Глава 12
Чу Юнхан резко проснулся. Полежав некоторое время, он начал узнавать китайскую лампу со знакомым белым журавлём и узор облаков на потолке.
У него кружилась голова. Казалось, вся энергия ушла, тело потяжелело. Чу Юнхан пошевелился и обнаружил иглу капельницы у себя в руке. Постепенно придя в себя, он почувствовал сильную боль ниже пояса, особенно в бёдрах. Липкость внизу исчезла, кажется, туда нанесли прохладную мазь, но дискомфорт всё равно остался. На нём была свободная хлопковая пижама, прикрывающая все следы позора, но каждый дюйм его тела напоминал ему, что произошедшее не было сном.
Чу Ичен жестоко подчинил его. Он же плакал и умолял под ним. Его трахали до потери сознания. Фрагменты воспоминаний снова всплыли у него в голове, заставив его задрожать.
– Зверь… – он стиснул зубы и выругался. Голос у него был хриплый, горло пересохло и болело. Внутри бушевали стыд и гнев.
Чу Юнхан вытащил иглу из руки и с трудом встал с кровати, но из-за слабости и боли в теле не смог удержаться на ногах и с негромким стуком упал на пол.
Дверь открылась. Ду Чуань вошёл и приказал:
Двое телохранителей тут же подняли его и снова уложили на кровать.
– Молодой мастер, – Ду Чуань накрыл его тонким одеялом и протянул стакан воды – Попейте немного.
Чу Юнхан резким движением бросил стакан на пол, разбив его и залив водой управляющего.
Ду Чуань взял ещё один стакан и наполнил его водой, уговаривая:
– Хватит этой притворной заботы, чёрт возьми! Во всём виноват он… – В этот момент его голос сорвался. Уголки его глаз покраснели, он сердито закричал, – Уйди!
Видя его гнев, управляющий сказал:
– Я поставлю стакан сюда. Отдыхайте.
Затем он закрыл дверь и вышел.
Чу Юнхан долго тупо смотрел в потолок, затем устало закрыл глаза. Завтрак принесли в его комнату, но он к нему даже не притронулся. Он был похож на раненое животное, запертое в клетке, свернувшееся в клубок и спрятавшееся под одеялом. Страдая от лихорадки, он заснул. Когда проснулся, солнце было уже высоко.
Игла капельницы всё так же была в его руке, а запястья оказались связаны ремнями по обе стороны кровати. Наверно, для того, чтобы он не вытащил иглу.
Чу Юнхан горько улыбнулся. Как и ожидалось от управляющего Чу Ичена. Даже методы такие же.
Он не стал тратить энергию на то, чтобы выбраться, к тому же в его ослабленном состоянии это было невозможно. Вскоре ему захотелось в туалет. Чу Юнхан нахмурился и крикнул:
– Эй, кто-нибудь, я хочу в туалет!
Вскоре в комнату вошёл Ду Чуань с несколькими людьми. Девушка, похожая на медсестру, измерила его температуру и вытащила иглу из его руки. Двое телохранителей развязали ему руки, помогли медленно подняться и, поддерживая его, повели в туалет. Чу Юнхан едва мог стоять. Видя, что телохранители не собираются выходить, он холодно сказал:
Телохранители посмотрели на Ду Чуаня, он молча кивнул, и мужчины вышли.
У него был позыв к мочеиспусканию, но после прошлой ночи он инстинктивно сдерживался и не мог спокойно сходить в туалет. Это чувство потери контроля над собственным телом выводило его из себя. Он опустил голову, хрипло закричал и ударил кулаком стену. Из костяшек начала сочиться кровь.
Люди снаружи услышали шум и ворвались внутрь.
– Свалите! – Чу Юнхан взревел, схватил с полки кружку и швырнул её в дверь, – Уйди!
Кружка ударилась о вошедшего человека, упала и раскололась на две части.
– Ну и кого ты пытаешься прогнать?
Услышав холодный глубокий голос, он невольно напрягся и отступил на полшага назад. Ему едва удалось скрыть неконтролируемую панику за спокойным выражением лица.
Что ему говорить? Он не знал. В этот момент, столкнувшись с Чу Иченом, он просто хотел сбежать.
Мужчина закрыл и запер дверь, а затем спросил:
Чу Юнхан от стыда поднял глаза и со злостью посмотрел на него.
Мужчина медленно подошёл, схватил его за руку, не давая убежать, и развернул лицом к унитазу. Подавив его сопротивление, мужчина сказал:
– Прошлой ночью ты на себе почувствовал моё раздражение. Хочешь ещё раз?
Этот человек обязательно сделает то, о чём говорит.
Чу Ичен показал, как жестоко он обращается со своими вещами и насколько страшны последствия его раздражения. Боль в его теле всё ещё не утихла. Юнхан не осмелился сопротивляться, позволяя тому стянуть с него пижаму. Человек позади него поднял его член и направил на унитаз. Чу Юнхан покраснел:
– Даю тебе минуту. Если не сможешь… – Мужчина прижал свою нижнюю часть тела к его ягодицам. Тёплое дыхание коснулось его уха, но голос был холодным. – Я просто вставлю тебе и буду трахать до тех пор, пока ты не сможешь сдерживаться.
Чу Юнхан затрясся и в ужасе сказал:
– Ты… не можешь этого сделать!
Испуганный и беспомощный, он попытался облегчиться, но стало ещё труднее из-за стыда и напряжения.
Он пытался молить о пощаде, но отсчёт не прекращался. Всё его тело тряслось от страха. Наконец он всхлипнул, нижняя часть его живота сжалась, и из него хлынула желтоватая горячая жидкость. Разум Чу Юнхана опустел.
Он оказался в такой постыдной ситуации.
Мужчина отпустил его, вымыл руки и позвал Ду Чуаня:
Чу Юнхан опустил голову. Он стоял обескураженный, как сломанная марионетка. В его глазах стояли слёзы унижения.
За обеденным столом было очень тихо. Чу Ичен медленно ел, а у Чу Юнхана просто не было аппетита. Он просто молча сидел, глядя на еду.
Когда господин Чу был жив, он любил ужинать со своими внуками. Его не устраивал длинный стол, потому что они не были достаточно близко друг к другу, поэтому он сажал всех за небольшой круглый стол из красного дерева. Когда-то им обоим нравилось играть под этим столом. Они накрывали его скатертью, и он превращался в их маленький мир, где их никто не тревожил, вроде крепости или секретной комнаты. Они играли с Минраном и Цзяхуэй, придумывая всевозможные нелепые идеи и прекрасно проводя время.
Теперь в его глазах мелькали фигуры смеющихся детей, бегающих рядом.
Он не знал, почему вдруг вспомнил детство. В носу защипало. Он стиснул зубы, встал и попытался уйти, но дорогу преградили двое телохранителей.
– Вернись и сядь, – сказал Чу Ичен.
Чу Юнхан не сдвинулся с места. Его рука сжалась в кулак, глаза покраснели.
Мужчина взял кусок рыбы и медленно сказал:
– Я не хочу видеть неприятные сцены насилия во время еды, поэтому лучше веди себя хорошо. Если так хочешь испытать моё терпение, то подожди немного. Телохранители сдержат тебя, пока я не закончу есть.
От его слов сердце Чу Юнхана наполнилось горечью.
Эти замечания были скорее угрозой. Мужчина прямым текстом говорил, что результат будет один и тот же, независимо от его сопротивления. Здесь, в этом доме, он был никем и мог только подчиниться.
Постояв некоторое время, он всё-таки пошёл обратно на своё место. Каждый шаг давался с трудом. Помимо боли во всём теле, его мучили отчаяние и беспомощность.
Когда он сел, Чу Ичен снова заговорил:
– С этого дня ты будешь обедать со мной. Тебе не разрешается вставать из-за стола, пока я не закончу есть.
– Чего же… Чего ты хочешь от меня? – Чу Юнхан поднял голову и пристально посмотрел на мужчину. Вздрогнул, но продолжил смотреть, говоря хриплым голосом, – Да, я заманил тебя в ловушку. Но теперь у тебя есть всё, у меня же нет ничего. Я не преграждал тебе путь и не причинял существенного вреда. Если ненавидишь меня, можешь убить одним выстрелом… Зачем… Ты сделал…
Вспомнив прошлую ночь, он смутился. Его голос затих.
Мужчина посмотрел на него равнодушно, скривив губы в усмешке:
– Но ведь прошлой ночью я тебе почти и не навредил, да?
– Ты всё ещё жив, потому что мне нужно твоё тело. В этом доме ты больше не старший молодой мастер, а моя собственность. Если хочешь жить с комфортом — доставь мне удовольствие.
На Чу Юнхана словно вылили таз холодной воды. Он замер, посмотрел на Чу Ичена и сказал дрожащим голосом:
– То есть… Ты будешь и дальше делать это…?
Чу Ичен отложил палочки для еды, вытер рот салфеткой и встал. В его чёрных холодных глазах не было и следа эмоций.
– Сегодня я уеду в Город J и вернусь только через три дня. К этому времени будь готов, – сказал он и ушёл.
Чу Юнхан посмотрел ему в спину, испуганный и обиженный, и яростно ударил кулаком по столу. Уже затянувшиеся ранки на руке снова лопнули и оттуда полилась горячая кровь.