August 18

Эхо в предгорье – 3 часть “У подножья ночью”

Врач:

Мне очень жаль, но ваша болезнь…

Врач смотрит на неё с явным беспокойством.

Земмельвайс:

Я знаю, к чему вы клоните, доктор.

Очевидно, что вы скажете дальше. Не тяните, сообщите мне плохие новости.

Ничего страшного. Я выдержу.

Врач:

У вас… очень редкая болезнь.

Большая часть записей о ней была утеряна из-за «Шторма». Даже работникам реабилитационного центра понадобится какое-то время, чтобы найти лекарство.

Земмельвайс:

Поняла вас.

Благодарю за честность, доктор.

Однако я хочу кое-что спросить.

Сколько мне ещё осталось?

Какое-то время врач молча размышляет над ответом.

Врач:

От трёх до шести месяцев. В течение этого срока болезнь будет влиять как на ваше тело, так и на разум.

Земмельвайс:

Значит, я проживу ещё три месяца. Не так уж плохо.

Врач:

Но я не могу гарантировать, что ваше состояние не ухудшится ещё раньше.

По этой причине Фонд принял решение временно отстранить вас от должности следователя и направил вас в реабилитационный центр, где работники медицинского отдела будут постоянно наблюдать за вашим состоянием.

Одновременно с этим будут проводится консультации, цель которых – найти для вас оптимальное лечение.

Земмельвайс:

Благодарю вас за заботу, но я предпочту продолжить выполнение задания. Я постараюсь не напрягаться.

Врач:

Не пытайтесь геройствовать. В вашем состоянии продолжать миссию неразумно.

Сейчас вам необходим отдых, чтобы вы могли как можно скорее поправиться.

Земмельвайс:

Вы правы. Я не могу и дальше быть следовательницей.

Но… могу ли я присоединиться к отряду полевых агентов?

Врач:

Вы имеете в виду «Команду по сохранению исторических данных»?

Мисс Земмельвайс, вы следовательница. Нет никакой необходимости подвергать себя подобной опасности!

Врач едва ли не подпрыгнул на месте от удивления. Кто угодно был бы озадачен, услышав такое.

Земмельвайс:

Может и так… Но я лучше вас знакома с работой полевых агентов. Сейчас для меня это наилучший вариант.

Мы с вами оба знаем, что моя болезнь неизлечима.

Вместо того чтобы провести оставшиеся мне несколько месяцев в бессмысленном ожидании, я бы хотела быть полезной Фонду.

Врач:

Работа полевых агентов кардинально отличается от того, чем занимаются следователи.

Я надеюсь, вы хорошо подумали, прежде чем принимать такое серьёзное решение.

Земмельвайс:

Работа немного опаснее, более высокий уровень смертности…

И что с того? Всё равно жить мне осталось меньше полугода.

Фонд много сделал для меня, и я безмерно ему благодарна.

В отличие от других арканистов, я не имею особых способностей.

Однако Фонд всё равно позволил мне быть следовательницей.

Может быть, заняв эту должность, я смогу вернуть долг.

Молчание.

Некоторое время ни Земмельвайс, ни врач не произносят ни слова.

Смеркается. Силуэт доктора окружён бледной тенью.

Врач:

Понял. Это очень благородный поступок с вашей стороны.

—Такой реакции ты ожидала?

Врач заливается насмешливым хохотом, а его голос полон сарказма.

Врач:

Вы, арканисты, настолько уверены, что самые умные, что в итоге сами и вставляете себе палки в колёса.

О, прости, забыл. Ты и не арканистка вовсе.

Какое право имеет тот, кто не может даже пользоваться заклинаниями, называться арканистом?

Земмельвайс:

Не понимаю, о чём вы говорите, доктор.

Для меня честь быть полезной для Фонда.

Лицо врача искажается в неестественной гримасе.

Врач:

Ни Фонду, ни Манусу Виндикте не нужна «гниль», не способная использовать заклинания.

Земмельвайс:

«Гниль»… Я почти не слышала этого слова с тех пор, как стала следовательницей.

Навевает воспоминания.

Врач:

Ха, хоть в заклинаниях ты и полный профан, но зато такая же тупая, как и все другие арканисты.

Вот он, твой уникальный талант – делать всё не так.

Может, ты думаешь, что так сопротивляешься, но всё это бесполезно.

Как бы далеко ни оказывалась мышка, рано или поздно она всегда бежит обратно в свою тёмную и тесную нору.

Сколько ни убегай, всё равно придётся вернуться в свой грязный холодный угол, подходящей для такой мерзкой мелкой сошки-арканистки, как ты.

Такова твоя судьба, бесполезно пытаться её изменить.

Выражение лица Земмельвайс остаётся спокойным, словно речь сейчас идёт не о ней, а о ком-то другом.

Она поднимается на ноги и вежливо кланяется.

Земмельвайс:

Наше время вышло. Прошу прощения, доктор, но мне пора идти.

Врач возвращает себе самообладание так же быстро, как потерял его.

Поправив очки, он вновь усаживается за стол.

Врач:

Когда ты поняла, что это галлюцинация?

Земмельвайс:

Я знала с самого начала.

Я никогда не зацикливаюсь на прошлом.

Врач:

Верно. Но мы ещё встретимся, Земмельвайс.

???:

… Кап—

Земмельвайс:

Я была к этому готова.

???:

… Кап—Капитан!

Эмиль:

Капитан!

Видение перед её глазами растворяется, и знакомая мелодия вновь звенит в ушах.

Земмельвайс:

Со мной всё нормально, Эмиль.

Эмиль:

Какое облегчение! Вы наконец очнулись!

Земмельвайс:

Что произошло?

Эмиль:

Сразу после битвы вы замерли на месте и совсем ни на что не реагировали!

Земмельвайс:

Галлюцинации происходили всё чаще и чаще, и становилось всё сложнее отличать их от реальности.

И дело было не только в них: память тоже начала подводить её.

Сколько бы Земмельвайс ни старалась, она не может вспомнить битву, которая произошла только что.

Это плохо, но ожидаемо.

Земмельвайс:

Я просто немного задумалась. Не беспокойся об этом.

Эмиль:

Вы уверены? Надеюсь, всё правда в порядке. Если с вами что-то случится, не видать мне повышения—

Эмиль резко замолкает, понимая свою ошибку. С его губ срывается нервный смешок.

Эмиль:

Ха-ха… Конечно, ваше здоровье тоже очень важно, капитан…

Земмельвайс:

Не волнуйся, я всего лишь отвлеклась. Ничего серьёзного.

Внимание! Очистите поле битвы и вернитесь к поиску улик. Мы должны определить местонахождение Мануса Виндикте.

Эмиль:

Да, капитан!

Взгляд Земмельвайс устремляется вдаль. Небо окрашивается оттенками оранжевого, пока солнце скрывается за заснеженными горными вершинами. Она усмехается.

Земмельвайс:

Теперь я понимаю, что вы имели в виду под «влиять как на тело, так и на разум».

Досадно.

Однако иллюзий недостаточно, чтобы заставить меня отступить.

Земмельвайс разворачивается и уходит.

В лучах заката за ней по земле тянется длинная тень.