форм чистой, как новорождённый.

Я клянусь позволить материи оставаться в мире Материи, а форме – в мире Форм.

Я клянусь не раскрывать никаких секретов. Или сердце моё стервятник заберёт, тело сгорит в огне, а душа попадёт в бесконечное колесо рождения.

Теперь. Постучите три раза по камню. Наденьте эти церемониальные платья. На этом всё.

Помните, что входить в зал нужно по правой стороне, а выходить по левой.

Вы здесь всего лишь скромные зрители, поэтому вам не разрешается говорить. Пожалуйста, сидите тихо и храните в сердце услышанные секреты.

После этого я организую вашу встречу с 6.

Вертин:

Без проблем. Мисс София, не могли бы вы оставить нас наедине?

София:

Пожалуйста, наслаждайтесь. Мне больше нечего сказать.

Она равнодушно уходит, как будто никого из них не существовало.

Сонетто:

...

Лиля:

Вертин, мы действительно собираемся это сделать? Клятва, которую мы должны принести, чтобы войти в зал, звучит зловеще.

Сонетто:

Молчать и хранить тайны.

Похоже на обучение, которое мы когда-то проходили. Я могу войти внутрь от имени Хронометриста.

Вертин:

Нет, я пойду с тобой, Сонетто.

Сонетто:

Но...

Вертин:

Я не чувствую на этом камне никаких признаков арканного мастерства. Клятва – скорее формальность, чем заклятие.

Мисс Радио:

Значит, тревожиться не нужно?

Вертин:

Но когда София восстановила пол перед нами с помощью своего арканного мастерства...

Здесь тоже не было никаких колебаний арканной силы. Я не могу почувствовать даже малейших признаков.

Либо это некие арканные способности, которые мы не в состоянии обнаружить.

Либо с того момента, как мы ступили на этот остров...

Сонетто:

Мы оказались в ловушке огромного ритуала.

То есть все арканумы, используемые на этом острове, – лишь часть этого гигантского потока.

Мы не знаем, куда этот поток нас ведёт. Мы ничего о нём не знаем.

Это слишком опасно, Хронометрист.

Вертин:

Я знаю, Сонетто.

Но пока мы соблюдаем их правила, у нас не будет других проблем.

Доктрина Апейрона – жить в уединении и не искать ничего, кроме правды. На самом деле они никогда не проявляли агрессии по отношению к нам.

Лиля:

Хе хе, я думаю по-другому.

Подумайте. Чистокровное сообщество арканистов, неизвестная сила арканума, одержимость определённым знанием или идентичностью... звучит знакомо?

Вертин:

Однако мы не обнаружили здесь никаких следов Мануса.

Лиля:

Тц, Манус Виндиктей как крыса, живущая в сточной канаве. Не думаю, что они упустят такой благоприятный шанс.

Вертин:

Именно поэтому нам нужно выяснить правду.

Сонетто:

Я верю в Хронометриста.

Лиля отмахивается руками.

Лиля:

Я не заинтересована в этой встрече. Я останусь снаружи и буду наблюдать. Берегите себя.

Нет времени колебаться.

Дверь уже перед ними.

Рука об руку они мысленно произносят клятву.

Вертин:

... Я желаю креститься в воде Гнозиса и избавиться от долгой тьмы невежества.

Сонетто:

... Я прошу забрать язык мой, ибо он произносил бездумные слова, и буду я молчать во имя истины.

Вертин:

... Я решаю оставить осколки Материи позади себя и войти в великий зал Форм чистой, как новорождённый.

Сонетто:

... Я клянусь позволить материи оставаться в мире Материи, а форме – в мире Форм.

Вертин:

Я клянусь не раскрывать никаких секретов...

Сонетто:

... Или сердце моё стервятник заберёт, тело сгорит в огне, а душа попадёт в бесконечное колесо рождения.


Зал Апейрона

Все места в зале заняты.

210:

Братья и сестры. Наши поиски Гнозиса пережили три беспрецедентных кризиса.

Первым было открытие иррациональных чисел, затем создание мнимых чисел. Последним стала утрата великого объединения различных линий.

Правда была похоронена, а история переписана.

Но Эманация – это не кризис. Напротив, это наше последнее спасение.

Высшее существование вновь явило себя нам. Дверь в вечный трансцендентный мир Форм снова открылась!

Пока пневма льётся вниз, всё возвращается в мир света. Всё в мире Материи распадается на части, ибо он так же нежен, как лепесток пред дождём.

Нам, тем, кому выпала честь стать свидетелями Эманации пневмы, выпала честь пережить поворот колеса рождения.

Потому что мы знаем правду!

Наше выживание предначертано. Это начало миссии по принесению невидимой истины в этот мир!

Его аудитория отвечает аплодисментами. Но никто не произносит ни слова.

210:

Спасибо.

Оратор кланяется в знак благодарности и жестом указывает на зал.

210:

Следующий оратор – 37, наше самое маленькое иррегулярное число и самая яркая звезда Гермеса!

Аплодисменты стихают.

Наступает момент молчаливого благоговения, посвящения истине.

37:

Эманация в 1929 году длилась всего два дня.

Все методы расчёта пневматической Эманации не дали результатов. Мы не нашли никакой закономерности в возникновении обратного хода времени.

Все наши усилия за последние четыре года оказались совершенно напрасными.

На этом я заканчиваю свою речь.

Тишина.

Долгая и мёртвая тишина.

Вдруг кто-то начинает хлопать.

Сонетто:

Ах!!

Приказ находится на первом месте, а мнение – на втором.

Миссия же важнее всего.

Именно так её учили верить и поступать.

Сонетто:

Regna sereno intenso ed infinito!*

«Regna sereno intenso ed infinito» [Правь безмятежно, настойчиво и бесконечно. - ит.] - из стихотворения «Mezzogiorno alpino» Джозуэ Кардуччи.

210:

Кто это сделал?

Кто нарушил тишину?!

Все притихшие зрители поворачивают головы и смотрят на Сонетто.

Однако наваждение исчезло.

Сонетто:

...!

Прости, Хронометрист, я просто...

Вертин:

Приготовься бежать, Сонетто.

Абраксасы приближаются.


· следующая часть ·


Mezzogiorno alpino

Nel gran cerchio de l'alpi, su 'I granito

Squallido e scialbo, su' ghiacciai candenti,

Regna sereno intenso ed infinito

Nel suo grande silenzio il mezzodí.

Pini ed abeti senza aura di venti

Si drizzano nel sol che gli penètra,

Sola garrisce in picciol suon di cetra

L'acqua che tenue tra i sassi fluí.

Giosuè Carducci

Альпийский полдень

В великом круге гор, среди гранита,

бесцветно-бледны, ледники отвесны,

молчание в тишь безглаголья влито,

полдневное безгласие лучей.

Без ветра сосны словно бестелесны,

подъяты к солнцу, в воздух тот редчайший,

и лишь журчит, как цитры звук тончайший,

вода, златясь чуть зримо меж камней.

Перевод К.Бальмонта.