Отрывок из 1984

С того момента, когда машина заявила о себе, всем мыслящим людям стало ясно,
что исчезла необходимость в черной работе -- а значит, и главная
предпосылка человеческого неравенства. Если бы машину направленно
использовали для этой цели, то через несколько поколений было бы покончено
и с голодом, и с изнурительным трудом, и с грязью, и с неграмотностью, и с
болезнями. Да и не будучи употреблена для этой цели, а, так сказать,
стихийным порядком -- производя блага, которые иногда невозможно было
распределить, -- машина за пять десятков лет в конце XIX века и начале XX
разительно подняла жизненный уровень обыкновенного человека.
Но так же ясно было и то, что общий рост благосостояния угрожает
иерархическому обществу гибелью, а в каком-то смысле и есть уже его гибель.
В мире, где рабочий день короток, где каждый сыт и живет в доме с ванной и
холодильником, владеет автомобилем или даже самолетом, самая очевидная, а
быть может, и самая важная форма неравенства уже исчезла. Став всеобщим,
богатство перестает порождать различия. Можно, конечно, вообразить
общество, где блага, в смысле личной собственности и удовольствий, будут
распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной
касты. Но на деле такое общество не может долго быть устойчивым. Ибо если
обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса
людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать
самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что
привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят его.
В конечном счете иерархическое общество зиждется только на нищете и
невежестве. Вернуться к сельскому образу жизни, как мечтали некоторые
мыслители в начале XX века, -- выход нереальный. Он противоречит стремлению
к индустриализации, которое почти повсеместно стало квазиинстинктом; кроме
того, индустриально отсталая страна беспомощна в военном отношении и прямо
или косвенно попадет в подчинение к более развитым соперникам.