Не только Щелкунчик
Как правило, любой праздничный плейлист классической музыки составляется по одному шаблону - немного Баха, немного Генделя, много Чайковского и несколько струнных обработок бессмертных рождественских хитов на десерт. В этой подборке я хочу представить несколько альтернативных примеров классики, которая с неменьшим успехом настраивает на праздничную волну.
1. Пауль Хиндемит — Tuttifäntchen Suite
Уж насколько я знаю и люблю произведения Хиндемита, но об этой штуке я ни разу не слышал и очень сильно удивился её существованию.
Начнём с того, что Туттифáнтушка — это изначально типичная для своего времени сценическая музыка к рождественской сказке, во многом напоминающая Гензель и Гретель Энгельберта Хумпердинка, впоследствии переработанная автором в оркестровую сюиту, но вот написана она в одном году с фортепианной сюитой 1922 - пьесой настолько дикой, злой и авангардной, что сам Хиндемит в поздние годы, уже умудрённый и рассудительный неоклассик, неоднократно сокрушался, что широкая публика превозносит его за такие вот ошибки молодости.
Однажды резчик по дереву Туттифант вырезал настолько чудесную деревянную куклу, что она ожила, но вместо того чтобы пойти искать золотой ключик, вырвала сердце из груди у Трудель — дочери своего создателя, и подмастерью Туттифанта Петеру приходится в срочном порядке исправлять ситуацию.
очень па нямецке, очень котолическо
Несмотря на жутковатую историю, музыка очень праздничная, уютная и почти ничем не напоминает модерновые эксперименты Хиндемита, написанные годом ранее — среди которых, например, опера Святая Сусанна, недавно ставшая центром крупного скандала. В качестве хайлайта я выделил танец деревянных кукол — примерно так звучал бы знаменитый Кукольный кэк-уок, если бы его написал Чайковский.
2. Арво Пярт — Рождественская колыбельная | Вельо Тормис — Jõulud tulevad (Рождество приходит)
Издание Играем с начала цитирует Вельо Тормиса:
У нас в Эстонии два больших композитора: все, что связано с Богом - это Арво Пярт, а все, что связано с землей, с народом - это я, Вельо Тормис.
Я считаю, что их рождественские пьесы иллюстрируют это как нельзя лучше.
Пярта, представителя сакрального минимализма, интересует духовный аспект Рождества: текст колыбельной взят напрямую из Евангелия от Луки, а сам жанр колыбельной имеет для композитора действительно сакральное значение, представляясь ему маленьким кусочком потерянного Рая. Об этой колыбельной и её товарке по опусу Пярт говорит, что написал их для взрослых — и для того внутреннего ребёнка, который живёт в каждом из нас.
А вот Тормис — совсем другая история. Здесь у нас суровый мужской хор очень задорно исполняет нехитрую частушку безо всякого инструментального сопровождения. Никаких минимализмов, никакой сакральности — только сельские заботы: надо подарки приготовить, огоньки зажечь, и вообще — у вас там кто-то дверь в мясную лавку выломал! Контраст бодрит, словно свежий утренний мороз.
3. Артюр Онеггер — Une cantate de Noël (Рождественская кантата)
Имя франко-швейцарского композитора Артюра Онеггера ныне фигурирует в концертных программах довольно редко, а если о нём и вспоминают, то преимущественно как об авторе Пасифика 231 — конструктивистской пьесы, изображающей шум новейшего и мощнейшего (на 1923 год) паровоза. Это крайне прискорбно, потому что помимо железнодорожных работ из-под пера композитора вышло огромное количество удивительной музыки — мрачноватой и гипнотической, но в то же время полной юмора и надежды.
В прочтении Онеггера рождественская кантата из строгого барочного жанра превращается в почти что сказочное путешествие. Музыка отправляется из далёкой и мрачной бездны (первая часть называется De Profundis), наполненной жутким звучанием нижних регистров органа и басовой секции оркестра, к популярным рождественским колядкам на немецком и французском языках, а затем завершает свой путь блестящим радостным хором во славу Господа. В общем, дух праздника в этой пьесе настолько силён, что, если вы включите её своим кошкам, они преисполнятся и больше никогда не попробуют уронить вашу ёлку.
4. Эдисон Денисов — Рождественская звезда
Пристегнитесь крепче — мы отходим от относительно привычных праздничных мелодий и опускаемся в загадочные глубины современной музыки. Первым этапом погружения станет пьеса Эдисона Денисова Рождественская звезда на одноимённое стихотворение Пастернака для голоса, флейты и струнных.
Для Денисова, несмотря на профильное образование физика, духовность и религия были неотъемлемой частью творчества: он был уверен, что именно музыка является универсальным абстрактным языком, с помощью которого человек может преодолеть границы, установленные словом, и, немного-немало, выйти на контакт с Богом:
Когда композитор слышит истинную музыку, он слышит голос Бога. Вероятно, так же великие святые в момент религиозного экстаза слышали Бога. Но едва ли Он мог разговаривать с ними словом.
Впрочем, это не значит, что слова для композитора отходят на второй план: учитывая, что Денисов сам застал момент, когда только что написанная поэма передавалась из рук в руки в условиях строжайшей секретности, можно предположить, что для него она имела значение вдвойне сакральное. Блуждающие в снежных потёмках струнные и мягко брезжащий тембр флейты лишь усиливают эффект транса и ощущение чуда.
Это, кстати, не единственная встреча стихотворения и советских музыкантов: во время травли Пастернака легендарная пианистка Мария Юдина в качестве завершения своих программ на бис не играла, а читала Рождественскую звезду.
5. Харрисон Бёртвисл — The Gleam (Отблеск)
И завершить список я хочу самым странным произведением из представленных — рождественским гимном Харрисона Бёртвисла. Отблеск был написан специально по заказу ежегодного рождественского Фестиваля девяти уроков и гимнов в Кембридже, однако неподготовленному слушателю может показаться, что произведение больше подошло бы к Хеллоуину, нежели к рождественским праздненствам — настолько оно странное, непонятное и даже жуткое.
Но на самом деле в этом и суть: только у покинувшего нас два года назад мэтра британской современной музыки могло хватить наглости и смелости выдернуть публику из бесконечного потока потребительских приготовлений и, по сути, деконструировать сам концепт рождественского гимна. На протяжении шести минут Отблеск рисует картину потустороннего шествия под неописуемые гармонии и почти что спектральные звукосочетания, выдёргивая вас из бурлящего потока бесконечного праздничного потребительства.
Правда, не каждый слушатель оценил концепт. После премьеры хоровому дирижёру Стивену Клибери передали письмо следующего содержания:
Того, кто заказал эту пьесу, следует запереть в тёмной комнате и никогда оттуда не выпускать.
Надеюсь, эта подборка освежит ваш праздничный плейлист. Обязательно поделитесь ею с друзьями и близкими, и не забудьте подписаться на мой канал в Телеграме.