Источник "ИНДУС"

Франция вся одета, и ей некуда идти

После позорного поражения в наполеоновских войнах Франция оказалась в затруднительном положении стран, зажатых между великими державами. После Второй мировой войны Франция решила эту проблему, создав ось с Германией в Европе.

Оказавшись в аналогичном затруднительном положении, Британия приспособилась к роли подчиненного, используя американскую мощь во всем мире, но Франция никогда не отказывалась от своего стремления вернуть себе славу мировой державы. И эта работа продолжается.

Тревога французов понятна, поскольку пять веков доминирования Запада в мировом порядке подходят к концу. Это затруднительное положение обрекает Францию на дипломатию, которая постоянно находится в состоянии анабиоза, перемежающегося внезапными приступами активности.

Но для того, чтобы активизм был ориентирован на результат, необходимы такие предпосылки, как профилирование групп активистов-единомышленников, руководства и партнеров, сторонников и сочувствующих — и, самое главное, поддержка и логистика. Или же активизм начинает напоминать эпилептические припадки, неизлечимый недуг нервной системы.

Безмятежные дни президента Франции Эммануэля Макрона в международной дипломатии закончились недавним роспуском франко-германской оси в Европе, который восходит к Римским договорам 1957 года. По мере того, как Берлин резко сворачивал в сторону трансатлантизма как своей внешнеполитической догмы, влияние Франции в европейских делах уменьшалось.

Ставки высоки на встрече по примирению в пятницу, когда Макрон отправится в Берлин, чтобы встретиться с канцлером Олафом Шольцем, который не только пренебрежительно отнесся к нему, исключив использование наземных войск из европейских стран в войне в Украине, но и углубился в проблему ракет Taurus, утверждая, что это повлечет за собой назначение немецкого персонала для поддержки Украины. О чем, как он объявил в среду в Бундестаге, просто «не может быть и речи», пока он остается канцлером.

Конечно, это не для того, чтобы осудить грозный интеллект Макрона — например, когда он заявил в конце 2019 года в прямом интервью журналу Economist, что Европа стоит на «краю пропасти» и должна начать думать о себе стратегически как о геополитической державе, иначе она «больше не будет контролировать нашу судьбу». Пророческое замечание Макрона предшествовало войне в Украине на 3 года.

По данным газеты Marianne, которая взяла интервью у нескольких французских солдат, по оценкам военных, война в Украине уже безвозвратно проиграна. Марианна процитировала высокопоставленного французского офицера, который насмешливо сказал: «Мы не должны ошибаться, столкнувшись с русскими; мы армия чирлидеров" и отправлять французские войска на украинский фронт было бы просто "неразумно". В Елисейском дворце неназванный советник утверждал, что Макрон «хотел послать сильный сигнал... (в) миллидозированных и калиброванных словах».

Редактор Marianne Наташа Полони написала: «Речь больше не идет об Эммануэле Макроне или его позе мужественного маленького лидера. Речь уже даже не идет о Франции или ее ослаблении слепыми и безответственными элитами. Вопрос в том, согласимся ли мы коллективно на войну во сне. Война, на которую никто не может претендовать, будет контролироваться или сдерживаться. Вопрос в том, согласимся ли мы отправить наших детей умирать, потому что Соединенные Штаты настояли на создании баз на границах России».

Большой вопрос заключается в том, почему Макрон, тем не менее, делает это, доходя до того, что сколачивает «коалицию желающих» в Европе. Возможны различные объяснения, начиная с позерства Макрона и попыток заработать политические очки с минимальными затратами, мотивированные личными амбициями и внутриевропейскими трениями с Берлином.

Но тогда, до недавнего времени, Макрон был сторонником диалога с Москвой. В большинстве европейских столиц, включая Москву, считают, что Макрон предпринимает попытку вывести украинский кризис на новый уровень, публично объявляя о развертывании Западом боевых действий против России как об очевидной политической манипуляции.

Геополитическая значимость заключается в том, что Макрон, который когда-то не так давно призывал к диалогу с Москвой и предлагал в нем свое посредничество, который в 2019 году сделал знаменитую декларацию о «Большой Европе» и поддерживал контакты с президентом России Владимиром Путиным; который еще в феврале прошлого года, говоря о «неминуемом поражении» России в Украине, призывал избегать «унижения» Москвы; который неоднократно подчеркивал свою приверженность матрице дипломатии, приписываемой Шарлю де Голлю, которая отводила Франции роль «моста между Востоком и Западом», теперь качнулся в другую крайность жесткой евроатлантической риторики.

Эту вопиющую непоследовательность можно рассматривать только как следствие неблагоприятного развития событий в сценарии украинского кризиса, когда перспектива поражения России в войне больше не стоит на повестке дня даже отдаленно и заменяется растущей вероятностью того, что мир в конечном итоге будет достижим только на условиях России. Иными словами, расстановка сил в Европе резко меняется, что, конечно, влияет на собственные амбиции Макрона «возглавить Европу».

Между тем российско-французские отношения также переживают стадию жесткой конкуренции и соперничества, даже конфронтации, по целому ряду направлений. Начнем с того, что министр иностранных дел Франции Стефан Сежурне заявил в интервью газете Le Parisien в январе, что победа России на Украине приведет к тому, что 30% мирового экспорта пшеницы будет контролироваться Москвой. Для Парижа это вопрос устойчивости одного из ключевых секторов французской национальной экономики.

Французское сельское хозяйство отмечено своей историей, которая началась с Голуа в 2000 году до нашей эры. Следует понимать, что в современной истории Французская революция 1789 года, изменившая все аспекты французского общественного строя и приведшая к отмене привилегий для высших классов, была также сельскохозяйственной революцией, позволившей осуществить широкое перераспределение земли. Достаточно сказать, что связь французов с сельским хозяйством очень сильна.

В настоящее время африканские государства меняют структуру импорта зерна из-за технических регламентов, введенных Евросоюзом в рамках своей «зеленой» повестки, и как следствие, французские фермеры сталкиваются с ростом издержек, а кроме того, надвигается потеря доли регионального рынка в пользу России.

И это на фоне того, что в последнее время Россия наращивает экспорт вооружений на африканский континент. В военно-политическом плане Франция также уступила позиции России в богатом природными ресурсами регионе Сахель, ее бывших колониях и манеже. Дело в том, что птицы прилетают на насест над неоколониальной стратегией Франции в Африке, но Париж предпочитает возложить вину на российскую группу Вагнера, которая заполнила вакуум безопасности в регионе Сахель, поскольку антифранцузские силы пришли к власти сразу в нескольких странах — Мали, Нигере, Буркина-Фасо, Чад, ЦАР.

В лучших традициях геополитики Франция начала ответные действия в чувствительных к российским интересам регионах — Армении, Молдове и Украине, где российское военное присутствие находится под прицелом Франции. Неудивительно, что Украина является наиболее стратегически важной территорией, где Макрон надеется добиться большего присутствия Франции.

Таким образом, Макрон надеется продвинуть свои лидерские амбиции в Европе в качестве навигатора внешнеполитической стратегии ЕС по широкой дуге от африканского континента через Средиземное море до Закавказья и, возможно, вплоть до Афганистана.

Все это разворачивается на историческом фоне неизбежного сокращения присутствия США в Европе, поскольку Индо-Тихоокеанский регион накаляется, а кипящее соперничество с Китаем становится всепоглощающей страстью для Вашингтона. Действительно, наряду с этим, растущее присутствие России в Европе начинает ощущаться интенсивно, поскольку она становится военной и экономической державой номер один в стратегическом пространстве между Ванкувером и Владивостоком.

Парадокс заключается в том, что тогдашний президент России Дмитрий Медведев еще в 2008 году предложил юридически обязывающий общеевропейский договор о безопасности, который должен был разработать новую архитектуру безопасности в Европе, предполагающую перекройку существующих и создание новых институтов и норм, регулирующих отношения в сфере безопасности в Европе в более широком геополитическом пространстве, простирающемся на восток «от Ванкувера до Владивостока». Но, увы, США подтолкнули европейцев рассматривать так называемую «инициативу Медведева» как ловушку для ослабевших НАТО, ОБСЕ, ЕС и других европейских структур и отвергнуть эту замечательную идею, которая прочно закрепила бы эпоху после холодной войны на обязательной архитектуре безопасности.