Глава 5, часть 30. Тигр и кошка в лунную ночь.
«Простите за беспорядок. Не ожидала гостей, поэтому дома не совсем прибрано».
«Пф-ф, да ладно! Всё отлично! Чисто! У Мими в комнате вообще… бардак ещё тот!»
«Ну-ну, так нельзя. Нужно поддерживать порядок».
Женщина непринужденно погладила Мими по голове, пока та болтала ногами, сидя на диване. Мими довольно замурлыкала, явно проникнувшись доверием к женщине. Гарфиэль наблюдал за ними, молча разглядывая женщину.
Длинные, роскошные золотые волосы ниспадали ей на талию. Бледная кожа, хрупкое, но женственно округлое телосложение. Мягкие черты лица и спокойные, ясные изумрудные глаза.
На вид ей можно было дать от силы двадцать пять, но, насколько знал Гарфиэль, ей должно быть уже за тридцать.
Именно эта несостыковка не давала ему покоя.
«А Великолепный Тигр не желает чаю? Простите, я совсем забыла спросить о ваших предпочтениях…»
Видя, что Гарфиэль продолжает молчать, женщина, представившаяся как Риара Томпсон, обеспокоенно нахмурила брови. Гарфиэль вспомнил, что так и не притронулся к чашке с чаем, и поспешно взял ее в руки.
«Нет, не в этом дело. Просто… э-э… немного… ошарашен… размерами вашего дома».
«Вот как. Да, наш дом действительно большой… и уборка каждый день отнимает много времени. Я, к сожалению, ужасная растеряша».
Риара без тени сомнения приняла на веру неловкое объяснение Гарфиэля. Она прикрыла рот рукой и тихонько, изящно рассмеялась. Ее элегантное платье явно соответствовало статусу хозяйки такого большого дома.
И улыбка, и ласковый голос, и манеры – всё это пробуждало в Гарфиэле щемящую ностальгию. Но Риара никак не реагировала на его пристальный взгляд, и это причиняло ему почти физическую боль.
Женщина, представившаяся Риарой Томпсон, была как две капли воды похожа на мать Гарфиэля, Лисию Тинзель, образ которой навсегда запечатлелся в его памяти.
Конечно, Гарфиэль разлучился с матерью сразу после рождения. Он был еще слишком мал, чтобы что-то запомнить, и воспоминаний о ней у него почти не осталось. Он мог так живо представить себе ее лицо, голос, любовь лишь благодаря «испытанию» в гробнице Святилища, где он пережил сцены из прошлого.
Он вспомнил всё: лицо матери, ее голос, ее любовь. Но «испытание» также показало ему, что вскоре после их разлуки мать трагически погибла. Поэтому для Гарфиэля встреча с матерью была несбыточной мечтой.
Так кто же тогда эта женщина перед ним?
«Мими, у тебя такие пушистые ушки. Можно потрогать?»
Риара радостно протянула руку к Мими, которая послушно подставила голову, и с удовольствием погладила ее. Она улыбалась как ребенок, ничуть не опасаясь незнакомцев. Тот факт, что она так легко впустила в свой дом подозрительного вида парня с виду бандита и девочку-зверочеловека, лишь подтверждал это.
Именно эта беззаботность заставляла Гарфиэля видеть в ней свою мать.
Лисия прожила несчастную жизнь. Ее семья разорилась из-за долгов, и еще ребенком она была продана работорговцам. По пути их караван подвергся нападению банды полулюдей-разбойников, и Лисия стала их наложницей.
Ее старшая сестра Фредерика забеременела, а когда живот Лисии начал расти, разбойники просто вышвырнули ее. После этого она попала в другую банду, где провела много времени.
Фредерика тоже выросла среди разбойников. Она не любила говорить о том времени, но, судя по тому, что Лисия покинула банду сразу после того, как забеременела Гарфиэлем, условия там были ужасными.
После череды несчастий Лисия, будучи беременной, скиталась со старшей дочерью. К счастью, вскоре ее спас эксцентричный аристократ Розваль.
Он предложил ей кров и одежду в обмен на то, что она будет растить детей в Святилище. В результате Гарфиэль родился в Святилище и был отдан на попечение Риюз.
Если судить по этим фактам, жизнь его матери была полна страданий.
Однако люди, знавшие Лисию лично, отзывались о ней совсем иначе.
«Лисия была… необычайно жизнерадостной девушкой. Ей пришлось пережить столько ужасов, что любой другой сломался бы. Но она всегда говорила, что завтра может случиться что-то хорошее. Что даже если сегодня тяжело, завтра может повезти. Что может случиться что-то счастливое, как, например, рождение двоих детей».
«Мама… со стороны могла казаться глупой. Если честно, я иногда думаю, что ей следовало быть более практичной… Но она была замечательным человеком. В этом я абсолютно уверена. Я очень любила маму и всегда гордилась тем, что я ее дочь».
«Твоя мать… Лисия? Да-а, я не так много с ней общался, но… она была необычным человеком. Даже не необычным, а скорее… непостижимым. Она была невероятно чувствительна к счастью. Даже самые мелочи могли сделать ее счастливой. Она умела находить радость даже в плохом. Да-а… я, пожалуй, не испытывал к ней неприязни».
Ни Риюз, ни Фредерика, ни даже Розваль никогда не говорили о Лисии плохо.
И все, кто знал ее в Святилище, говорили о ней то же самое.
Она, должно быть, была легкомысленной и счастливой. Иначе как объяснить ее глупое решение оставить детей и отправиться искать отца Гарфиэля, который наверняка причинил ей столько боли? И умереть вскоре после этого? Где же было ее счастье?
— И до сих пор он не нашел ответа на этот вопрос.
«Я уже почти смирился с тем, что никогда не узнаю…»
Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, едва не проколов кожу.
Он думал, что смирился. Что это просто тайна, которую ему не суждено разгадать. Что это вопрос, с которым ему придется жить.
Так почему же она появилась сейчас, спустя столько времени?
И при этом ведет себя так, будто совершенно его не знает.
Он украдкой наблюдал за ее выражением лица и жестами.
Ничего неестественного. Она вела себя абсолютно непринужденно, словно не замечая его присутствия.
Что у нее новая жизнь. Что она его не знает. Что давно забыла о данных когда-то обещаниях и теперь счастлива.
Что она его не знает – неужели это ответ его матери?
Пока Гарфиэль молчал, а Риара играла с Мими, в гостиную спустились переодетые брат с сестрой. Девочка бросила на Гарфиэля суровый взгляд, а затем быстро подбежала к матери.
«Мама, пусть этот гость уже уйдет, и мы поужинаем».
«Что ты такое говоришь? Гоージャс и Мими помогли Фреду! Он играл на лодке и чуть не утонул!»
«Хмф, как бы не так. Наверняка это этот Гоージャс раскачал лодку! Хочет втереться к нам в доверие и выманить побольше денег».
«Флора, как тебе не стыдно! Но ты права, мы должны отблагодарить его за спасение Фреда… Может, деньгами?»
Девочка испугалась, что из-за ее слов семейный бюджет серьезно пострадает. Риара же, казалось, не понимала, почему ее дочь так волнуется. Это милое семейное взаимодействие причиняло Гарфиэлю такую же боль, как ходьба босиком по битому стеклу. Он залпом допил чай и со стуком поставил чашку на стол.
«Вижу, я тут не особо рад. Так что, пожалуй, пойду я».
Мими запротестовала, но Гарфиэль, не слушая ее, направился к выходу. Риара проводила его печальным взглядом, а ее дочь показала ему язык.
«Пусть идет», — подумал он, но в этот момент…
«Не уходи, Великолепный Тигр!»
Мальчик схватил Гарфиэля за край рубашки, преграждая ему путь.
На мгновение Гарфиэль засомневался, стряхивать ли ему с себя маленькие пальчики. Он и сам не понимал, почему колеблется. Однако…
Девочка сердито уперла руки в боки, увидев, что ее брат удерживает незнакомца. Но прежде чем она успела наброситься на Фреда, Риара хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание.
«Ну-ну, нельзя ссориться. Мы не можем просто так выставить гостя за дверь. Фред хочет, чтобы он остался, так что, Флора, не будь такой упрямой».
«Никаких «но». Гоージャс и Мими, останьтесь еще ненадолго, пожалуйста? Я была бы очень рада, если бы вы поужинали с нами. Сегодня у меня коронное блюдо».
«Мама, ты всегда так говоришь…»
«Конечно! Я всегда стараюсь для вас изо всех сил».
Риара показала слабенький бицепс, и все, кроме Гарфиэля, рассмеялись. Именно эта непринужденная атмосфера сильнее всего ранила его.
Дети радостно улыбались словам матери, а девочка лишь немного смутилась.
Гарфиэль испугался, что его вот-вот примут в эту семью.
«Спасибо за приглашение, но у меня много дел. Мои друзья ждут, я не могу заставлять их волноваться. Так что я, пожалуй, пойду».
Гарфиэль с трудом сдерживал дрожь в голосе. Брат с сестрой помрачнели, а Риара опустила глаза. Но затем…
«Хорошо. Не буду вас задерживать. Как говорится, «гостям – радушие и угощение».
Возможно, именно эти слова сильнее всего ранили Гарфиэля в тот день. Поражение от Райнхарда, шок от первой встречи с Риарой – всё это меркло по сравнению с болью, которую он испытывал сейчас.
Он невольно схватился за грудь, словно проверяя, не разорвалось ли его сердце на части. Видя его состояние, Мими взяла его за руку.
Гарфиэль молча последовал за девочкой, которая пыталась вывести его из дома. Он подошел к двери, ведущей на улицу, и уже собирался выйти, как вдруг…
С другой стороны дверь открылась, и в гостиную вошел импозантный мужчина с пышными усами.
Он был одет в дорогой костюм, держался уверенно и энергично. По его голосу и осанке было видно, что это человек, добившийся успеха в жизни.
Гарфиэль услышал радостные возгласы детей.
«Хм, я вас раньше не видел. Вы кто?»
«Папа, это Великолепный Тигр!»
Отец детей в замешательстве склонил голову набок, услышав противоречивые заявления сына и дочери. Затем его взгляд упал на Риару, которая спокойно стояла в гостиной.
В ответ на любящий взгляд мужа Риара нежно улыбнулась.
«Ничего особенного. Не обращайте внимания. Мы уже уходим».
Бросив эти слова, Гарфиэль вывел Мими из комнаты. Он оттолкнул мужчину, который поспешно уступал им дорогу, и бросился к выходу.
Позади послышался печальный голос мальчика.
Но Гарфиэль больше не мог отвечать.
Какой еще Великолепный? Какой еще Тигр? Что в нем сейчас от золотого тигра?
Тигр силен, могуч, непоколебим.
Настоящий тигр не стал бы так убиваться…
За погрузившись в свои мысли, Гарфиэль не заметил жалобного голоса.
Только когда Мими изо всех сил дернула его за руку и впилась ногтями, он понял, что натворил. Маленькая ручка Мими посинела от его железной хватки.
«Гарф, ты странно себя вел. И мне очень больно».
Мими пробормотала это безжизненным голосом, а Гарфиэль прижал руку ко лбу. Неловкое молчание нарушил лишь влажный ветер, дувший с канала. Солнце уже село, и город освещали магические фонари.
Вместо солнечных лучей, в водной глади канала теперь отражался свет фонарей, создавая тихую, таинственную красоту. Но у Гарфиэля не было настроения ею любоваться.
До них донесся слегка запыхавшийся голос.
Гарфиэль поднял голову и увидел, как из света магического фонаря выходит тот самый мужчина. Он снял пиджак, подбежал к ним и, уперев руки в колени, тяжело задышал.
«Фух… фух… догнал. Нет, так не годится… Раньше я был гораздо выносливее, но теперь, из-за сидячей работы…»
Гарфиэлю не было никакого дела до самокритики мужчины. Хотя и не так сильно, как Риара и дети, но этот мужчина тоже действовал на него как яд. Мужчина, похоже, заметил холодок в его голосе. Он смущенно почесал затылок.
«Нет, просто моя жена сказала, что вы спасли нашего сына. Мы не можем отпустить вас без благодарности».
«…Да ничего особенного я не сделал. Не стоит благодарности».
«Всё, что касается моих детей – важно. А уж если вы спасли его от беды, то тем более. Я хотел бы вас как-то отблагодарить… О, простите, я забыл представиться. Меня зовут Галек. Галек Томпсон. Как видите, я работаю в городской ратуше Пристеллы, так что если вам что-то нужно…»
Гарфиэль хотел уйти от любезного Галека, но вдруг остановился. Если он муж Риары и знает ее настоящую, то…
«Да, конечно. Если я смогу ответить».
Риара, ее сын Фред и, видимо, Галек тоже – все они слишком добрые. Только девочка проявляет хоть какую-то бдительность.
Обдумывая свой вопрос, Гарфиэль осторожно произнес:
«Ваша жена… Риара… это ее настоящее имя?»
Атмосфера мгновенно изменилась.
Он обдумал вопрос Гарфиэля, а затем тихо спросил:
«Именно то, что сказал. «Рейд — это всегда честный бой». Не люблю ходить вокруг да около. Скажите, ваша жена на самом деле не Риара, а Лисия?»
Галек явно растерялся, услышав такой прямой вопрос.
Он открыл и закрыл рот, сглотнул и спросил:
«Вы… вы что-то… знаете о моей жене?»
Гарфиэль ответил честно, услышав дрожь в голосе Галека.
Галек замолчал, словно раздумывая над ответом. Гарфиэль ждал. Мими взяла его за другую руку.
Он посмотрел на нее, и она, как обычно, беззаботно улыбнулась.
«…Похоже, мне следует рассказать вам правду».
Взглянув на улыбку Мими, Галек вздохнул.
В его голосе слышались усталость и нотки бессилия. Гарфиэль вопросительно поднял бровь и стал ждать продолжения.
«Моя жена, Риара… пятнадцать лет назад, когда мы познакомились, потеряла память».
Галек встретил Риару пятнадцать лет назад, еще до того, как стал влиятельной фигурой в Пристелле. Тогда он был всего лишь обычным торговцем.
В тот день, возвращаясь из неудачной деловой поездки, Галек ехал в своем экипаже и наткнулся на завал, образовавшийся в результате обвала.
Сделка сорвалась, а у него были проблемы с выплатой долгов. Эта неудача в дороге вывела его из себя.
— Среди обломков он увидел женщину, заживо погребенную под камнями.
Чистая случайность, что Галек, не желая делать крюк, упорно искал проезд.
Что проливной дождь вдруг прекратился, и видимость улучшилась.
Что Галек приехал сразу после обвала, и женщина недолго пролежала под завалом.
Благодаря невероятному стечению обстоятельств, Галек успел вытащить женщину, пока она еще дышала. Вся в грязи, без вещей и без сознания, он посадил ее в экипаж и помчался в ближайший город, где отдал ее в лечебницу.
«Она была в очень тяжелом состоянии. Высокая температура, многочисленные травмы и переломы из-за обвала. Во время лечения у нее даже однажды остановилось сердце».
Пока ее состояние оставалось критическим, врачи и Галек отчаянно боролись за ее жизнь. Сейчас он не мог понять, почему они так старались ее спасти. Нет, у него самого была причина, но он не понимал, почему другие люди так усердно трудились ради нее.
И сейчас он был им безмерно благодарен.
«Благодаря их усилиям она выжила. Несмотря на тяжелые травмы, кризис миновал, и я почувствовал огромное облегчение. Она очнулась через неделю… Всё это время я оставался в городе и ждал».
Сделка сорвалась, и будущее торговой компании Галека было под угрозой.
Почему же он потратил столько драгоценного времени? Он не мог дать точного ответа. Что-то необъяснимое удерживало его там.
И вот, через неделю женщина очнулась. Все радовались, а она, дрожащими губами, слабым голосом спросила:
Женщина не помнила своего имени. Нет, не только имени. Она не помнила ничего.
Кто она, откуда, что делала, как оказалась в месте обвала – она не помнила абсолютно ничего.
Даже своих родных. Все были в растерянности, не зная, что делать.
Всё, что удалось узнать – это то, что на ее одежде была вышита буква «Л», вероятно, первая буква ее имени или названия рода.
«В честь цветущих цветов ей дали имя Риара. А после того, как она поправилась, я взял ее под свою опеку».
Раны постепенно заживали, и скоро Риара должна была покинуть лечебницу.
Ей некуда было идти, но, несмотря на это, она была жизнерадостной. Она была удивительно бодра для человека, пережившего такую трагедию, и умела заражать своим оптимизмом окружающих.
Потеря памяти равносильна потере самого себя.
Она продолжала улыбаться, потому что должна была это делать.
Возможно, из сочувствия к окружающим.
Но главная причина была в том, чтобы не дать себе осознать всё свое несчастье.
«Я до сих пор помню, как волновался, предлагая ей поехать со мной. Ожидание ее ответа было самым мучительным моментом в моей жизни. Я волновался тогда гораздо больше, чем когда позже делал ей официальное предложение».
Риара приняла предложение Галека и отправилась с ним в Пристеллу.
Причины, по которым он не бросил ее и ждал ее пробуждения, были просты.
Галек влюбился в нее с первого взгляда, как только поднял ее на руки после обвала и вытер грязь с ее лица.
«После того, как Риара поселилась у меня, дела моей компании, которая была на грани банкротства, быстро пошли в гору. Все вокруг говорили, что это благодаря моим способностям, но это не так. Всё благодаря Риаре. Она принесла мне удачу. И теперь я преуспеваю как торговец, как городской чиновник и как отец».
«Я люблю свою жену. И обожаю наших детей. Раньше меня беспокоило ее прошлое. Но теперь я думаю иначе. Что бы ни случилось с ней раньше, она моя жена и самый дорогой мне человек».
Закончив свой рассказ, Галек смущенно улыбнулся.
Гарфиэль, прослушавший всё это молча, поднял голову к небу.
Круглая луна и звезды – как они смотрят на него сейчас?
«Простите за бестактный вопрос, но я должен спросить».
«Как вы… связаны с моей женой, Риарой?»
Гарфиэль опустил взгляд с неба на Галека.
В спокойных глазах Галека читалась твердая решимость. Гарфиэль был не настолько глуп, чтобы не понять смысл его слов и чувств, которые за ними стояли.
И он знал, какой ответ будет правильным.
Сердце колотилось, перед глазами все плыло, голова раскалывалась, поднималась тошнота.
Вихрь противоречивых чувств сдавливал грудь, грозя разломить ее на части.
«Я… никак не связан с вашей женой».
Вихрь эмоций, бушевавший в его груди, мгновенно стих.
Остались лишь чувство потери и удушающая пустота. Галек опустил глаза, его губы дрожали.
Он с трудом выдавил эти слова и, страдальчески морщась, поклонился.
Но Гарфиэль не хотел видеть его таким.
Хватит. Пусть он прекратит. Пусть больше не причиняет ему боль.
Что не так? Кто виноват? Он? Галек? Кого ему ненавидеть? Кого разорвать на куски, кого уничтожить, чтобы избавиться от этой боли в сердце?
«Дорогой! Ах, слава богу! Гоージャс и Мими!»
Этот образ был для него страшнее любого оружия.
«Ты так быстро убежал, что я подумала, ты, наверное, передумал уходить. И я тоже решила, что не могу отпустить вас без угощения».
Риара подмигнула изумленному Галеку и прошла мимо него.
Затем она протянула руку ошеломленному Гарфиэлю.
«Вот, это угощение, которое я приготовила. Это не слишком щедрый подарок, но я уверена, что вам понравится. Возьмите, пожалуйста».
Гарфиэль застыл, не в силах вымолвить ни слова.
Галек смотрел на них с сочувствием.
Никто не мог вмешаться в их разговор. Конечно, если понимал, что происходит.
«О! Сладости! Ура! Покажу Хранительнице!»
Мими выхватила пакет со сладостями из рук Риары и радостно рассмеялась.
Галек остолбенел, а Гарфиэль потерял дар речи. Только Риара, обрадованная реакцией Мими, улыбнулась.
«Я рада, что тебе понравилось. Передай привет этой… Хранительнице».
«Хорошо! Слушаюсь! Слушаюсь, слушаюсь!»
Мими отдала честь посиневшей рукой и, спрятав пакет со сладостями в карман, грубо хлопнула Гарфиэля по спине.
Гарфиэль закашлялся от неожиданности, а Мими засмеялась.
«Ну, теперь мы точно пойдем! Великолепный Тигр и Шикарная Мими прощаются с вами!»
«Хорошо, будьте осторожны. Великолепный Тигр, смотри не упади в канал».
Мими потянула Гарфиэля за руку, а Риара помахала им вслед.
Мими радостно махала в ответ, а Риара еще энергичнее замахала рукой. Эту трогательную сцену двое мужчин наблюдали с болью в сердце.
Гарфиэль позволил Мими увести себя вдоль канала.
Мими тоже молчала, и они шли, пока Риара и Галек не скрылись из виду. Затем…
Гарфиэль хотел окликнуть Мими, но внезапно она…
…прыгнула на стену соседнего здания, не выпуская его руки. Она поставила ногу на карниз трехэтажного каменного здания и стала подниматься вверх.
Гарфиэль, которого она тянула за собой, был вынужден последовать за ней. Всего за три прыжка они оказались на крыше.
«Не об этом сейчас. Что это было?»
Гарфиэль подошел к Мими, которая с удовольствием подставляла лицо ветру, и хотел узнать причину ее поступка. Но Мими посмотрела на него серьезно, без улыбки.
Он увидел свое отражение в ее круглых глазах и почему-то почувствовал себя неловко.
Гарфиэль молчал, а Мими вдруг изменилась в лице.
«Гарф, ты сейчас расплачешься?»
«Ч-что ты такое несешь? Мне незачем плакать».
«Я знаю, что ты сильный, но тебе не нужно притворяться. Риара – твоя мама, да?»
Гарфиэль задохнулся от неожиданных слов Мими.
Конечно, любой, кто правильно понял бы ситуацию и знал обстоятельства Гарфиэля, пришел бы к такому выводу. Но Мими ничего не знала о его семье и вообще не производила впечатления проницательной девочки.
И ее прямое попадание в цель потрясло Гарфиэля.
«Потому что вы с Риарой очень похоже пахнете. И ее дети тоже немного пахнут, как ты. Вот я и подумала».
Мими попала в точку, полагаясь не на логику, а на свои дикие инстинкты.
Словами можно было бы что-то придумать, но против такого неоспоримого аргумента Гарфиэль был бессилен.
Он бессильно опустился на землю и тупо уставился в небо.
Звезды и луна всё так же смотрели на него сверху вниз.
Он не знал. И это было правдой.
Он был уверен, что Риара и есть Лисия.
Но, как говорил Галек, и как показывало поведение самой Риары, она полностью забыла, что когда-то была Лисией.
Она всё забыла и жила как Риара, родила детей и, казалось, была счастлива.
«Получается… эти двое – мои брат и сестра?»
Он не думал об этом раньше, но ведь у него с Фредерикой тоже разные отцы. Значит, эти дети – его младшие брат и сестра. Младшие брат и сестра, которых он, будучи младшим ребенком в семье, всегда хотел.
— Если бы не одно «но». Никто этого не хотел.
«Даже если я скажу им правду, ничего не изменится…»
Риара забыла о своей жизни как Лисия.
Даже если Гарфиэль расскажет ей всё, пятнадцать лет, которые она прожила как Риара, не исчезнут, и пятнадцать лет, которые она могла бы прожить как Лисия, не вернутся.
Риара будет мучиться чувством вины, которое ей не нужно, и скорбеть о потерянной жизни Лисии. Галеку будет больно видеть страдания жены, а ничего не подозревающие дети не смогут понять ее боль.
Это будет лишь эгоизм Гарфиэля.
Если он заставит Риару признать, что она Лисия, то удовлетворение получит только он.
Фредерика и Риюз не знают, что Лисия жива. Если Гарфиэль не расскажет им, они так и останутся в неведении.
Семья Риары тоже ничего не узнает о ее прошлом, если он будет молчать. Их счастье не будет разрушено.
Если бы Гарфиэль смог всё это забыть, отпустить и похоронить в своем сердце, то проблема была бы решена.
Почему он не мог решиться? Почему не мог забыть? Почему не хватало смелости?
Где его тигр? Пусть он укажет ему правильный путь.
Пусть даст ему силы всё это вынести, не сломаться.
Подскажи, тигр, тигр. Настоящий тигр непобедим.
Он обхватить голову руками, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, и, готовый отречься от всего, внезапно осознал…
…что чья-то маленькая грудь обнимает его, а чья-то рука гладит его по голове.
Мими обняла сидящего на земле Гарфиэля сзади.
Она положила подбородок ему на голову и нежно гладила его маленькой ладошкой. От этого мягкого прикосновения боль в голове немного утихла.
«Ну… мне кажется, ты хочешь плакать. Но мужчины ведь не могут плакать где попало, да? Какие замороченные! Не помню где, но Хранительница говорила!»
Гарфиэль старался говорить ровно, чтобы не выдать дрожь в голосе.
Мими, не разжимая объятий, хихикнула.
«И еще она говорила… не помню где, но, кажется, что в груди у женщины? Кажется… точно! Мужчина может плакать на груди любимой женщины!»
«…Кто… в тебя такую коротышку… влюбится…»
Возлюбленная Гарфиэля совсем на него не смотрела, не утешала, когда ему было плохо, а была нежной лишь в самые неожиданные моменты, чтобы потом с удвоенной силой отыграться на нем кулаками.
Эта девочка совсем не похожа на нее.
Но Мими, всё так же улыбаясь, сказала:
«Ну и ладно! Даже если ты не влюблен в меня, я влюблена в тебя! Вот, видите? Женщина, которая влюблена в тебя! Мими! И ее грудь! Так что можешь плакать!»
Что это? Игра слов? Детская отговорка? Полная чушь.
Вернись сейчас же в мою грудь. Зарычи свирепо, встряхни меня, вытащи меня из этого состояния.
Иначе… иначе… иначе… будет слишком поздно.
Он не хотел плакать, не хотел жаловаться, не хотел издавать эти звуки.
Он тигр, тигр. Самый сильный, самый лучший, самый надежный щит.
«Почему?! Почему ты меня забыла?! Мы наконец… наконец встретились! И ты… ты даже не разрешаешь мне… позвать тебя… мамой…!»
«Всё хорошо. Гарф, хороший мальчик, хороший!»
На что я похож сейчас? Звезды, луна, небо, скажите мне.
Если я не рычащий тигр, то кто я?
https://t.me/rz_arc