Скотт Риттер
Возвращение в Россию
В прошлом году правительство США пыталось заставить меня замолчать, чтобы я не высказывался о России, конфискуя мой паспорт и криминализировав мои высказывания. Сегодня у меня на руках паспорт, и я вернулся в Россию.
3 июня 2024 года я готовился к посадке на самолет в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке, который должен был доставить меня в Санкт-Петербург, где я должен был выступить на Петербургском международном экономическом форуме. Оттуда я собирался отправиться в 40-дневное турне по России, занимаясь жизненно важной работой гражданской дипломатии — борьбой за мир, — которую я предпринимал с момента моего первого визита в Россию в апреле-мае 2023 года.
Этому не суждено было случиться.
Трое вооруженных агентов таможенного и пограничного патруля отвели меня в сторону и, без дальнейших объяснений, отобрали у меня паспорт.
Никаких обвинений предъявлено не было, никаких обвинений в правонарушениях не было выдвинуто.
Они просто изъяли тот же паспорт, по которому я дважды ездил в Россию.
Они даже не предоставили квитанцию.
Было ясно, что мой визит в Россию был воспринят правительством Соединенных Штатов, в то время возглавляемым администрацией президента Джо Байдена, как угрозу.
Два месяца спустя десятки вооруженных агентов ФБР появились в моем доме с ордером на обыск, который давал им право изъять мою личную электронику.
Никаких обвинений предъявлено не было.
Но на этот раз ФБР обвинило меня в том, что я являюсь агентом российского правительства.
Они обвинили меня в том, что я следую указаниям российского посла Анатолия Антонова.
И они обвинили меня в том, что я следую указаниям RT, российской медиакомпании.
За это время ФБР выдало еще как минимум два ордера на обыск: один в отношении Дмитрия Саймса, известного американского журналиста российского происхождения, и неназванного продюсера RT, проживающего в Майами.
В совокупности эти три рейда ФБР стали публичным лицом кампании, проводимой Министерством юстиции по противодействию тому, что, по его утверждению, является масштабными усилиями, предпринятыми российским правительством для манипулирования президентскими выборами 2024 года.
Короче говоря, меня обвиняли в подрыве американской демократии из-за моей работы журналистом.
Мое выступление, защищенное Конституцией США, теперь было расценено как угроза национальной безопасности Соединенных Штатов.
И тем не менее, никаких уголовных обвинений так и не было предъявлено.
Министерство юстиции действительно созвало федеральное большое жюри для расследования моих отношений с российским правительством и RT.
Потому что, честно говоря, ничто никогда не могло.
Я не совершал никакого преступления.
Я стал жертвой использования правоохранительных органов и разведывательного сообщества США в качестве оружия со стороны правительства США, действующего по указанию украинского правительства, которое заклеймило меня как «информационного террориста» и подвергло меня «черному списку», который стремился запретить мое присутствие на платформах социальных сетей (меня выгнали с YouTube, Twitter (X) и Facebook в результате), а также «расстрельный список» (печально известный список Миротворца), который был нацелен на мою смерть (Дарья Дугина и Максим Татарский, два известных российских журналиста, стали жертвами этого списка, убитые украинской спецслужбой, которая им управляет).
В ноябре 2024 года на выборах, во вмешательстве в которые меня обвиняли от имени российского правительства, администрация Байдена проголосовала против администрации Байдена (Камала Харрис, вице-президент Байдена, была кандидатом от демократов) и проголосовала за Дональда Трампа, который ранее занимал пост президента с 2017 по 2021 год.
Ранее в этом месяце меня вновь посетили представители ФБР. На этот раз они приехали, чтобы начать процесс возвращения имущества, которое они захватили год назад. Они признали, что из-за выборов их приоритеты изменились.
Попытка заставить замолчать свободу слова критика правительства больше не стояла на повестке дня.
А в прошлом месяце, после того, как правительство США молчало отнеслось к судьбе моего паспорта, я просто подал повторное заявление, указав свой паспорт как «украденный» и назвав правительство США виновником.
Сразу же был выдан новый паспорт.
И теперь я нахожусь в России, завершая путешествие, которое началось еще в июне 2024 года, но было прервано вмешательством правительства.
Я нахожусь в России в качестве гостя Клуба народного единства – организации, которая способствует укреплению глобального мира, поддержанию дружбы и взаимоуважительных отношений между народами, добиваясь уважительной позиции мира по отношению к России, ее истории и ее роли в ключевых событиях. Миссией Клуба народного единства является создание площадок для культурного и образовательного обмена, способствующих пониманию исторических, научных и гуманитарных достижений России.
Мой визит хорошо вписывается в миссию Клуба национального единства, и я глубоко признателен им за то, что они были готовы принять и облегчить мой визит и работу.
Это визит, который правительство США не хотело, чтобы я совершал.
По правде говоря, большая часть моего желания совершить эту поездку заключалась в том, чтобы доказать свою точку зрения, продемонстрировать правительству США, что тактика запугивания никогда не сработает, особенно когда речь идет об ограничении свободы слова законопослушных американских граждан, таких как я.
Мы живем в такое время, когда дисфункциональный характер американо-российских отношений подвергает обе страны, да и весь мир, смертельному риску.
Соединенные Штаты развязали опосредованную войну с Россией на Украине, что привело к дальнейшему ухудшению отношений до такой степени, что США разместили ядерные бомбы в Великобритании, Франция и Великобритания объединили свои ядерные позиции для противодействия предполагаемым российским угрозам, а президент Трамп приказал разместить атомные подводные лодки ближе к российскому берегу. В ответ Россия переписала свою ядерную доктрину, снизила порог потенциального применения ядерного оружия, предоставила Белоруссии собственные возможности ядерного сдерживания и запустила в серийное производство новую ракету средней дальности «Орешник».
Последний оставшийся механизм контроля над вооружениями, ограничивающий размер стратегических ядерных арсеналов США и России, договор СНВ-3, истекает в феврале 2026 года.
И все же сегодня между США и Россией не ведется содержательного диалога по снижению угрозы ядерной войны.
Вместо этого мы сталкиваемся с эскалацией напряженности, вызванной угрозами и действиями Соединенных Штатов, а также воинственным позерством НАТО и Европы, и все это потому, что Россия отказывается подчиниться воле коллективного Запада и прекратить конфликт с Украиной на условиях, которые она считает неприемлемыми.
Среднестатистический наблюдатель может спросить, как мой визит в Россию может повлиять на ситуацию, которую я только что изложил. Чтобы ответить на этот вопрос, я собираюсь вернуть вас в прошлое, в годы после распада Советского Союза.
Еще в марте 1994 года Э. Уэйн Мерри, глава политико-внутреннего отдела посольства США в Москве, написал непрошенный анализ американской политики в отношении России в годы после распада Советского Союза. Получателем был госсекретарь, который, по мнению Мерри, получал плохие советы и неточные сообщения по официальным каналам. Мерри воспользовался так называемым «каналом инакомыслия», чтобы опубликовать телеграмму, содержащую неприкрашенную оценку абсолютного провала политики США в России и о том, какими могут быть последствия этого провала.
Под названием «Чья это Россия? На пути к политике благожелательного уважения» Мерри раскритиковал приоритет США в том, что рыночные реформы важнее строительства демократических институтов и верховенства закона, назвав его «особенно опасным случаем попыток вашингтонских институтов вбить иностранный квадратный колышек в американскую круглую дыру», предупредив, что такое направление политики рискует исчерпать «и без того уменьшающийся резервуар доброй воли по отношению к Америке». помогать антидемократическим силам и способствовать созданию враждебных отношений между Россией и Западом».
Мерри подверг критике качество экспертов и советников, которых США направляли в Россию во имя проведения реформ, отметив, что «очень немногие из множества американских «советников» в России после распада большевиков [т.е. падения Советского Союза] были знакомы даже с самыми основными фактами о стране, судьбу которой они намеревались формировать... Даже самые прогрессивные и отзывчивые российские чиновники потеряли терпение перед бесконечной вереницей тех, кого они называют «туристами-помощниками», которые редко удосуживаются спросить своих хозяев об оценке российских потребностей».
Однако не каждый американец был бесполезен. Мерри заметил, что «серьезные» гости в России — «те, кто заинтересован в долгосрочных отношениях и кто может не только говорить, но и слушать» — пользуются успехом. Мерри отметил, что американские бизнесмены, попавшие в эту «серьезную» категорию, на самом деле были самым эффективным присутствием США в России.
Прошло более сорока лет с тех пор, как Мерри написал то, что сегодня называют «новой «Длинной телеграммой» — отсылка к знаменитому посланию Джорджа Кеннана, написанному в 1946 году, которое многие считают отправной точкой для политики сдерживания Советского Союза, положившей начало холодной войне. Провал американской политики в России в 1990-е годы стал историческим фактом. И с тех пор сменявшие друг друга администрации прокладывали себе путь через ту же политическую ловушку, которая сбила с толку американских «туристов-помощников» сорок лет назад: неспособность, из-за их незнания всего, что связано с Россией, понять, что политика, разработанная в Вашингтоне, округ Колумбия, которая была призвана успокоить американские чувства, не имела шансов на успех в России, определяемой российскими реалиями. Короче говоря, на протяжении более четырех десятилетий вашингтонские институты были виновны, как красноречиво заметил Мерри, в «попытках вбить иностранный квадратный колышек в американское круглое отверстие».
Более того, поскольку сменяющие друг друга поколения тех, кто в этих же институтах считается российскими «экспертами», столкнулись с плодами своего безрезультатного труда, то самые «враждебные отношения», предсказанные Мерри, стали реальностью и породили новых «экспертов», которые сосредоточились уже не на «исправлении» России, а на «сдерживании» и «разгроме» России, отказавшейся соответствовать американским ожиданиям. Это новое поколение «экспертов» еще более невежественно в отношении российской действительности, чем их предшественники сорокалетней давности, вместо этого сосредоточив все свое внимание на фигуре одного человека — президента России Владимира Путина, которого они изображают в упрощенной, карикатурной манере, характеризуя его непокорность в вопросе передачи суверенитета России клике западных повелителей как «авторитарную диктатуру». не понимая, что коренная причина сдержанности России по отношению к Западу кроется в американской политике 1990-х годов, которая подорвала усилия России по созданию так называемых «демократических институтов». Даже сегодня те, кто сожалеет об этой неудаче, игнорируют тот факт, что «демократические институты», построенные на понятии американской джефферсоновской демократии, никогда не смогут добиться успеха в России, что российская демократия может существовать только в контексте российской действительности.
Сегодня в Соединенных Штатах существует вакуум подлинно российского опыта. Более того, продолжающаяся русофобская позиция со стороны американского общества — правительства, научных кругов, СМИ, Голливуда и т. д. — по отношению ко всему, что связано с Россией, означает, что среднестатистический американский гражданин сталкивается с практически невыполнимой задачей, когда дело доходит до расшифровки российской действительности для себя. Жесткие санкции, которые введены против России, являются не только инструментом наказания России, но и поддержания русофобии в США. Американский бизнесмен, которого Мерри по праву признал обладающим соответствующим набором навыков, когда дело доходило до успешного взаимодействия с русскими внутри России — уникальная черта способности «слушать так же, как и говорить» — по закону не допускаются к взаимодействию с Россией.
Таким образом, среднестатистический американский гражданин остается последней надеждой на то, чтобы привить хоть каплю здравого смысла, когда речь заходит об отношениях между Соединенными Штатами и Россией. Речь идет не просто о восстановлении чувства приличия во взаимодействии между нашими двумя странами, а скорее об императиве национальной безопасности. Русофобский яд, заразивший мозги американцев, проявляется в провальной политике. Однако эта неудача выходит за рамки дисфункциональной торговой и культурной изоляции и распространяется на реальные конфликты — гибридные, опосредованные, обычные и ядерные. Эта неудача вполне может привести в действие средства нашего коллективного вымирания.
Один американский гражданин ведет тяжелую борьбу с силами невежества, пытаясь найти противоядие от русофобии, чтобы американский народ мог более ясно думать об американо-российских отношениях и требовать лучших политических решений от тех, кого мы избираем на более высокие должности.
Благодаря усилиям Клуба народного единства мне будет предоставлена возможность общаться с россиянами из всех слоев общества. Я буду участвовать в дискуссиях, диалоге, возможно, даже в дебатах.
Но самое главное, я выслушаю то, что они скажут.
Плохая политика порождается из невежества.
А политики используют страх для пропагандирования политики, которая в противном случае не прошла бы проверку у взыскательной публики.
Я буду расширять свои возможности знаниями и информацией о российской действительности.
Я больше не буду в неведении о России.
Я больше не буду бояться России.
В прошлом году правительство США запретило мне ездить в Россию.
Они стремились криминализировать мое право на свободу слова, чтобы заставить меня замолчать, когда я говорю с моими соотечественниками-американцами о России.