день двенадцать
Их путешествие длилось уже достаточно долго, чтобы даже чакра бесполезных мемов из твиттера у Феликса исчерпала себя. Осталась только усталость, сильная, что въелась в самые кости, особенно для тех, кто вел автомобиль.
Они заезжали проверять каждый город – осматривали запасы, один раз поменяли машину, пытались найти выживших. Ни души – по крайней мере той, которая на приветствие ответит, а не протянет что-то вроде «о-а-а-э» и ринется есть мозги.
Феликс находил подобные стендапы в голове достаточно забавными, но все равно не мог отделаться от изнуренности, словно бы она передавалась по воздуху. Десять дней в машине заставляли его ощущать себя потным, небритым мужиком. Не хватало только рыгнуть и почесать задницу – последнее, кстати, хотелось, она чесалась.
- Ребята, сделаем остановку? – зевнув, спросил Чан, вырывая Джисона и Минхо из беспокойного сна. – Я взял спальных мешков, будем по очереди сменять караул. Если честно, сил вести машину больше нет. – изможденное лицо друга растянулось в извиняющейся улыбке, и Ли захотелось запихнуть его в спальный мешок и не вытаскивать ближайший месяц.
- Конечно. – Джисон хлопнул его по плечу и одобряюще улыбнулся. – Я подежурю, вы все ложитесь спать.
Чан припарковался на обочине дороги и с видимым облегчением заглушил двигатель. Феликс осмотрелся – слева, справа, спереди и сзади были только луга с короткой, пожухлой травой и дорога. Про себя усмехнулся – хороший выбор места. Если кому-то захочется полакомиться человечиной, человечина узнает об этом первой.
- Боже, какой кафй. – справа с удовольствием потянулся Чонин и подвигал тазом в разные стороны. – Я думал, сложусь в табуретку в конце.
- Я бы на тебе посидел. – улыбнулся Феликс, получая подзатылки сразу с двух сторон – от Яна и Хенджина. Последний выглядел слегка оскорбленным. – Если представить, что он складывается в табуретку, то седушка – это спина. Сидеть задницей можно только на твоем ли-
- Меня сейчас стошнит. – проинформировал Чонин и закатил глаза. – Ты просто омерзительный, не представляю, как Хенджин тебя терпит.
- Потому что он меня любит, конечно же!
- Сочувствую. – фыркнул лучший друг – и тут же схлопотал два подзатыльника. – Понял я, понял! Ухожу.
Феликс хихикнул и, навалившись на своего парня – даже думая об этом, Ли до сих пор хотелось пищать и подпрыгивать от радости. Небо вне Сеула и пригородов было совсем другим. Несмотря на то, что с начала заражения прошло не много ни мало почти полтора года, многие здания еще светились, работали на генераторах, а от разрушений не было толка – напротив, даже уходя человеческая цивилизация наводила бардак.
Здесь же, за пределами большого города, на пути к портовым городам и едва ли существующим пристанищам, воздух был чист, а небо – прекрасно. Сотни звезд провожали ребят, и Феликсу нравилось думать, что они светят для них. По большому счету, он не был далек от правды – сколько мыслящих людей осталось на планете? Сколько станут искать ориентир по Полярной?
Ли очень хотелось верить, что среди них были Рейчел и Оливия. Он всегда говорил, что похоронил их в своей голове, но на самом деле пришел лишь к двум выводам.
Они скорее всего никогда больше не увидятся. Если он не знает, что они мертвы – значит, живы, пока нельзя доказать обратное.
Юноша вздохнул. Мысли о сестрах заставляли вспоминать о родителях.
- Грустишь? – безошибочно угадал Хенджин, прижимая к себе Ли того крепче. Феликс улыбнулся, когда его волос коснулся ласковый поцелуй.
- Чуть-чуть. – Ли прислушался к своим ощущениям и развернулся в руках Хвана. Новый дом согревал его сильнее куртки. – Собираешься спать.
Хенджин отрицательно покачал головой.
- Не хочешь подежурить следующими?
- Нам нужно будет дежурить, а не обжиматься, ты же понимаешь? – улыбнулся юноша. – Но да, давай. Есть планы, чем заняться до дежурства.
- Давай упадем на траву и посмотрим на звезды? У меня есть старые наушники и кассетный плеер. – Феликс приподнял толстовку и показал личное сокровище. Он мечтал включить эту песню для Хенджина однажды, потому что сестры очень любили Руперта Холмса. А любовь им привили мама с папой.
Горло стянуло легкой болью. Но любящий взгляд Хенджниаразвеял это чувство, притупил, пусть и не сможет никогда до конца.
- А еще…луна сегодня очень красивая.
Хван улыбнулся своей самой красивой улыбкой на свете. Провел пальцем по скуле юноши, смахивая мешающуюся прядку, заправляя ее за конопатое ухо.
Поцелуй Хенджина был со вкусом лимонной конфетки. Феликс положил их в огромную коробку с подарком – точно помнил.