Музей Старого Петербурга: как это было

Основание музеев всегда отражает стремление общества к сохранению и приумножению культурного наследия, и музей Старого Петербурга не является исключением. Предпосылки формирования музея Старого Петербурга можно проследить с конца XIX века, когда общественное движение за сохранение исторического наследия города стало набирать силу. Этот период, часто называемый временем музейного бума в России, характеризовался открытием множества разнообразных экспозиций в Петербурге и других крупных городах. Только в Петербурге в 1890–1900-х годах были основаны Кустарный музей Министерства земледелия (1891), Русский музей императора Александра III (1895), Музей А.В.Суворова (1898).

Музей Старого Петербурга стал первым в России общественным центром, посвященным изучению, сохранению и популяризации художественного наследия одного города. Это был также первый музей с архитектурной направленностью. Его основатели заложили основу для изучения истории Петербурга и собрали коллекции, которые до сих пор являются золотым фондом преемника музея — Государственного музея истории Санкт-Петербурга.

От идеи — к реализации

Идея создания музея появилась в сложный для города период. К началу ХХ века только немногие постройки петровской эпохи считались памятниками, и их сохранение было под вопросом. В начале ХХ века обсуждались планы сноса таких значимых зданий, как Гостиный двор, Биржа на стрелке Васильевского острова и здание Большого театра. Общественные дискуссии на тему охраны памятников велись на страницах журналов «Мир искусства», «Художественные сокровища России», «Столица и усадьба», «Зодчий» и «Старые годы». Архитектурные издания поднимали вопрос о необходимости законодательного регулирования охраны памятников.

В 1903 году по инициативе Л.Н. Бенуа, П.Ю. Сюзора, И.А. Фомина и других архитекторов из Академии Художеств было основано Петербургское Общество архитекторов-художников. Этот союз объединил более ста архитекторов, художников, искусствоведов и историков. При Обществе были образованы и действовали: комиссия по изучению и описанию памятников старого Петербурга, комитет Музея старого Петербурга, комитет Историческо-архитектурной выставки.

8 марта 1907 года Общество создало «Комиссию по сбору материалов по истории русской архитектуры XVIII и начала XIX века», которая занималась фотографированием и описанием памятников архитектуры, чтобы защитить их от уничтожения и перестроек. В состав комиссии вошли архитекторы Н.Е. Лансере, И.А. Фомин, А.В. Щусев, художник Н.К. Рерих и историк В.Я. Курбатов.

Деятельность членов комиссии заключалась в выявлении памятников Петербурга, нуждающихся в защите, проведении обследований и составлении списков для срочной фотофиксации.

В мае Н.Е. Лансере информировал А.Н. Бенуа о работе Комиссии и важной роли, которую играл Курбатов. Сообщения о деятельности Комиссии появлялись в прессе, и журнал «Старые годы» стал ее печатным органом.

Е. Кононенко в работе «Музей Старого Петербурга» отмечает, что первые годы работы Комиссии были продуктивными. Например, в 1907 году Комиссия разослала письма с рекомендациями по возвращению зданиям первоначальных цветов. Эти рекомендации были приняты, и здания были окрашены в два цвета. Комиссия также защитила старинные мосты от сноса и участвовала в сохранении архитектурных деталей, положив начало коллекции Музея Старого Петербурга.

Наиболее успешной акцией Комиссии была защита площади у Инженерного замка от застройки. Общественное мнение повлияло на судьбу ансамбля, и военное ведомство отказалось от планов застройки площади. На заседании 25 октября 1907 года было объявлено о создании Музея Старого Петербурга. Коллекция музея состояла из разрозненных предметов, которые хранились в Зале Совета Академии художеств, а затем в доме П.Ю. Сюзора на Кадетской линии, 21.

В 1907 году по инициативе группы петербургских интеллектуалов и общественных деятелей был основан комитет по созданию музея, который ставил своей целью сохранение артефактов, связанных с историей и культурой Петербурга.

П. Ю. Сюзор писал, что идея создания Музея Старого Петербурга возникла в ходе проводимых охранных мероприятий, которые выражались в обмерах и сборе всякого рода данных и материалов . Однако протокол одного из заседаний Комиссии старого Петербурга свидетельствует: «Первая мысль о музее возникла в голове А. Н. Бенуа, а может быть, Курбатова, Фомина или князя Аргутинского. Но мысль эта носилась в воздухе. Общество архитекторов-художников живо откликнулось на это дело, и решено было немедля поручить Комиссии старого Петербурга осуществить эту идею и поручить первоначальную организацию этого дела И. А. Фомину».

В. Я. Курбатов, один из инициаторов создания Музея старого Петербурга, мысль о его создании приписывал себе. Из его автобиографических записок следует, что, делая доклады по архитектуре Петербурга на заседаниях Общества архитекторов-художников, он неоднократно останавливался на теме разрушения архитектурных памятников. Необходимость их охраны привела к замыслу о создании музея, который бы собирал архитектурные детали, остававшиеся от «невежественных» ремонтов.

Если иметь в виду, что первые статьи В. Я. Курбатова по архитектуре Петербурга, написанные на основе лекционного материала, появились в журнале «Зодчий» в 1906 г., то приблизительно к этому времени могло относиться его предложение о создании музея. Впервые упоминание о Музее старого Петербурга обнаруживается в письме В. Я. Курбатова к И. А. Фомину, которое датировано 9 мая 1907 г.: «На Можайской ул. надстраивают дом, он уже в лесах, нельзя ли заставить архитектора сфотографировать и, если можно, сохранить на доме фризы, а если нельзя, то куски для “Музея старого Петербурга”». Тон письма свидетельствует, что через два месяца после создания Комиссии по изучению и описанию старого Петербурга разговор о музее велся, как о деле уже решенном. Трудно сказать, каковы были планы инициативной группы Общества архитекторов-художников по осуществлению организационного процесса, и как долго он мог продолжаться, если бы не одно обстоятельство.

Поводом для объявления о решении создать Музей старого Петербурга могло послужить распоряжение администрации Академии художеств о выселении из его здания частных обществ и кружков, информация о котором была опубликована в «Петербургской газете». Через два дня после этой публикации в той же газете появилась заметка «Проект Музея старого Петербурга», в которой Общество архитекторов-художников объявляло о своем намерении создать музей.

П. Ю. Сюзор для проведения собраний Комиссии старого Петербурга и устройства Музея старого Петербурга предоставил помещение в своем собственном доме. И уже следующее заседание комиссии (в декабре 1907 г.) состоялось «во временном помещении вновь основанного Музея старого Петербурга в доме графа П. Ю. Сюзора». Вскоре Общество архитекторов-художников приступило к разработке Положения о Музее старого Петербурга.

Начало работ

В первоначальные задачи Комиссии старого Петербурга входило создание фонда документальных и изобразительных материалов. Затем было необходимо на базе собранных материалов создать музей и передать ему задачу Комиссии старого Петербурга (следует из отчета Музея старого Петербурга за 1910 г.: «Проявляя свою деятельность как орган, сохраняющий в документах те старинные здания, сохранение которых в натуре не представляется возможным, музеем были намечены дома, подлежащие сломке весною прошлого года <…>. Здания были сняты (как снаружи, так и внутри), и [снимки] пожертвованы в музей»).

Профиль Музея Старого Петербурга определился в ходе его деятельности, основной составляющей которой было комплектование. Целенаправленно собирались фиксационные материалы, графические и живописные произведения, архитектурные детали. В результате сложился принцип комплектования, определивший художественно-архитектурный профиль музея. Наряду с этими материалами стали комплектоваться предметы историко-бытового характера.

А.Ф. Гауш в своей лекции «О старом Петербурге» определил характер музея как художественно-исторический: «Цель музея – собрать в своих стенах все отражения минувшей жизни родного города, его быта, искусства и художественной промышленности, сохранить, таким образом, для последующих поколений все проявления его культуры, дав возможно полную картину его исторического и художественного развития». Уставной документ Музея Старого Петербурга также говорит о предполагаемой специализации музея: «Музей основан с целью: а) собирать в систематическом порядке предметы, относящиеся к основанию, застройке и расширению С.-Петербурга и его ближайших окрестностей; б) представить возможно полную картину жизни Петербурга во все последовательные эпохи; в) собрать все предметы, изображения и литературу, характеризующие исторически архитектурное и художественное развитие столицы».

Е. Петрова в своей работе «Городской музей и власть» обращает внимание, что Общество архитекторов-художников занималось просветительским и популяризаторским аспектами в области охраны памятников. С появлением своего печатного органа – «Архитектурно-художественного еженедельника» – публикации о деятельности общества в области охраны памятников перекочевали из журнала «Старые годы» в это периодическое издание.

Составлением реестра памятников и реставрационными работами стало заниматься созданное в 1909 г. Общество защиты и сохранении в России памятников искусства и старины. Оно взяло на себя ранее выполняемую Обществом архитекторов-художников регистрацию памятников Петербурга, создав комиссию, которую возглавил архитектор А. П. Аплаксин.

В свою очередь, Общество архитекторов-художников продолжало проводить отдельные фиксационные работы. Так, например, работы по обмеру и фотографированию здания старого гостиного двора на Васильевском острове выполнялись специальной комиссией Общества архитекторов-художников. В результате за Музеем старого Петербурга остались исключительно музейные функции. Например, когда Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины прилагало усилия к сохранению дома Адамини, оно высказало пожелание, чтобы в случае перестройки здания все его художественные украшения были переданы в Музей старого Петербурга.

Формирование коллекций

Организационное устройство Музея Старого Петербурга было типичным для общественной организации дореволюционного периода. Совет Музея Старого Петербурга включал почетных, действительных членов и сотрудников. В штат сотрудников входили: председатель П. П. Вейнер (он практически сразу же заменил избранного первоначально А. Н. Бенуа), заместители председателя B. Н. Аргутинский-Долгоруков и И. А. Фомин, секретарь Н. Е. Лансере и хранитель А. Ф. Гауш.

7 октября 1909 года состоялись первые выборы в Совет Музея, председателем которого стал А.Н. Бенуа. Его заместителями были избраны В.Н. Аргутинский-Долгоруков и В.А. Покровский, секретарем — И.А. Фомин. В состав дирекции вошли П.П. Вейнер, В.Я. Курбатов, А.В. Щуко и Н.Н. Врангель, а хранителем музея был назначен А.Ф. Гауш. Почетными членами Совета стали известный коллекционер П.Я. Дашков, С.П. Дягилев, графиня Н.П. Карлова, директор Императорского Эрмитажа Д.И. Толстой и другие.

Нужно сказать, что дореволюционная власть Музей Старого Петербурга не жаловала, потому первоначально коллекция музея формировалась за счет частных пожертвований и даров горожан, включавших в себя предметы быта, документы, произведения искусства и фотографии, отражающие жизнь города на протяжении веков.

Так, в 1910 году музей издал обращение к домовладельцам и подрядчикам строительных работ:«Ввиду того, что ежегодно происходит уничтожение старых зданий, заменяемых новыми, Музей Старого Петербурга обращается к Вам со следующей просьбой: если в Вашей практике окажутся случаи сломки или переделки каких-либо старых строений, в которых обыкновенно имеются детали некоторого художественного значения, как то: фаянсовые печи с рельефными украшениями, чугунные дверцы, ручки, замковые камни, части карнизов и фризов, фонари, штукатурные и живописные орнаменты, зонтики подъездов, перила лестниц и балконов и т.д., то Музей надеется, что Вы не откажетесь предоставлять ему в дар таковые части. Расходы, которые могли бы встретиться при этом (снятие с места, упаковка, доставка и пр.), Музей может принять на себя. Кроме того, Музей покорнейше просит Вас до приступа к сломке уведомить Совет Музея настолько заблаговременно, чтобы возможно было сделать фотографические снимки».

Основатели музея задумывали его как крупное культурное учреждение, направленное не только на сохранение памяти о славном прошлом столицы, но и на поддержание городских архитектурных ансамблей в должном состоянии. Для этого требовалось сотрудничество с городскими властями. Так, в 1909 году член совета музея и депутат Городской думы А.С. Раевский предложил создать при техническом отделе Городской управы художественный отдел, который бы занимался надзором за состоянием фасадов зданий, регулированием наружной рекламы и проектированием стандартных "малых форм". Однако, несмотря на поддержку сторонников новых идей, художественный отдел так и не был создан, и музею пришлось рассчитывать только на свои ресурсы.

Важным этапом в истории музея стало открытие его первых экспозиций в 1910 году, что стало значительным событием в культурной жизни Петербурга. На первой из них — «Степан Филиппович Галактионов и его произведения» (1910) Кружка любителей русских изящных изданий, Музей Старого Петербурга экспонировал несколько гравюр из своего собрания.

В 1911 году по инициативе члена Комиссии по изучению и описанию Старого Петербурга фотографа-любителя Н.Г.Матвеева Общество архитекторов-художников устроило 1-ю Всероссийскую выставку художественно-архитектурных фотографий, приуроченную к открытию Всероссийского съезда зодчих (январь 1911). В экспозиции были представлены снимки по спискам фотофиксации музея, сделанные В.Я.Курбатовым и Н.Г.Матвеевым, Н.Ф.Николаевским и А.Н.Павловичем. Часть представленных фотографий московское издательство «Образование» позднее опубликовало отдельными альбомами.

Наиболее значимым для музея выставочным проектом была «Историческая выставка архитектуры и художественной промышленности», которая прошла в залах Императорской Академии художеств в марте-апреле 1911 года. Идея и организация одного из важнейших событий культурной жизни Петербурга 1910-х — плод многолетней работы всего совета Музея Старого Петербурга.

Выставка позволила ее организаторам выявить круг предметов, жизненно важных для коллекции Музея Старого Петербурга. После закрытия экспозиции многое из представленного поступило в его собрание. Хранитель музея А.Ф.Гауш писал: «1911 год является исключительным для Музея Старого Петербурга. Кроме многочисленных пожертвований отдельных лиц... поступление в Музей отличает обширная и драгоценная коллекция князя Аргутинского-Долгорукова, плод многолетнего, терпеливого и любовного собирания как в Петербурге, так и за границей. Гравюрами, фотографиями и прочими репродукциями Музей был богат и доныне, чего, однако, нельзя сказать об оригиналах. Теперь же он в этом отношении значительно пополнен… Таким образом, благодаря стараниям щедрого жертвователя Музей теперь обладает образцами работы наших зодчих за 2 века существования Петербурга».

В работе Е. Кононенко также упоминается, что в 1912 году художники круга «Мира искусства» провели аукцион в пользу Музея Старого Петербурга. Благодаря вырученным средствам, под руководством Н.Е.Лансере была проведена фотофиксация построек XVIII — первой половины XIX века, обмеры зданий Сального буяна (снесен в 1914 году) и Министерства финансов на Садовой ул., 10 (здание было продано в частную собственность и готовилось к перестройке). В 1914 году, во время ремонта, была проведена съемка бывшего дома Г.Р.Державина на набережной Фонтанки, 122 (в музей также поступили несколько образцов стенных росписей и фрагменты обоев начала XIX века из парадных комнат дома). Вклад В.Н. Аргутинского-Долгорукова составили около 80 чертежей и рисунков, в том числе работы Ф.Б. Растрелли, И.К. Коробова, Ч. Камерона, Ж.Ф. Тома де Томона, А.Д. Захарова и А.Н. Воронихина и др., 150 редких гравюр и литографий.

Особенно крупным и ценным поступлением первых лет музея был дар молодого коллекционера Ф.Ф. Нотгафта — более ста гравюр с видами города XVIII – первой половины XIX века, в том числе двенадцать «Проспектов» по рисункам М.И.Махаева.

Особым интересом к музею обладал и Петр Петрович Вейнер, который в 1913 году приобрел 220 чертежей Джакомо Кваренги. Графика Растрелли, Росси, Захарова, Воронихина и Стасова, градостроительный план разных эпох, живопись Садовникова, Чернецовых – Вейнер и Аргутинский-Долгоруков соревновались в том, кто больше подарит музею ценных экспонатов. Все современное визуальное знание о том, как выглядел Петербург с момента основания и до середины XIX века, во многом основано на графических и живописных произведениях, собранных этими деятелями.

После прихода большевиков к власти, аристократия понимала, что эмигрировать с фамильными архивами не удастся, и многие ее представители передают материалы в Аничков дворец. Вместе с тем музейные сотрудники приобретают собрания у букинистов, тем самым пополняя собрание музея.

Несмотря на ограниченное финансирование и сложные политические условия, музей сумел организовать важные выставки и фотодокументацию архитектурных памятников, а также получить значительные пожертвования от коллекционеров и общественных деятелей. Все это способствовало сохранению культурного наследия Петербурга и созданию уникальной коллекции, отражающей его историю.

Музей и советская власть

После февраля 1917 года сотрудники Музея Старого Петербурга видели новые перспективы для развития своего музея в изменившихся политических условиях. Прежде всего, у них появились надежды на разрешение проблемы музейного здания. Так, в марте 1917 г. А. Ф. Гауш писал П. П. Вейнеру: «Теперь и вопрос о помещении мог быть поднят. Освободится много места за упразднением всяких штук. Взаимоотношения нашего музея к городскому тоже можно бы выяснить: теперь там люди не будут зевать, уже с осени стали они интересоваться своими делами (преобразовали, напр., свой журнал и пр.); нам бы при пиковом интересе не остаться. А главное: поднять вопрос о передаче нам чертежей всех учреждений, то, что валяется под спудом из Министерства] двора и пр. Это отлично можно бы сделать теперь!».

Однако забота о музее в этот период для его учредителей и сотрудников не была первостепенной. Члены Общества архитекторов-художников наряду с другими представителями культуры и искусства сосредоточились на вопросах, которые ранее оставались нерешенными.

В это время главной их заботой стали охрана памятников культуры и искусства, а также учреждение самостоятельного ведомства по управлению искусством. Дальнейшая судьба Музея старого Петербурга решалась сначала в ходе деятельности Особого совещания по делам искусств, а затем становления советских государственных органов по музейному делу и охране памятников культуры и искусства.

Летом 1917 года Музей Старого Петербурга, как и многие другие государственные, общественные и частные учреждения, готовился к эвакуации. Несмотря на планы по размещению коллекций в Москве, собрание музея было передано в Зимний дворец, поскольку дом Сюзора был национализирован.

Вскоре музей столкнулся с серьезными финансовыми трудностями и нехваткой ресурсов для поддержания своей деятельности. Несмотря на эти вызовы, сотрудники музея стремились сохранить коллекции и продолжить работу в новых условиях.Во главе стояли задачи по спасению бывших императорских резиденций: Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума, Гатчины. Многие члены Совета музея присоединились к Художественной комиссии при Временном правительстве. А.Н. Бенуа, Л.Н. Бенуа и П.Н. Столпянский были назначены в различные комитеты Городской думы с целью продвижения дела по защите художественного наследия Петрограда.

В мае 1918 года кочующему Музею Старого Петербурга предоставили здание особняка Мятлевых на Исаакиевской площади, но обосноваться в новом месте не удалось – разруха, голод и отсутствие средств грозили заморозить музейную деятельность. Тогда же Луначарский выступил с решением о создании нового музея города на базе освободившегося Аничкова дворца.

В записке П. П. Вейнера упоминалось, что осенью 1918 г. Музей старого Петербурга обратился в Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины за «правительственной» поддержкой, но получил отказ, так как Наркомпрос полагал, что его можно «раскассировать» по другим музеям. В связи с этим было принято предложение войти в состав Музея города.

С 1920-х годов советская власть активно использовала музеи в качестве инструментов идеологического воспитания. Музей Старого Петербурга не стал исключением. Его экспозиции и образовательные программы были переориентированы на отражение достижений советской власти и пропаганду социалистических ценностей. Это требовало значительных изменений в содержании выставок и методах работы с аудиторией. Многие экспонаты, не соответствующие новой идеологии, были убраны из экспозиций или перемещены в хранилища.

Лев Ильин, будучи директором музея, понимал, что без уступок пролетарскому вкусу музей долго не протянет. Он терпеливо выносил все проверки советской бюрократии и одновременно вместе с Вейнером и Курбатовым продолжал пополнять собрание действительно уникальными вещами.

Следует отметить, что Ильин за время своего руководства действительно успел внести большой вклад в развитие музея и сохранность архитектурных памятников. Например, ему удалось открыть бюро планировки Ленинграда, в рамках которого музей города участвовал в проектировании новых городских кварталов. В середине 20-х гг. Ильин смело вступается за городские памятники, которым угрожает облагораживание “по-советски”: после смерти Ленина специальная комиссия абсолютно серьезно рассматривала возможность замены фигуры ангела на Александровской колонне фигурой вождя. В свою очередь, Ильин сравнил решение о замене ангела с переписыванием стихов Пушкина, что в реалиях советского режима было заявлением смелым.

Закрытие исторических комнат Зимнего дворца в 1927 году стало сигналом для большинства музеев, представляющих посетителю историю дворянского быта. Экспозиции подобного рода ликвидировались во всех бывших аристократических особняках, очередь дошла до Аничкова дворца. Ильин сумел перестроить музейный маршрут в соответствии с духом времени, но все же во дворце оставались роскошные романовские сервизы, дворцовая церковь, редкие предметы декоративного убранства – все это вызывало недовольство партийных идеологов, и в то же время очень интересовало сотрудников конторы “Антиквариат”, занимающейся сбором ценностей для реализации на западных аукционах. Удар по дворцу был существенным – в лучшем случае предметы уходили в коллекции Эрмитажа, Русского музея и других музеев, но основная масса ушла на аукционы.

Ильин сопротивлялся напору городских чиновников, что вскоре стало причиной его отставки – руководителю припомнили прием на работу дореволюционных служащих, заботу о романовских реликвиях и сохранение переписки императора Александра III. Партийное решение не заставило себя ждать – Ильина вскоре освободили от занимаемой должности.

История ближайшего сподвижника Ильина Петра Вейнера оказалась куда более трагической. Первый раз он попал в поле зрения ОГПУ в середине 20-х годов когда в Петрограде разворачивая сфабрикованное дело лицеистов. В 1928 году его отпустили, а через два года последовал новый арест и обвинение в участии в контрреволюционной монархической организации. Зимой 1931 года на казнь из чекистского подвала Петра Вейнера выносили привязанным к стулу – самостоятельно перемещаться он не мог.

Изменившиеся политические условия открыли новые перспективы для Музея Старого Петербурга, но также поставили перед его сотрудниками новые вызовы и задачи. Несмотря на это, их усилия были направлены на сохранение культурного наследия города.