Дорога длиною в жизнь. Глава 22. Дневник, или Заметки монстра. Послесловие
…Посредством книги, мне хотелось, чтобы читатели увидели мир моими глазами. Мир, в котором я родился и вырос...
После разжалования и сброса с Олимпа, вернее из приемной главного редактора ОГТРК «Ямал-Регион» на первый этаж, ко мне резко изменилось отношение некоторых коллег. Практически ежедневно я сталкивался с непонятными наездами и подставами. Складывалось впечатление, что травля была организована самим руководителем. Нашлись и те, кто сказал, что это своего рода проверка: выдержишь или сбежишь. Якобы через нее проходил чуть ли ни каждый сотрудник телерадиокомпании. Первоначально я испытывал дискомфорт, но для себя твердо решил, что сам увольняться не буду и принимаю условия этой странной игры. И еще посмотрим, кто, в конце концов, останется в живых. В переносном смысле этого слова. Подсознательно, мне подобный вызов пришелся по душе.
В тот же момент, в свободное время от интриг, я занимался продвижением своей выпущенной книги. Тем самым подливая масла в огонь и еще больше раздраконивая главреда.
Моя подруга, коллега по ОГТРК, журналист Марина Лонгортова взяла у меня интервью для своей радиопередачи, а также сделала два материала: для окружной газеты «Красный Север» и литературного альманаха «Обская Радуга», в котором печатались практически все ямальские писатели. Этой чести удостоился и я. Помимо интервью в журнале было опубликовано несколько глав из книги.
Представляю вашему вниманию свое интервью, которое собрал из двух материалов, которые подготовила Марина Лонгортова.
Что делает нас сильнее?
В конце минувшего лета из печати вышел роман Михаила Рочева «Дневник, или Заметки монстра». Событие это нельзя назвать однозначным. Во-первых, Михаил – молодой автор (кто из молодых ямальских писателей издавался в последнее время, и есть ли таковые вообще? Впрочем, теперь уже есть). Во-вторых, как было уже сказано, роман – детективный, а этот жанр не является ведущим в ямальской литературе. К тому же долгое время он оставался без внимания российской критики – общедоступность и популярность произведений этого жанра изначально вызывала сомнения в их художественных достоинствах. Но ведь детективы читали и продолжают читать. Почему? Одни утверждают, будто публика предпочитает плохую литературу хорошей, вот и зачитывается детективными романами. Но разве детектив – это плохая литература?
Прочитав роман «Дневник, или Заметки монстра», я засомневалась в другом: а может ли подобное произведение относиться вообще к массовой литературе? Как детектив – да, но как крик души автора… Впрочем, давайте лично зададим ему этот вопрос.
– Михаил, не люблю этого слова, но события, изложенные в книге, шокировали. И, что бы ты ни говорил про художественный вымысел, читатель уже в самом начале повествования понимает, что многое из того, что написано тобой, не выдумано. Ты не боялся выложить на всеобщее обозрение свои мысли, чувства, переживания?
– Да, после выхода книги я столкнулся с тем, что меня стали ассоциировать с героем. Может быть, отчасти из-за того, что я вложил в него свои скрытые мысли и чувства? Но, закончив роман, я отчётливо понял, что мой герой – это извращённое отражение моего воображения. Скорее всего, я бы тоже превратился в монстра, как он, но, думаю, именно книга предотвратила эту чудовищную реинкарнацию, помогла избавиться от страшных воспоминаний. Однажды, когда я попытался разыскать людей, с которыми вырос, ужаснулся – практически все ребята умерли. Вот тогда я ощутил страх, страх и неизбежность, и тогда начал вспоминать те времена, постепенно перекладывая воспоминания на бумагу. Конечно, я не претендую на документальность, воспоминания – всего лишь основа для романа, и в нём мир, наверное, намного страшнее, чем он есть на самом деле. Я стараюсь передать скрытые, низменные чувства людей, то, чем мы живём, то, что стараемся спрятать ото всех, при этом переживая их внутренне самостоятельно, представляя себя на месте своих героев.
– Интересно, а эти переживания остаются? Или, наоборот, с помощью них ты очищаешься?
– Да, они очищают. А ещё я рассчитываю на то, что люди, прочитав книгу, постараются хотя бы немножко изменить себя. А главное, поймут библейское выражение: ударили – подставь другую щёку. В основном именно оно несёт главную идею моего произведения, именно на нём построен роман. Потому что нельзя действовать по принципу «око за око», ни к чему хорошему это не приводит. Одна месть порождает другую, более страшную и совершенно не контролируемую.
– Михаил, скажи, к какому направлению в литературе ты мог бы отнести своё произведение?
– Беллетристика. А вообще, несмотря на то, что это детективный роман, я называю свою книгу сагой – потому что в ней описана жизнь героев на протяжении семнадцати лет. Я отношу себя к поколению людей, которые росли в непростые времена нашей страны. Мне бы очень не хотелось, чтобы история повторилась, именно поэтому моя книга рассчитана на людей всех возрастов.
– Мне кажется, в твоей книге поднята тема наркотиков. Мало того, что ты приводишь названия веществ и препаратов, ты ещё и описываешь состояние, которое они вызывают. Ты не боишься, что дети, прочитав эту книгу, захотят испробовать действие «наркоты» на себе?
– Моё творчество – это, скорее, журналистика. И самое главное для меня – придать изображённой картине наибольшую реалистичность. Нельзя прятать голову в песок и говорить о том, что наши дети не употребляют алкоголь и наркотики. Причём случилось это не внезапно – мы разлагались на протяжении двух последних десятилетий. Не знаю, наверное, тогда у власть предержащих был своеобразный план по уничтожению нации. Да и сейчас, по моему мнению, ситуация практически не изменилась. Вспомните, как полстраны подсадили на игровые автоматы; это ведь тоже зависимость, и, может быть, пострашнее наркомании. А ещё до этого россиян превратили в пивных алкоголиков. Теперь же на каждом углу кричат о необходимости здорового образа жизни! Моя книга – не нравоучение, я просто пишу о том, как люди подсаживаются на наркотики и чем это удовольствие в конце концов заканчивается.
– И тем не менее моё мнение таково: детям до шестнадцати эту книгу читать нельзя. Кстати, в издании не указано, что в тексте произведения содержится ненормативная лексика.
– Что касается детей. У меня есть племянник, ему шестнадцать лет, и у нас с ним доверительные отношения. Он и его друзья прочитали книгу и признались в том, что я практически точно описал взаимоотношения подростков между собой, причём современных подростков! Люди не меняются – меняется одежда. По поводу ненормативной лексики. Маты для меня стали ещё одним способом придать повествованию правдивость. Да и к тому же на нём, великом и могучем, разговаривают герои книги. А то, что не указал, – да, признаю, это мой прокол.
– Скажи, у тебя не было идеи так подать публике свой роман – я имею в виду, при помощи описания жестокостей и ужасов наркомании, – чтобы его запретили к продаже и распространению, тем самым сделав его ещё более популярным? Ведь сколько авторов таким образом создали вокруг себя шумиху…
– Как сказать… За большой славой я не гонюсь и звёзд с небес хватать не буду. Я реально смотрю на жизнь, и мечты у меня достаточно приземлённые. До российских авторов мне ещё далеко, по крайней мере, одни мои хорошие знакомые сказали, что книга – на любителя, да и вообще непонятно, что я хотел ей сказать. На лавры Достоевского и Булгакова я не претендую, просто, думаю, я нашёл свою нишу в литературе. Сейчас, благодаря моим связям в Москве, в одном крупном журнале для домохозяек вышел мой рассказ «Круги судьбы», написанный здесь, когда я вернулся из столицы. Он достаточно большой, поэтому его печатали в двух номерах. Редактор журнала предложила мне сотрудничать с ними, журнал распространяется по всей территории России, большой тираж. Вместо гонорара я воспользовался правом разместить рекламу первой книги – «Дневники, или Заметки монстра». Так что я пошёл немного другим путём зарабатывать себе имя.
– Роман «Дневник, или Заметки монстра» не является детективным в классическом его понимании, так как уже в конце первой части становится ясно, кто убийца. Но, несмотря на это, мне кажется, что он детективный в том смысле, что автору невероятно важно обличить убийцу и показать на него пальцем: это ты! Кстати, он ещё жив?
– В каждом из нас заложен убийца. Мы убиваем окружающую среду, создаём смертельное оружие, убиваем самих себя посредством алкоголя и наркотиков. В человеке на генетическом уровне заложено чувство самоуничтожения. Что я могу сказать? В первой книге я особо и не скрывал убийцу – мне хотелось показать чувства подростков, а ещё то, что заставляет людей совершать страшные вещи и почему и как человек превращается в монстра без принципов и страха перед Всевышним судом.
- Михаил, расскажи, пожалуйста, об издании книги.
- Ну, в то время, когда я начинал её писать – в 2005 году, об издании я даже и не думал. Гораздо важнее мне было вылить свои мысли на бумагу. После возвращения из Лабытнанги в Москву, писал ночами, буквально запоем. У меня в то время была жуткая депрессия, к тому же я только развёлся с женой. Книга помогла найти душевное равновесие. Писал ровно год. Но я знал, что у неё непременно будет продолжение, и решил сделать перерыв. Но ровно через неделю после того, как я поставил точку в книге, со мной произошёл несчастный случай. Самое удивительное – я ярко описал его до этого в своём романе. В общем, напророчил на свою голову в прямом смысле слова… Я пережил клиническую смерть. Но я выжил, хоть и потерял память. Потом был долгий процесс восстановления. Я не мог ни читать, ни писать – смотрю на страницу с текстом и совершенно не понимаю, что на ней написано. Врачи говорили, что нужно брать инвалидность. Но я решил бороться. Постепенно ко мне вернулась память, я начал более-менее понимать написанное. Прочитав свою книгу заново, я начал думать о продолжении, вынашивать план о том, как её закончить. Через два года после того случая я буквально за полгода написал «Зауральские Самоцветы».
– Ты делал попытки издать книгу у нас, на Ямале? Ведь многих авторов спонсирует администрация округа.
– Нет, не пытался. Моя книга рассчитана, скорее всего, на любителя, а не на широкую публику. У нас много хороших авторов, представляющих Ямал, поэтому, я считаю, пусть наш маленький мир будет показан только с положительной стороны. А следующее моё произведение, скорее всего, здесь точно никто не увидит. У меня, во-первых, нет средств на издание, а во-вторых, даже если появятся спонсоры, я постараюсь реализовать его в другом месте.
– Как мне кажется, ты, хоть и пишешь о Севере, о родном городе, не причисляешь себя к ямальским писателям, а равняешься на центр. Прокомментируй, пожалуйста.
– Ямал – это моя родина. Кстати, мои бабушка с дедушкой стояли у истоков комяцкой деревни на берегу реки Выл-Посл в конце XIX века. Там, недалеко от семи лиственниц, до сих пор стоит наш дом. А оттуда, как известно, и пошёл город Лабытнанги, название которого в переводе с языка ханты означает «семь лиственниц». Но назвать себя ямальским писателем я пока не могу. Я не состою ни в каких писательских сообществах. Не могу загадывать, так как в жизни следую поговорке: «Человек предполагает, а Бог располагает» – но скажу честно: в будущем я планирую вернуться в Москву. Там моя дочь, а вместе с ней – и частичка моего сердца.
- Я хочу пожелать тебе успехов – причём в прямом смысле. Хотелось бы, чтобы у твоей книги было как можно больше читателей . Кстати, это к вопросу о массовости.
- Что могу сказать… Чем больше людей прочтёт книгу – тем будет больше мнений. Конечно, хотелось бы, чтобы с ней познакомились подростки, ведь, как говорится, за ними наше будущее.
В те годы как таковых социальных сетей, как сейчас, но большой популярностью пользовался «Живой журнал» - livejournal.com, в простонародье – ЖЖ. Хотя этот портал до сих пор существует, но с появлением Фейсбука (запрещенный на территории РФ), «Одноклассников» и «Вконтакте» популярность ЖЖ сошла на нет. Я вел свой блог на протяжении многих лет, в ней и публиковал главы будущей книги. Чтобы узнать мнение о своем произведении незнакомых со мной лично людей, я предложил блогерам подарить по одному экземпляру, но с одним условием: после прочтения, написать на нее рецензию, но только честно. Отозвалось с десяток человек из разных уголков бывшего СССР. И вот на протяжение полугода я увидел непредвзятый взгляд читателей.
Любовь Плеханова, г. Тула (yaratan.livejournal.com)
Любить - нельзя. Ненавидеть: никак не получается,
От этого внутренний мир его постепенно ломается...
Сначала я ее "глотала" по диагонали, потом, когда осталось меньше половины, заставляла себя читать медленнее, ближе к концу я уже читала не больше двух глав за раз и старалась откладывать ее почаще, чтобы растянуть «на подольше». Но она все равно кончилась...
Во-первых, я не ожидала такого финала.
Во-вторых, такого хитрого судьбосплетения нет даже в «Восточном экспрессе» Агаты Кристи, где так все закручено, что мама моя...
В третьих, читать книгу автора, которого хоть немного знаешь лично/виртуально, это совсем не то же самое, что читать просто книгу.
...Не знаю, права я или нет, но я стараюсь хотя бы искусственно оградить себя и своих близких от «грязи» и «чернухи». Я не смотрю передачи про криминал, шоу со скандальными разборками и программы типа «Федеральный судья»; я не читаю газеты, специализирующиеся на подобных темах, и книги из серии «Убить Бешенного».
И я бы в жизни не стала читать «Заметки монстра», если б не знала, что это не пьяный бред автора, а его автобиография. Ну, как минимум, в первой части книги.
...Обычно, когда я смотрю или читаю что-то очень грустное (например, про войну), и чувствую, что на глаза вот-вот навернутся слезы, я успокаиваю себя, что «это просто кино», хотя, конечно, понимаю, что на самом деле было и похлеще. Но все равно помогает. А читая «Монстра» я не могла себе сказать: «Это всего лишь придуманная книга» и от этого становилось еще страшнее... Жутко... Очень жутко, что такое действительно происходит в нашей жизни...
Миша, твой труд достоин всяческого уважения!
Даже не представляю, как все это можно в очередной раз пережить, описывая в своей книге...
Я просто восхищаюсь тобой! Испытать такое и не скатиться на дно жизни - это большая редкость. Я пока еще не могу собрать мысли в кучу, потому что все еще там, в книге, но, думаю, ты примерно понял, что я хотела сказать.
Антон Какурин, г. Санкт-Петербург (no-pro.livejournal.com)
"Дневник, или заметки одного монстра", Михаил Рочев
Недавно я прочитал книгу, присланную мне по почте другом. Да, мне кажется – другом, хотя мы знакомы только в виртуальном пространстве, пространстве Блогосферы. Зовут его Михаил Рочев, хотя многие знают его под ЖЖ-ником rochev_ma . Роман «Дневник, или заметки монстра», выпущен в издательстве «Мэйлер». Как определяет сам автор в своём интервью газеты «Красный Север» книга посвящена «страху и неизбежности», коими наполнена жизнь во многих наших городах, а время действия – «лихие 90-е» – лишь подчёркивают это и делают рельефными сюжет. Написана книга в нарочито жёсткой и откровенной форме, что может вызвать сопротивление у «рафинированных» читателей, воспитанных на модных писателях, но это проблема узости восприятия, а не изъян текста. Жестокость и насилие молодёжи «спальных районов», алкоголизм и наркотики, ненависть, страх и предательство – вся грязь бытия российских городов поднята со дна и представлена вашему вниманию. Но если вы приложите усилия и загляните ЗА текст, то поймёте, что книга совсем о другом. Человеческая Душа, её смятение и постоянная борьба, её падения и взлёты – вот основная тема романа, по крайней мере таким его увидел я…
Хочется также добавить, что для написания такой вещи, нужно обладать определённой смелостью…
Удачи тебе, Миша, в дальнейшем творчестве!
Сергей Рогачев, Украина (choknutyj.livejournal.com)
Про книгу Михаила Рочева
«Постараюсь в очередной раз вывернуть наизнанку человеческую душу, а вместе с тем выдать фантазию, переплетенную со своей жизнью.» (С) rochev_ma
В книге нет фантазии. В ней всё правда. Наверное, стоит добавить «к сожалению».
Я начал читать детективный роман «Дневник, или Заметки монстра» с большим недоверием. «Романтикам 90-х посвящается …» Ну-ну, мало ли у нас фантазируют про девяностые. Но книга захватила. Захватила целиком. Я узнавал ситуации, я узнавал характеры, я узнавал атмосферу, пусть действие книги происходит в абсолютно незнакомом небольшом северном городке. Пришлось и мне столкнуться в девяностые если не с морем, то с большой лужей грязи.
О чём книга? О безысходности. О том, каким безысходным бывает детство. О том, как опутывает оно липкой паутиной жизнь не только Мишани Серова, но и судьбы его родных и близких. О том, как трудно найти выход из такого судьбосплетения.
Откровенно и жёстко написана эта книга. Детская жестокость, алкоголизм, наркотики, насилие и не проходящий страх – не могу сказать, что мне нравится подобное чтение. Но в «Дневнике» всё подано без смакования, свойственного современным авторам, без лживого нравоучения. Всё описано просто, так, как оно есть, всё правда. Нет, книга не документальна. Но она автобиографичная. По крайней мере, первая книга.
Ещё одна тема «Дневника» - месть. Бывает так – столкнёшься с вопиющей несправедливостью, а потом строишь сладостные планы мести. Хорошо, что планами, обычно, и ограничивается. А в книге месть выходит из планов в реал. Она действует на протяжении всего повествования, внося в него напряжение лихого и запутанного детективного сюжета. Но страшное дело – месть. Появившись раз, она тянет за собой ответную, та – ещё… Можно ли разорвать эту цепь? Как это сделать? Пока не знаю. Но с нетерпением жду третью книгу трилогии, над которой работает сейчас Михаил.
Тимур Юсупов, г. Белгород (dj-yuter.livejournal.com)
Дневник, или Заметки монстра
Это действительно роман о нас, о безвыходности и безысходности жизни в маленьких городах. О многих тысячах подростков, которые так и никогда не увидят жизни, не увидят ни детства, ни молодости, а старость их будет омрачена лишь воспоминаниями о жизни прожитой впустую. Мишаня Серов, главный герой романа, лишь один из многих, он сам вершит свою судьбу, у него всегда есть выбор, но он всегда заставляет себя думать, что этот выбор за его уже сделали другие.
Здесь неважны декорации, будь то холодный Салехард или пригород Подмосковья, или какой-нибудь маленький южный городок. Но автор правильно выбирает декорации. Атмосфера северного города ещё ярче рисует картину безвыходности ситуации. Из этого города нельзя убежать, он притягивает подобно магниту и никогда никого не отпускает.
Поразительны мимолетно нарисованные картины наркотических ощущений. Так и чётко и ярко состояние «кайфа» в России описывает, возможно, только Пелевин. «Пытаюсь закричать, но не могу. Звук словно застрял внутри меня. Снова оглядываюсь назад. Ужас! На меня надвигается целое полчище огромных серых крыс. Они противно пищат, я пытаюсь бежать, но ноги абсолютно не слушаются, а крысы совсем уже близко…С потолка льётся кровь, вокруг серые крысы…Испытываю адскую боль. Падаю. Хочу подняться, но они уже пожирают моё тело…Скомканная простыня. Черт. Больше не буду принимать всякую дрянь. Сколько же времени меня уже колбасит от тарена?» Браво Михаил, мне кажется, вам позавидовал бы Хантер Томпсон. Эти моменты ждёшь, их хочется читать. Они не привлекают, вам не захочется употреблять «всякую дрянь», но наблюдать со стороны вам будет, несомненно, интересно.
Сюжет совершает резкие виражи, петляет по переулкам сознания, но при этом остаётся цельным и нерушимым. Главная идея книги не прерывается ни на минуту, и пусть иногда вам кажется, что ничего не понятно. Не бойтесь, автор просто ещё не всё сказал.
Артем Балякин, Саратов-Москва (comnen.livejournal.com)
Давайте говорить в превосходной степени: самый страшный, самый красивый! Громкие слова и эпитеты так приедаются, что уже и не воспринимаются: обычная жизнь в итоге и состоит из таких «самых-самых», и вот уже более корректно говорить, что это не самый страшный, а один из. Одно событие из целого ряда подобных же….
И такое вот «одно из» - лицемерие, обман и ханжество. Двойная мораль. Все ведь в курсе, что мусульмане не пьют и вообще очень-очень целомудренны, не то, что развратный Запад. С ними лишь наши родные попы могут тягаться, если против абортов или геев встанут. Как правило, те, кто громко кричат «против» и защищают исконные ценности именно на них и клали. Те же мусульманские страны мне неприятны именно возведенным в культ враньем: в ОАЭ гомосексуализм запрещен, но шейхи имеют гаремы из парней, в Иране нельзя пить и колоться, но «я никогда не видел такого разврата, столько наркотиков, как на закрытых вечеринках в Иране» (цитата одного товарища), алкоголь пить можно ночью или под навесом, когда/где Аллах не видит. Отношение к женщине - вообще – показатель (вот пост из топа)
Двойной морали быть не может. В итоге доброе, как более слабое, будет вытеснено злым. Начав гнить, нельзя остановиться (СССР как пример). Первый поступок, как монстр, чтоб отомстить другому, чтобы доказать, справиться с кем-то или чем-то сделает и тебя в итоге монстром. Грустно? Или кажется, что только где-то там, за горизонтом, есть двойная мораль, есть обман? Нет, они – рядом. С нами и в нас.
И нужно не молчать о них, не делать вид, что их нет. Говорить и писать, как делал rochev_ma. Он вкладывал в сеть кусками некоторые наброски, ставшие в итоге книгой. Книгой про обыкновенное. Повседневное. Про превращение тебя, меня, нас в монстра. Ведь и время, и герои – не в тридевятом королевстве, а в 90-ые годы… т.е. наша юность. Романтика, перешедшая во что? Я не знаю. Писать цинизм не хочу, может, реализм?
Скажу честно, некоторые моменты (куски) я, начиная было читать, пропускал: они говорили о том, что не хочешь знать (узнать) или пытаешься забыть (ведь сталкивался с подобным). Другие, наоборот, перечитывал с улыбкой, вспоминая прошлое. Э-эх… можно ли победить в себе монстра? Я так и не понял, но вот предупредить можно и нужно. Не врать самому себе – обязательно; и это вот главное, что я вынес для себя из общения с Мишей.
Влад Щукин, г. Москва (shchukin-vlad.ru)
Дневник монстра
Прочитал книгу Михаила Рочева "Дневник, или заметки монстра".
Абсолютное отсутствие гламура, розовых слюней и соплей, не позволяет мне рекомендовать любителям женских романов заглядывать под кат. Поскольку в романе Михаила имеют место быть в большом количестве жизне-лишения, наркомания, алкоголизм и запредельная эротика.
Всем остальным рекомендуется к прочтению.
Итак, история о славных 90-х. Череда убийств, гулким эхом, отдающаяся в маленьком городке, была в то время вполне объективной реальностью и для любого другого городка России.
За внешней, казалось бы, разобщенностью и показной случайностью этих смертей кроется кровавая связь. Которую чувствует главный герой, но чтобы докопаться до истины ему потребуется не просто не один год, но и полное перерождение.
В этой книге зло порождает зло, что гораздо чаще и случается в жизни. Последний рыцарь умер от столкновения с ветряными мельницами в 16 веке. Да и не в нашей стране. Короче, говно фиалками не пахнет.
И эта ещё одна новость для любителей страз Сваровски, дочитавших текст до этого места. Если оттрансировать нашу общеупотребляемую словесность без купюр в художественную литературу, то в некоторых случаях печатное слово уступает место слову непечатному.
Суровая правда жизни, на которую многие из нас в реале с удовольствием закрыли бы глаза (лучше всего пуленепробиваемым шлемом).
Не буду писать про сюжетную линию и перепитии, могу только заметить, что они интересные и неожиданны. Лучше добавлю от себя про эмоциональный фон.
Первая часть книги мне сильно напомнила "Заводной апельсин" Энтони Берджесса. Вторая часть Квентина Тарантино времен "Бешеных псов". Причем, эти оба (я не про собак) должны сейчас выйти и долго и настойчиво курить в уголке.
Насколько биографично описание судить не берусь, но часть фактуры, благодаря моему общению с Мишей, угадывается.
Тот же родной для него городок и имя главного героя. Ну и ещё в остальном по мелочи.
И по ходу действия один Мишкин друг удивился намерению товарища записать всё, что творилось в то время в их подростковой жизни.
"Кому они будет интересно читать?" - вопросил он тоном, не лишённым риторики.
Однако ж, таки да, должен заметить. Читаю вот. И мне нравится.
PS Помнится, когда мы с Мишей, выветривая хмель, прошагали с Тверской на Манежку, он поинтересовался у меня: ты за то, чтобы Ленина захоронили?
А я ему ответил почти не думая: нет, против... пусть лежит... это наша история.
Таким образом, получив свои пять минут славы, я успокоился и отстранился от сочинительства романов на бумаге. Однако с головой окунулся в писательство своей жизни… в реальности. Эта установка помогала мне достойно выкручиваться из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций, достойно выдерживать удары от антагонистов и в тот же момент остаться человеком, не превратившись в кровожадного монстра…
Мишука ПилигримИсповедь автора скандального романа "Дневник, или Заметки монстра"