СКОТТ РИТТЕР
Что будет дальше после удара США по ядерной инфраструктуре Ирана?
Иран и Израиль вступили в хрупкое перемирие, положив конец 12-дневному конфликту, вызванному внезапной атакой Израиля на иранскую ядерную и баллистическую ракетную инфраструктуру, а также на высокопоставленных руководящих деятелей. О прекращении огня было объявлено сразу же после обмена ударами между США и Ираном, которые представляли собой конец прямых ударов Израиля и самого Ирана. Ни Иран, ни Израиль, ни США никогда не объявляли формального состояния войны. Но в ходе конфликта Израиль и США пересекли давно установленные красные линии в отношении атак на иранскую ядерную инфраструктуру, которые рискуют ввергнуть весь Ближний Восток в зону конфликта, что может перерасти в кризис глобальных масштабов. Тем не менее, подталкивание к краю пропасти и последующее прекращение огня все еще могут дать возможность для большой сделки между воюющими сторонами, которая может привести к неуловимому миру, к которому регион давно стремится.
На протяжении более двух десятилетий США и Израиль угрожают военными действиями против ядерной инфраструктуры Ирана, ссылаясь на его потенциал для дальнейшего развития программы ядерного оружия. В 2006 году США начали планировать на случай такой атаки, но оценка национальной разведки США за 2007 год показала, что Иран не предпринимает активных усилий по созданию оружия, что подрывает поддержку военного варианта. В 2014 году США вновь рассматривали возможность принятия мер на фоне опасений по поводу обогащения урана, но это было предотвращено благодаря Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) 2015 года, который был направлен на то, чтобы ядерная программа Ирана оставалась мирной. Односторонний выход президента США Дональда Трампа из СВПД в 2018 году в сочетании с неспособностью Европы выполнить ключевые экономические обязательства на фоне риска подвергнуться вторичным санкциям США привели к тому, что Иран постепенно отказался от строгих ограничений на свою программу обогащения. К 2024 году Иран накопил достаточный объем обогащенных материалов и возможностей по обогащению урана, чтобы считаться ключевой ядерной державой. Несмотря на отсутствие подтвержденных доказательств того, что Иран решил создать бомбу, в ночь на 13 июня Израиль предпринял внезапную атаку, поразив ядерные объекты и командные центры. Затем Израиль наносил ежедневные последующие удары по военным и промышленным объектам. 21 июня США присоединились к кампании, нанеся удары по иранским ядерным объектам в Фордо, Натанзе и Исфахане с использованием противобункерных бомб и крылатых ракет.
Двадцатилетнее табу на бомбардировки ядерных объектов Ирана теперь нарушено. Это табу поддерживалось несколькими факторами: сомнениями в том, что авиаудары могут уничтожить иранскую программу, страхом возмездия и опасениями по поводу подрыва глобальных норм нераспространения. Международно-правовые соображения, по-видимому, не имеют существенного ограничения в принятии решений ни Израилем, ни США.
На данный момент ни израильские, ни американские удары не смогли полностью нейтрализовать ядерный потенциал Ирана. Утверждения Израиля о том, что эти атаки задержали гипотетический ядерный потенциал Ирана на два-три года, не подкреплены независимой проверкой доказательствами. С другой стороны, Мехди Мохаммади, советник председателя иранского парламента, утверждает, что Иран превентивно эвакуировал Фордо перед ударом США. Если это правда, то эти утверждения ставят под сомнение военную эффективность операции.
Иран принял ответный удар по Израилю сразу же после израильских ударов. Сообщается, что она провела более 20 волн атак с использованием ракет и беспилотников, некоторые из которых прорвали израильскую и американскую противовоздушную оборону, чтобы поразить стратегические цели. Масштабы ущерба остаются неясными, но израильские СМИ предполагают, что масштабы потенциала баллистических ракет Ирана были недооценены.
Ранее Иран предупреждал, что любая атака на его ядерные объекты вызовет ответные меры против американских баз. В течение 48 часов после удара США они выпустили ограниченный залп из 14 ракет по американской авиабазе Аль-Удейд в Катаре, что говорит о преднамеренной попытке откалибровать эскалацию. Министр обороны США Пит Хегсет заявил журналистам в понедельник, что масштабы удара США «были намеренно ограничены». РеакцияИрана выглядит столь же сдержанной, вероятно, направленной на то, чтобы продемонстрировать решимость, не провоцируя полномасштабную войну.
После более чем недели насилия все стороны, похоже, готовы рассмотреть дипломатическое решение кризиса. Однако переговоры наталкиваются на серьезные препятствия. США выразили заинтересованность в прямых переговорах, но они осложняются подозрениями в том, что более ранние переговоры в Омане использовались для того, чтобы усыпить бдительность Ирана и заставить его успокоиться, и, возможно, были использованы в качестве стратегического отвлекающего маневра. Это говорит о том, что на данном этапе нет никаких шансов на прямые американо-иранские переговоры. Тем не менее, во вторник агентство Reuters сообщило, что посланник Трампа на Ближнем Востоке Стив Виткофф заявил, что непрямые переговоры между США и Ираном являются «многообещающими» и что Вашингтон надеется на долгосрочное мирное соглашение.
Так называемая Е3 (Франция, Германия и Великобритания) также вела переговоры с Ираном до атак, поставив под угрозу свой нейтралитет. Их согласование с требованиями США и Израиля о нулевом обогащении было решительно отвергнуто Ираном.
Если предварительное соглашение о прекращении огня между Израилем и Ираном будет выполнено, остается задача формализовать прекращение боевых действий, которое решит ту самую проблему, которая якобы спровоцировала этот конфликт с самого начала, — ядерную программу Ирана. Джокером дикой природы являются США: Трамп продолжает требовать нулевого обогащения и в качестве решения выдвигает смену режима, хотя его сдержанность перед лицом ответных мер Ирана предполагает готовность к компромиссу. Великая сделка — обмен лимитов на обогащение в обмен на ослабление санкций и гарантии безопасности — может быть возможен. Тем не менее, ситуация остается нестабильной. Риск возобновления эскалации сохраняется.