Смысла нет и не надо

Дмитриев В.Е. в монографии "Философия жизни и смерти в России: вчера, сегодня, завтра" размышляет о том, как общество требует от философии смыслы.

Общество и смысл связаны друг с другом неразрывно. Общество постоянно требует смысла. Разделением смыслов и образуется общество. Общество теряется перед лицом бессмыслицы, оно тогда пребывает в растерянности и мучительном для него состоянии. И смыл вообще, и смысл жизни в частности – все это обществу необходимо. На потребность общества в смысле откликаются политика, религия, искусство, философия.

Философия откликается на требование обществом смысла по-своему. Она возвращает обществу смысл там, где он обществом теряется, а именно – на пределе смысла.

Например, благодаря предельным понятиям философии смысл воз- вращается к бытию, нашим действиям и ценностям, причем, возвращается вообще, всем сразу и как таковым. Предельные понятия и были изобретены философами, чтобы обнаруживать смысл на его пределе.

Конечно, сегодня понятийная работа философии, возвращающая смысл вообще, весь и как таковой, является лишь моментом философской работы. Но философы давно нашли уже и внепонятйные способы возвращения обществу смысла. Там, где смысл для общества исчезает, его нужно неизменно восстанавливать, снова и снова приписывая смысл его отсутствию.

Но в этом ли состоит работа философии? Так ли нужно философии упорно откликаться на требование общества о смысле? Обычно на этот вопрос с легкостью отвечают утвердительно, так как история философии такой ответ весьма наглядно демонстрирует. Но, возможно, такой ответ все-таки слишком поспешен.

Философию традиционно рассматривали как работу с предельными смыслополаганиями, как личностное творчество концептов, придание изоморфности собранным предельным смысловым образованиям. Да, конечно, исторически философия всегда была устремлена к смыслу, к пределу смысла. Но исходит ли такая устремленность из самой философии? Насколько требование тотальности смысла – это требование, исходящее от самой философии?

На пределе смысла расширяющаяся бессмыслица парализует и разрушает общество. На пределе смысла общество не знает, что ему делать и как ему что-то можно понять. Философия на пределе смысла, с теми местами, там, где смысл уходит максимально, где он исчезает и где общество пребывает в полной растерянности, так как у общества нет специальных средств, чтобы на пределе смысла восстановить смысл.

Но откуда у философии появилась потребность в работе с предельными смыслополаганиями? Откуда исходит позыв к концептуальному творчеству?

На пределе смысла общество сталкивается с бессмыслицей и ни- чего с этим поделать не может без философии. Ведь именно общество призывает философию, нуждается в философии при выходе на предел смысла. И работает философия на пределе смысла лишь потому, что именно обществу невыносима бессмыслица.

Получается, что философия поддерживает общество, подпирает его предельным смыслом, когда общество сталкивается с пределом смысла. Даже, например, самому бытию, сущему всему, вообще и как таковому философия приписывает смысл. И делает это философия как раз по наущению общества, но отнюдь не сама по себе. Философия обращается к пределу смысла лишь под давлением общества, из-за страха перед обществом.

Но вот, чтобы вернуть обществу смысл, для этого философии надо радикально отделить себя от общества, переместиться к месту утраты обществом смысла, сблизится с отсутствием смысла максимально, достигнуть предела смысла. Чтобы работать по-философски, нужно устремиться к пределу смысла, подойти к бессмыслице максимально близко, коснуться бессмыслицы. И чтобы устремленность философии к пределу смысла реализовалась, философии надо максимально отойти от общества, которое живет лишь смыслами, разделением смысла. Ведь общество удерживает себя в качестве общества только смыслом. А философия, подступая к утрате смысла, в этот момент порывает связи с обществом, она выделяется из общества. И вот этим разрывом с обществом философия собственно только и возникает. Вот почему для философии встреча с бессмыслицей и стояние на пределе смысла – это обычная рабочая обстановка и среда обитания. Философия иначе про сто не существует.

А вот далее, по мере сближения философии с пределом смысла, ее начинает саму разрывать внутреннее противоречие. Достигая, наконец, предела смысла, а тем самым возникая, собственно, как философия, философия вдруг срывается и теряет саму себя. Она испуганно шарахается в сторону от своей цели, она отскакивает от предела смысла. И с этим испугом как раз и проявляется в философии концептуальное творчество, начинается работа по созданию предельных смыслополаганий и смыслообразований. При этом философия как бы отказывается от своей устремленности к пределу смысла, она оказывается недостойной самой себя и, изменяя себе, она устремляется назад от предела смысла, обратно к обществу и смыслу. Философия со своим концептуальным творчеством переживает падение, а, следовательно, и потерю себя для себя самой.

Это падение философии с ее концептуальным творчеством предполагается и ожидается обществом. И лишь с этим возвратным движением философии, философия покупает себе место в обществе, получает от общества гарантии в своем существовании, находит общественную поддержку и внимание. Но вместе с этим падением одновременно философия еще и предает себя, свое дело, устремленность. И вместо неотступного движения к абсолютному пределу смысла, созидающего саму философию, бессмыслице, мы получаем в итоге откат и поражение философии.

Разве возвращение смысла обществу – это собственно философская задача? Философия возникает благодаря своей устремленности к пределу, благодаря бесстрашному желанию идти в этом до конца. В случае отступления, отката философия ставит себя под вопрос. Она возвращается к смыслу лишь из-за страха перед обществом, подчиняет себя страху перед обществом, которое само, в свою очередь, само напугано бессмыслицей. Страх общества передается философии, общество заражает философию своей трусостью. Трусость разрушает философию, а ведь философия – это именно бесстрашное занятие. С возвращением смысла общество и философия сливаются в одно перепуганное целое, и философское бесстрашие – идти до конца к пределу смысла исчезает, исчезает при этом и сама философия, а в сухом остатке остаются только философские концепты, продукты культуры, порожденные философами от страха перед обществом.

Конечно, когда философия возвращается к обществу вместе со своим предельным смыслом, тогда она уже вполне устраивает общество, так как сливается с ним и трусость стирает отличие общества и философии. Когда страх привязывает философию к обществу, философия становится частью общества, превращается в мировоззрение, идеологию, миф и т.п. Создавший когда-то философию разрыв со страхом общества перед бессмыслицей исчезает. И тогда, именно благодаря возвращению обществу смысла в виде концептов, философия удачно вписывается в общество, и обустраивается в нем. Благодаря концептам философия получает свой социальный статус и прописку в обществе. И через эти социальные блага философия попадает под контроль общества, становится служанкой науки, религии, идеологии и т.п. Философия теряет то, чем она является сама по себе и в себе.

Устроиться удачным образом в обществе, значит, прежде всего, устроить не себя, т.е. не философию, а устроить именно общество. Причем устроить общество, заплатив за это обществу дорого. Философия платит за свою прописку в обществе отказом от самой философии, отказом от разрыва философии и общества. Преодолевая разрыв с обществом и возвращая обществу смысл, философия перестает быть философией. Философия перестает быть устремлением к крайности и стоянием на пределе смысла, перестает быть бесстрашием в отношении к бессмыслице, изменяет своей неизменной предельности.

Философию создает ее отрыв от общества, это социальная предельность философии. И задача философии как именно философии состоит не в возвращении смысла обществу, ее задача другая – не уступать ничего относительно своей предельности. Философию создает сам выход на предел смысла, т.е. максимальная утрата смысла, достижение бессмыслицы. Философии, чтобы появиться и быть в этом мире, как раз именно смысл и не нужен, ей достаточно достижения одной только предельности, уже безо всякого смысла.

Например, философия, спрашивая о том, много ли смысла в самом смысле, она вполне готова ответить на этот вопрос отрицательно. Причем, она готова ответить на этот вопрос безо всякой оглядки на требования общества, на страхи общества перед бессмыслицей. Философия суверенна в отношении общества, общество на пределе смысла не может ничего указывать философии, так как философия, в своих действиях руководствуется только имманентной логикой своего развития. Так в случае с вопросом о смысле самого смысла, предельное вопрошание только и определяет философию как философию. Философия – это сама предельность, как в отношении к смыслу, так и в отношении к обществу, в отношении к жизни и т.д. Поэтому именно сама возможность отрицательного ответа о смысле смысла только и делает философию философией. И, наоборот, положительный ответ на вопрос о смысле приведет философию к исчезновению, к растворению ее в обществе.

Философия определяется более не концептуальным творчеством, не предельным смыслополаганием, а как раз противоположным всему этому, а, именно, отсутствием концепта и бессмыслицей. С приходом философии мы наблюдаем скорее крах всех возможных предельных смыслополаганий, взрыв и взаимное уничтожение всех созданных концептов. С философией мы достигаем предельности, одно это и есть подлинное достижение философии.

Философия не сводится к возврату смысла, к концептуальному творчеству и к работе с предельными смыслополаганиями. И даже если ответ на вопрос о смысле самого смысла у философии отрицательный, и даже если философия может не найти в смысле никакого смысла, на возможность философии быть философией эта утрата смысла никак не влияет. Философия прекрасно может обойтись и без всякого смысла. И даже если философия утеряет всякий смысл, а вместе с этим она утеряет в обществе и свой социальный статус, то все же она не утеряет саму себя. Философия все еще остается даже тогда, когда ни смысла, ни общества она нее касается. Философия останется философией и вне всякого смысла и общества. Ведь философию определяет лишь решимость без устали и бесстрашно двигаться к пределу, в том числе, к пределу смысла, к бессмыслице. Философия вполне способна быть без смысла, без концептуального творчества, без предельных смыслополаганий. Более того, чем более философия выступает за возвращение и спасение смысла, тем все труднее ей длить свое существование, не исчезать, не растворяться в обществе. Так что если у философии вдруг смысла нет, то ей нечего возвращать обществу, а даже если возможно возвратить смысл обществу, то нужно сначала поставить вопрос: стоит ли это делать? Смысла нет и не надо. Достаточно того, что философия обладает автономией, а с ней она проживет и без смысла.

Подробности о монографии смотрите в каталоге.

Купить книгу всего в пару кликов можно в нашем магазине Вконтакте.