Арка 5, Глава 81 — «Наполняющий сосуд Жадности»
— Целая серия «инцидентов с Культом Ведьмы», начавшаяся в водном городе Пристелла.
Трагедии, обрушившиеся на жителей, и шрамы битв, оставшиеся по всему городу. Восполнение потерянных кадров и многочисленные городские службы, которые до сих пор не восстановлены полностью.
Проблем всё ещё хватало, но ситуация постепенно разрешалась, и история была готова двинуться дальше.
Нацуки Субару тоже переживал из-за многочисленных проблем города.
И всё же, глядя на улицы после изгнания Культа Ведьмы, он не мог удержаться от мысли, что, возможно, и сам внёс свой небольшой вклад в этот результат.
— «Хотя нерешённых проблем ещё полно.»
Шрамы, оставленные Архиепископами Греха, особенно «Похотью» и «Чревоугодием», были огромны.
Жители, чьи тела были изменены Властью «Похоти», были погружены Эмилией в «состояние анабиоза» и ждали своего пробуждения в убежище глубоко под городом.
А те, кого настиг аппетит «Чревоугодия», по большей части всё ещё пребывали в бесконечном сне, лишённые даже уз, что заставили бы кого-то искренне ждать их пробуждения.
Выражение лица Эмилии, предложившей отложить решение проблемы с изменёнными жителями, было полно боли.
Душевные страдания Юлиуса, потерявшего своё место и терзающегося своим положением, тоже не поддавались воображению.
Что уж говорить о ранах в сердцах горожан, ставших непосредственными участниками этих проблем.
Все были ранены.
И долг Субару — сделать всё возможное, чтобы исцелить эти раны.
А ещё…
— «Осталась ещё одна проблема, которую нужно уладить.»
Чтобы решить последнюю, ещё не раскрытую проблему, Субару кивнул.
Этим должен был заняться именно он.
— «Юлиус сказал, что пойдёт с нами.»
— «Вот как, вот как. Тогда и нам спокойнее будет, верно?»
Вернувшись в зал совещаний после всех обсуждений, Субару был встречен Анастасией.
В зале с круглым столом осталась только Анастасия. Совещание ключевых лиц здесь закончилось уже несколько часов назад.
Некоторые давно вернулись в свои гостиницы, другие готовились к отъезду из Пристеллы. Да и в целом день был утомительным. Не было нужды сидеть за жёстким круглым столом и проводить время в темноте пустого убежища.
И всё же она осталась здесь, ожидая кого-то.
Уверенности не было. Но Субару и сам осознавал, что где-то в глубине души ожидал, что она будет здесь.
Ведь сейчас ей, должно быть, везде неуютно.
— «Итак, в Башню Плеяд направляемся Эмилия, я и Беако. Плюс Юлиус и ты. Всего пятеро.»
— «Вполне себе небольшая компания, в самый раз, не так ли? И ещё, не пятеро, а шестеро. Было бы обидно, если бы ты забыл про мою милую Ехидну.»
Она развязала шарф на шее, разложила его на круглом столе и заставила танцевать. Белый лисий шарф послушно подчинялся бесцеремонным играм хозяйки, словно кукла.
Хотя, «словно» здесь, наверное, лишнее.
— «Я не забыл. — Поэтому вас и пятеро.»
Прислонившись спиной к двери зала, Субару сказал это Анастасии, державшей шарф.
От его слов улыбка Анастасии застыла. Мягкая улыбка растаяла, и она медленно склонила голову.
Поднеся шарф к губам, она с удивлённым видом спросила:
— «Ох, как странно. Как же ты догадался, что я — не Ана?»
Так явно, что нельзя было не заметить, манера речи Анастасии резко изменилась.
Крайне дружелюбная и фамильярная, но в самой её сути зияла пустота. Голос был тот же, но всё равно он явно отличался.
— «Если хотела скрыться, надо было играть получше. Насколько я знаю Анастасию, среди кандидатов она действительно реалистка и рационалистка… Но она не вела себя и не говорила так бездушно, как ты.»
— «Я думала, что достаточно долго наблюдала за Аной и смогла её скопировать, но, видимо, получилось не так хорошо, как хотелось бы. Ты второй, кто меня раскусил.»
— «Меня раскусил и Ал. Хотя он обозвал меня "Ведьмой", как грубо с его стороны.»
Как метко сказано, подумал Субару, восхищаясь Алом.
Ехидна Анастасии и «Ведьма» Ехидна — сущности разные, но они не могут быть не связаны, так что ошибки тут нет.
Стоит ли говорить о проницательности Ала, или же есть что-то, что мог заметить только он?
Он, как и Субару, был призван из другого мира. Если призыв в другой мир связан с силой «Ведьмы Зависти», то, возможно, и Ал как-то связан с ведьмами.
Вообще-то, ему стоило бы поговорить с ним об этом подробнее, но…
— «Ладно, сейчас это неважно. Важнее то, что ты захватила тело Анастасии и пытаешься сделать его своим.»
— «"Захватила" — звучит не очень приятно. Хотя нынешняя ситуация и выглядит именно так, что весьма скверно, но подобное недоразумение вызывает лишь глубокое сожаление. Право, мне очень жаль.»
— «Судя по твоим словам, это как будто и неправда.»
— «Хотя всё выглядит именно так, это неправда. Я лишь вынужденно заняла тело Аны. Иначе ни мне, ни ей было бы не выжить — вот моё объяснение. То, что я продолжаю оставаться в сосуде Аны и после этого, не является моим истинным желанием.»
— «Тело-то я заняла, да вот выйти не могу.»
Понятно. Эту Ехидну из шарфа — назовём её пока Шарфодной — Субару никогда и не считал не связанной с Ехидной, но никогда ещё он так отчётливо не чувствовал тень Ехидны в Шарфодне, как в этом разговоре.
Её манера пространно и витиевато излагать мысли была точь-в-точь как у оригинала.
Субару отошёл от двери, показывая готовность говорить с Шарфодной.
Похоже, можно было пока не опасаться, что она нападёт, раз её личность раскрыта.
Субару сел за круглый стол напротив Шарфодны и спросил:
— «Для начала, что значит "занять тело"?»
— «Проще говоря, я перезаписала своё существование поверх Ода Аны и позаимствовала её свободу. В этом состоянии тело Аны полностью под моим контролем, и я могу даже использовать магию через её изначально дефектные Врата.»
— «Что значит "изначально дефектные"?»
— «Как ты дотошен. Я понимаю твоё желание знать и не виню тебя, но если ты будешь так интересоваться другими девочками, твоя Эмилия-сама, а если будешь интересоваться другими духами — твоя Беатрис, разве они не станут ревновать?»
— «Не твоё дело, а если и станут ревновать, то обе от этого будут только милее, так что всё в порядке. Не тяни и рассказывай.»
Субару недовольно постучал пальцем по столу, и Шарфодна пожала плечами. Затем она аккуратно сложила снятый шарф и, предварив словами: «Ана ведь…», начала:
— «Она с рождения с дефектом Врат. Ты, думаю, знаешь, что Врата — это орган, который вбирает ману из атмосферы и выводит ману из тела. У Анастасии плохо работает именно функция вбирания. Хроническая нехватка маны, так сказать. Ты, вероятно, знаешь и людей с дефектом, из-за которого они не могут выводить ману наружу.»
— «Я не очень понимаю, чем это плохо, и понятия не имею, о ком ты говоришь.»
— «Вот как? Это неожиданно. Кстати, дефект с невозможностью вывода есть у потомка "Святого Меча". Хотя в его случае количество поглощаемой маны невероятно велико, и поглощённое, похоже, идёт на усиление физических способностей, так что реального вреда нет.»
Субару удивлённо поднял брови от слов Шарфодны. Хотя, кажется, он припоминал, что Райнхард где-то об этом упоминал.
Что Райнхард не может использовать магию, и только в этом он отстающий.
Но взамен сила его Врат по поглощению велика — понятно, почему духам вроде Беатрис опасно находиться рядом с ним.
— «Ну, даже без магии у него не то чтобы нет дальнобойных атак, да и вообще, если он начнёт рубить врагов ударными волнами от меча, я не удивлюсь, так что это вряд ли можно считать недостатком. Так вот, вернёмся к Анастасии.»
— «Я не пытаюсь уклониться от ответа, просто у меня привычка делиться тем, что я знаю. Так о чём мы… Ах да, об особенностях тела Аны. Её Врата недоразвиты в плане поглощения, плохо функционируют. Поэтому для магии ей приходится использовать только ту ману, что изначально есть в теле. А когда она закончится, придётся использовать Од — источник жизни. Такого безумия допустить нельзя, верно? Поэтому Ана и не может использовать магию.»
— «Но тогда нелогично, что ты, заняв её тело, можешь. Ведь изначальное количество маны не изменилось. Или ты собираешься использовать ту самую крошечную часть маны?»
— «Если бы пришлось жертвовать жизнью, чтобы спасти саму жизнь, то выбора бы не было. Впрочем, по этому поводу мы с Аной уже всё обсудили. Постороннему вроде тебя не стоит вмешиваться. Ты ведь тоже не хотел бы, чтобы я вмешивалась в твой контракт с Беатрис?»
Прямо в точку.
Отношения Субару и Беатрис, их контракт — это только их дело.
Он не хотел бы вмешательства извне, и отверг бы любые попытки.
Если Анастасия и Шарфодна выдвинут те же условия, Субару не сможет ничего возразить.
Потому что это абсолютная связь между контрактором и духом, в которую нельзя вторгаться.
— «В этот раз я заняла тело Аны с её согласия, и это была чрезвычайная ситуация. Я ведь рассказывала, что в ратушу явился Архиепископ Греха? Чтобы его отразить, мне и Алу пришлось приложить все силы. Это был вынужденный выбор.»
— «А что насчёт того, что ты не можешь вернуться?»
— «Да, вот в этом-то и проблема.»
На слова Субару, вырвавшиеся в отчаянии, Шарфодна хлопнула в ладоши и улыбнулась. Улыбка была той же, что у Анастасии, но было очевидно, что внутри кто-то другой.
Как странно, подумал Субару, но тут же отбросил эти сантименты.
Наконец-то разговор подошёл к сути дела.
Шарфодна коснулась тонкой груди Анастасии перед Субару и сказала:
— «Я и раньше занимала тело Аны таким образом. Но это случалось нечасто. Мы с Аной не состоим в формальном контракте. Во многом из-за проблем с Вратами, я не хотела постоянно её нагружать. Я горжусь тем, что среди духов я довольно "экономична". Если нужно просто быть рядом, мне почти не требуется подпитка маной от контрактора.»
— «Ясно. Моя Беако хочет держаться за руки трижды в день.»
— «Вероятно, два из этих раз она просто хочет подержаться за руки. Как мило, что вы так дружны. — Так вот, о нас. Из-за всего этого у меня мало опыта в заимствовании тела Аны. Наверное, это всего лишь четвёртый или пятый раз. Учитывая, что мы знакомы почти одиннадцать лет, это удивительно мало, не так ли?»
— «Ну, не знаю. Если считать раз в два года, это примерно как частота заболевания гриппом, так что не так уж и мало, разве нет?»
Шарфодна хихикнула так же, как и та Ведьма, которую знал Субару. От этого образ Анастасии постепенно начал сливаться с образом Ехидны, что пугало.
Присутствие Ехидны оставило в душе Субару незаживающую рану. Учитывая ситуацию с Беатрис, он предпочёл бы больше никогда с ней не встречаться.
К тому же, если с настоящей Анастасией что-то случится, это станет огромной раной и для Юлиуса. Этого тоже хотелось бы избежать.
— «Так что же случилось с вами, госпожа Ехидна, такая же неприятная, как грипп?»
— «Не знаю, что это за "грипп", но опыта у меня мало. Поэтому я и сама не понимаю, почему так вышло, прецедентов нет… Моё сознание не может отделиться от тела Аны. В результате Ана спит глубоко в своём Оде.»
Шарфодна говорила, касаясь груди, словно Од находился именно там, а затем посмотрела на безжизненный шарф на столе.
Поскольку сознание Шарфодны находилось внутри Анастасии, этот шарф действительно должен был быть просто пустой лисьей шкуркой, но…
— «В зале совещаний я думала, что мне удалось хорошо изобразить кукловода.»
— «Большинство просто обманулось эффектным видом. Кроме меня, наверняка ещё несколько человек заметили, что что-то не так.»
…так он думал.
Хотя, возможно, это было странное чувство, доступное только Субару, знающему об искусственных духах.
— «Даже если они не заметили сразу, те, кто близок к Анастасии, быстро поймут, что это не она.»
— «Несмотря на это, меня раскусили только ты и Ал, люди с довольно поверхностными отношениями. Разве это не доказывает, что моя имитация Аны удалась?»
— «Рикардо и котята сейчас просто слишком заняты своими проблемами. Юлиус тоже.»
От этих слов Шарфодна прищурилась.
Субару удивлённо посмотрел на её реакцию, но Шарфодна тут же вздохнула и сказала:
— «Всё-таки Юлиус — рыцарь Аны. Я почти не сомневалась после разговора в зале совещаний… Власть "Чревоугодия" ужасна. Она способна стереть даже из моей памяти, существа вне обычного порядка вещей.»
— «Ты… что ты хочешь сделать с Анастасией?»
— «Был ли у тебя умысел захватить тело Анастасии или нет — честно говоря, обсуждать это бессмысленно, так что я не буду допытываться. Откровенно говоря, у меня нет оснований верить тебе, даже если ты скажешь "нет". Но.»
Нельзя допустить, чтобы тело Анастасии не вернулось.
Для «Лучшего из Рыцарей» это было бы равносильно потере единственной надежды.
Психологическая смерть кандидата — он не хотел, чтобы исход королевского отбора был омрачён таким пятном.
— «То, что она вернётся в норму, не обсуждается, Ехидна.»
— «Будь спокоен. Я не настолько высокомерна, чтобы захватить тело Аны и жить вместо неё.»
На выпад Субару, сделанный с готовностью к яростному ответу, Шарфодна ответила с усталым видом. С печальным выражением лица она обняла хрупкое, маленькое тело Анастасии и сказала:
— «Знаешь, мне нравится Ана. То, что я провела с ней больше десяти лет, пусть и без контракта, — это не просто любопытство наблюдателя. Не знаю, насколько это верно на самом деле, но я осознаю, что чувствую к ней нечто близкое к опекуну или члену семьи. Я хочу, чтобы она была здорова и, прежде всего, счастлива.»
Шарфодна говорила ровно, всё так же плавно, но в том, как она касалась хрупкого тела Анастасии, которое теперь было её собственным, и в её словах, казалось, действительно была любовь.
Возможно, как Пак испытывал привязанность к Эмилии, а Беатрис — к Субару, так и Шарфодна чувствовала то же самое к Анастасии.
Если так, то…
— «Твоя настоящая причина встретиться с Мудрецом — это…»
— «Ты прав. — По правде говоря, мне нет дела до людей, чьи имена съело "Чревоугодие". Я просто хочу узнать способ вернуть тело Ане. И ради этого я воспользуюсь и вами.»
— «А есть гарантия, что Мудрец знает этот способ?»
— «Гарантии нет. Но если Мудрец действительно всё видит насквозь и всё знает, то шанс есть. Я просто ставлю на наиболее вероятный вариант получить желаемое, вот и всё.»
На слова Шарфодны, полные твёрдой воли, Субару не смог сразу найти возражений.
Это было крайне эгоистичное и своевольное решение, без сомнения. Но у Шарфодны была своя цель и воля действовать для её достижения.
В таком случае, Субару должен был убедиться в…
— «То, что ты знаешь способ добраться до Мудреца, до Башни Плеяд, — это правда?»
— «Ты же говорила, что у тебя нет воспоминаний о прошлом. Как же ты тогда знаешь путь к Башне, которого не знает никто? Это нелогично.»
— «Знаю то, что знаю. Требовать обоснований здесь бесполезно, но, пожалуй. Если приукрасить слова, то, может быть, потому что добраться туда — это судьба.»
— «Судьба? Кем решённая судьба?»
Вычурный ответ Шарфодны, но для Субару это был худший из возможных ответов.
Если Творец, о котором она говорит, — это Ехидна, то злоумышленник, запечатлевший в памяти искусственного духа только путь к Башне, — это тоже не кто иной, как та самая Ехидна.
Значит, в Башне Плеяд есть что-то, связанное с Ехидной.
Это вызывало дурное предчувствие, но в то же время и определённую надежду на знания Мудреца.
— «Ты… убедился?» — спросила Шарфодна у замолчавшего Субару, пришедшего к определённому выводу.
Субару, помедлив с кивком, глубоко и долго вздохнул.
— «Не то чтобы я убедился, но пока что понял. У тебя есть свои дела и цели, и они не мешают нашим.»
— «Именно так. У нас у обоих есть вопросы к Мудрецу. Поэтому мы объединяем усилия, чтобы добраться до него. Ничего странного.»
— «Прекрати. Когда ты так говоришь, это сразу звучит подозрительно.»
Ещё немного разговоров с Шарфодной в облике Анастасии, и он сойдёт с ума.
В любом случае, им предстоит долгое путешествие к Башне Плеяд. Великая Песчаная Дюна Авгурия, где находится Башня, — на восточном краю карты мира. Путь неблизкий.
— «Я постепенно привыкну, так что дай мне немного времени.»
— «Не надо так уж не любить меня. Право, Нацуки-кун так холоден к такой милой девушке. Мне обидно. Ну же.»
Снова обмотав шарф вокруг шеи, Шарфодна начала копировать манеру речи и поведения Анастасии.
Действительно, хорошо сыграно, но…
— «Интонация в слове "мне" неправильная. И твой кансайский диалект слишком гладкий. По сравнению с жителями Карараги, которых я знаю, ему не хватает естественности.»
Очень тонкое различие. Шарфодна послушно произнесла что-то горлом, словно проверяя слова Субару, и в конце концов сдалась, выдохнув.
У Субару тоже больше не было вопросов к Шарфодне. Возвращение тела Анастасии зависело от того, что скажет Мудрец в Башне Плеяд.
Однако…
— «То, что ты заняла тело Анастасии… не говори Юлиусу… никому.»
— «…Я-то не против, но странно, что ты сам не расскажешь.»
— «Не хочу поднимать лишнюю волну в и без того трудное время. К тому же, если станет известно, что инициатором была не Анастасия, а ты, Рикардо и остальные могут сразу же воспротивиться. Если мы не сможем попасть в Башню, это будет проблемой и для меня. Эгоистично, но факт.»
Рикардо, Мими и остальные, беспокоясь об Анастасии, могли остановить их.
В таком случае, даже если это отличный способ решения проблемы, придётся отказаться от путешествия к Башне. Это создаст проблемы и для Субару и остальных, желающих спасти жертв Властей.
— «Лучше всего решить все проблемы у Мудреца: и с жертвами "Чревоугодия", и с жертвами "Похоти", и, конечно, твою с Анастасией. Когда всё уладится, Рикардо и остальным слова не дадим сказать. Вернее, слушать не станем.»
— «По словам Хосина: "Главное, чтобы в конце всё сошлось", да?»
— «Вот тут согласен с Хосином.»
Неудивительно, что Хосин, предположительно земляк, говорил дельные вещи.
На этом разговор пока можно было закончить.
Был риск, что если бы у Шарфодны были злые намерения относительно тела Анастасии, здесь, в Пристелле, могла бы разыграться последняя битва, так что Субару испытал облегчение.
Именно поэтому вопрос застал его врасплох, в момент расслабления.
Субару уже взялся за ручку двери, собираясь выйти из зала, но обернулся.
Шарфодна, всё так же сидевшая на стуле у круглого стола, мило наклонила голову, совсем как Анастасия, и спросила:
— «— Разве у тебя нет ещё кого-то, о чьём способе возвращения ты хочешь спросить Мудреца?»
— «В любом случае, в этой Пристелле тоже появились люди с такими же симптомами, верно? Чтобы спросить о способе их возвращения, лучше взять с собой хотя бы одного человека с таким же случаем для наглядности.»
Рука Субару застыла на дверной ручке, его горло перехватило, дыхание замерло.
Перед застывшим Субару с напряжённым лицом и широко раскрытыми глазами, Шарфодна ровно продолжила и закончила:
— «Как поступишь? Всё зависит только от тебя, Нацуки-кун.»
— «В любом случае, вы ведь заедете в поместье Маркграфа Мейзерса, верно? Нужно подготовиться к переходу через Великую Песчаную Дюну Авгурия и получить разрешение на поход к Башне. А там должна быть и твоя спящая красавица.»
— «Я не думаю, что это плохо. Она просто станет первой из тех, кого ты спасёшь… Такую роскошь Нацуки-кун вполне может себе позволить.»
Ровный голос Шарфодны почему-то показался Субару дьявольским искушением.
Он понимал, что она имела в виду. И, без сомнения, часть его хотела поддаться этому, но Субару не мог ответить сразу.
Возможно, потому что…
Услышав своё имя, Субару вздрогнул и поднял голову.
Прямо перед ним, задыхающимся, стояли Эмилия и Беатрис. Они удивлённо округлили глаза на его реакцию и спросили, склонив головы: «Что случилось?»
— «Ты же сказал, что пойдёшь к Юлиусу… Юлиусу, а когда мы пришли в палату, тебя там не было, я так волновалась. Где ты был?»
— «Да так, ничего… Ну, у него такое лицо, на которое долго смотреть тяжело, верно? Вот я и решил сменить обстановку, так сказать, перезарядить взгляд.»
— «Правда? А мне кажется, у Юлиуса красивые черты лица…»
— «Эмилия-тан тоже так думает?»
— «А, но и лицо Субару тоже ничего, хорошее, я думаю. Ну, знаешь, чем больше смотришь, тем больше оно нравится, или что-то вроде того.»
Эмилия поспешно поправлялась, но дело было в формулировке. Субару криво усмехнулся и поник плечами, но тут его внимание привлекла молчавшая рядом с Эмилией Беатрис.
Беатрис то и дело оглядывалась на убежище, из которого он только что вышел. С таким видом, будто она догадывалась о разговоре, который там состоялся.
— «Субару, если собираешься делать что-то опасное, зови Бетти, я полагаю. Оставлять тебя одного рискованно, Бетти места себе не находит от беспокойства.»
— «Это как раз то, что я постоянно чувствую по отношению к тебе. Ты такая милая, что я всё время боюсь, как бы тебя не похитили за конфетку.»
— «Бетти не такой дешёвый дух, я полагаю! Не смей так говорить!»
Беатрис возмущённо начала легонько его колотить, и Субару подхватил её на руки. Держа удивлённо воскликнувшую «Фу-а!» Беатрис, он пошёл рядом с Эмилией.
— «От-отпусти, опусти меня, я полагаю! А, но так, чтобы не совсем отпускать.»
— «Это сложно, так что пока побудь так.»
Тело Беатрис было лёгким, но странно тёплым. Говорят, у детей температура тела выше, неужели и у маленькой Беатрис так же? Хоть она и дух.
Пока он так думал с усмешкой, Эмилия рядом пристально посмотрела на него снизу вверх. Встретившись с её взглядом, Субару спросил: «Что такое?»
— «Редко видишь, как мы с Беако дурачимся?»
— «Нет. За последний год это совсем не редкость, но… сейчас у тебя такое растерянное лицо, какое редко бывало за этот год.»
— «— Правда? Хоть и не всё идеально, но большая часть проблем решена, и я думал, что сейчас у меня мышцы лица довольно расслаблены.»
— «Если Субару так говорит, я поверю, но…»
Эмилия опустила длинные ресницы на слова Субару, который демонстративно пошевелил щеками. Затем она медленно, словно внушая, продолжила оборванную фразу:
— «Когда решишь, что делать, обязательно скажи мне. И если не сможешь найти ответ сам, обязательно посоветуйся со мной. Просто пообещай это, и всё.»
— «Да, обещание, которое Субару так не любит выполнять. А давать-то ты мастер, верно?»
— «Вау, редкий яд от Эмилии-тан.»
Из-за его прошлых "достижений" в выполнении обещаний Эмилия вынесла ему суровый вердикт.
Субару увидел, как слегка улыбающаяся Эмилия протянула мизинец, быстро перекинул Беатрис на плечо и, несмотря на её крики «Что ты делаешь, я полагаю!», сцепил свой мизинец с её.
— «Обещаю на мизинцах, кто соврёт, тому тысячу иголок проглотить.»
Пальцы расцепились.
Эмилия, держа палец вверх, улыбнулась Субару и спросила:
— «Субару, сколько иголок уже набралось?»
— «Ну, не думаю, что дошло до десяти тысяч.»
— «Тогда постарайся, чтобы и правда не дошло до десяти тысяч, хорошо?»
На слова Эмилии, похожие на молитву, Субару коротко ответил: «Ага».
Эмилия вряд ли сможет полностью довериться этому ответу. Да и она, скорее всего, просила обещание не для этого.
Поэтому это обещание было предостережением для самого Субару.
«— Такую роскошь Нацуки-кун вполне может себе позволить.»
Последнее искушение Шарфодны эхом отозвалось в его голове.
Такая роскошь, позволена ли она Субару? Позволена ли?
Кто простит Субару, если он поддастся этому?
— «Я приму решение. — Обязательно, пока не вернёмся в особняк.»
И всё же, как и следовало ожидать от той, кто носит то же имя, что и «Ведьма».
Действительно, мастер давить на самые слабые места.
— «Ты что-то сказал, я полагаю?»
— «Нет, просто подумал, что в таком положении попу Беако можно шлёпать и трогать сколько угодно.»
— «Гинья-а, я полагаю! Н-нет, всё-таки отпусти, я полагаю! Опусти меня! Медленно и нежно, словно лелея цветок!»
— «Прекрати шлёпать меня по попе и смеяться —!!»
С шумной Беатрис на плече Субару последовал за стройной спиной, идущей впереди. Эмилия то и дело оглядывалась с таким видом, будто хотела присоединиться.
Несмотря на то, как ему повезло, несмотря на то, как он был спасён.
Он поражался собственной «Жадности», желающей, чтобы ещё одна девушка была здесь.
Так для Нацуки Субару завершилась битва в водном городе.
— Навстречу следующей истории, ведущей к песчаной башне.
https://t.me/rz_arc