Националистический дискурс в российском сегменте Интернета
Информационное общество в мире находится на стадии своего развития, а в России только на стадии своего становления, однако такие его элементы, как компьютеризация и распространенность доступа к Интернету, присутствуют и в нашей стране. В условиях информационного общества, которое характеризуется возросшей степенью информатизации, увеличением информационного потока, многообразием различных взаимосвязей между акторами политики и разными общественными группами, группами влияния, старые традиционные иерархические схемы политической коммуникации не отвечают требованиям устойчивого развития.
За последние пару десятилетий политическая коммуникация претерпела кардинальные изменения, которые, скорее всего, будут иметь далеко идущие последствия. Никогда еще политики не прикладывали столько усилий, ресурсов для коммуникации с людьми в настоящее время. Но, кажется, что это только воспламеняет общественное недоверие по отношению к авторитету и честности политических лидеров. Традиционные СМИ - телевидение и пресса - в равной степени сталкиваются с сокращением аудитории и увеличением ее фрагментированности, чьи непостоянные вкусы и интересы усложняют выживание для СМИ. Кис Брантс (Kees Brants) и Кэтрин Волтмер (Katrin Voltmer) полагают, что молодежь уже не рассматривает труд профессиональных журналистов как что-то, имеющее отношение к собственной жизни, и вместо этого обратилась к широким и разрозненному пространству Интернета для удовлетворения своих потребностей в развлечении и получении информации (Political Communication in…, 2011, p. 2).
Интернет является сетевой структурой с доминирующей сетевой политической коммуникацией, которая строится вокруг медиа, социальных сетей и блогов. Мануэль Кастельс в статье «Коммуникация, власть и контр-власть в сетевом обществе» считает, что распространение Интернета, мобильной связи, цифровых медиа, многообразных программных продуктов и т. д. стимулирует развитие горизонтальных сетей интерактивной коммуникации, которые осуществляют мультимодальный обмен сообщениями от многих к многим как в синхронном, так и в асинхронном режиме (Castells M., 2007, p. 239).
На фоне этих процессов с каждым годом растет аудитория Интернета в России. По данным исследования ФОМ «Интернет в России: динамика проникновения. Осень 2013», численность месячной аудитории (выходящие в Интернет хотя бы раз в месяц) составила 66,5 млн чел., недельной – 63,2 млн чел, суточной – 53,2 млн чел. Годовой прирост интернет-пользователей, выходящих в сеть хотя бы раз за месяц, составил 9%, а для суточной аудитории данный показатель равен 14% (Интернет в России… http://fom.ru/SMI-i-internet/11288).
По данным центра эмпирических политических исследований (ЦЭПИ) СПбГУ в исследовании «Медиократия», октябрь 2013 г., доля петербуржцев, которые высказывались в Интернете по общественным и политическим проблемам в блогах, социальных сетях, на новостных сайтах, составляет 19%. Значимость сетевой коммуникации для общественной жизни подтверждается вовлеченной в нее высокой долей населения.
В книге «Wealth of Networks» Йоахай Бенклер (Yochai Benkler) пишет, что Интернет потенциально мог бы положительно повлиять на человеческие взаимоотношения, на независимость отдельных лиц и на средства массовой коммуникации. Он утверждает, что польза сетевых систем коммуникации заключается в изменении архитектуры СМИ, позволяющей разнонаправленным информационным потокам проникать в них, а также в снижении стоимости распространения информации для широкой аудитории. Физические лица могут стать активными создателями и производителями политически значимой информации, просто участвуя в политических дискуссиях. В представлении Бенклера сетевая социальная сфера - онлайн-пространство, в котором его члены сообщества могут сотрудничать, озвучивать политические убеждения и вместе осуществлять контроль над обществом. (Benkler Y., 2007)
Наиболее полно и точно преобразования в политическом медийном дискурсе отображают дискуссии на политические и общественные темы в социальных сетях. Касс Санстейн (Cass Sunstein) утверждает, что Интернет способствует созданию «эхо-камеры», в которой пользователи со схожими интересами самостоятельно группируются в небольшие коллективы со схожими взглядами. Это приводит к тому, что в результате фильтрации новостей и информации, которая не соответствует уже существующим взглядам, мнения в обществе поляризуются (Sunstein С., 2002). В отличие от оптимистично настроенного Бенклера, он расматривает Интернет как средство распространения любой информации, в том числе вредной и дезинформации.
Согласно исследованию центра Беркмана в Гарвардском университете «Публичный дискурс в российской блогосфере», публичный дискурс разделен на два больших кластера: «демократическая оппозиция» и «националисты» (Public Discourse in…, http://cyber.law.harvard.edu/events/2010/10/russiaDC). Для нас интерес представляет националистический дискурс, который присутствует на платформах, включающих в себя функции социальных сетей.
Дискурс – это сложившийся и закрепленный в языке способ упорядочивания действительности, это модель видения мира, не только выражаемая в вербальных практиках и таким образом отражающая мир, но проектирующая и творящая его. Форма проявления националистического дискурса - это все, что относится к нации, все националистическое сознание, которое принимает различные формы и выражения. Националистический дискурс предлагает способ осмысления социальной солидарности, коллективной идентичности и связанных с ними вопросов и играет решающую роль как в производстве националистического понимания, так и в признании националистических притязаний других.
Националистический дискурс в последнее десятилетие стал значимым в публичной политике в связи с русскими маршами, акцией гражданского неповиновения на Манежной площади, появлением и деятельностью множества националистических организаций.
Активисты националистических организаций учитывают значимость и популярность социальных сетей, возможности сетевой культуры и сетевой коммуникации, стремясь к более широкому охвату коммуникационного пространства. Отфрид Яррен констатирует, что в Интернете создаются различные «виртуальные» и «электронные» сообщества, но реальная интеграция участников возможна в том случае, если участники обладают общим культурным кодом и общими интересами (Яррен О., 2002, c. 129).
Как результат, существует большое количество сообществ, в которых пользователи со схожими интересами самостоятельно группируются в небольшие коллективы со схожими взглядами. Возможно, выяснить, какие темы актуальны для националистических «эхо-камер».
Анализ языковых особенностей данных информационно-аналитических пабликов в социальных сетях может помочь выявить дискурсивные тенденции национализма в российском сегменте Интернета. Для выявления особенностей националистического дискурса мы провели анализ месячной активности на примере одного информационно-политического паблика «Русский дайджест» в социальной сети «ВКонтакте», цель которого быть агрегатором новостей, естественно входящих в дискурсивное поле национализма. На этот паблик подписано около 48 тыс. человек.
Сначала нами были отобраны все посты за месяц. После отбора постов в качестве эмпирического материала, с каждым из них был проведен контент-анализ в программе Text Analyst. Затем, полученные данные – значимые весомые переменные, что вычленила программа, были вручную переработаны и сгруппированы по основным темам. После группировки данных вручную осуществлялся подсчет частоты употребления переменных. Так, мы в итоге составили сводную таблицу с частотами. Мы смогли сделать график, показывающий активность паблика по дням и по тематическим группам, или другими словами – мы смогли обнажить срез политической коммуникации.
В результате, было обнаружено 6 групп переменных: Неконвенциональные действия. Образ «другого». Образ «своих». Политические институты. Международные отношения. Экономика.
Дихотомия «свой» - «чужой» выражает стереотипы бинарных оппозиций, призванных подтвердить уникальность своей культуры, языка, традиций при наличии тех, кто по каким-либо причинам не может быть включен в воображаемую общность. Образ «своих» выражается в следующих смысловых единицах: «русские», «русский народ», «нация», «ментально русский», «русского государства» и т. д. Нация изображается не в качестве пересечения различных социально-культурных групп и индивидов, обладающих различными идентичностями, а как монолитное органическое единство, лишённое внутренних противоречий. Образ «другого» выражается как «мигранты», «лица кавказской национальности», «чеченцы», «дагестанцы», «этнопреступники», «мусульмане» и т. д. Важно отметить, что переменные групп «образ другого» и «образ своих» зачастую употребляются не по отдельности, а сразу вместе в одних статьях, создавая либо образ потерпевших русских, либо русских – борцов с «другими». Такое употребление понятия «нация» говорит об извечной борьбе русского народа с иностранными захватчиками. Ставит цель – коллективного выживания русского народа, мобилизация его сил и ресурсов. Защитные коллективные действия в подобной постановке вопроса отождествляются с патриотизмом, что многократно усиливает месседж и расширяет симпатизирующую аудиторию.
Принято считать, что образ «другого» - это в первую очередь образ «Запада», критика «западных» политических моделей и культуры, но на этом массово востребованном сообществе, судя по количеству подписчиков, мы не встретили ярко выраженной антизападной линии, что трудно сказать об антиисламской, антикавказской теме. Именно они и составляют основу для образа «другого» - «врага». Этот образ преподносится в статьях, повествующих о правонарушениях со стороны мигрантов или уроженцев Кавказа, высказываниях общественности и политиков по поводу совершенных противоправных действий. Образ выражается в следующих смысловых единицах «взорвали», «затеяли драку», «устроили стрельбу», «заняты в теневом секторе экономики», «ножевые ранения» и т.д. Подобные единицы формируют эмоциональное неприятие «другого», чувство страха и незащищенности и мнение о том, что каждый может стать жертвой. Подобными построением легко конструируется образ «врага, которому стоит дать отпор». Во многих текстах обыгрывается правомерность использования слова «война» для определения характеристики активного сопротивления или «прямых действий».
В паблике также присутствуют переменные, которые мы отнесли к экономике, политическим институтам и международным институтам. Большое количество их мы связываем с ролью паблика – он в первую очередь агрегатор новостей, хотя в большом количестве присутствуют комментаторские статьи. С другой стороны, наличие группы переменных «политические институты» связанно с оппозиционной направленностью паблика, хотя упоминание отдельных политиков встречается, критика власти строится на упоминании политических учреждений и ведомств, что свидетельствует о деперсонификации политики, хотя в формате оппозиционной критики.
Таким образом, мы можем констатировать, что современные коммуникационные процессы можно охарактеризовать как медиатизацию, в рамках которой Интернет создал возможности для противодействия для традиционных существующих СМИ коммуникации сверху-вниз в виде онлайн-журналистики и альтернативных наблюдательных и информационно-аналитических сайтов и сообществ. Интернет с его открытостью, гибкостью и интерактивной структурой коренным образом изменил положение общественности от расположения в конце потребления политической коммуникации к активному и выразительному гражданству.
Для однородных социально-политических сообществ характерно выборочное освещение событий с ангажированной точки зрения. Так было выявлено, что часто употребляются переменные группы «свои- чужие», что говорит об идеологической направленности паблика. Описание «своих» приводит к тезисам массовой мобилизации, борьбе и выживания единой, не имеющей противоречий нации. Героизация борьбы связана с обезличиванием чужих-врагов через описания противоправных действий, которые подводят под правомерность использования слова «война», чтобы наделить решительностью и энергией борцов с чужими. Кроме того, как показал контент-анализ, хотя в паблике присутствует критика В.В. Путина, в переменных она отобразилась только в освещении деятельность институтов власти. Для националистического дискурса в этой эхо-камере в большей степени характерно упоминания отдельных политических институтов деперсонификация политики, чем конкретных лиц.
В англоязычном исследовании по воздействию Интернета на гражданское общество в России Флориана Фоссато (Florianna Fossato) и Джон Ллойд (John Lloyd) заключили, что качественный уровень обслуживания в Интернете низок, и широко распространенное отсутствие доверия умело используется властями в своих целях; сетевые сообщества в целом кажутся довольно замкнутыми и нетерпимыми, лидеры интернет-сайтов могут быть подкуплены, скомпрометированы или запуганы (Fossato F. Lloyd J.. 2008).
Таким образом, выявлены дискурсивные особенности националистического альтернативного СМИ как важного инструмента воздействия на аудиторию: выборочная подача информации, преследование своих коммуникативных и дискурсивных целей в тексте, использование приемов обезличивания и героизации. Такие формы политической коммуникации по форме очень схожи с телевизионными информационно-аналитическими передачами, однако, влияние тех элементов, которым, придается особое значение в новостном гипертексте, информационно-аналитический дискурс в эхо-камере многократно усиливает.
Литература
Political Communication in Postmodern Democracy: Challenging the Primacy of Politics / Edited By Kees Brants, Katrin Voltmer. Palgrave Macmillan, 2011. 280 p.
Castells M. Communication, Power and Counter-power in the Network Society //International Journal of Communication 1. 2007. P. 238-266.
Интернет в России: динамика проникновения. Осень 2013 http://fom.ru/SMI-i-internet/11288 //
The Internet in Russia: Dynamics of Penetration. Fall 2013 http://fom.ru/SMI-i-internet/11288
Benkler Y. Wealth of Networks How Social Production Transforms Merkets and Freedom. New Haven: Yale University Press, 2007. 528 p.
Sunstein С. Republic.com. Princeton: Princeton University Press, 2002. 240 p.
Public Discourse in the Russian Blogosphere: Mapping RuNet Politics and Mobilization
http://cyber.law.harvard.edu/events/2010/10/russiaDC
Яррен О. Интернет - новые шансы для политической коммуникации. // Актуальные проблемы Европы. Средства массовой информации и демократия в современном мире: Сб. статей и рефератов. М.: РАН ИНИОН. 2002. С. 125-131. // Jarren O. The Internet – New Chances for Political Communication // Actual Europe’s Problems. Mass Media and Contemporary Democracy: Collec-tion of articles and reports. Moscow: INION RAN. P. 125-131.
Fossato F. Lloyd J. The Web that Failed: How opposition politics and independent initiatives are failing on the Internet in Russia Reuters Institute for the study of Journalism, University of Oxford, September 2008. 61 p.