Глава 5, часть 22. Проверка на прочность.
Воздушный бой? Одним прыжком Райнхард достиг Сириус в воздухе, затем оттолкнулся от белого края Часовой Башни и, словно пуля, устремился за ней.
Сириус, захлебываясь от восторга, взмахнула руками. Свистящие в воздухе стальные цепи, обвивавшие её руки, издавали угрожающий гул. Эти цепи могли быть использованы и как кастеты, и как кнуты. Выбор такого оружия говорил о многом.
Стальные змеи, вкусившие крови несметного числа жертв, стремились разорвать новую добычу на части. Но даже на сверхзвуковой скорости они не могли предвидеть…
…что в мире существуют люди, ненормальность которых затмевает даже ненормальность Сириус.
— Цепи… Неприятно, — нахмурившись, пробормотал Святой Меч.
Посреди смертельной схватки он произнес это с такой интонацией, словно жаловался на мелкую бытовую неприятность.
Сириус рассмеялась. Натужно или искренне — неизвестно. Но и Субару, и толпа внизу поняли одно: смеяться в такой ситуации — это защитная реакция.
Райнхард прыгнул вверх, преследуя Сириус. Она обрушила на него удар обеими цепями. Райнхард не пытался выхватить меч. Если веришь слухам, он не мог его выхватить. Святой Меч появлялся только перед достойным противником.
Значит, ему придется сражаться голыми руками. Даже Райнхард вряд ли справится… Субару хотел верить, что даже Райнхард не всесилен. Он хотел верить, что Райнхард — всего лишь человек, пусть и необычный.
Второй удар цепи был отбит с оглушительным звоном. В глазах Субару вспыхнули искры. Эта невероятная ловкость была доказательством сверхчеловеческих способностей Райнхарда.
Райнхард блокировал первый удар ногой, а затем… обвил цепь вокруг своей лодыжки, превратив её в импровизированное оружие, и отразил второй удар.
Все произошло за доли секунды. Конечно, Субару не увидел всех деталей. Лишь немногие из толпы, искушенные в боевых искусствах, смогли понять, что произошло. Остальные догадались лишь после следующего обмена ударов. И тогда их охватил смех. Напряжение спало. Как хорошо, что он на нашей стороне. Будь он врагом, сейчас бы у них дрожали не только колени, но и все остальное.
Сириус, смеясь, закрутила правой рукой. Левая цепь была захвачена Райнхардом, так что ей оставалась только одна рука. Стальная змея свистела в воздухе, но каждый удар отражался цепью на ноге Райнхарда, высекая искры.
В небе вспыхивали миниатюрные фейерверки, а площадь наполнялась звоном стали и красно-желтыми искрами. С каждым ударом расстояние между Райнхардом и Сириус сокращалось.
— Твое мастерство впечатляет. Жаль, что ты используешь его во зло.
В момент столкновения они обменялись словами. Райнхард отдернул ногу и ударил ребром ладони. Сириус попыталась блокировать удар цепью.
Сталь рассеклась перед ребром ладони, словно бумага. Оставшаяся часть цепи врезалась в стену Часовой Башни, пробив в ней дыру. Субару, увидев валящиеся на площади обломки, очнулся.
Он засмотрелся. На бой Райнхарда и Сириус. Вернее, на бой Райнхарда. От восхищения или от страха — он и сам не знал.
— Райнхард с ней справится. А я…
Он не мог просто стоять и ждать. Субару протиснулся сквозь толпу и бросился к Часовой Башне. Пока Сириус занята Райнхардом, Лусбел, приготовленный для её проповеди, должен быть без охраны.
Нужно забрать его, чтобы обезопасить Райнхарда от возможного шантажа.
Внутри башни было темно и сыро. Субару помчался вверх по винтовой лестнице. Сейчас было светлее, чем пятнадцать минут назад — благодаря дыре, которую пробила цепь Сириус.
Добравшись до верхнего этажа, Субару нашел связанного Лусбела. Мальчик лежал лицом вниз, в луже собственной мочи, и тихо плакал.
— Лусбел! Все хорошо! Не бойся!
Субару подбежал к нему и поднял его на руки. Он не обращал внимания на тепло и влагу. Мальчик, увидев Субару, в страхе отвернулся.
— Не бойся. Я твой друг. Я враг тому монстру. Она сейчас сражается с героем и ей не до тебя. Я тебя отсюда вытащу.
Субару заглянул ему в глаза. Постепенно тело Лусбела расслабилось, и в его слезящихся глазах появилось осознание. Субару кивнул, и мальчик заплакал с новой силой, но уже не от страха.
— Подожди, я сейчас тебя развяжу.
Субару погладил мальчика по голове и аккуратно снял цепи, обвивавшие его с головы до ног. Он старался не задеть нежную кожу ребенка.
— Готово. Можешь идти? Если нет, я тебя понесу.
Лусбел, дрожа, встал на ноги и поблагодарил Субару. Слезы все еще текли по его лицу, но Субару увидел в нем силу. Он снова погладил мальчика по голове, посмотрел на улицу, где продолжался бой, и сказал:
— Здесь может быть опасно. Лучше уйти из башни. Справишься? Ничего не болит?
Лусбел нахмурился и протянул Субару правую руку. На ней были глубокие ссадины и порезы, словно от укуса змеи. Из раны сочилась кровь. Субару содрогнулся.
— Вот же гадина! Не только связала, но еще и избивала маленького ребенка!
— Нет… Это не она… Мне стало больно, когда я был связан…
Субару удивился. Он точно не поранил мальчика, когда освобождал его. Он был очень осторожен. И такую рану он бы заметил.
Субару взял Лусбела за левую руку и повел его вниз по лестнице. Выбежав из башни, он услышал…
… рев толпы, требовавшей казни чудовища.
Люди, с налитыми кровью глазами, скалили зубы и топали ногами, скандируя «Убей!». Ненависть к злодеяниям. Ненависть к тому, кто причиняет боль. Желание избавиться от того, кто вызывает отвращение. Эти негативные эмоции порождали жажду убийства.
Незнакомые люди, объединившись, стремились к одной цели.
В экстремальной ситуации люди объединяются. Но что это — добро или зло?
Если они выбирают единство в такой ситуации, то…
— Быть единым… Разве это не Любовь? Разве это не проявление Любви?
Сириус, с восторгом в голосе, прошептала эти слова, глядя на толпу, охваченную жаждой крови. Она стояла, прижавшись спиной к Часовой Башне, окруженная толпой и героем, готовым её убить.
Сириус потеряла и вторую цепь. Теперь они оба были без оружия. У нее не было шансов против Райнхарда. Но она продолжала улыбаться.
— Хочешь что-то сказать на прощание?
— Спасибо. Один совет: остальные Архиепископы не такие сговорчивые, как я. Если ты будешь выслушивать их последние слова, то плохо кончишь.
Райнхард вежливо кивнул и приготовился нанести смертельный удар.
Толпа была в неистовстве. Судьба Сириус была решена. Но почему…
…Субару, стоя у входа в башню, чувствовал жуткий холод в груди? Что это значит? Он пытался что-то сказать, но не мог. Он боялся, что тоже закричит «Убейте!».
— Знакомство. Взаимопонимание. Принятие. Прощение. И объединение — вот истинная Любовь.
Сириус продолжала свою проповедь, не обращая внимания на Субару. На первый взгляд её слова казались правильными, но, учитывая её поступки, они звучали зловеще.
Райнхард, похоже, тоже так подумал. Он решил больше не слушать её. Но Сириус рассмеялась и подняла руку к небу. Из её рукава выстрелила цепь, зацепилась за верхушку башни и начала поднимать её вверх.
Попытка к бегству! Райнхард ударил ногой по земле. Ударная волна и красное пламя устремились к Сириус.
Удар ребром ладони был смертелен.
— Райнхард!! — закричал он, поддавшись импульсу.
Удар ребром ладони оставил белый след в воздухе, рассекая тело Сириус от левого плеча до правого бока. Удар был настолько быстрым и чистым, что Сириус даже не сразу поняла, что произошло. Через несколько секунд из раны хлынула кровь, и её тело развалилось на две части.
Верхняя часть тела, поднимаясь вверх на цепи, разбрызгивала кровь и внутренности. Нижняя часть упала на площадь, образуя кровавый фонтан.
Кошмарное зрелище. Все хотели отвести взгляд, но не могли. Они были в шоке.
Райнхард, приземлившись, с ужасом посмотрел на произошедшее. В его голубых глазах была печаль, а на красивом лице — отчаяние.
На этом воспоминания Субару обрывались.
Он лежал на площади, залитой кровью, вместе с остальными. У него тоже была рана от левого плеча до правого бока.
Он умирал, не понимая, что произошло. Но перед самой смертью ему показалось…
…что левая рука мальчика, которую он держал, тоже разрубленная пополам, слабо сжала его правую руку, словно ища спасения.
— После песни вы могли бы угостить гостей сладостями. Например, конфетами. Это поможет им расслабиться и познакомиться поближе, не правда ли?
Субару вздрогнул и открыл глаза. Он инстинктивно сжал руку Беатрис, которую держал в своей, с такой силой, что чуть не сломал ей пальцы. Беатрис со слезами на глазах ударила его ногой по голени. Субару, придя в себя, отпустил её руку и отшатнулся.
— Ч-ч-что случилось? Ты чуть не сломал мне руку… Бедная моя ручка… Сейчас я её поцелую и все пройдет…
— Не надо! Не приближайся ко мне!
Лилиана схватила руку Беатрис и прижала её к своей щеке, тяжело дыша. Беатрис вырвала руку и спряталась за спиной Субару. Даже после такого испытания она все еще доверяла своему партнеру. Но сейчас было не до этого.
— Субару, ты в порядке? Ты весь побледнел.
Эмилия с тревогой прикоснулась к его щеке. Субару взглянул на свое отражение в её фиалковых глазах и вздохнул.
Он вернулся. Он потрогал свое плечо и бок, проверяя, целы ли они. Он умирал множеством способов — его потрошили, разбивали ему голову… Но быть рассеченным пополам — это новый опыт. Удивление и чувство потери затмили боль. Мгновенная гибель тела и души. Даже Субару, искушенный в смертях, был впечатлен.
Воспоминания нахлынули на него, заставляя вновь переживать смерть. Он не чувствовал боли, но удар и чувство потери были реальны. И после этого пришло понимание.
Его рана была идентична ране Сириус. Он умер так же, как и она. Тридцать минут назад он увидел, как умер Лусбел, и тут же умер сам, но тогда он не понял, почему. Теперь все было ясно.
Сириус, неизвестным образом, могла наделить свидетелей своей смерти той же самой смертью. Не только эмоциями и мыслями, но и физическими повреждениями. Не промывка мозгов, а промывка… жизни? Души? Убить её — значит убить всех присутствующих.
Райнхард остановил Сириус, но какой ценой? Ценой жизни всех, кто был на площади. Результат тот же, что и без Райнхарда. Вызвать его — казалось правильным решением, но это была ловушка.
— Может, попросить Райнхарда взять её живой…?
Возможно ли это? Скорее всего, да. Если он может убить, то может и лишить сознания. Но нет гарантии, что это прервет её контроль над разумом. Субару умер вместе с мальчиком от одного только контакта с ней. Если это зараза, то взять её живой невозможно.
Убить — значит умереть самому. Оставить в живых — рисковать распространением безумия. Она была как бомба замедленного действия. Достойно Архиепископа Греха.
Субару не видел решения. Если позвать Райнхарда, он победит Сириус и возьмет её живой. Но стоит ли рисковать?
Пока Субару размышлял, время шло. Эмилия и Лилиана смотрели на него с беспокойством. Он не хотел их пугать. Субару натянуто улыбнулся:
— Да так, ничего… Просто… завтрак не переварился. Тошнит немного.
— А, понимаю. У меня тоже бывает — путаю отрыжку с рвотой, а…
— Достаточно. Ты же девушка. Не говори таких вещей.
Субару остановил Лилиану, собиравшуюся рассказать неприличную историю, и улыбнулся Эмилии. Она опустила глаза.
— Если ты так говоришь, я тебе верю… Только для тебя.
— Спасибо. …Тогда я пойду куплю сладостей, как предлагала Лилиана. А ты пока послушай песню.
Субару поднялся, взял Беатрис за руку и сказал:
— Беако, ты пойдешь со мной. Поболтаем по пути.
— Что это на тебя нашло… Ладно.
Беатрис покраснела и хотела возразить, но, взглянув на лицо Субару, передумала. Вернее, она поняла его немой призыв о помощи.
Субару бросил на нее умоляющий взгляд и вывел её из парка. В четвертый раз.
На этот раз он не оставил Беатрис. Он взял её с собой, как надежного партнера. Но он все еще не знал, что делать.
Красноволосая женщина с непроницаемым лицом наблюдала, как они уходят.
https://t.me/rz_arc