Глава 5
Выживание — это человеческий инстинкт, а ему было всего 28 лет, и он был ещё слишком юн.
Пока он мог сохранить свою жизнь, все остальное было неважно. В худшем случае его троюродный брат выгонит его из семьи Чу, лишит статуса, и ему придется жить на улице без гроша в кармане. Такая жизнь, возможно, и тяжела, но всяко лучше смерти. По крайней мере он спасет свою жизнь и будущее.
Чу Юнхан, который чудом спасся, наконец-то вздохнул с облегчением. Пошатываясь, он поднялся на свои ватные ноги. Вместе с Чу Иченом он вышел из частной комнаты и увидел Тан Шаочэна, опирающегося на стену коридора. Их взгляды встретились, и они увидели изумление в глазах друг друга.
Глаза Тан Шаочэна потемнели. Он улыбнулся и поприветствовал Чу Ичена:
– Молодой мастер Чен тоже пришел поиграть?
– Я зашел, потому что был свободен. – ответил Чу Ичен.
В последнее время клан Тан преуспевал в логистике. Клан Тан и семья Чу работали вместе, поэтому были знакомы.
– Думаю, вы действительно довольно привлекательны. Ведь сколько бы я ни старался, брат А-Чжоу не дал мне и шанса.
Чу Юнхан поднял брови. Этот парень что, правда пьет уксус*? Он украдкой взглянул на Чу Ичена. Увидев его невыразительное лицо, он мог только молчать.
(Примечание: пить уксус = ревновать)
– Он нечасто появляется на публике, поэтому господин Тан, возможно, не узнал его. Это мой старший брат Чу Юнхан, – медленно сказал мужчина. – Некоторое время назад он сделал кое-что плохое, из-за чего в наказание был отправлен работать здесь. К слову, я также хотел поблагодарить господина Тан за заботу о моем старшем брате.
Тан Шаочэн был ошеломлен. Ему потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Человек, за которым он ухаживал, оказался старшим молодым мастером семьи Чу! Бесчисленные “неудивительно” всплыли в его голове. Неудивительно, что его этикет был безупречен. Неудивительно, что его вкус был элегантен. Неудивительно, что он отвергал его подарки и смотрел на него свысока. Тан Шаочэн покрылся холодным по́том. Он действительно хотел затащить молодого мастера в постель… Он лихорадочно начал думать, не оскорбил ли того своими словами или действиями, и поспешно сказал:
– Если я каким-то образом обидел молодого мастера Юна, то это было непреднамеренно. Надеюсь, что молодой мастер Юн не держит на меня зла.
В конце концов, семья Чу была не простым деловым партнером. Их оскорбление будет чревато серьезными последствиями.
Чу Юнхан не ожидал, что его личность так сразу раскроют, но был вынужден подыграть:
– Разве такое возможно? Редко можно встретить такого хорошего друга, как господин Тан. Общение с вами было полезным опытом.
Сейчас Тан Шаочэн видел его настоящую внешность. Бледное лицо, каштановые волосы, двойные веки, длинные ресницы. Глубокие глаза выглядели соблазнительно, а румянец на щеках, вызванный алкоголем, добавлял красоты.
«Жаль, что такое лицо принадлежит столь неприступному человеку.» — про себя вздохнул Тан Шаочэн. Но он умел читать ситуацию и добровольно не сделал бы и шагу на минное поле. Он также не стал спрашивать, откуда взялись пятна от вина на теле Чу Юнхана.
У входа в клуб уже ждали три одинаковых черных “Мерседеса”. К счастью, Чу Юнхану не пришлось сидеть в одной машине с Чу Иченом, поэтому он откинулся на спинку сиденья и с облегчением вздохнул. Однако увидев человека на пассажирском сиденье, он был ошеломлен.
– Старший молодой мастер. – смущенно сказал Ян Лин, обернувшись.
– С тобой все в порядке? Он же тебе ничего не сделал? – спросил Чу Юнхан с тревогой.
Ян Лин — менеджер Лихао, и нахождение здесь Чу Юнхана было равносильно намеренному его сокрытию. Это было серьезным внутренним преступлением, поэтому он беспокоился о безопасности Ян Лина.
– Молодой мастер Юн, я правда не могу вам помочь…
Ян Лин опустил голову. Его голос дрожал:
– Я хотел помочь вам, я пытался… Но информация просочилась, и Хэй Юй занялся расследованием… Если бы я скрыл это, то… Я не боюсь смерти, но моя семья нуждается во мне… Я просто не мог…
Даже Ян Лин, последний человек, которому он мог доверять, предал его. В конце этой игры в прятки какие козыри у него еще имелись?
Чу Юнхан долгое время молчал, потом заговорил:
Оказалось, что его разоблачили даже раньше, чем он себе представлял. Только что Чу Ичен ясно сказал, что сотрудничал с Тан Шаочэном, значит, за ним уже долгое время наблюдали. Причина, почему он до этого не предпринимал никаких действий, заключалась в том, что он хотел увидеть, есть ли у Юнхана еще трюки в рукаве. От этой мысли ему стало не по себе.
– Старший молодой мастер, второй молодой мастер все скрыл. О вас знают только несколько высокопоставленных лиц. Вы ведь братья, он обязательно вас простит…
Уставший, он облокотился на сиденье и закрыл глаза. Он понимал, что Чу Ичен прислал сюда Ян Лина, чтобы дать ему понять его положение. Дать ему понять, что он один, и никто ему не поможет. И если он хочет выжить, он должен ему подчиняться.
«У меня действительно ничего не осталось, да?»
В машине никто не разговаривал, атмосфера была тяжелой и унылой. Глядя на мигающие огни из окна машины, Чу Юнхан вспомнил сказку, которую когда-то рассказывала ему мать. Всех бездомных животных поймали, заперли в клетке и повезли в цирк, но по сюжету их спас бард. Сейчас он чувствовал себя брошенным животным, запертым в маленькой клетке, которая мчалась в ночи в неизвестном направлении.
Но где же тот бард, что спасет его?
Он устало прикрыл глаза, больше не обращая внимания на дорогу. Неважно, что Чу Ичен хотел с ним сделать, он обязательно все выдержит.
Примерно через полчаса машина остановилась, и он увидел знакомый пейзаж: ярко освещенный дом в китайском стиле с изысканным и красивым садом за арочными воротами. Во внутреннем дворе стояло трехэтажное здание с белыми стенами и синей плиткой. Под ним можно было увидеть веранду и пруд с прозрачной водой.
Чу Юнхан поднял голову и посмотрел на окно комнаты на правой стороне третьего этажа. Колокольчики, висевшие на решетке окна, тихо звенели на легком ветерке.
Точнее комната, которая когда-то принадлежала ему.
В этом старом доме семьи Чу он вырос. Старику понравилась здешняя атмосфера, поэтому его сыновья растили тут своих детей. Дети возвращались в свои дома только в старшей школе. Хотя они все равно приезжали повидаться на каникулы. После смерти своего отца, Чу Циня, от сердечного приступа, Чу Юнхан практически постоянно находился здесь. Чу Ичен же жил в этом старом доме со своим отцом и дядей с тех пор, как его выбрали следующим главой.
Смерть сына подкосила старика, он впал в депрессию и скончался через полгода. На похоронах Чу Ичен и Чу Юнхан стояли бок о бок, Минран стоял сбоку от траурного зала, а сзади доносились подавленные рыдания Цзяхуэй. Никто ничего не сказал. Они двое были похожи на два одиноко растущих дерева, молчаливые, скрывающие внутри себя все эмоции.
Это была последняя их официальная встреча. Два года спустя Чу Юй ушел в отставку по состоянию здоровья, а Чу Ичен бросил вызов лидеру семьи Чу и стал новым главой. Чу Юнхан окончил университет и стал директором нескольких компаний. У него появилось много друзей. Чу Ичен несколько раз звонил ему, но Юнхан его игнорировал. Прошло много времени с тех пор, как он возвращался в свой родной город.
Чу Юнхана отвели наверх и открыли дверь в его комнату. Обстановка не изменилась. На столе лежала сделанная им когда-то самодельная модель локомотива и несколько фотографий. На журнальном столике лежал геймпад, которым он пользовался, чтобы скоротать время. Комната была безупречно чистой.
– Теперь ты будешь жить здесь.
Сказав лишь это, Чу Ичен ушел. Чу Юнхан посидел некоторое время, затем встал и открыл шкаф. Внутри все еще лежала его старая одежда. Был даже комплект школьной формы, который он забыл забрать. С другой стороны было несколько комплектов хлопчатобумажной домашней одежды свободного фасона и его размера. Он принял душ, смыл с себя красное вино, оделся, надел тапочки и, так как ему не хотелось спать, пошел прогуляться.
Было темно. Луна спокойно сияла на темном небе, усеянном звездами. Над прудом плыл тонкий слой тумана. Он медленно шел вдоль берега пруда по тропинке, вымощенной галькой. Ветер пронесся мимо плакучих ив, задевая кончики их ветвей и оставляя на глади воды мелкую рябь. Он медленно шел в сторону павильона, когда услышал шорох и остановился, ища источник звука.
Внезапно возле стены возникла большая черная фигура. Испугавшись, Чу Юнхан сделал шаг назад. Он увидел большую черную собаку, пристально наблюдающую за ним.
Черт, он забыл про эту собаку!
Он боялся собак. В детстве он по неосторожности подошел к беременной Кангальской овчарке. Лапой она швырнула его на землю и укусила бы до крови, если бы не своевременная реакция телохранителя. С тех пор он не осмеливался приближаться к собакам, особенно к большим.
Собака, казалось, узнала его голос. Она ослабила бдительность и, виляя хвостом, побежала к нему.
– Нет! Не подходи! Не подходи! Стой…
Чу Юнхан побелел от испуга и попятился. Увидев, что собака вот-вот доберется до него, он запаниковал и бросился бежать с криками:
Крича, он врезался в человека. Мужчина, с которым он столкнулся, отступил назад, схватил его за запястье и сказал глубоким голосом:
Большая собака остановилась, высунула язык и тихо залаяла.
Тело Чу Юнхана тряслось. С трудом оправившись от паники, он поднял глаза. Его лицо покраснело, и он прошептал:
Но не смог произнести следующее предложение.
Они стояли слишком близко, настолько, что почти прижимались друг другу.
Он неловко вырвался из чужих объятий и отошел. Но почувствовав, что опять приблизился к собаке, он вздрогнул и снова влетел в объятия мужчины.
Чу Ичен равнодушно посмотрел на него, без малейшего намерения уступить ему дорогу или отогнать собаку. Чу Юнхан оказался зажат между человеком и собакой без возможности двинуться, чувствуя себя котлетой в гамбургере.
Чу Юнхан опустил голову. По какой-то причине ему не хотелось смотреть этому мужчине в глаза.
После долгого молчания Чу Ичен наконец заговорил:
Большая собака посмотрела посмотрела на них и неохотно вернулась в конуру у стены. Чу Юнхан вздохнул с облегчением и тут же сделал шаг назад. Он смущенно попытался хоть что-нибудь сказать:
– Она и правда тебя слушается…