Society, культовый фильм ужасов, где монстр — это классовый конфликт
Автор: Бранко Марсетич Переводчи:цы: РСД
Культовый классический фильм ужасов 1989 года «Общество» запомнился своими сенсационными эффектами и тревожным подтекстом. Но самое страшное в фильме — это ужасающе изображенные богатые, эксплуатирующие бедных.
Богатые не такие, как мы с вами. Исследования снова и снова показывают, что чем вы богаче, тем менее напряженными, чуткими и лишенными моральных заморочек вы, вероятно, будете. Психологический эффект денег может быть настолько мощным, что богатые могут принадлежать к другому биологическому виду.
Но что, если на самом деле так и есть?
Такова была идея «Общества» 1989 года, одного из самых фантастически-безумных кинематографических артефактов эпохи малобюджетных боди-хорроров. Сюжет фильма не был необычным для кино в десятилетие Рональда Рейгана, когда такие фильмы, как «Поменяться местами» и «Уолл-стрит», привлекли внимание к классовому расколу, казалось, ставшему более заметным, чем, казалось, когда-либо в американском обществе. Но «Общество» выделяется не только сенсационными спецэффектами, которые сделали его культовой классикой для поклонников ужасов, но и прямой и жестокой классовой критикой. Несмотря на все пастельные тона, пышные волосы и подростковые сексуальные выходки, характерные для кино 1980-х годов, «Общество» отлично походит для нашей эпохи Джеффри Эпштейна, QAnon и олигархических интриг.
В фильме рассказывается о Билли, параноидальном, внешне психически нездоровом подростке, который начинает подозревать, что с его зажиточной калифорнийской семьёй происходит что-то зловещее. В перерывах между обычными вещами из подростковых фильмов — вечеринками, девочками, выборами президента студенческого совета — Билли обнаруживает доказательства того, что его родители, сестра и, очевидно, почти весь мир элиты Беверли-Хиллз, в который он переезжает, являются частью какого-то извращённого сексуального культа. Инцест, заговор, убийство, сокрытие — все это достигает пика в кульминации фильма, которую, вероятно, лучше всего
можно описать как «Калигулу» Тинто Брасса, пропущенного через мультфильмы Эли Вэлли.
В тональном плане «Общество» проходит непростую грань между смехом и откровенной тошнотой. Режиссёр Брайан Юзна сказал, что он намеренно обыграл элементы кэмпа* в своей истории, чтобы подчеркнуть сатирическую сторону фильма.
«Это был мой первый опыт режиссуры», — говорит Брайан Юзна. «Когда фильм только вышел, он казался устаревшим, но поколение спустя он выглядит очень в духе 1980-х»
Непреднамеренно этот непосредственный стиль подросткового кино 80-х, все яркие цвета и сумасшедшие звуковые эффекты только усиливают ужас истории, а глупость фильма делает инцестуозный подтекст и паранойю фильма ещё более тревожными. И Билли, и зрителю кажется, будто они в типичной подростковой сексуальной комедии той эпохи, но что-то… не так. Можно с уверенностью сказать, что к тому времени, когда вы узнаете, что именно не так, и начнутся титры, вы почувствуете себя очень грязным, как из-за зрелищ, свидетелем которых вы стали на экране, так и из-за напоминания в фильме о том, как те, кто находится наверху — используют и оскорбляют тех, кто находится на дне общества.
Как рассказывает Юзна, в 1960-е годы он был студентом-радикалом со всеми вытекающими последствиями: употреблением наркотиков, участием в уличных маршах. В конце концов он бросил колледж и присоединился к коммуне в деревне, где ждал революцию. Но революция так и не наступила, поэтому ему пришлось вернуться к работе.
В дальнейшем, на разных работах и в попытках открыть собственный бизнес он накопил немножко денег. Только когда ему исполнилось тридцать, он решил попробовать свои силы в создании фильмов и переехал в Лос-Анджелес с парой детей на буксире. На накопленные деньги он продюссировал классический «Реаниматор» и разработал ещё несколько проектов, в том числе «Дорогая, я уменьшил детей», для которого он представил и написал сценарий, прежде чем его исключили из проекта.
Примерно в то же время сценарист Зеф Дэниел, которого тогда звали Вуди Кит, преследовал ту же мечту, записавшись на курсы сценарного мастерства в Голливудском институте сценаристов. Именно там он написал сценарий для «Общества» и встретил Рика Фрая, своего соавтора, который внёс то, что Дэниел называет своим даром к диалогу. Дэниел происходил из зажиточной семьи Беверли-Хиллз, похожей на семью Билли, и сказал, что это будет фильм «о вещах в нашем обществе, которых не должно быть, но они есть».
У Брайана Юзны только что провалился ещё один проект, на этот раз со сценаристом «Чужого» Дэном О'Бэнноном о женщине, которая узнает, что все мужчины — инопланетяне, когда Фрай передал ему сценарий «Общества». Ему нравилось ощущение паранойи, которое напоминало ему только что провалившийся проект с О'Бэнноном, и он чувствовал, что «это будет интересный способ создать нового монстра, вызвать классовый конфликт монстров». Поскольку «Реаниматор» имел большой успех и Юзна владел правами, он заключил сделку на постановку двух картин: «Общество» и, в качестве запасного варианта на случай, если его первый режиссёрский выход окажется неудачным, сиквел «Реаниматора».
Учитывая непостоянный и трудоёмкий характер кинопроизводства, и Юзна, и Дэниел были в восторге от скорости, с которой фильм сдвинулся с мёртвой точки. Дэниел вспоминает свой первый день съёмок в Paradise Cove.
«Брайан сидел в режиссёрском кресле, большом, и сказал мне: «Мы снимаем наш фильм!». Он был как ребёнок.»
Но головокружительный кайф от того, как их видение воплотилось в жизнь — включая вызывающий рвоту финал, в котором труппа статистов, в которую входили Дэниел, а также друзья и родственники создателей фильма, буквально с удовольствием погрузились в свои роли — закончился холодным приёмом. Каннский критик назвал это «кровавой содомией», а Variety назвал его «грубой коммерческой порнографией».
«Я был невероятно разочарован, я думал, что это будет кассовый успех», — говорит Юзна. «В США это не понравилось даже моим друзьям, им было за меня неловко».
Юзна cчитает, что в разгар эпохи Рейгана, когда многие американцы все ещё считали себя «временно поставленными в неловкое положение миллионерами», «рассказывать такую шутку было неправильно». Что спасло фильм, так это мировой рынок, где таких табу не было. Фильм имел оглушительный успех во Франции, Италии и особенно в Великобритании, где существование классов является непреложным фактом. Зрителей, должно быть, особенно позабавила тема фильма — «Итонская лодочная песня», которую обычно поёт честолюбивая английская молодёжь на сборочном конвейере элиты, но с новым текстом:
«Oh how we all get richer Playing the ruling game Only the poor get poorer We feed off them all the same»**
Критик BBC Марк Кермод позже похвалил фильм как «псевдомарксистскую атаку на неравенство классовой системы, в которой показано, как немногие привилегированные люди жадно питаются угнетёнными массами». Но даже спустя годы американские критики критиковали фильм за его политическую линию. «В то время как британцы могут прийти в ярость от мысли, что их классовое общество действительно является заговором против каждого человека, здесь, в Штатах, мы склонны более настороженно относиться к электорату, чем к жадинам, которые этот электорат финансируют», — писал Марк Савлов из the Austin Chronicle в 1992 году.
Неудивительно, что «Общество» вышло из 1980-х годов, когда классовая война снова стала фактом американской жизни — но на этот раз развязанная и выигранная богатыми. «Люди тогда были очень материалистичными», — говорит Дэниел.
В конце концов фильм нашёл своего зрителя. Сначала он заработал много денег на домашнем видео в 1990-е годы, а затем, по словам Юзны и Дэниела, после 2000 года у него случился мини-ренессанс, отчасти благодаря растущей ностальгии по 1980-м. Но после мирового финансового кризиса, говорит Юзна, ему стали гораздо чаще звонить с просьбой показать фильм.
Несмотря на весь гнев и страх, вызванные политикой Рейгана, обвинения в фильме богатых и изображение классового антагонизма гораздо больше напоминают нашу эпоху, чем 80-е. «Если ты не соблюдаешь правила, Билли, случаются плохие вещи», — говорит психиатр главному герою. «Теперь некоторые люди устанавливают правила, а некоторые следуют правилам. Это вопрос того, для чего ты родился». К концу фильма ему это было сказано более прямо: «Богатые всегда высасывали соки из отбросов низших классов, вроде тебя».
Постепенно мы понимаем, что извращённый ритуал, лежащий в основе истории, — это ритуал, в котором участвует все высшее общество Беверли-Хиллз: родители, полиция, судебная система и даже парамедики. Это также выходит за рамки Беверли-Хиллз: судья говорит одному молодому члену Общества, что он был бы идеальным кандидатом на стажировку под его руководством в Вашингтоне.
Раскрытие того, что Билли на самом деле усыновлён, было тем, что Юзна привнёс в фильм. С точки зрения сюжета, это объясняет, почему его держали в неведении о природе Общества и почему оно стало его целью. Но происхождение имеет и более глубокое значение. «Ты не один из нас», — говорят Билли. Недостаточно быть нуворишем, объясняет Юзна. Чтобы быть принятым в высшую элиту, нужно иметь нечто большее, чем просто деньги; вам нужно иметь правильную родословную.
Атмосфера сексуального хищничества повсюду — ещё один элемент, который, кажется, лучше подходит для сегодняшнего фильма о классовом неравенстве. На протяжении нескольких десятилетий у нас были скандалы, которые, по крайней мере, предполагали связь между могущественной элитой общества и торговлей людьми: скандал с Кредитным союзом Франклина в 1980-х годах и дело Дютру в Бельгии в 1990-х годах. Были и случаи, когда эта связь была вполне реальной и доказанной, например, причастность членов парламента Великобритании к жестокому обращению с детьми, и, конечно же, скандал с Эпштейном.
Тот факт, что главные герои «Общества» в конце концов сбегают, похоже, не имеет никакого значения для злодеев фильма или мира, в котором они действуют. «Что они собираются делать? Пойти в полицию и сказать «Богатые нас эксплуатируют»?» — посмеивается Юзна. Как сказал Билли в конце один из представителей элиты Общества: «Мы не проигрываем. Никогда».
Это мрачный фильм. Но каким бы ужасающим он ни был, возможно, именно такое кино люди хотят видеть в наш нео-позолоченный век массового неравенства и гиперэксплуатации. В последнее время наблюдается взрыв интереса к антикапиталистическим развлечениям: западная аудитория, неспособная найти системную критику в англоязычном кино, обращается к корейским проектам, таким как «Паразиты» и «Игра в кальмара». По словам Юзны, корейские кинематографисты были заинтересованы в получении прав на ремейк «Общества».
«Фильмы ужасов дают вам возможность затронуть неудобные темы в развлекательной форме, но вы дистанцируетесь от них», — говорит он. «Я не хочу смотреть фильм о том, как кто-то умирает от рака. Но если это не рак, а, скажем, инопланетная болезнь…»
И, возможно, именно это, помимо всех его грубых эффектов и нарушений табу, продолжает делать «Общество» таким некомфортным для просмотра, будь то Хэллоуин или любая другая ночь. Мир, который он представляет, без сомнения, отвратителен. Но самое страшное — это реальность классовой войны, которую верхушки ведут против бедных и рабочего класса.
Примечания:
* Кэмп (англ. camp) — в неклассической эстетике специфический изощрённый эстетский вкус и лежащая в его основе специально культивируемая чувствительность
** «О, как мы все богатеем,
Играя в игры правящего класса,
И только бедные становятся беднее
Пока мы кормимся за их счёт»