Глава 15
Мягкое тело, грубые инструменты.
Дальше были всё более и более изощрённые поддразнивания.
Сексуальное возбуждение начало возрастать, становясь невероятно сильным. Он чувствовал себя так, словно в его теле пробудился спящий зверь, подчиняющийся самому примитивному инстинкту.
Температура его тела постепенно повышалась, сердцебиение начало ускоряться, дыхание становилось тяжелее.
От стимуляции его интимные места стали очень чувствительными и уязвимыми. Нежные и грубые прикосновения заставляли его член болезненно напрягаться.
Боль и удовольствие слились, ощущение прикосновения к коже стало сильнее настолько, что перекрывало все остальные чувства. Он не мог слышать, не мог видеть, был только кнут.
То, с какой силой и скоростью тёрся об него кнут…
Его желание росло, сознание размывалось. Его тело наклонилось вперёд, требуя большего.
Чу Юнхан посмотрел на мужчину затуманенными глазами. Чёрные глаза Ичена были похожи на чёрную дыру, которая медленно поглощала его.
Он резко закусил губу. Кровь наполнила его рот и потекла из уголков губ. Жар в его теле мгновенно спал, желание пропало. Тут же он получил удар кнутом. На этот раз кнут попал на внутреннюю сторону бедра, и Юнхан задрожал от боли.
– Кто разрешал тебе кусать губы? – холодно спросил Чу Ичен.
– Отпусти меня… – пробормотал Юнхан, – Я был неправ, это моя вина. Ты же говорил когда-то, что защитишь меня и Минрана… Ты говорил…
Плеть рассекла воздух и опустилась ему на грудь.
Он был в ужасе от методов этого человека, в ужасе от потери контроля над собой. Он понял, что совершенно не может противостоять ему. Лучше бы его избили, чем заставляли его погружаться в похоть и стыд.
– Ты действительно очень медленно учишься, – Чу Ичен достал из шкафа шарик среднего размера и прижал его к губам Юнхана, – Открой рот.
Прежде чем он успел даже выразить свой отказ, его челюсть насильно раскрыли. Шарик втолкнули в его рот. Его сразу затошнило, из глаз потекли слёзы. Этот кляп был секс-игрушкой. В нём было много маленьких отверстий, чтобы не повредить зубы. По обеим сторонам его были ремни, которые можно было закрепить за головой. После того, как ему надели кляп, он не мог закрыть рот, но он не мешал ему стонать и издавать звуки. Чу Юнхан помотал головой, пытаясь избавиться от кляпа. Из его рта исходили неразборчивые звуки. По подбородку стекла слюна, смешиваясь со слезами.
Чу Ичен проверил, хорошо ли закреплён кляп, и сказал глубоким голосом:
– Раз уж ты не любишь кнуты, давай попробуем что-нибудь другое.
Не в силах говорить, Чу Юнхан нервно смотрел на приближающегося мужчину. Его штаны упали на пол.
Страх той ночи снова охватил его. Он отчаянно помотал головой и всхлипнул. Его тело тряслось, металлические кандалы гремели. Пальцы Ичена сжались.
– Двинешься ещё раз — пожалеешь.
Чу Юнхан напрягся и испуганно посмотрел на мужчину, не решаясь больше шевелиться.
Чу Ичен одной рукой вытирал ему слёзы, а второй тёр его половой орган через нижнее белье. Он продолжал дразнить его. Движения его были одновременно лёгкими и подвижными, с некоторой грубой нежностью. Он был подобен терпеливой змее, извивающейся и скользящей вокруг, вместо того, чтобы прямо броситься на добычу.
Чем дольше Чу Ичен это делал, тем хуже ему становилось. Этот вид стимуляции напрямую пробуждал его возбуждение. Мышцы на внутренней стороне бёдер Чу Юнхана напряглись, его талия выгнулась от нетерпения. С одной стороны, тело хотело следовать собственным желаниям, с другой — разум отчаянно этому сопротивлялся. Он пытался подавить этот порыв, но не смог остановить реакцию своего тела. Чувство бессилия почти заставило его потерять сознание.
– Работает, – голос мужчины был глубоким и сексуальным. Его тёплое дыхание коснулось уха пленника, заставив его вздрогнуть, – Ты этого хочешь, не так ли?
Чу Юнхан задрожал и закрыл глаза от стыда.
Он ничего не мог с этим поделать.
Под таким издевательством его член начал медленно подниматься, серые трусы вздулись.
Очевидно, мужчина не собирался останавливаться на достигнутом. Его ногти нарочно царапали его чувствительное место. Каждое прикосновение было похоже на удар электрическим током, одновременно мучительный и возбуждающий. Крошечные заряды проносились по его телу, создавая волну удовольствия. Потом они снова сливались и превращались в нахлынувшую волну желания. Чувства стыда и целостности были подобны двум рыбам, плывущим по течению, делая волну желания ещё более мутной.
Он издал приглушённый стон, его взгляд затуманился. Ноги потеряли всю силу, удерживать тело становилось всё труднее, вес приходился на руки. Чу Ичен обхватил левой рукой его талию, а правая снова и снова гладила его вставший член. Трение об хлопковое нижнее бельё усиливало невыносимое возбуждение. Чу Юнхан начал задыхаться. Рот, зажатый кляпом, издавал ещё более соблазнительные звуки. Сердце его билось так быстро, словно вот-вот лопнет. Удовольствие было похоже на свирепого зверя, бушующего внутри его тела и ищущего выход.
Когда он не смог сдержать стон, его рассудок окончательно разлетелся на куски. Мир перестал существовать. Была только эта рука и то удовольствие, которое она приносила. Волны подбрасывали его, затем тащили вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, пока он не потерял всякое чувство направления.
Мольбы о пощаде превратились в рыдания и стоны, эхом разносившиеся по комнате. Его глаза потеряли фокус, всё вокруг превратилось в размытые силуэты.
– Посмотри на меня, – Глубокий голос, казалось, доносился откуда-то издалека. Он растерянно посмотрел вперёд. Его взгляд встретился с этими тёмными глазами и больше не мог оторваться. Он уже стал марионеткой, которая не могла думать, позволяя своему противнику вести его вверх по опасной скале.
Рука ускорила свои движения. Быстрый и лёгкий ритм заставил удовольствие пронзить пах острой стрелой, желание достигло своего пика. Он услышал:
Чу Юнхан вскрикнул, всё перед его глазами побелело, а его разум взорвался, превратившись в белый туман.
Оправившись, он обнаружил, что безвольно лежит на руках Чу Ичена, кандалов и кляпа больше нет. Он осознал, что только что произошло. Отвращение и стыд накрыли его с головой.
Юнхан побледнел и опустил голову, лишь бы не видеть этого человека. Его взгляд упал на руку мужчины, которая была покрыта мутной жидкостью. Его зрачки сузились.
– На сегодня всё. Возвращайся в свою комнату, – Чу Ичен достал носовой платок и вытер руки, испачканные спермой.
Юнхан надел штаны и вышел. Телохранители не остановили его и последовали за ним. Он медленно шёл вперёд. Дующий ветер осушил его заплаканное лицо. Он поднял руку, чтобы вытереть слёзы, но понял, что они всё ещё катились по его щекам. Он остановился на лестнице, так сильно вцепившись в перила, что ногти почти пронзили дерево. Спустя долгое время он дотащил своё измученное тело до комнаты и заперся там.
Следы от кнута болели, на нижнем белье всё ещё оставалась липкая сперма. Он включил душ, закрыл глаза и позволил воде свободно стекать по его голове и телу.
Вода была тёплой, но он не мог перестать трястись.
Потому что он прекрасно знал, что это было только начало.
Теперь Ичен, когда приходил домой, тратил около часа на его обучение. Иногда это было в полдень, иногда ночью.
Он пробуждал его желание и использовал кнут, чтобы заставить его следовать своим правилам. От простейших “не двигаться” и “не говорить” до “встать на колени”. Он заставлял его кончать только по приказу, тренируя его чувствительность и выносливость. Однако сам мужчина редко выходил в него. В основном он пользовался только инструментами.
Пока он послушен, с ним обращаются мягко. Если он окажет сопротивление, его ждут невыносимые пытки. Ичен использовал этот метод, чтобы утвердить свою власть над Юнханом, заставляя его постепенно сдаваться.
Порка. Боль. Секс. Подчинение.
После двух месяцев таких тренировок все эти вещи начали сливаться воедино.
Чу Юнхан пришёл в ужас, обнаружив, что, когда мужчина взял в руки кнут, его тело отреагировало — он разволновался и захотел большего, даже если бы это было больно, даже если бы в него вторглись.
В конце концов его превратили в законченного извращенца.
Чу Юнхан заперся в комнате, свернулся калачиком в углу, дрожа, и тихо заплакал.