LA RÉSISTANCE. ПАРТИЗАНЫ ЕВРОПЫ
Феномен европейского Сопротивления понимается нами неверно. Мы судим о нём со своей колокольни, с точки зрения русского человека. Партизанское движение в России в первых своих значимых проявлениях относится к войне 1812 года, и это явление мы автоматически отождествляем с сопротивлением оккупантам вообще. Но для Европы такое отождествление глубоко ложно. Примеров организованного сопротивления оккупантам в европейских странах в исторически достоверные времена не наблюдалось. В Первую мировую войну Германия и Австро-Венгрия оккупировали обширные территории европейских стран: много ли было на них партизан?
Естественно, мы понимаем, что никакая партизанщина без поддержки извне невозможна. Партизанам нужно хорошо питаться (лучше, чем мирным жителям, иначе все они разбегутся по домам), лечиться (включая употребление обезболивающих и прочих наркотических веществ), им надо иметь достаточно денег и дефицитных припасов, что бы не грабить население (иначе сдадут оккупантам). Им нужно сложное агентурное обеспечение, наладить которое могут только профессионалы (сегодня уже не скрывается, что весь «постоянный состав» советских партизан состоял из сотрудников спецслужб).
Все это понятно. Непонятно лишь почему партизанское движение в тылу врага не практиковалось во время Первой мировой войны. Из этого правила были некоторые исключения, но в целом ни Антанта, ни Центральные державы не тратили сил и ресурсов на поддержание партизанского движения. Скажем, Германия платила большевикам и прочим революционным радикалам в России, но каких-то серьёзных попыток организовать партизанские отряды в той же Прибалтике или на Украине немцы не делали. Войну вела регулярная армия — рейхсвер.
Первой причиной такого положения дел было следующее:
В Первой мировой войне участвовали две стороны — Центральные державы и Антанта. Обе стороны этой войны, власть до Октябрьской революции в России, были сплочены и однородны. А вот уже после Октября партизанское движение на Восточном ТВД Германии и Австрии расцвело буйным цветом. В противоположность этому, во Второй мировой войне участвовало три стороны, причем разделенные, помимо национально-государственного, ещё и по идеологическому признаку. Это значит, что то или иное государство, находящееся под оккупацией Германии, могло после войны стать под знамена как Запада, так и сталинского СССР. При таких обстоятельствах и Англия с США, и Советский Союз были крайне заинтересованы в том, что бы при освобождении оккупированных областей гражданская власть в них переходила идеологически близким местным лидерам.
Откуда же освободители должны были кадры этих лидеров черпать? Откуда Сталину, например, было брать лояльных ему поляков, настроенных на послевоенное сотрудничество именно с СССР, а не с Западом, как это делала довоенная Польша? Если привести этих поляков с собой, вряд ли они смогут быстро взять под контроль незнакомую им территорию и её население. Да и авторитетом в стране такие «варяги» пользоваться вряд ли будут.
Поэтому советское командование всячески поддерживало просоветских польских партизан: «Армию Людову» и «Батальоны хлопски». Бойцы и командиры этих подразделений заведомо имели просоветскую ориентацию, хорошо знали местность, в которой партизанили, знали население и сами хорошо известны народу. Просоветские партизаны были хорошо вооружены, состояли в спаянных общей идеологией отрядах, имели высокий боевой дух и, чего уж там греха таить, руки по локоть в крови. Они были готовы взять и отстоять свою власть.
Западные союзники в Польше, как известно, поддерживали Армию Крайову. Организация эта была глубоко антисоветской и её основной задачей было не допустить советизации Польши после окончания войны. Бойцы АК стреляли в спины советским войскам, вели с отдельными подразделениями самые настоящие бои, расправлялись с просоветскими элементами.
Именно Армия Крайова попыталась в последний момент переиграть Сталина, подняв пресловутое Варшавское восстание, да и после его подавления причинила СССР немало хлопот.
Конечно, можно сказать, что Армия Крайова свою войну проиграла: Польша все равно вошла в коммунистический блок, регулярные советские войска и её польские союзники подавили сопротивление прозападных партизан. Но были и некоторые частности. Например, фактор польского антисоветского Сопротивления заставил Сталина стать на время бОльшим польским патриотом, чем Миколайчик или Сикорский. Речь идет о крайне упорном отстаивании Советским Союзом границы Польши с Германией по Одеру и Западной Нейсе, да ещё и с передачей Польше Штеттина (лежавшего на «немецкой» стороне Одера).
Ещё пример: все офицеры довоенной Польши были немедленно по освобождению страны восстановлены в своих «буржуазных» званиях. Разумеется, данная мера была вызвана тем же фактором мощного антисоветского вооруженного движения, стремлением оторвать от него офицерский корпус старой Польши.
Похожая ситуация была и других оккупированных странах. В Югославии сражались с немцами и друг другом роялисты-черники и коммунисты Тито. Во Франции компартия вела борьбу с голлистами. Даже на оккупированной советской территории бойцы УПА и советские партизаны то заключали непрочные союзы, то сходились в кровавых схватках.
Но сложная конфигурация сторон во Второй мировой войне была лишь одной из причин широкого развертывания партизанского движения на оккупированных территориях. Была и другая, не менее важная причина, о которой мы поговорим позже.