Арка 5, Глава 74 — «Итоги обороны Пристеллы, часть 1»
— «Четыре контрольные башни захвачены, а подлые члены Культа Ведьмы, шантажировавшие город, полностью отбиты! Таким образом, безопасность города обеспечена — это победа водного города Пристелла!»
Субару услышал это разнёсшееся по всему городу объявление по пути к городской ратуше, куда он спешил вместе с Эмилией.
Радостное сообщение транслировалось с помощью магического устройства, доносящего голос до всего города.
Хотя звук местами искажался, это было не более чем следствием срывающегося голоса говорящего. В содержании же радостной вести сомневаться не приходилось.
— «Похоже на то. Кажется, мы как-то справились, по крайней мере, на этом этапе,» — ответил Субару, расслабляя плечи и позволяя себе лёгкую улыбку в ответ на просиявшее лицо Эмилии.
Причиной расслабления было облегчение, смешанное с толикой беспокойства.
— «…Всё-таки, противник есть противник.»
Учитывая присутствие Капеллы, Архиепископа «Похоти», обладающей Властью трансформации и изменения, в худшем случае само это объявление могло быть злым умыслом, призванным дать жителям ложную надежду. Злобность Архиепископов Греха была настолько велика, что нельзя было полностью исключать и такую ужасающую возможность.
Однако голос в трансляции — тот самый, что сначала представился как Киритака Мьюз, — несмотря на попытки говорить официально, не мог скрыть лёгкого волнения и радости. Услышав его, можно было আপাতত* (*пока что) не беспокоиться, что его заставили говорить под давлением в рамках какого-то злодейского плана.
Объявление гласило, что все четыре контрольные башни, захваченные Архиепископами Греха, были отбиты.
Это означало, что, по крайней мере, сценарий полного уничтожения города путём открытия великих шлюзов и затопления удалось избежать.
В этом отношении можно было вздохнуть с облегчением. Если и оставалась проблема, то это была вторая часть беспокойства Субару — человеческие жертвы.
— «С Регулусом нам чудом удалось обойтись без жертв, но…»
Хотя их силы были весьма внушительными, противниками были Архиепископы Греха, каждый со своими причудами и сложностями. То, что они вышли из битвы с Регулусом без потерь, было связано исключительно с тем, что сам Регулус оказался неумелым бойцом.
Коварная «Похоть», неуловимая «Ярость», а также заклятые враги из «Чревоугодия» — об их силе и опасности не стоило и говорить.
Даже если победа была одержана, был страх… страх перед понесёнными потерями.
— «Субару говорил, что в других контрольных башнях тоже были Архиепископы Греха. Интересно, все ли остальные в порядке…» — проговорила Эмилия, разделяя тревогу Субару, который не мог искренне радоваться.
Она опустила глаза, а Субару, закусив губу, покачал головой.
— «Я тоже об этом беспокоюсь… но тут уж остаётся только верить в остальных. Хотелось бы поскорее убедиться, что все целы.»
Простые слова утешения не могли развеять беспокойство Эмилии.
Учитывая мощь врагов в этот раз, возможность потерь среди союзников была неизбежна. И всё же, спасение города ценой огромных жертв нельзя было назвать желаемым результатом.
Поэтому, в зависимости от ситуации, Субару с самого начала операции держал в уме вариант использования «Возвращения через смерть».
В целом, Субару не одобрял стратегий, построенных на его «Возвращении через смерть».
Причиной тому было не только его собственное сопротивление самоубийству, но и то, что он увидел во время испытаний «Святилища» — миры, продолжавшие существовать после его смерти.
Неизвестно, действительно ли мир продолжается после его смерти, но «испытание» показало ему такую возможность. Поэтому Субару твёрдо решил никогда не использовать «Возвращение через смерть» просто для увеличения числа попыток.
И всё же, если Субару и решился бы на добровольное «Возвращение через смерть», то только в том случае, если бы столкнулся с результатом, который не мог бы принять — с потерей, с которой не смог бы смириться.
И в этот раз Субару рассматривал такую возможность.
Кандидаты на трон, их рыцари и соратники, бросившие вызов Архиепископам Греха и поклявшиеся вернуть город.
Он был готов снова и снова проходить через боль и страдания, чтобы не потерять тех, кого не хотел терять.
— «…Субару, у тебя та-а-акая морщинка между бровей.»
Эмилия смотрела прямо на Субару, чьё лицо омрачилось серьёзным выражением. Поймав её взгляд на своей межбровной складке, Субару удивлённо округлил глаза.
Глядя на него, Эмилия наполнила свои аметистовые глаза тревогой.
— «Всё-таки, как ни крути, беспокойство есть беспокойство, да? Прости меня. В такое трудное время я ещё и попалась…»
— «Нет, Эмилия-тан тут ни при чём. Даже если бы тебя не похитили, Регулуса всё равно нужно было одолеть. И неизвестно, смогли бы мы спасти тех невест без тебя.»
Чтобы спасти невест «Жадности», нужно было временно остановить их сердца, в которые было втиснуто «Львиное сердце».
Из имеющихся у них сил, на это, вероятно, была способна только Эмилия. Возможно, ещё Феликс, но это лишь предположение.
В худшем случае, если бы такой возможности не было, ради победы над Регулусом невестами, возможно, пришлось бы пожертвовать.
— «Ну, такой выбор я бы и сам не хотел делать, да и Райнхард бы точно не простил.»
Даже если бы это назвали необходимой жертвой ради победы над великим злом, он бы не смирился.
Этот юноша, воплощение справедливости, никогда бы не допустил жертвы даже немногих. В таком случае, исход битвы с Регулусом мог бы быть совсем иным и затянуться надолго.
— «Или, может, меня бы просто прикончили по ходу дела.»
Более того, если бы Эмилию не похитили, состав групп для атаки на Архиепископов мог бы быть совершенно другим. Никто не знает, каким был бы правильный ответ, так что думать об этом бессмысленно.
Оставалось лишь надеяться…
— «После того как мы разделились, Райнхард должен был пойти к остальным. Надеюсь, это помогло уменьшить потери… очень хочется в это верить.»
— «Да, ты прав. — Нужно поскорее это выяснить.»
Эмилия серьёзно кивнула в ответ на слова Субару.
И когда она возобновила шаг к ратуше, Субару, идя рядом, тихонько прижал руку к груди. Сердце слегка ускорило свой бег — там, помимо готовности к «Возвращению через смерть», таилось ещё одно беспокойство.
Прямо рядом с сердцем назойливо притаилось непонятное тёмное инородное ощущение.
Это была нечестивая примесь, пробравшаяся внутрь Субару в тот самый момент, когда он убедился в «смерти» Регулуса. Субару смутно догадывался, что это за примесь.
Примесь, связывающая Субару с Культом Ведьмы, вероятно, называлась именно так.
Сразу после победы над Петельгейзе Романе-Конти, Архиепископом «Лени», Субару ощутил в себе такое же неприятное чувство. И первой, кто сказал ему, что это инородное ощущение и есть «Ведьмин Фактор», была именно «Ведьма» Ехидна.
Ведьмин Фактор тесно связан с Архиепископами Греха и «Ведьмами» Греха.
И почему-то он влиял и на Субару, словно разъедая его изнутри.
В таком случае, это тоже наверняка как-то связано с «Ведьмой Зависти», вызывающей «Возвращение через смерть».
Хотя вряд ли это можно было считать чем-то позитивным.
— «Сколько бы жуткой дряни ко мне ни прицепилось, я останусь собой… Так и должно быть, наверное.»
Сколько бы ни усиливалось влияние Ведьмина Фактора, он сам не дрогнет.
Даже если с каждой победой над Архиепископом Греха Ведьмин Фактор будет разъедать его всё сильнее.
К тому же…
— «Если Беако проснётся и я ей не расскажу, она наверняка будет злиться.»
Что бы ни случилось с Ведьмьим Фактором, Субару не нужно было переживать в одиночку.
У него есть партнёр, которому можно доверить свои тревоги и вместе искать решение проблемы.
Наверняка найдётся выход.
Эмилия обеспокоенно посмотрела на Субару, который невольно замолчал. Субару покачал головой.
— «Да нет,» — сказал он, немного подумав, и добавил:
— «Кстати, судя по объявлению, Киритака цел. Подумал, что Лилиана наверняка обрадуется, когда узнает.»
— «Он прикрыл Отто и числился пропавшим без вести. Почему-то я не особо чувствовал, что он погиб, так что не сильно волновался.»
— «Тогда тем более нужно порадоваться за него, а то ему обидно будет.»
Словно отбрасывая нависшую тревогу, Эмилия надула губки, глядя на Субару.
Вместо того чтобы беспокоиться о возможных раненых, лучше радоваться факту спасения кого-то.
Возможно, именно такой настрой был сейчас необходим.
И вот, двое, стараясь не зацикливаться на тревогах по пути, поспешили вперёд, но представшая перед ними картина не позволяла предаваться оптимизму.
— «…Вот это да. Ужас какой,» — пробормотал Субару, растерянно глядя на руины городской ратуши, превратившейся в груду обломков.
Сухие губы едва смогли выдавить эти слова — краткое впечатление от увиденного.
Городская ратуша, пятиэтажное здание, редкое для этого мира по своей высоте, была полностью разрушена, не оставив и следа от своего былого величия.
Следы разрушения доходили до самого фундамента здания; земля на месте ратуши просела, образовав в центре огромную дыру, похожую на зияющую пасть.
Такое обрушение могло произойти только в результате мощного удара по основанию здания.
Субару сделал такой вывод, глядя на обломки, а Эмилия, видевшая то же самое, с тревогой огляделась по сторонам.
— «То объявление ведь передавали с помощью магического устройства из этого здания, верно? Но почему тогда здание вот так разрушено…»
Услышав опасения Эмилии, Субару в панике насторожился, осматриваясь.
Обрушение ратуши — это не шутки. Несомненно, это результат действий Культа Ведьмы. А ведь в ратуше находились не только магическое устройство, но и Отто с остальными, кто не участвовал в захвате контрольных башен, а также жертвы Власти Капеллы.
Раз уж ратуша так пострадала, здесь определённо была битва. Что же тогда произошло в ратуше, где остались в основном некомбатанты?
Это ставило под сомнение даже достоверность объявления Киритаки.
Однако тревоги Субару и Эмилии были развеяны…
— «О, кто-то пришёл… Наконец-то это вы, я полагаю,» — внезапно раздался знакомый девичий голос рядом с напрягшимися Субару и Эмилией.
Подняв глаза, они увидели Беатрис, которая смотрела на них сверху вниз с груды обломков, придерживая подол своего пышного платья. Она спустилась к удивлённому Субару и внимательно осмотрела его с ног до головы.
— «Хмф. Похоже, ты не ранен, и это радует, я полагаю. Если бы ты поранился в моё отсутствие, Бетти больше не смогла бы отпускать тебя одного даже в туалет, я полагаю.»
— «Я не настолько беспомощный детсадовец… Постой, Беако, а ты что здесь делаешь?» — удивился Субару, глядя на Беатрис, которая скрестила короткие ручки на груди и гордо вздернула носик. Её надменное поведение было точь-в-точь как обычно.
— «Ты же вроде была не в строю из-за перерасхода маны? Говорили, что ты, по крайней мере, не сможешь участвовать в этой битве.»
— «Не говори "перерасход", будто это моя вина, я полагаю! Если бы не самоотверженность Бетти, у Субару сейчас ноги были бы на размер тоньше, я полагаю. Недостаточно благодарности, заботы и объятий, я полагаю!»
— «Да понял я, понял,» — Субару привычно взъерошил волосы рассерженной Беатрис. Та недовольно надула щёки, но всё же сделала шаг ближе к Субару и молча позволила себя гладить.
В этот момент в разговор между контрактором и духом мягко вмешалась Эмилия.
— «…Эмилия, ты тоже цела, и это хорошо, я полагаю. Если бы с тобой что-то случилось, братик тоже бы огорчился, я полагаю. Из-за этого и Субару пришлось бы безрассудно сражаться без Бетти, я полагаю. Надеюсь, это послужит тебе уроком, и ты больше не дашь себя поймать, я полагаю.»
— «Да, спасибо. Прости, что заставила волноваться.»
— «Бетти вовсе не волновалась за тебя… ну, разве что самую малость, я полагаю!» — фыркнула Беатрис, отворачиваясь. Эмилия с улыбкой наблюдала за ней. Затем она окинула взглядом Беатрис с ног до головы, и её круглые глаза слегка сузились.
Пышное платье и аккуратно уложенные локоны.
На них виднелись едва заметные брызги крови и грязи. Это было доказательством того, что дух-девочка не просто мирно проснулась ото сна.
Отсутствие Субару и разрушение городской ратуши.
Эти непредвиденные обстоятельства и пробуждение Беатрис наверняка были связаны.
Поймав взгляд Эмилии, полный этого понимания, Субару тоже опустил подбородок.
Он посмотрел вниз на Беатрис, которую всё ещё гладил.
— «Похоже, ты тут неплохо потрудилась в моё отсутствие. Вечно я тебе доставляю хлопоты. Извини.»
— «То, что Субару доставляет Бетти хлопоты — это само собой разумеющееся, так что можешь не беспокоиться, я полагаю. Ммм, хотя нет, немного беспокойся, я полагаю. Беспокойся и благодари, я полагаю.»
— «Ага, ага… Но даже если ты и постаралась, это уже перебор. Снести целое здание — это как-то слишком.»
— «Э? Это Беатрис сделала?» — Эмилия удивлённо посмотрела на Беатрис, указывая на груду обломков.
— «Интересно, сколько времени займёт починка такого здания… Субару, ты знаешь?»
— «Знаю, что на карманные деньги Беако это займёт десятки лет.»
— «Что вы оба несёте с такими серьёзными лицами, я полагаю?! Это не Бетти сделала, я полагаю! Я увидела это здание, только когда оно уже было в руинах, я полагаю!»
— «Да ладно тебе. Ты слишком остро реагируешь. Милашка.» — Субару расхохотался над оправданиями оклеветанной Беатрис. Эмилия рядом бормотала: «Э? Э? Так кто же?», но пока это было неважно.
Раз уж Беатрис находилась здесь, у руин ратуши…
— «Значит, по крайней мере, можно не беспокоиться, что Культ Ведьмы замышляет что-то здесь. Тогда что стало с Отто и остальными, кто должен был быть в ратуше?»
— «Хм, это сложно объяснить, я полагаю. Но те, кто был внутри ратуши…»
— «Они тожэ благополучно выбрались, так шо можэтэ нэ волноваться,» — раздался голос с карарагским акцентом, прерывая ответ Беатрис.
Обернувшись на звук, они увидели невысокую фигуру, обходящую груду обломков. На мгновение Субару ощутил странность в её внешности — цвет волос, которые она поправляла рукой, отличался от того, который он помнил.
— «Чё это за вопроситэльный тон… А, точно. У мэнэ ж сейчас волосэ другого цвэта.»
Мягкие светло-фиолетовые волосы теперь были окрашены в тёмно-зелёный.
Это сильно меняло впечатление от Анастасии в её кимоно. Она окинула взглядом Субару, Беатрис и Эмилию и удовлетворённо кивнула с лёгкой улыбкой.
— «М-м, Нацуки-кун тожэ, значит, вэрнул Эмилию-сан. Слышала от Святого Мэча, так шо особо нэ пэрэживала.»
— «Райнхард, значит, всё-таки присоединился к ним.»
— «Ага, прилэтел прям по нэбу. Сейчас ищэт остатки Культа Ведьмы… хотя на самом дэлэ, скорэе, сопровождает Фэликса-сан по убэжищам.»
— «Сопровождает по убежищам… Значит, целитель востребован.»
Даже после отпора Архиепископам Греха, восстановление города после нанесённого ущерба потребует немалых усилий. Роль Феликса в скорейшем восстановлении городских функций будет огромной. А Райнхард, похоже, сейчас выступал в роли его транспорта.
— «Я тоже доставила много хлопот, простите… Но что случилось с вами, Анастасия-сан? Цвет волос, это здание…»
— «Точно-точно. Волосы… сменила имидж на более приятный для глаз цвет? Этот тоже идёт, но зная вас прежней, всё равно как-то непривычно.»
— «Нацуки-кун, ты прям мастер комплимэнтов, хоть и бэсполэзных. Но это я покрасилась для одной задумки. И бэзрэзультатно… мало того, как видишь, попала в пэрэплёт.»
Анастасия вздохнула, накручивая кончик волоса на палец и глядя на руины ратуши. Судя по её словам, она имела какое-то отношение к разрушению здания.
— «Феликс в порядке, да? Что произошло, и что с остальными?»
— «История простая… Посл' того как всэ ушли разбираться с Архиепископами, какой-то злобный тип напал, воспользовавшись отсутствиэм. Мы его лэгонько отшили, вот и всэ.»
— «Не похоже, что было "лёгонько"…» — несмотря на легкомысленность тона Анастасии, было очевидно, что битва была жаркой.
Нападение на городскую ратушу — подлый ход, рассчитанный на отсутствие бойцов. Вероятно, это была либо «Похоть», либо «Ярость», но более вероятной казалась…
— «Как и говорили, характер отвратитэльный. Как встрэтила, аж жуть взяла.»
«Жуть взяла» — слишком мягкое описание для такого противника, но в поведении Анастасии не было ни страха, ни ужаса. Встретиться с Архиепископом Греха и сохранить такое самообладание — это впечатляло.
Хотелось бы похвалить её, но Субару больше думал о собственном промахе.
— «Прости. Нападение на ратушу после захвата башен… я должен был это предвидеть.»
— «Нэ бэри в голову. Пока Нацуки-кун занимался своими дэлами, мы тут сами по сэбэ дэйствовали. Дажэ стыдно, шо бэзрэзультатно.»
Судя по тону Анастасии, Субару понял, что она, похоже, ожидала нападения. Зелёные волосы, вероятно, были частью плана.
Если связать тёмно-зелёный цвет волос с человеком, к которому Капелла могла испытывать одержимость, можно было смутно понять их замысел.
— «Анастасия-сан изображала Круш-сан, чтобы стать приманкой? Если вы вдвоём с Феликсом отогнали "Похоть", то нам и делать было нечего.»
— «Было бы круто, конэчно, но там был ещё один чэловэк. Рыцарь Присциллы-сан.»
Услышав неожиданное имя, Субару округлил глаза.
Именно Ал меньше всех хотел участвовать в битве за возвращение города. К тому же, он изначально должен был отправиться с Присциллой и Лилианой на бой с «Яростью».
Если он остался защищать ратушу, то группа, отправившаяся на «Ярость», осталась в весьма сомнительном составе как по силе, так и по сочетанию бойцов.
— «Сразу скажу, группа, шо ходила на "Ярость", тожэ вэрнулась цэлой и нэврэдимой,» — добавила Анастасия, словно прочитав мысли Субару. Она криво усмехнулась, глядя в сторону контрольной башни, которую занимала «Ярость».
— «Присцилла-сан вэрнулась бэз единой царапины. А пэвица Лилиана вообщэ вэрнулась вдвоём с принцэм, чэм всэх удивила.»
— «С принцем… В смысле, с Киритакой? Пойти вдвоём на врага, а потом вернуться с человеком, который считался пропавшим без вести… как это вообще возможно?»
То, что Присцилла вернулась невредимой после битвы с «Яростью», и то, что Киритака и Лилиана объединились, — всё это было слишком загадочно. Хотелось бы узнать подробности, но сейчас важнее было общее положение дел.
— «Объявлению Киритаки можно верить, да?»
— «Контрольные башни отбиты. Остаётся вопрос о состоянии всех, кто туда ходил. Как они?»
Ратуша разрушена, но магическое устройство, вероятно, вынесли.
Значит, можно не подозревать, что объявление было ловушкой. Оставалась лишь проблема, которая беспокоила с самого начала — понесённые потери.
И на вопрос Субару Анастасия ответила:
— «Можэшь нэ волноваться. Вы с Нацуки-куном послэдние, кто вэрнулся.»
— «Мы последние… а остальные?»
— «Успокойся,» — Анастасия улыбнулась и кивнула троим — слегка встревоженному Субару и обеспокоенно наблюдавшим Эмилии и Беатрис.
— «Всэ вэрнулись цэлыми и нэврэдимыми. Потэрь нэт,» — ответила она.
— «Босс! Вернулся живой, чёрт возьми!»
Вместо разрушенной ратуши новым местом сбора стало ближайшее убежище.
Увидев там Субару и остальных, к ним с радостным криком подбежал златовласый юноша — Гарфиэль.
— «О, Гарфиэль… эй!» — Субару хотел поднять руку, но замер, увидев подбегающего парня.
Гарфиэль был без рубашки, и всё его тело было в крови. Однако выражение лица было каким-то ясным; хоть и видно было, что бой был тяжёлым, свою задачу он, похоже, выполнил.
Заметив это, Субару тут же сменил удивление на улыбку.
— «Здорово. Сам-то ты не выглядишь невредимым. Вид у тебя паршивый.»
— «От босса слышу… да не, не скажу так. Но, похоже, босс и сам показал себя мужиком, а? Эмилию-сама спас, красава.»
Субару выставил кулак, и Гарфиэль стукнул по нему своим.
Этого было достаточно, чтобы двое парней выразили взаимное уважение за проявленную доблесть.
— «Но я слышал, что "Похоть" объявилась у ратуши. Ты где и с кем дрался?»
— «Ясен пень, с "Восьмируким" Курганом… Хотя хрен знает, насколько правильно его так называть.»
— «Я дрался всего лишь с трупом, понял? Наверняка при жизни он был куда круче. Так что не особо чувствую, что победил.»
Тайное искусство управления телами мёртвых и использования их в бою.
Несомненно, это искусство было использовано в кознях Культа Ведьмы в этот раз. Но значит ли это, что сила воина после смерти уступает той, что была при жизни? Возможно, боец уровня Гарфиэля чутко ощущает такую разницу.
Возможно, именно это его и беспокоило; несмотря на победу, Гарфиэль чувствовал какую-то незавершённость.
Такое чувство было не совсем чуждо и Субару.
— «Ты расстроен, потому что враг был несильным?» — Эмилия, слушавшая разговор, непонимающе склонила голову.
Гарфиэль сперва сказал ей: «Рад, что ты в порядке», радуясь её возвращению, а затем грубо взъерошил свои короткие светлые волосы.
— «Дело не в том, что он был слабым… Блин, не могу объяснить. Эмилия-сама ж женщина, да?»
— «То, что женщинам не понять? А Субару понимает?»
— «Вроде того. Но это такой вопрос, где даже между сильными и слабыми мужчинами есть какая-то невидимая стена… Но я думаю, это результат того, что Гарфиэль силён. Может, ты слишком загоняешься?»
Непонимающее лицо Эмилии и не совсем поддерживающий ответ Субару. Услышав их, Гарфиэль слегка понуро опустил голову.
Гарфиэль постоянно терзался вопросами о «силе». Это было связано и с его вызовом Райнхарду в одиночку, и с болезненным уроком, который ему преподнёс Культ Ведьмы после этого.
Проблема, на которую не найти ответа, сколько ни думай.
Возможно, это была именно такая проблема. Поэтому насчёт этого…
— «Слушай, Гарфиэль. Даже если ты будешь так думать…»
— «О-о! Гарф, нашёлся! Тудум-ба-бах!!»
Прямо перед Субару, который собирался что-то посоветовать, тело Гарфиэля отлетело в сторону с громким шумом. Он успел заметить, как маленькая тень врезалась Гарфиэлю куда-то в поясницу, но не успел остановить его падение с криком боли.
Посмотрев на упавшего Гарфиэля, Субару увидел девочку-кошку, сидящую на его груди и машущую хвостом.
Девочка насторожила ушки и с радостным выражением на милом личике провозгласила:
— «Фу-ха-ха! Бдительность — враг, Гарф! Настоящий враг внутри сердца! А в сердце всегда есть важные люди! Значит, всё тип-топ!»
— «Хватит болтать… сидя у меня на груди…»
— «Хи-хи, Мими госпожа сказала! Подмять мужчину под себя и как-то там привлечь любовь… или что-то такое? Госпожа сказала, что это какая-то тактика! Вот я и подмяла!»
Над Гарфиэлем заливисто смеялась Мими.
От её прежнего состояния — глубоких ран и бледности от потери крови — не осталось и следа. Увидев полностью здоровую девочку, Субару облегчённо вздохнул.
— «О-о, братик, с возвращением! С возвращением! Пока Мими спала, тут, похоже, всякое было, но ты молодец! Мими так хорошо выспалась! Но и Гарф, похоже, здорово постарался? Молодец!»
— «Рад видеть, что ты в порядке. Да, Гарфиэль?»
Субару слышал, что Мими была ранена, прикрывая Гарфиэля.
Гарфиэль был в ужасном шоке, когда принёс её, умирающую, и узнал о неизлечимых ранах. Наверняка он испытал огромное облегчение, увидев Мими здоровой.
Однако Гарфиэль, всё ещё придавленный Мими, потёр нос и ответил на обращение Субару:
— «Ха! Да в таком порядке, что аж бесит, чёрт возьми! Сколько раз говорил, если будешь так шуметь сразу после выздоровления…»
— «М? Что? Гарф, ты что-то сказал? …А!»
Мими, приблизив лицо к Гарфиэлю, вскрикнула и заглянула себе под одежду. Проверив что-то под белым плащом, она захлопала круглыми глазами.
— «Гарф, плохо! Рана опять открылась! Кровь пошла!»
— «Дура! Сколько раз тебе говорить, чёрт возьми! Блин, надо перемотать бинты и снова применить исцеляющую магию! А ну, иди сюда!»
Гарфиэль схватил руку Мими, которая, несмотря на ухудшение раны, вела себя довольно спокойно, и потащил её вглубь убежища. Их шумное взаимодействие, похожее на ураган, ошеломило даже Субару.
— «Пф… Гарфиэлю с ней точно некогда будет переживать,» — внезапно фыркнула Эмилия рядом с ошеломлённым Субару, прикрыв рот рукой. Глядя на удаляющиеся спины, она упомянула о недавних переживаниях Гарфиэля.
«Действительно», — согласился Субару.
— «Как ни крути, они хорошо смотрятся вместе, да?»
— «Мими такая милая, и похоже, очень любит Гарфиэля… Но Гарфиэль, кажется, любит Рам, так что всё не так просто.»
— «Ага, точно… Стоп, Эмилия-тан комментирует романтические отношения?!»
Хотя пример был довольно очевидным, Субару удивился, что она смогла заговорить на такую тему.
Эмилия, которая отложила ответ на признание Субару, ссылаясь на то, что не очень разбирается в романтике между мужчиной и женщиной, теперь рассуждала о чужих любовных делах.
— «Му-у, Субару, мне кажется, ты сейчас сказал что-то очень невежливое.»
— «А я думал, что моё восприятие довольно точное… Неужели с Эмилией-тан что-то изменилось, пока я не видел? Ещё и в свадебном платье!»
— «Хотя я его порядком изорвала,» — добавила она, разрывая свадебное платье под предлогом того, что в нём неудобно двигаться. Похоже, в этом плане можно было не беспокоиться.
— «Ох уж эти дети, я полагаю. Выглядит так, будто вы оба пытаетесь казаться взрослее, я полагаю,» — подытожила Беатрис, завершая сцену. Субару кашлянул. Затем, ища ответ на вопрос, подразумеваемый выздоровлением Мими, он обвёл взглядом убежище…
В углу, среди людей, радующихся встрече, он заметил тихо стоящую фигуру старого мечника.
Увидев безмолвно медитирующего Демона Меча, Субару тихонько вдохнул.
Ответив обеспокоенной Эмилии, Субару оставил её и Беатрис на месте и медленно направился в сторону замеченной фигуры.
Он размышлял, с каких слов начать, но эта проблема отпала сама собой.
Вильгельм, приоткрыв один глаз, поймал взгляд Субару, который подошёл ближе и колебался с первыми словами. Увидев его спокойные голубые глаза, Субару понял бессмысленность молчания.
Вильгельм стоял, прислонившись спиной к холодной каменной стене, словно сливаясь с пейзажем. Субару как-то незаметно встал рядом и искоса взглянул на него.
Израненная фигура, хранящая следы яростной битвы.
Лёгкая одежда без куртки была во многих местах иссечена, а седые волосы, обычно собранные сзади, распустились и спадали на спину. Самым болезненным на вид была пропитанная кровью повязка у основания правой ноги — рана была глубокой, настолько, что можно было понять её опасность для жизни.
Однако внимание Субару привлекло не столько состояние самого Вильгельма.
Сколько свёрток из куртки, бережно положенный рядом с ним.
Субару невольно попытался рассмотреть, что завёрнуто в куртку. В ответ на его слова Вильгельм перевёл взгляд на свёрток.
Старый мечник помолчал мгновение, а затем шевельнул сухими губами.
— «…Как вы и догадались, это моя жена.»
— «Сразу после смерти её останки превратились в горстку пепла. Мне показалось слишком жестоким оставить его на ветру, поэтому я, хоть это и некрасиво, завернул его в куртку… Хочу хотя бы пепел достойно похоронить в могиле.»
Тайное искусство управления телами мёртвых… и его конечный результат — обращение останков в пепел.
Это было осквернением души умершего, и шок, который испытывали близкие тех, кто стал объектом этого искусства, был невообразим. Трудно было даже представить, что творилось в душе Вильгельма.
— «Прошу прощения. Это слишком сентиментальная, бессмысленная привязанность.»
Услышав нотки самообвинения в его голосе, Субару не сдержался и повысил голос.
Осознавая свой пыл, Субару посмотрел Вильгельму прямо в лицо. Вильгельм тоже слегка расширил глаза и посмотрел на Субару.
— «Я ни во время битвы с Белым Китом, ни сейчас не считаю, что Вильгельм-сан неправ. Я уважаю вас как великого человека. Что плохого в том, чтобы дорожить любимым человеком? В этом нет ничего постыдного, и думать так — неправильно.»
— «Вильгельм-сан, вы поступаете достойно. Желание… похоронить жену в могиле и почтить её память — это правильно. Я не могу подобрать слов, но это… это потрясающе.»
Это было искренне.
Это были искренние чувства Субару, его сокровенное мнение, которое он не хотел бы видеть отвергнутым.
И во время битвы с Белым Китом, и во время этой печальной встречи судьба была слишком жестока к Вильгельму.
И всё же Демон Меча отчаянно боролся с судьбой, отстаивал свою волю и пытался пронести свою любовь сквозь всё. Возможно, не все его усилия были вознаграждены.
Возможно, сожаления и раскаяния бесконечны. Но он был прав.
Любовь Вильгельма, его преданность любимой до самого конца, — всё это было правильно.
— «В этом нет ничего некрасивого. Пожалуйста, похороните её достойно. И если будет возможность и я не помешаю, позвольте мне тоже навестить её могилу.»
— «Я хочу этого, и я считаю, что она заслуживает такого отношения.»
Рот плохо слушался, слова выходили сбивчивыми и эмоциональными, и Субару злился на себя за это.
Он навязывал свои чувства, и Вильгельм мог бы посмеяться над ним. Мог бы отмахнуться, сказав, что это его не касается.
Однако Вильгельм, слушая Субару, вдруг мягко улыбнулся.
Напряжённое, застывшее лицо слегка смягчилось. И затем…
— «…Да, прошу вас, Субару-доно. Я бы тоже хотел, чтобы вы сказали несколько слов моей жене. Именно вы.»
— «…! Д-да. Для меня это… честь.»
Разрешение было получено, скорее, благодаря великодушию Вильгельма.
Он внял странной просьбе Субару и тихо вздохнул. По его профилю было видно, что он не желает продолжать разговор, и Субару поклонился.
На некоторое время Вильгельма и его жену следовало оставить наедине.
Но прежде чем уйти, он хотел уточнить лишь одно.
Это было…
— «Вильгельм-сан. — С женой… вы… смогли как следует?..»
Смог ли он поставить точку? Не обернулось ли всё нежелательным исходом?
Конечно, сама встреча с умершей женой не могла быть желанной. И всё же, никто другой не имел права присутствовать при этом, и Вильгельм, приняв эту ситуацию, искал завершения.
Поэтому хотелось надеяться хотя бы на это… и не только Субару.
— «С женой…» — начал Вильгельм, обращаясь к Субару, который остановился и смотрел на него. Но слова оборвались. Взгляд Вильгельма слегка сместился с Субару. Он посмотрел на куртку, в которую был завёрнут прах его жены.
На мгновение в его глазах промелькнул вихрь необъятных эмоций, а затем…
— «…Да. Мы с женой вдоволь наговорились словами, и я смог попрощаться с ней.»
«Слова», вероятно, были метафорой.
Для Демона Меча разговор с его женой, бывшей «Святой Меча» предыдущего поколения, заключался в обмене ударами клинков, а решающий удар и стал прощальным словом.
Поэтому этот итог, должно быть, был результатом выбора Вильгельма…
— «Я люблю свою жену. — Думаю, я смог передать ей это.»
Тихое признание Вильгельма в любви.
Несмотря на тихий голос, оно несло в себе такой жар, что обжигало душу слушателя, и грудь Субару наполнилась теплом. Глубоко вздохнув, Субару закрыл глаза.
Бурный поток эмоций захлестнул его. Подавив каждую волну, он открыл глаза.
Вильгельм перед ним печально, но всё же улыбался, и это принесло облегчение, так что Субару тоже позволил себе улыбнуться.
— «Вильгельм-сан. Спасибо вам за ваш труд.»
— «Думаю, скоро опять начнётся суматоха, но до тех пор, пожалуйста, отдохните. Я пойду ещё поспрашиваю у остальных, что да как.»
Субару не был уверен, правильно ли сказал последние слова, поэтому произнёс их быстро. Он провёл пальцем по щеке и, смутившись, отвернулся от Вильгельма.
Ему в спину донеслось:
Остановившись, Субару обернулся на зов. Вильгельм выглядел слегка удивлённым, но тут же покачал головой: «Нет».
— «Прошу прощения. Это мелочь. Не обращайте внимания, прошу вас.»
— «Правда? Нет, раз вы так говорите, становится наоборот интересно… Эм, ну ладно. Да. Тогда до скорого.»
Усмехнувшись нехарактерной для Вильгельма реакции, Субару отошёл.
Увидев возвращающегося Субару, Эмилия и Беатрис заметно расслабились. Наверное, настолько сильно отличалось выражение лица Субару, когда он уходил и когда вернулся.
Не то чтобы встреча с мёртвой была радостной.
Но Вильгельм хотя бы сам поставил точку и смирился с результатом. Этот факт принёс ему какое-то скромное облегчение.
Демон Меча, прищурившись, пристально смотрел вслед удаляющемуся черноволосому юноше.
Его губы были плотно сжаты, словно он сдерживал что-то.
Это была брешь в маске, которая до этого момента скрывала его истинные чувства за фасадом твёрдой воли. Стоило ему расслабиться, и сдерживаемая страсть грозила прорваться наружу, заставив его прокусить губу.
То, что он так упорно скрывал свои чувства от юноши, было, вероятно, потому что…
Прошептал Демон Меча имя юноши едва слышным, хриплым голосом, только для себя.
Произнеся это, Демон Меча закрыл глаза, словно отсекая своё сентиментальное сердце.
То, что не было сказано вслух, никогда не будет услышано никем.
И никогда не будет произнесено устами Демона Меча.
Такого Демон Меча никогда себе не простит.
https://t.me/rz_arc