Дорога длиною в жизнь. Глава 14. Призрак матери в Новороссийске
- У тебя нет сердца! – прокричал мой брат после похорон матери. – Еще девять дней не прошло, а ты собрался уезжать. Ты с детства думаешь только о себе! Это из-за тебя мать заболела и умерла, - в сердцах вырвалось из его уст.
- А не ты ли своего ребенка матери подкинул на воспитание на старости лет? – парировал я. – Я уехал тогда, чтобы вам никому не мешать, жил своей жизнью, вас не трогал, помощи у вас раньше не просил. А ты без матери и шагу не сделал, даже с первой женой разошелся, потому что всю жизнь за материнскую юбку держался!
- Я знаю, что ты меня ненавидишь с детства. Это и понятно, у меня было все, а у тебя ничего. Но я не виноват в том, что мой отец свой выбор сделал в пользу меня и бросил вас. Мне тоже было больно разрываться между вами…
- Для отца ты был божеством! Он пылинки с тебя сдувал, а мы не жили, а выживали. Ты, наверное, забыл, каким ты невыносимым был в детстве? Как котят душил? Дом поджигал? Дьявол во плоти! Мать из-за тебя ушла от нас. Мне 10 лет было. Думаешь, мне приятно было?
- Быть может поэтому я не чувствовал ее любовь. Я все детство пытался привлечь ее внимание. Да, помню, как она разрывалась между двумя домами. Быть может поэтому она ненавидела отца и не обращала на меня внимание. Она почувствовала, что у нее есть еще один сын, когда я уже вырос и уехал из дома. Жить в ненависти я не хотел. Наверное, поэтому я творил это сумасшествие, чтобы привлечь к себе внимание, – высказав это вслух, мне стало легче.
- Зато у тебя были родители, которых ты отнял у нас!
- Да, родители, которые ненавидели друг друга…
Мой трехнедельный отдых с дочкой Елизаветой в Новороссийске в июне 2008 года прошел тихо и размеренно. Ежедневно мы ходили загорать и купаться на недавно оборудованный пляж в районе морвокзала. На протяжении всего отдыха солнце и море радовали теплом и нежностью. А вид на горы с переодетой в плитку набережной, придавал какую-то странную уверенность и силу в самого себя. Опрятные и чистые улицы, аквапарк под открытым небом, небольшие кафе и столовые на меня произвели достаточно приятные впечатления. Друг детства, Андрюха, по вечерам проводил экскурсии по памятным местам воинской славы. Я словно вернулся на 20 лет назад, когда гулял тогда со своим отцом в 80-х годах XX века. Мемориал «Малая Земля», музей вооружения под открытым небом, парки Фрунзе и Ленина…
Мы жили в пятиэтажном доме по ул. Советов рядом с центральным рынком. В то время мне показалось, что город живет круглосуточно. По крайней мере на ул. Советов движение транспорта не затихало ни на минуты. В свете фонарей центр бы еще живописнее, чем днем. Особенно в день празднования победы на Чемпионате Европы по футболу, когда российская сборная обыграла голландцев. В ту ночь на улицы города вывалило сотни жителей с российскими флагами и кричали «Ура! Россия!». Кажется, тогда я впервые за долгие годы ощутил чувства гордости за нашу страну…
После Москвы и Лабытнанги город-герой мне показался сказочным. Кстати, тогда меня не смущало, что хорошее давление холодной воды было только утром и вечером, а днем и ночью из крана водичка текла тонкой струйкой. При этом я ни от кого в то время не слышал о том, что жители этим фактом были недовольны.
Несмотря на то, что Лизе в марте только исполнилось семь лет, особых хлопот она не доставляла. Вела себя достойно и не впадала в истерики, которыми в ее возрасте был частенько подвержен сам. Думаю, вполне осознанное поведение моего ребенка, можно обосновать тем, что рядом не было мамы и бабушки, то есть тещи, по большому счету занимающейся ее воспитанием. То есть тех людей, которыми она могла манипулировать. Со мной же, тем более с дядей Андреем, этот номер бы не прокатил. Тем более мы с ней вели себя ни как с маленькой девочкой, а как со вполне взрослым человеком. Единственное, что меня периодически напрягало, так как это то, что мне было очень сложно вытащить ее из моря. Я опасался, что она может переохладиться в относительно еще прохладной морской воде по летним меркам, как когда-то со мной случилось в пионерском лагере близ Новороссийска и меня еле доставили на поезде до дома.
Есть и забавный случай, когда мы ехали в троллейбусе №6 до ж/д вокзала я не купил ей билет. Когда подошел кондуктор, заявил, что ей еще семи нет. В тот же момент, Лиза тут же меня поправила: «Папа, ты забыл, мне в марте уже исполнилось семь!». Естественно, после этого пришлось приобрести билет. Знаю, что дочка меня специально потроллила. Но этот конфуз из немногих остался в памяти.
В Новороссийске я впервые сводил Лизу в кинотеатр на только стартовавший в прокате первый голливудский фильм Тимура Бекмамбетова с Анжелиной Джоли «Особо опасен». По идее ребенка, надо было бы сводить на детский фильм типа «Кунг-фу Панда», но как я уже сказал выше, дочку я всегда воспринимаю как взрослого человека, поэтому меня не смущало, что в блокбастере направо и налево валили людей пачками. Быть может поэтому сейчас она предпочитает фильмы и книги достаточно с жесткими сюжетными линиями.
По прошествии лет могу сказать, что этот отпуск был одним из самых лучших. Без суеты и спешки. Все шло своим чередом, а погода за все три недели ни разу не огорчила ни прославленным новороссийским Норд-Остом, ни залповыми дождями, ни наводнениями. Город-герой радужно принял нас у себя в гостях, видимо с намеком, чтобы мы когда-нибудь снова вернулись. И мы вернемся с Андрюхой через пару лет в Новороссийск. На этот раз из-за скоропостижной смерти его отца. Но об этом поведаю в дальнейших главах. Всему свое время…
Несмотря на удачный отдых, насладиться прекрасным моментом, не давали покоя мысли о недавней кончине матери. Тоска и боль словно паразиты разъедали душу изнутри. Еще в поезде «Лабытнанги-Москва» я позволил внедриться и развернуться на всю катушку чувству вины. Оставаясь наедине со своими мыслями, в голове всплывали все неприятные моменты, связанные с моим противостоянием с родными.
Разговор с братом перед моим отъездом в Новороссийск всплывал в голове постоянно. Я прекрасно понимал, как ему было тяжело после моего рождения. Отец действительно не захотел, чтобы дети от его первого брака и матери жили с нами. Он сделал свой выбор. Мать же разрывалась на две семьи, чтобы хоть изредка быть со своим первым ребенком. В тот же момент моя сестра по отцу воспылала ненавистью к моей маме. Она считала только ее виновной в том, что отец их бросил. Я же любил их всех без разделений. Правда, когда приходил к ним в гости, сестра постоянно рассказывала разные ужасы про мою мать, несмотря на то, что именно она все делала, чтобы их поддержать. По иронии судьбы, после гибели сестры, ее сына, моего племянника, забрала моя мама и воспитала его будто своего сына. Ему тогда и шести лет не было. Однако сестра все-таки успела частичку своей ненависти внедрить в своего сына. До самой смерти моей мамы, племянник ни разу не назвал ее в глаза бабушкой. Он всегда говорил: «она, ей, ты». Лишь только после ее кончины он признался, что всегда любил бабушку, но ненавидел свою мать. Ненависть была основано лишь только на том, что она выбрала смерть, а не жизнь с ним…
Эти проблемы между любовью и ненавистью между родными людьми естественным образом отразились на всех членов семьи. Неразбериха в отношениях между отцом и матерью реально уничтожили семью. Гибель детей от первого брака отца и ненависть ко мне сродного брата по матери в свою очередь оставили серьезные травмы в моей психике. Однако именно эти психологические проблемы толкали меня к творчеству. Где-то на подсознательном уровне я понимал: если не буду излагать свои мысли на бумаге, в конце концов могу сойти с ума.
Правда, об этом я могу об этом говорить только сейчас. В отпуске с другом и дочкой в Новороссийске я погружался в свое черное море чувств. Главным обитателем которого стал Темный монах с лицом матери. Мой призрак матери. Призрак, который растворился в моем прощении спустя 10 лет, опять-таки в Новороссийске…
В блокноте, который начал вести в поезде "Лабытнанги-Москва", именно в городе-герое, стали вырисовываться образы и герои новой книги под названием «Зауральские самоцветы». Быть может, волны Черного моря, бьющиеся о пологий галечный пляж, помогли начать изложение на бумаге всю боль внутренних переживаний…
По возвращению из Новороссийска в Лабытнанги, я сел за компьютер и буквально запоем начал писать главы «Зауральские самоцветы». Вместе с тем, с каждой новой главой я буквально переформатировался и понимал, что дальнейшей жизни мне необходимо надеть маску. Маску, за которой никто не увидит ту боль, которая порой через край расплескивалась в душе…
«Дневник, или Заметки монстра». Том 2. «Зауральские самоцветы»
Ненавижу пробуждение каждое утро
Независимо - солнечно или дождливо,
Отходить от кошмарного сна и обмана,
Огонь разжигать, превращаясь в огниво.
Ненавижу маску фальшивости мерить,
С толпою лгунов ежедневно сливаться.
На мелочь размениваться, в лучшее верить,
Над добрым и вечно-разумным смеяться.
Ненавижу себя, что по жизни играю,
Философией воздух вокруг сотрясаю,
И так же обманываю, так же страдаю.
Я – человек. Этим и наслаждаюсь.
Пролог
На дворе стоял ноябрь-декабрь 1982 года.
Сидя на полу перед черно-белым телевизором «Рекорд», его завороженные детские глаза наблюдали за действием в мультфильме. Их не так часто показывали по двум центральным каналам. Обычно родители смотрели один канал, так как на второй нужно было переключаться плоскогубцами.
Первое потрясение в своей жизни он ощутил именно от просмотра голубого экрана. Но тогда на несколько часов была парализована вся жизнь великой страны. И дело даже было не в осени. Это были похороны. Великие похороны и траур. Был лишь этот телевизор, Москва, Красная площадь, Мавзолей, множество венков, подушечек с медалями и орденами. И грохот, страшный грохот, прозвучавший во время опускания в могилу шикарного гроба. Этого грохота он испугался и разрыдался, прижавшись к груди матери…
И вот прошел месяц, он смотрел мультфильм по сказке Маршака «Кошкин дом». Мимо него несколько раз пробежал котенок по кличке Милка. Эту злобную бестию малышу никак не удавалось помучить, и она до сих пор не пала от его маленьких детских ручек, как два предыдущих котенка.
Он давно объявил на нее охоту. И вот после просмотра мультфильма, выждав подходящий момент, он схватил ее за хвост. Несмотря на вопли и рычание Милки, утащил ее в комнату и замуровал под одеялом.
Мама малыша в данный момент поставила на кухне разогревать кипятильником воду в эмалированном ведре и вышла из квартиры вынести мусор. Он тихонько прокрался на кухню и, отключив кипятильник из розетки, быстро вернулся с ним в комнату. Заглянув под одеяло, столкнулся взглядом с несчастный котенком, который обезумевшими от страха глазами смотрел на своего мучителя. Убедившись, что Милке не удастся вырваться из теплого плена, он забрался на кровать, аккуратно положил мокрый кипятильник на одеяло и сунул вилку в розетку. За считанные секунды от ватного одеяла начал подниматься темный дымок, заполняя комнату гарью. Он наблюдал за происходящим, ожидая дальнейшего развития событий. И, услышав, что вернулась мама, а одеяло охватило пламя, он помчался на кухню и во всеуслышание радостным звонким голосом провозгласил: «Мама, мама! Кошкин дом горит!».
Спустя час, уткнувшись лицом в подушку, мальчик заливался слезами от боли и обиды. Отец основательно выпорол его по маленькой заднице ремнем, часто приговаривая только одну фразу: «Я тебе покажу, мать твою, кошкин дом!».
После этого он не совершал подобных поступков и котят прекратил душить и поджигать, но необъяснимая ненависть и злоба на окружающих навсегда осели в его памяти…
Уважаемые читатели! Поддержите автора лайками и комментариями!
Подписывайтесь на мой канал в Телеграм "Мишука Пилигрим" чтобы не пропустить новые главы
Дорога длиною в жизнь. Глава 1
Дорога длиною в жизнь. Глава 2
Дорога длиною в жизнь. Глава 3. Нянька-богомолка
Дорога длиною в жизнь. Глава 4. Мечты сбываются
Дорога длиною в жизнь. Глава 5. Целители и бабушки-крестители
Дорога длиною в жизнь. Глава 6. Вода и Огонь – смерть и вдохновение
Дорога длиною в жизнь. Глава 7. Проклятье шаманов или предательство правителей России?
Дорога длиною в жизнь. Глава 8. Самосожжение «комсомолки». Как пожар в «Комсомольской правде» повлиял на мою жизнь
Дорога длиною в жизнь. Глава 9. Крещение и Темный монах
Дорога длиною в жизнь. Глава 10. Круги судьбы