FOREIGN AFFAIRS
Новое Смутное время для России
В Москве не 1917 год, а 1604 год
В разгар краткого восстания начальника наемников Евгения Пригожина 24 июня президент России Владимир Путин сравнил «измену» лидера военизированных формирований Вагнера с революционными потрясениями 1917 года. «Интриги, дрязги, политиканство за спиной армии и народа привели к великому бедствию, разрушению армии и гибели государства, потере огромных территорий и, в конце концов, трагедии гражданской войны», — сказал Путин в телеобращении, обвинив «внутреннее предательство» в поражении России в Первой мировой войне и распаде ее империи. «То, с чем мы сталкиваемся, — это именно предательство».
Как бы следуя его примеру, некоторые западные аналитики сравнили Пригожина с Лавром Корниловым, имперским русским генералом, который в августе 1917года послал свои войска с линии фронта в Петроград, тогдашнюю столицу России, чтобы очистить его от революционеров, но был обвинен в попытке государственного переворота и заключен в тюрьму. Более 100 лет спустя, утверждали многие враги Путина, Россия снова рушится. Захватив крупный российский военный штаб в южном городе Ростове-на-Дону, наемники Пригожина стройной колонной двинулись на север к Москве, проходя один регион за другим, не встречая никакого сопротивления. Тем временем из Кремля не было слышно ни звука, и поползли слухи, что Путин вылетел из Москвы. Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что российский президент больше не контролирует ситуацию. Михаил Ходорковский, российский диссидент в изгнании, предположил, что простые россияне должны вооружаться, потому что идет гражданская война.
Однако через несколько часов Пригожин отменил свою поездку в Москву и согласился на сделку, заключенную при посредничестве президента Беларуси Александра Лукашенко: Пригожин избежит судебного преследования за государственную измену, уехав в Беларусь, а бойцы Вагнера могут либо поехать с ним, либо согласиться подписать контракты с Министерством обороны России. То, что казалось драмой, кульминацией которой может стать гибель Путина, вдруг стало больше похоже на фарс.
Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что дело Пригожина необратимо изменило ситуацию в России. Многое остается неясным в отношении восстания и его последствий. Однако ясно, что, возвращаясь к 1917 году, Путин, его критики и противники в равной степени прибегали к неверной исторической аналогии. То, что происходит сейчас в России, меньше похоже на события 1917 года, чем на события более ранней эпохи: так называемого Смутного времени, или Смуты, которое длилось с 1604 по 1613 год. В этот период русская династия Рюрикидов подошла к насильственному концу, и потребовалось десятилетие войн и гражданских потрясений, прежде чем династия Романовых укрепила монархическую власть. В то же время Россия почти перестала существовать как суверенное образование — судьба, которая может снова постигнуть Россию сегодня, потому что персонифицированное самодержавное правление Путина затруднило представить себе упорядоченную преемственность.
СОВРЕМЕННЫЕ ЗЛОДЕИ, ДРЕВНИЕ СЦЕНАРИИ
Сцена для Смуты была подготовлена Иваном Грозным, чье жестокое и разрушительное правление закончилось в 1584 году. Иван истощил свой народ и свои финансы, ведя бесконечные войны за расширение своего владения, в первую очередь на Балтике. Он уничтожил российскую элиту в параноидальной оргии казней, пытаясь консолидировать абсолютную власть. И в порыве ярости он убил сына, который мог бы стать его преемником, превратив трон в объект ожесточенной конкуренции между элитными кланами.
За этим последовал период экономического упадка, голода и конфликтов, в том числе между амбициозным придворным по имени Борис Годунов, который занимал трон с 1598 по 1605 год, и предприимчивым молодым человеком, который утверждал, что является сыном Ивана. Самозванец, или «Лжедмитрий», пользовался поддержкой польско-литовских правителей, которые жаждали ресурсов России, а также поддержкой московских элит и, на короткое время, русского населения. Смерть Годунова в 1605 году быстро привела к триумфу Лжедмитрия, который вошел в Москву и объявил себя царем, но в следующем году был убит вместе со своей польской свитой разочарованной толпой.
Гражданская война и экономический кризис охватили Россию по мере усиления Смуты. Вступили внешние враги: шведы пришли с севера; Крымское ханство, подразделение Османской империи, совершало набеги на юг; и польские войска в конечном итоге заняли Кремль. Непонятно, что позволило России выжить. Историки-националисты утверждают, что это был взрыв патриотизма и религиозной веры среди русского народа. Несомненно то, что два раунда массового призыва помогли русским отвоевать Кремль у поляков и постепенно восстановить порядок. В 1613 году россияне из всех слоев общества избрали «законного» царя Михаила Романова, а через пять лет наступил мир с западными странами.
Дело Пригожина необратимо изменило ситуацию в России.
В своих лекциях по русской истории, опубликованных в 1904 году, имперский историк Василий Ключевский утверждал, что смуты сформировали «основополагающую основу современного образа жизни» в России. «Изучение того времени, — сказал Ключевский, — похоже на написание автобиографии». Сто двадцать лет спустя эти слова по-прежнему актуальны. Ядерная держава с развитым городским населением, надежной цифровой экономикой и устойчивой финансовой системой, Россия остается странно устаревшей, когда речь заходит о ее социально-политических структурах и институтах, в некотором смысле менее современных, чем даже Советский Союз. Как писал в феврале 2022 года писатель и драматург Владимир Сорокин, «принцип российской власти даже отдаленно не изменился за последние пять столетий».
Это преувеличение, которое, тем не менее, раскрывает глубокие идеи. Каждый раз, когда Россия начинает все больше напоминать современную Европу, какой-то толчок возвращает страну к ее средневековым истокам. Полвека индустриализации и модернизации закончились ужасами русской революции и большевистской тирании. Три десятилетия борьбы за преодоление жестокого наследия советского лидера Иосифа Сталина, казалось, принесли свои плоды при Михаиле Горбачеве, но закончились крахом 1991 года. Многообещающие попытки «европеизации» страны в 1990-х годах в конечном итоге спровоцировали откат назад при Владимире Путине.
Путинская Россия не похожа на коммунистическую диктатуру, но странно архаична. В некотором смысле, кажется, что он больше подходит для семнадцатого века, чем для этого века или последнего. Ушла в прошлое культурная столица имперских и советских времен. Ушли в прошлое социалисты-идеалисты и просвещенные бюрократы. Ушли в прошлое понятия рыцарства и чести, которые вдохновляли Корнилова на попытку спасти Россию от хаоса. Нет даже той брезгливости, которая помешала КГБ устроить резню российской оппозиции в августе 1991 года, когда группа советских сторонников жесткой линии не смогла захватить власть у Горбачева. Гуманистические и просвещенные импульсы, которые на протяжении десятилетий двигали интеллектуальную и социальную модернизацию России, теперь находятся в подполье. Все, что осталось, — это почти оперный состав фигур: изолированный царь, лежачий патриарх Русской православной церкви, вероломные придворные, стяжательные военачальники и, наконец, дерзкий самозванец — все они действуют в соответствии с древними сценариями.
Образцов для подражания для Пригожина в истории Смуты предостаточно. Он мог быть современным Василием Шуйским, коварным и лживым придворным, который замышлял убить Самозванца. Другой моделью может стать мятежный военачальник и бывший узник Иван Болотников, который в августе 1606 года повел разношерстную армию на Москву с целью убийства элиты и избрания «народного царя». Побежденный правительственными войсками, он был предан соратниками, ослеплен и утонул. На один день Пригожин стал претендентом на трон в Москве — воплощением надежд, ожиданий и обид миллионов людей. Тем не менее, к большому разочарованию многих со всех сторон, он быстро уклонился от этой роли.
ТРЕУГОЛЬНИК СТАБИЛЬНОСТИ
Нарративы Смуты говорят о сегодняшней России больше, чем нарративы 1917 года, которые вводят в заблуждение по многим причинам. Во-первых, в Кремле царь, а не импотентное временное правительство, подобное тому, которое было у власти в 1917 году. И нигде, даже в самых темных уголках западных библиотек, нет таких русских радикалов, как Владимир Ленин и Лев Троцкий. Тем более, что никакого сравнения между Пригожиным и Корниловым быть не может. Последний был готов умереть за страну и за демократические принципы и сделал это менее чем через год после своего неудавшегося похода на Петроград — в другом марше по освобождению России от большевиков. Пригожин, напротив, лидер наемников, который ни во что не верит. Он представляет собой нечто среднее между придворным и боссом мафии. Он был возмущен, когда его враги, другие придворные Путина, одержали над ним верх и решили отобрать у него бизнес, деньги и частную армию. Он никогда не собирался становиться следующим царем. И его мятеж был не осторожным заговором с целью захвата власти, а скорее отчаянным актом, направленным на то, чтобы предотвратить роспуск Вагнера.
Смута также обеспечивает полезную основу для понимания как хрупкости, так и устойчивости российского государства. В начале XVII века стабильность зависела от взаимодействия четырёх центров силы, трёх внутренних и одного внешнего: царя, элиты, народа и внешних врагов. Во время Смуты Россия была втянута в почти постоянные войны со своими западными соседями, прежде всего с Речью Посполитой. Внутренний треугольник, однако, сыграл решающую роль в определении исхода этого периода. Все понимали, что без царя Россия развалится. Российские элиты, однако, боялись своего населения больше, чем внешних врагов, и они были готовы принять иностранное правление или, по крайней мере, пойти на компромисс с западными правителями, чтобы предотвратить массовые потрясения снизу и перераспределение богатства. Тем не менее, каждый раз, когда они поддерживали поддерживаемого Западом претендента, такого как Лжедмитрий,массы сплачивались вокруг царя, религии и российской государственности. Гражданская война в России закончилась новым Левиафаном, заветом между элитами, народом и царем.
Этот внутренний треугольник власти до сих пор господствует над Россией. Мятеж Пригожина ослабил царя, подорвав авторитет и имидж Путина. Его деревянные появления на экранах телевизоров в то время, когда большинство людей спали, напоминали о смутных днях периода 1991-93 годов. Путин не знал, что сказать, и даже его предупреждение о «еще одном 1917 году» звучало беспомощно. Нельзя остановить переворот, рассказывая людям, как плохо будет, если заговорщики добьются успеха. Путин не руководил и не взял на себя полную ответственность за хаос. Его угрозы звучали пусто. Таким образом, каким бы фарсовым он ни был, путч сделал российского лидера слабее, чем раньше.
Тот факт, что Путин слаб, не означает, что конец его правления близок.
Тем не менее, тот факт, что Путин слаб, не означает, что конец его правления близок. Российские элиты, военные и народ не встали на сторону авантюрного полевого командира против Путина, потому что они справедливо подозревали, что склоки и хаос только навредят им, что приведет к еще одному Смуте с колоссальными финансовыми потерями и, возможно, насилием. Мятеж закончился до того, как русские были вынуждены принять чью-либо сторону, но у Пригожина никогда не было шансов привлечь на свою сторону как элиту в Москве, так и население в целом.
Чем дольше будет длиться война в Украине, тем больше риск появления еще одной Смуты в России. Российские элиты в очередной раз отделены от масс, как это было накануне Смутного времени. Фигура царя – это единственное, что их объединяет и позволяет государству функционировать. Но если Путин внезапно исчезнет из картины, его придворные окажутся перед суровым выбором: пойти по дороге Годунова и ввергнуть страну в хаос или объехать вагоны, избежать междоусобной борьбы и дать возможность всем группам избрать нового президента на чрезвычайных национальных выборах.
Через два дня после того, как мятеж Пригожина выдохся, Путин еще раз обратился к российскому народу, похвалив всех, даже бойцов Вагнера, за их патриотическое и разумное поведение. Но он также упомянул Смуту, термин предупреждения, который до сих пор понимают все россияне. Перспектива сползания ядерной державы в современное Смутное время должна напугать западные страны так же, как она пугает российский народ. Шансы на быстрый переход от самодержавия военного времени к более сговорчивому, либеральному режиму в Москве велики. И они еще длиннее благодаря сценариям русской истории.
Выраженные мнения принадлежат исключительно автору статьи и могут отражать или не отражать мнение автора канала…