«С НИМ МОЖНО ПОЙТИ В РАЗВЕДКУ»

Фронтовик. Разведчик. Участник легендарного футбольного матча 1943 года на руинах Сталинграда.

Есть такое выражение: «Я бы пошёл с ним в разведку». Так говорят о людях, которым можно доверять, на кого можно положиться.

Таким человеком был и Константин Беликов. Ему не просто можно было доверять, с ним в прямом смысле можно было идти в разведку, и его боевые товарищи ходили, много раз.

Константин родился в 1909 году в Орехово-Зуево. Тогда это была ещё Московская губерния Российской Империи. В 1920–1930-х он виртуозно играл в орехово-зуевской команде «Красный текстильщик». За его бесстрашие и напор болельщики наградили его прозвищем «коммунист».

Потом были армия и переезд в Сталинград. Константин выбрал военную профессию, и в Сталинград был распределён в управление НКВД. Про футбол на новом месте он, конечно, не забыл. Сразу вступил в команду «Трактор» и очень быстро стал её капитаном.

Потом — Сталинградское «Динамо» и, наконец, сборная Сталинграда и Нижне-Волжского края. А ещё был хоккей, как у многих, кто увлекался футболом тогда. Со сталинградской хоккейной командой он дебютировал среди сильнейших команд страны и занял четвёртое место в чемпионате СССР.

Начало Великой Отечественной войны застало Константина в Донецке. Это было 24-го июня 1941-го, через 2 дня после нападения фашистов на СССР. На эту дату был назначен матч между донецким «Шахтёром» и сталинградским «Трактором». Его не стали отменять. Тогда сталинградцы выиграли 3:2, но зрители всё больше смотрели не на поле, а на небо. Потому что во время матча немецкие истребители Люфтваффе сбросили несколько бомб на железнодорожный узел на севере города, где стояли эшелоны с солдатами.

Со стадиона было видно, как наши зенитчики открыли огонь. Налёт отбили, и последние минуты матча прошли в относительной тишине. «Трактор» забил третий мяч, победил и вышел на 4-е место в чемпионате страны, которому не суждено было завершиться.

А дальше была война

Футболисты «Трактора» ещё из Донецка отправили телеграмму с просьбой отпустить их на фронт. Вернувшись в город, они снова потребовали, чтобы их отпустили, но руководство тракторного завода не пустило — люди нужны были и в тылу, на производстве. И в первую военную зиму Сталинградский тракторный завод стал главным производителем танков Т-34.

Но скоро война добралась и до берегов Волги. 17 июля 1942 года началась осада Сталинграда. Часть футболистов продолжила делать танки, но уже в Челябинске, так как завод эвакуировали. Другая же часть осталась защищать город. Среди них был Константин Беликов, а также Василий Ермасов, Леонид Шеремет, Сергей Плонский.

23 августа во время массированной бомбардировки Сталинграда был уничтожен дом Константина, от него осталась только воронка. К счастью, к тому времени он успел вывезти из города свою семью.

Константина определили в группу особого назначения. За месяцы сражений он 30 раз ходил в разведку, бывал в ближайшем и глубоком тылу врага.

Однажды его группа, захватив «языка» и важные документы, двигалась в своё расположение. Внезапно они попали в засаду. Командира убили. И Беликов взял командование на себя. По воспоминаниям однополчан он тогда крикнул: «Всем отходить! Приказываю всем отходить. Я остановлю гадов», – и залёг за камни развалин. 40 минут он сдерживал огнём автомата и гранатными залпами натиск взвода фашистов. Помогли меткость и решительность, развитые в футболе. Но боеприпасы подходили к концу. Его стали окружать, кольцо сжималось. Казалось всё, конец. И тут над полем раздалось родное «Ура!». Это боевые товарищи, доставив пленного в штаб и получив подкрепление, пошли в атаку. Тогда случилось настоящее чудо – лейтенант Беликов остался жив и совершенно невредим.

30 января 1943-го капитулировал фельдмаршал Паулюс. Сталинград был полностью освобождён, а 3 февраля Константин получил медаль «За боевые заслуги» за успешно выполненное задание по минированию города ещё при его подготовке к обороне.

Тогда же возникла идея провести в Сталинграде футбольный матч – позже его назвали «матч на руинах». Это особая страница в биографии Константина Беликова. Сам он так вспоминал об этом:

«Мы, футболисты, хорошо понимали, что это не просто игра, и должны были показать, что Сталинград жив. И в спорте – тоже. Игроки искали друг друга по всему городу. Когда собрались, начали тренироваться. Отвыкли, понятно, от этого дела, а сроки поджимают. 2 недели всего занимались, но – каждый день.

За тренера у нас был Серёжа Плонский. Он закончил до войны Московский институт физкультуры, грамотный парень, следил за тем, чтобы нагрузки росли постепенно, а то ведь можно и «сорваться». На усиленное питание нас посадили: пшённая каша и селёдка, но зато вдоволь. Тяжеловато, конечно, входили в форму. Но услышишь, как мяч звенит – сердце прыгает! Футбол ведь – дело любимое.

Почему на южной окраине играли? Только там осталось хоть что-то похожее на футбольное поле, бомбёжек было поменьше. Но всё равно пришлось поработать изрядно. Работали все, кто мог в округе, даже пациенты госпиталей. Расчищали поле, убирали развалины, строгали доски, строили трибуны и засыпали воронки.

Ко 2 мая, однако, и футбольное поле, и даже небольшие трибуны были готовы. Народ, помню, стоял вокруг поля стеной! Я думаю, тысяч 9 пришло, не меньше. Гимнастёрки в основном зеленели, гражданских было не так много.

До игры я встретился со спартаковцами, перебросились парой слов с Акимовым. Он спросил, как дела. Я сказал – нормально. Он говорит, мол, тяжело вам придётся сегодня. Я ответил: «Посмотрим. Игра покажет».

Мы и в самом деле на снисхождение не рассчитывали. Раз вышли на поле – надо играть. Спартаковцы тоже не собирались нас щадить. В те времена это было не принято! Другое дело, что они не поверили, будто мы способны на серьёзное сопротивление.

С первых минут они бросились на штурм, надеясь, как потом мне объяснил Акимов, забить гол-другой и спокойно контролировать события. Но мы отбились. Васька Ермасов в тот день в воротах чудеса творил, ему перед матчем медаль «За отвагу» вручили. Он не мог играть иначе. Вообще, игра получилась неплохая. И гол наши забили отличный: Моисеев с подачи Шляпина прямо в верхний угол! Единственное, чего я боялся, что не хватит сил до конца игры. Но, ничего, дотянули, сами себе на удивление. Так «Спартак» наши ворота и не смог «распечатать». А мы праздновали победу — 1:0».

Кинохроника не сохранила то, как ликовали сами сталинградцы. Но сын одного из футболистов, которые вместе с тракторным заводом были эвакуированы и работали в Челябинске, вспоминал, что было, когда узнали о победе: «Радовались, как мальчишки. Бегали, прыгали! Рабочие челябинского тракторного, которые и в Сталинграде-то не были никогда, и то радовались победе сталинградцев».

До конца Великой Отечественной оставалось ещё 2 года. А иностранные журналисты тогда уже писали об этом матче:

«Если русские в Сталинграде играют в футбол, значит они уверены, что всё будет в порядке».

После войны Константин Владимирович ещё несколько лет играл, а потом закончил карьеру игрока и стал судьёй, судил футбольные и хоккейные матчи на всесоюзном уровне. Он прожил долгую жизнь, и она до конца была связана с его любимым городом – Сталинградом и с не менее любимой игрой – футболом.