день 10
Первое, что чувствует Феликс, входя в квартиру – затхлую, неприятную, почти тошнотворную вонь, впитавшуюся в потертый паркет, их с Джисоном куртки у порога и потоптанный коврик. Второе – неясное ощущение тьмы, злобы, чего-то потустороннего. Странно говорить такое, учитывая, что Ли делит постель с демоном, но его энергия не столь подавляюща, сколь скользящая по квартире со сквозняком.
Феликс осторожно снимает обувь и, воровато оглянувшись, включает свет. Ли на секунду кажется, что ничего не изменилось с момента его ухода в университет, но он быстро забирает свои слова назад, когда по полу проходится слабая вибрация. Как будто огромная кошка – размером с гостиную, - решила помурчать. Или землетрясение – но тогда уж Ли точно не до смеха.
Студент сглатывает, но отважно проходит вперед. В квартире ни души, ни света, ни знакомых звуков голосов. Только гудит от напряжения лампочка, крутит феликсовживот и вибрирует пол. Ничего необычного.
Вообще, после тридцать первого октября Ли убеждается, что соседи живут со звукоизоляцией, не иначе. В противном случае, юноша не понимает, как те не вызвали еще полицию, ведь студент периодически орет так, словно бы его избивают или отгрызают по конечности.
Вся кухня залита слюнями, а несет из нее куда хлеще, чем из коридора. Феликс едва сдерживает рвотный рефлекс, но пробирающий до самых костей страх определенно побеждает. Ли зажимает рот, но тихий хрип, вырвавшийся из глотки против воли, привлекает его внимание.
На полу, растолкав стулья и погнув опору барной стойки, лежит…нечто. Феликс не знает, какое название подобрать чудищу, походящему на огромную, по-настоящему жуткую собаку, с острыми, точно пики ушами и перманентным порыкиванием, будто бы она заранее зла на что-то. Ее огромные желтые глаза вперяются в перепуганного студента и будто пожирают душу изнутри. Феликс клянется – дьявольский огонь сжигает цивилизации, отражаясь страданиями тысяч в зрачках.
Собака, царапнув длинными когтями плитку и ударив по стене тяжелым хвостом, быстро осознает, кто перед ней и тявкает. Так громко и грозно, что у похолодевшего от страха Ли закладывает уши.
А потом она бросается на него, и Феликс правда прощается с жизнью. Пасть животного огромная. Она куда больше головы Ли – при желании может откусить по самые плечи, а студент в таковом ее намерение не сомневается. Желтые глаза превращаются в кровожадный пожар; отпрыгивая, Феликс видит огромные, невозможные мышцы животного и правда мысленно говорит всем, как он их любит.
Собака валит перепуганного до смерти юношу на пол и, угрожающе прорычав…широко облизывает его лицо. Раз. Второй. А затем, завиляв хвостиком точно заводная игрушка, порыкивает от радости и беспорядочно слюнявит лицо застывшего в испуге и ошеломлении Феликса, опустившего от оцепенения руки, подорвавшиеся в защитном жесте.
Ли привычно поворачивается на голос и старается вложить во взгляд всю ту кошмарную кипу испытываемых эмоций, выпрашивая у Хенджина помощи. Феликс даже не пытается сопротивляться собаке, но испытывает невероятное счастье от вероятного спасения в лице демона. Лицо, стянувшееся от быстро засыхающей слюны, трескается от надежды.
Однако, вопреки ожиданиям студента, Хван вовсе не выглядит так, словно намеревается ему помочь. Напротив, он спокойно переодевается, излучая безмятежность. Подумаешь, огромная собака маринует его бойфренда в слюне, чтобы со смаком откусить башку.
Оцепеневший до того Феликс начинает закипать.
- Ты не хочешь мне помочь? – шепотом кричит юноша, стараясь максимально увернуться от собачьего языка. В какой-то момент становится страшно открывать рот – вдруг слюна затечет.
- На мне сидит огромная собака, которая пытается меня сожрать, а ты спрашиваешь, с чем мне помочь?
Хенджин непонятливо хлопает глазами и подходит к растянувшимся на полу Ли и животному. Ласково трепет ужасно радостную от внимания собаку и переводит взгляд на студента, хмурясь.
- Это мой друг, Пушинка. Может у вас где-нибудь в мифах говорилось об адских гончих?
Адская гончая. В квартире Феликса и Джисона. Ли, воняющий слюнями, поверженный двумя отродьями Ада, даже не представляет, что сказать. От злости лопаются шарики в голове с оглушительным «попом».
- Какого хрена ты притащил домой огромную псину и не предупредил об этом меня?! А если бы Джисон раньше пришел?! Ты вообще понимаешь, как нас легко убить?
- Она бы вас не тронула. – хмыкает Хенджин, вытирая раскрасневшееся от гнева лицо Феликса шарфом. Шарфом Феликса, кстати. – Я ее приучил, дрессировал, чтобы с вами познакомить. Ты ей очень по душе.
Орет Ли дальше, чем видит, конечно, еще минут двадцать. Хенджин заглаживает вину ужином, объятиями и нормальным знакомством с хвостатым другом. В шутку ревнует, когда Феликс дремлет уже не на его боку, но на собачьем.