ЗАМОРЬЕ И ОКРЕСТНОСТИ. ПАДЕНИЕ ЭДЕССЫ

После того как умер император Иоанн, а Занги удалось помешать захватить Дамаск, антиохийский князь Раймунд вновь обрел уверенность в себе. Он тотчас же отправил к новому византийскому императору Мануилу гонца с требованием вернуть Киликию в состав его княжества, а когда тот отказался, князь вторгся в нее. На протяжении первых месяцев своего правления Мануил был вынужен оставаться в Константинополе, но отправил в Киликию войско и флот под командованием братьев Контостефанов, крещеного турка Бурзука и флотоводца Деметрия Бранаса, которые не только вытеснили Раймунда из Киликии, но и преследовали его армию до самых стен Антиохии.

За несколько месяцев до этого Раймунд включил в состав своего княжества территорию, принадлежавшую Алеппо, вплоть до Бизаа, в то время как граф Эдессы Жослен двигался навстречу ему к Евфрату. Однако Жослен внезапно заключил перемирие с наместником Алеппо Саваром, перемешав тем самым Раймунду все карты. Отношения между князем Антиохии и графом Эдессы все ухудшались. Очевидно, примерно в 1140 г. Жослен был вынужден впервые признать Раймунда своим сеньором, при этом их никогда не связывали теплые, дружеские чувства. Раймунд невзлюбил Жослена и за то, что тот вмешался в его конфликт с патриархом Раулем, а заключенное графом Эдессы перемирие едва не привело их к открытой конфронтации.

Занги внимательно следил за их ссорами. Благодаря смерти императора он избавился от потенциального противника, представлявшего для него наибольшую опасность. Кроме того, он понимал, что в Дамаске не станут выступать против него, не заручившись поддержкой франков, но в тот момент правители Иерусалимского королевства не могли позволить себе ввязываться в авантюры. Упускать такую прекрасную возможность было нельзя.

Осенью 1144 г. Занги напал на Кара‑Арслана, правителя Диярбакыра из династии Артукидов, незадолго до этого заключившего союз с Жосленом. Стремясь помочь союзнику, граф выступил из Эдессы во главе большей части своей армии и направился в сторону Евфрата. Очевидно, таким образом он пытался лишить Занги пути сообщения с Алеппо. Мусульмане из Харрана сообщили Занги о передвижениях Жослена, и он тотчас же отправил к городу отряд во главе с наместником Хамы Яги‑Сияном, который должен был застать его жителей врасплох. Однако дождливой ноябрьской ночью тот заблудился в темноте и добрался до Эдессы 28 ноября, тогда же, когда к ней подошел Занги со своим войском. Но к тому времени жители Эдессы уже успели узнать о приближении противника и приготовили город к обороне.

Осада Эдессы продолжалась четыре недели. Жослен увел из города всех своих лучших воинов. Поэтому обороной Эдессы руководил католический архиепископ Гуго II. Поддержку ему оказывали армянский епископ Иоанн и его яковитский «коллега» Василий. Благодаря этому Занги мог даже не надеяться уговорить местных христиан изменить франкам. Яковитский епископ Василий предлагал обратиться к осаждавшим с просьбой о перемирии, но население города выступило против. Однако защитников Эдессы, как бы хорошо они ни сражались, было мало.

Сам Жослен отступил к Турбесселю. Историк Гильом Тирский впоследствии резко критиковал графа, отказавшегося прийти на помощь столице своих владений, за праздность и трусость. Но все дело было в том, что его армия была недостаточно сильной для того, чтобы противостоять Занги. К тому же граф был убежден, что массивные укрепления Эдессы позволят городу обороняться на протяжении какого‑то времени, а находясь в Турбесселе, Жослен мог помешать добраться до Эдессы подкреплению из Алеппо, которое мог бы вызвать Занги. Кроме того, граф рассчитывал на помощь соседей‑франков. Он тотчас же отправил гонцов в Антиохию и Иерусалим. Королева Мелисенда провела по этому вопросу заседание совета, на котором получила разрешение созвать армию, и иерусалимское войско под командованием коннетабля Манассе, Филиппа из Наблуса и князя Галилеи Элинара де Бюра направилось к Эдессе. В свою очередь, князь Антиохии Раймунд решил ничего не предпринимать. Жослен неоднократно взывал к нему как к своему сеньору, но все было тщетно, а без помощи Раймунда граф Эдессы не осмелился атаковать армию Занги. В итоге он остался в Турбесселе, дожидаясь прибытия войска королевы.

Однако прибыло оно слишком поздно. Армия Занги пополнилась курдами и туркменами, пришедшими с верхнего течения Тигра. Кроме того, в его распоряжении имелись весьма неплохие осадные машины. Священнослужители и купцы, составлявшие основу гарнизона Эдессы, ничего не смыслили в военном деле. Их ответные действия и контратаки не приносили пользы. Поговаривали, что архиепископ Гуго утаивает накопленные им сокровища, хотя они были крайне необходимы для обороны города.

Накануне Рождества стена, находившаяся рядом с Часовыми воротами, рухнула, и в образовавшуюся пробоину повалили мусульмане. Охваченные паникой горожане побежали в цитадель, но, оказавшись возле нее, выяснили, что попасть внутрь невозможно – по приказу архиепископа, который сам остался в городе, тщетно пытаясь восстановить порядок, ворота были закрыты. В воцарившемся в городе хаосе тысячи людей были растоптаны и погибли, а солдаты Занги, настигая убегавших от них горожан, также перебили множество людей, включая самого архиепископа. Вслед за ними в город верхом въехал сам Занги, приказавший своим воинам прекратить бойню. Местных христиан захватчики пощадили, всех франков‑мужчин отловили и перебили, а их женщин продали в рабство. Через два дня яковитский священник Барсаума, взявший на себя командование цитаделью, сдал ее Занги.

Занги весьма милостиво обошелся с захваченным городом, очищенным от франков. Наместником Эдессы он назначил Кучук‑Али из Эрбиля, но местным христианам: армянам, яковитам и даже грекам – позволили пользоваться определенной автономией. Хотя католические церкви были уничтожены, храмы, которые посещало коренное население, мусульмане не тронули. Более того, местных христиан побуждали призывать в город своих товарищей по вере, чтобы восстановить численность его населения. Особым расположением завоевателей пользовался сирийский епископ Василий, который, когда его спросили, следует ли ему доверять, гордо ответил, что его верность франкам является прекрасным свидетельством того, насколько преданным он может быть. Менее охотно со сменой власти смирились армяне, всегда поддерживавшие династию Куртене.

Из Эдессы Занги выдвинулся к Саруджу, второй по значимости крепости франков к востоку от Евфрата, которая открыла перед ним свои ворота в январе. Затем он подступил к Биреджику, контролировавшему основную переправу через реку. Но франкский гарнизон этой крепости отчаянно сопротивлялся. Жослен находился неподалеку от нее, да и армия королевы уже приближалась. Внезапно Занги услышал об осложнении ситуации в Мосуле, снял осаду Биреджика и поспешил на восток. Он все еще оставался всего лишь атабеком, правившим в Мосуле от имени юного представителя династии Сельджукидов Алп‑Арслана, сына Масуда. Вернувшись в город, он узнал, что по приказу Алп‑Арслана, решившего взять власть в свои руки, был убит вое начальник Занги Шакар. Момент юноша выбрал весьма неудачный, ибо, захватив важный христианский город, Занги стал пользоваться в мусульманском мире небывалым уважением. В итоге Алп‑Арслан был низвержен, а его советники казнены. Халиф направил к Занги своих послов, которые должны были преподнести ему подарки и наделить титулом царя‑победителя.

Новость о падении Эдессы быстро распространилась по всему миру. Мусульманам это событие давало новую надежду, ибо теперь христианское государство, возникшее в самом центре мусульманского мира, было уничтожено, и франкам остались лишь земли по соседству со Средиземным морем. Дороги, шедшие от Мосула в Алеппо, были очищены от врагов, и христианские территории больше не отделяли турок Ирана от их собратьев в Анатолии. Занги действительно заслужил полученный им титул. Франки же, в свою очередь, впали в уныние и были обеспокоены. Христиан, живших в Западной Европе, новость о падении Эдессы буквально шокировала. Они впервые поняли, что дела на Востоке идут не так хорошо, как им казалось. Зазвучали призывы к новому крестовому походу.

Крестовый поход был действительно необходим, ибо правители франкских государств, расположенных на Востоке, несмотря на нависшую над ними угрозу, так и не научились сотрудничать друг с другом. Жослен попытался восстановить графство на землях, расположенных к западу от Евфрата, сделав столицей своих владений Турбессель. Однако, хотя было понятно, что Занги очень скоро снова нападет, граф так и не смог простить Раймунда, отказавшего ему в помощи. Он открыто разорвал все отношения с князем Антиохии и отказался признавать его своим сеньором.

Сам Раймунд также не стремился к примирению, но в то же время ясно понимал, насколько опасной может быть изоляция. В 1145 г., одержав победу над совершившими набег на его земли туркменами, князь отправился в Константинополь, чтобы обратиться к императору за помощью. Однако когда Раймунд прибыл в столицу Византии, Мануил отказался принимать его. Аудиенция состоялась лишь после того, как князь в раскаянии встал на колени у могилы императора Иоанна. Мануил встретил гостя очень тепло, сделал ему множество подарков и пообещал снабдить деньгами. Однако император не выполнил просьбу Раймунда немедленно оказать ему военную помощь, так как в тот момент византийцы сами воевали с турками. Князь и император лишь обсудили возможность организации совместного похода в будущем. Этот визит, весьма унизительный для самого Раймунда и не получивший одобрения от его баронов, имел один положительный результат. О нем узнал Занги, который решил повременить с новой атакой на франкские государства на севере и снова вернуться к идее завоевания Дамаска.

В мае 1146 г. Занги выдвинулся к Алеппо, чтобы там подготовиться к новому походу в Сирию. Проходя мимо Эдессы, он узнал, что жившие там армяне пытались вернуть на престол Жослена. Кучук‑Али с легкостью подавил восстание, а Занги приказал казнить его предводителей и изгнать из города часть армянского населения. Вместо них по его приказу в Эдессу привезли 300 еврейских семей, ибо евреи с готовностью поддерживали мусульман в их борьбе с христианами. Летом Занги повел свою армию на юг, к замку Джабер, стоявшему на пути, шедшем от Евфрата к Дамаску. Тамошний малозначительный арабский правитель отказался признавать Занги своим повелителем. Во время осады крепости, в ночь на 16 сентября 1146 г., он поссорился с евнухом‑франком, которого увидел пьющим вино из своего кубка. Евнух, разъяренный упреком, услышанным им из уст хозяина, дождался, пока тот заснет, а потом убил его.

Внезапная смерть Занги не могла не вызвать радость у всех его врагов, надеявшихся, что его владения погрязнут в семейных междоусобицах, регулярно разгоравшихся после гибели мусульманских правителей. Его тело, о котором внезапно все забыли, все еще лежало непогребенным, а его старший сын Сайф ад‑Дин Гази в сопровождении визиря Джамаля ад‑Дина из Исфахана поспешил в Мосул, чтобы занять трон. Второй сын, Нур ад‑Дин, сняв с пальца покойного отца перстень с печатью, отправился в Алеппо, где его провозгласил правителем курд Ширкух, брат которого Айюб спас жизнь Занги, когда в 1132 г. тот потерпел поражение в сражении с халифом.

Узнав о разделе государства, враги Занги поняли, что пора переходить к решительным действиям. На юге войско Унура, выступившее из Дамаска, захватило Баальбек и заставило наместника Хомса и Яги‑Сияна, наместника Хамы, признать себя вассалами Дамаска. На востоке представитель династии Сельджукидов Алп‑Арслан снова попытался захватить власть, хотя и неудачно, а правители Диярбакыра из династии Артукидов стали возвращать себе ранее потерянные ими города. Антиохийский князь Раймунд сумел вместе со своей армией дойти до стен Алеппо, а Жослен планировал вернуться в Эдессу. Его агенты вступили в контакт с оставшимися в городе армянами и сумели привлечь на свою сторону яковитов. После этого сам Жослен направился к городу во главе небольшого войска, к которому присоединилась армия Балдуина, владетеля Мараша и Кайсуна. Раймунд снова отказался помочь Жослену, хотя на этот раз по объективной причине – в связи с тем, что поход был плохо спланирован.

Жослен надеялся, что сумеет подойти к Эдессе неожиданно, но кто‑то успел предупредить мусульман. Оказавшись 27 октября у городских стен, он сумел войти в сам город с помощью местных жителей, но гарнизон цитадели был готов к встрече с его солдатами. Армия Жослена была слишком малочисленной для того, чтобы штурмовать цитадель, и граф стал бесцельно слоняться по городу, пытаясь придумать, как поступить. Тем временем к правителю Алеппо Нур ад‑Дину прибыли гонцы, сообщившие о ситуации в Эдессе. В тот момент его войско находилось на территории Антиохии, где вело контрнаступление на силы Раймунда. Однако он спешно приказал своим солдатам вернуться и потребовал, чтобы правившие по соседству с ним мусульмане оказали ему помощь.

В итоге 2 ноября Нур ад‑Дин во главе армии подошел к стенам Эдессы. Жослен оказался зажат между его солдатами и цитаделью и понял, что единственным шансом на спасение является немедленное бегство. Той же ночью он в сопровождении своих людей и множества местных христиан сумел выскользнуть из города и направился к Евфрату. Нур ад‑Дин шел за ним по пятам, и на следующий день состоялась битва. Франки упорно удерживали позиции, которые занимали, до тех пор, пока Жослен излишне поспешно не приказал своим воинам перейти в контрнаступление. Мусульмане сумели отбить контратаку франков, и последние бежали, охваченные паникой. В этом сражении погиб Балдуин, владетель Мараша. Раненный в шею Жослен сумел бежать в сопровождении своих телохранителей и укрыться в Самосате, где к нему присоединился яковитский епископ Василий. Армянский епископ Иоанн попал в плен, и его увезли в Алеппо. Всех местных христиан, которых франки бросили на произвол судьбы, перебили, а их жен и детей продали в рабство. Все христианское население самой Эдессы было изгнано. Огромный город, считавшийся местом жизни древнейшей христианской общины в мире, полностью опустел и так и не сумел возродиться.

Для врагов Занги произошедшее стало свидетельством того, что его смерть не принесла им ни малейшей пользы. К тому же его сыновья, не питавшие друг к другу большой любви, оказались слишком умны для того, чтобы конфликтовать друг с другом. Сайф ад‑Дин, занятый борьбой с Артукидами, организовал встречу с братом, во время которой они сумели мирно договориться о разделе наследства. Сайф ад‑Дин стал править в Ираке, а Нур ад‑Дин – в Сирии.

Примерно тогда же Нур ад‑Дин сумел упрочить свое положение благодаря глупости, внезапно совершенной иерусалимскими франками. В начале 1147 г. Алтунташ, один из военачальников Унура и наместник Босры и Сальхада в Авране, армянин, ставший приверженцем ислама, заявил о своей независимости от Дамаска и отправился в Иерусалим в поисках поддержки. Он обешал франкам, что отдаст им Босру и Сальхад, если они сделают его сеньором Аврана. Королева Мелисенда совершила весьма правильный поступок – созвала заседание совета, чтобы его участники могли обсудить данное предложение. К принятию этого решения следовало отнестись крайне внимательно, так как, поддержав Алтунташа, франки лишались союза с Дамаском. В то же время его предложение было весьма заманчивым. В Авране жили в основном христиане – приверженцы мелькитской греко‑католической церкви. С их помощью колонизация Аврана должна была пройти без каких‑либо сложностей. К тому же, получив контроль над данной областью, франки обретали определенное влияние на Дамаск.

Бароны замешкались. В конце концов они приказали армии собраться в Тверии, но в то же время отправили к Унуру послов, которые должны были передать ему предложение о восстановлении Алтунташа. Унур пришел в ярость, но из‑за страха перед Нур ад‑Дином он предпочитал избежать разрыва с франками. Он ответил королеве, что в соответствии с феодальным правом, которое она должна уважать, правитель не обязан поддерживать вассала своего союзника, восставшего против сеньора, и предложил ей компенсировать все затраты, которые она, возможно, понесла при организации похода.

Королева отправила в Дамаск рыцаря по имени Бернар Ваше, который должен был сказать Унуру, что, к сожалению, она решила помочь Алтунташу, которого ее войско проводит в Босру, но при этом она никоим образом не причинит вред на территории, принадлежащей Дамаску. Вскоре Бернар, которого Унур убедил в том, что предложение Мелисенды ошибочно, вернулся в Иерусалим. Он сумел привлечь на свою сторону юного короля Балдуина, и, когда данный вопрос снова был поднят на заседании совета, его участники решили отказаться от похода. Однако к тому времени солдат уже успел охватить боевой дух, и армейские демагоги, разъяренные отказом от кампании против неверных, которая могла бы принести неплохой доход, объявили Бернара предателем и стали настаивать на необходимости начала войны. Король и бароны испугались и дали свое согласие на поход.

В мае 1147 г. армия франков, которую возглавил сам король, пересекла Иордан и двинулась в сторону Джавлана. Однако, несмотря на все ожидания солдат, этот поход сложно назвать триумфальным. Унур знал о приближении франков. Когда они медленно шли по долине реки Ярмук в сторону Дераа, его легковооруженные отряды туркменов, которым помогали местные арабы, не давали армии покоя. Сам Унур уже отправил в Алеппо своих послов, которые должны были обратиться к Нур ад‑Дину за помощью, и тот с готовностью согласился ее оказать. Два правителя заключили союз. Нур ад‑Дин взял в жены дочь Унура и пообещал как можно быстрее прийти ему на помощь. Кроме того, он получал обратно Хаму, но обещал уважать независимость Дамаска.

В конце мая франки достигли Дераа, расположенного на середине пути между границей и Босрой. Тем временем Унур срочно отправился к Сальхаду, находившемуся восточнее. Расквартированный там гарнизон Алтунташа обратился к нему с просьбой о перемирии, и Унур отправился на запад, чтобы объединить свои силы с войском Нур ад‑Дина, спешно пришедшим из Алеппо. Вместе они двинулись в сторону Босры, которую им сдала жена Алтунташа. О сдаче города франки узнали, когда подошли к нему вечером, усталые и страдающие от нехватки воды. Они находились не в том состоянии, чтобы нападать на мусульман, и вынуждены были отступить.

Обратный путь оказался еще более трудным, чем продвижение к Босре. Продовольствие заканчивалось, многие колодцы оказались уничтоженными. Противник шел за франками по пятам, и все отставшие солдаты были убиты. Юный король проявил подлинный героизм, когда отказался в сопровождении нескольких телохранителей покидать армию, чтобы спастись. Следуя примеру своего правителя, солдаты даже не пытались нарушать дисциплину. В конце концов бароны решили заключить с Унуром мирный договор и отправили к нему посланника, знавшего арабский, которым, возможно, был Бернар Ваше и который должен был молить правителя Дамаска о перемирии. Однако гонец был убит, не успев увидеться с Унуром.

Тем не менее когда франки добрались до Ар‑Рахуба, стоявшего на краю Джебель‑Аджлун, к ним прибыл посланник от Унура, предложивший помочь им с пополнением запасов. Ввиду близости Нур ад‑Дина правителю Дамаска гибель франкской армии была совершенно невыгодна. Король весьма надменно отказался от этого предложения. Но внезапно появился некий загадочный незнакомец на белом коне с багровым флагом, сумевший успешно переправить войско к Гадаре. Там произошла последняя стычка, и франки, форсировав Иордан, вернулись в Палестину. Дорогостоящий поход оказался совершенно бессмысленным. От стал свидетельством того, что франки, будучи прекрасными воинами, ничего не смыслили в политике и стратегии.

Выгоду из всего произошедшего сумел извлечь только один человек – Нур ад‑Дин. Конечно, Унур смог вернуть под свою власть Авран, а когда Алтунташ прибыл в Дамаск, надеясь получить прощение, его заключили в темницу и ослепили, а его сторонники попали в немилость. Однако Унур прекрасно знал, насколько большой силой обладает Нур ад‑Дин. Он опасался за свое будущее и жаждал возродить союз с франками. Тем не менее сам Нур ад‑Дин соблюдал договор, заключенный с Унуром. Он вернулся на север и продолжил отбирать у Антиохийского княжества земли, расположенные к востоку от Оронта. К концу 1147 г. под его властью находились Артах, Кафр‑Лата, Басарфут и Балат.

Таким образом Нур ад‑Дин стал главным врагом христиан. Ему исполнилось всего двадцать девять, но он был мудр не по годам. Даже противники восхищались его чувством справедливости, отзывчивостью и искренним благочестием. Возможно, он был менее блестящим воином, чем его отец Занги, но при этом он являлся человеком менее жестоким и коварным. К тому же Нур ад‑Дин намного лучше разбирался в людях. Его чиновники и военачальники были талантливы и преданны. Он располагал меньшими, чем были у его отца, материальными ресурсами, ибо Занги всегда мог воспользоваться богатствами Верхнего Ирака, доставшимися после его смерти Сайф ад‑Дину. Однако Сайф ад‑Дин унаследовал и сложные отношения Занги с Артукидами, халифом и султанами из династии Сельджукидов, благодаря чему Нур ад‑Дин мог спокойно заниматься своими делами на западе.

Сыновья Занги не нарушали достигнутых ими договоренностей. Сайф ад‑Дин всегда был готов в случае необходимости помочь Нур ад‑Дину, не пытаясь при этом захватить принадлежавшую тому часть отцовского наследия. Еще один их брат, Наср ад‑Дин, считался вассалом Нур ад‑Дина и правил в Харране, а младший из сыновей Занги Кутб ад‑Дин рос при дворе старшего брата в Мосуле. Обезопасив себя от угроз со стороны собратьев по исламу благодаря семейным связям и союзу с Унуром, Нур ад‑Дин прекрасно подходил для того, чтобы возглавить контрнаступление на неверных. Если христиане, поселившиеся на Востоке, хотели выжить, то им следовало объединиться в борьбе именно против него.

Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63407706

«Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток»: Центрполиграф; Москва; 2020

ISBN 978‑5‑9524‑5456‑9