Инская.Бестельным бытием.

Добрый день,непроснувшиеся,мёртвые и материальные.Я–Саня,если вы не забыли.Прошло примерно два месяца с момента,как я поведал вам о бытие Инской.Помню,что это была средина сентября,а нынче уже ноябрь.Улицы покрылись белым налётом снега,а в самой общаге стало значительно холоднее.Уклад жития Инских обитателей тоже немного сменился.У Иришки появился кавалер.Кристина,вроде,стала отвечать на ухаживания Серёги.Василий,похоже,влюбился в продавщицу близлежащего ларька–Любу.Ну,любовь ванильная–дело молодое.Рад за них всех.

За два месяца я периодически блуждал между Инских стен,но уже не так часто.Обитатели этого пространства сильно давили на голову.Решаюсь пройтись снова,иду с девятого на первый.Снова слышу крики и глухие шлепки из квартиры Аси и её матери,наверно,ремень.Я стою в дверном проёме и смотрю на эту картину:Ася лежит на полу,а по ней бьют кожаным ремнём.После каждого удара следует болезненный вскрик и красно-фиолетовые полосы.От этой картины сердце провалилось куда-то вглубь,а на глазах застыли слёзы.Ей всего четырнадцать,но уже столько боли накопилось в её сердце.Вдоволь поиздевавшись Наталья уходит на кухню за очередной стопкой.Ася обнимает колени и плачет,забившись в угол.Я обнимаю её.Я знаю,что Наташа любит свою дочь,но в ней до сих пор сидит обида на отца девочки.Я много раз видел как она плакала из-за своих действий в сторону Аси.Она не понимает,что может быть по-другому.Я сижу с Асей пока она не засыпает в этом же углу.
Спускаюсь вниз к квартире Василия.За два месяца стены лестничной клетки успели обзавестись новыми корявыми буквами:"Здесь был я","Крис+Серёга=любовь","ЛЕС ЗАБИРЁТ ОТ ТЕБЯ ПО КУСОЧКУ".Последняя надпись–дело рук Ромки.Недавно задумался,а вдруг он,Герман и Колька действительно видят что-то непостижимое нам,а мы воспринимаем это за потерю разума?Кхм,опустим мои скверные мысли.Захожу в квартиру Василия.За месяц его романа с Любой он,действительно,расцвёл,даже дома прибрался.Сейчас же я вижу его в белой рубашке и брюках у зеркала–на свиданку собирается.Ну жених,ничего не скажу.Рядом стоит призрак его жены–Леночка.Она с грустной улыбкой смотрит на него.

—Лен,если она делает его счастливым,то почему бы и нет?–говорю я.
—Я за него счастлива.Просто...–она замолкает и уводит взгляд в сторону—Я чувствую что-то плохое...Зло нависло над Инской...

Леночка всегда отличалась своим умением предчувствовать тревогу и плохие события.Я обнимаю её,успокаивая.

—Он тебя помнит,я это знаю.
Василий перед выходом за дверь вновь оборачивается и смотрит на фото жены и сына.
—Люблю вас,родные мои.Я вас никогда не забуду,–после этих слов он выходит за порог,а Лена плачет.

Я поговорил с Леной ещё минут пятнадцать и тоже покинул квартиру.Несмотря на то,что Лена тоже была невидимым обитателем и квартиры она выходила редко–боялась живых.
Спускаюсь на седьмой этаж к Иринке,попутно разглядываю настенные надписи."ИРА,Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ",рисунок ворона,смотрящий в душу,"ЛЕС БЛИЖЕ С КАЖДЫМ ЫТАЖОМ"–вот,что наполняло стены с восьмого по седьмой этаж.Я вижу,как Иришка с Дашей выходят из квартиры,возможно,дома остался её молодой человек–Влад.Вместе они уже месяца три,как я понял,и вот они недавно съехались.Захожу к ним домой и вижу Влада,сидящего на кровати.Он был на три года старше Иришки,но рассуждал как тридцатилетний мужик-заводчанин.Но если Ира с ним счастлива,то я рад за неё.Я хожу по квартире и подмечаю перемены:на холодильнике на магнитах висят фото их маленькой семьи,на кухне в стакане стоит букет цветов,а вся квартира пахнет духами Иринки.Я слышу как Влад открывает входную дверь и кто-то заходит.Думаю,мол,Ира вернулась.Подхожу к прихожей и вижу как Влад целуется с Кристиной,вошедшей в квартиру.Глаза стали по пять копеек.Урод.Ненавижу своё не материальное тело в такие моменты.Я могу лишь наблюдать за этими похотливыми животными и не более.Разрывается и без того мёртвое сердце за Иришку.Когда эти два тела переходят в спальню я быстро удаляюсь из квартиры.

Стою на лестничной клетке с пустым взглядом и мыслями о том,что будет,если Иринка узнает.Медленно спускаюсь с седьмого этажа на шестой,продолжая читать подъездные надписи."Закрой мои глаза","Моё тело инвалид","С кем ты живёшь?С кем ты спишь?"–всё это новое созданное наверняка дело рук Игоря,ибо любил эти песни и часто их наигрывал.Стою около его двери и уже слышу гитарные звуки.Захожу и вижу его,сидящего на диване и пытавшегося подобрать аккорды к своей песне.Я сажусь рядом и вслушиваюсь в слова.Мысли перекрывают Игоревскую песню,отчего становится стыдно.Чтобы отвлечься, смотрю вокруг: тут пусто и особо ничего не изменилось.Выхожу,дабы не вгонять себя в краску еще сильнее.Сажусь на пол в подъезде и закрываю лицо руками.Всё слишком сильно давит на мозг,но что-то заставляет идти дальше.Писк в ушах и я уже лежу на холодном кафеле.Всё слишком громко и остро.На пол текут слёзы.Не думал,что даже после смерти я буду ощущать боль.Через минут семь я всё же нахожу в себе силы встать и идти дальше.Здесь нет новых надписей на стенах,но есть рисунок:дерево-часы с цифрами на ветках.
Спускаюсь на пятый этаж и слышу музыку из квартиры Германа–4 позиции Бруно.Помню, что познакомились мы,когда я прогуливался по этажам и услышал творчество Ситникова за дверью.Он нас объединил.Захожу к нему в квартиру и вижу исписанные стены в строчках Янки и Летова."Коля постарался"–проносится в моей голове и улыбаюсь.Гера сидел перед холстом на полу и выглядел,мягко говоря,не очень по-человечески.Он вновь мешал краски с каплями своей крови и рисовал что-то непонятное,но, думаю, ему лучше знать.Когда на его телефоне начинает играть песня "4 позиции Бруно–Весна",то он прибавляет звук.

—Санина любимая,–говорит он в тишину.Правда любимая.

Я наблюдаю за тем,как он рисует что-то непонятное,но мне удалось рассмотреть кота.Посидев с ним ещё какое-то время я ухожу дальше бесцельно бродить.Захожу в квартиру напротив–Колина.С порога я вижу его,стоящего на диване,пишущего какую-то строчку краской."Продана смерть моя"–гласила новая надпись.Сажусь читать остальные его почеркушки:"Устами ребёнка глаголет пуля","Мне все кричат–берегись","Вечная весна в одиночной камере...".
Колька рассказывал,что с семи лет любил песни Летова,за что часто получал ремнём от набожного отца.Этим,кстати,они с Герой похожи.Гера рассказывал,что его семья была в какой-то секте и когда он в семь лет рассказал о дяде в шкафу,то его избили крапивой по спине,"изгоняя бесов".Дядя из шкафа был обычной галлюцинацией,о которых он тогда ничего не знал.
Исследуя стены я увидел интересную строчку–"Сань,я скучаю.Прости".Я тоже скучаю,пацаны.
Спустился на четвертый этаж к Серёге и Крис.К последней даже заходить не хочу,знаю где она.Смотрю на Серёгу,стоящего в коридоре,с букетом роз.Красивый весь такой,даже берцы не надел,а ведь даже не подозревает,что этажами выше его любимая кувыркается с другим.Он звонит ей,а в ответ лишь "Абонент недоступен".

—Серёг,не стоит она этого–говорю я и кладу свою руку ему на плечо.Он судорожно оглядывается,ища причину внезапных мурашек—Она тебя не любит,она любит другого.

Серёга выходит на балкон и закуривает.Опуская голову ниже он видит Кристину вместе с Владом,выходящих из подъезда.Он всё понял.Букет летит в мусорку,а телефон в стену.Сам Серёга быстрым шагом выходит из квартиры на улицу и куда-то идёт.

—Твою ж за ногу...Серёга,не дури,–произношу в тишину и упираюсь лбом в стену.

За Серёгу всегда сердце болело,ибо человеком он был любящим,но из пьяных откровений Василию я узнал о нём многое.Родители работали сутками и им было не до него,а к четырнадцати годам стали удивляться его импульсивности.Серёга умел любить,но не тех.Кристина стала его первой влюблённостью.Ради неё даже берцы перестал носить.Иронично.Не дождавшись Серёгу я ушёл к Ромке.Он протирал полиролем старую клавиатуру без трёх букв:"Ш","У","Е".Видел он что-то загадочное в этих буковках,ибо то избегал их везде,то фиксировался на них.

—Лось молчит,а змея без перебоя шепчет ему о смерти,–бубнил себе под нос Ромка.

Я смотрю на пополнение на его советской деревянной стенке реликвий:череп кота,кусочек штукатурки из подъезда,струна.Котов Ромка любил и поэтому иногда забирал найденные черепушки котиков себе.Штукатурку,видимо,он защищал от Герки и Коли.А струну позаимствовал под окном Игоря.Совсем недавно,может неделю назад,Ромка стал выходить из своего логова во внешний мир.Зря его боятся,хороший он,хоть и немного сумасшедший.Или много.

—Есть такие создания...–начинает Ромка,смотря краем глаза в мою сторону—называются "Банши".Это женщина,которая громко плачет у дома,предупреждая жильцов о скорой смерти человека.Плачь её настолько сильный,что никто не может осмелиться к ней подойти.

Рома любил иногда нарушить тишину подобными обращениями ко мне.Откуда он понимает,что здесь я–одному чёрту известно.После этого Ромкиного монолога я иду на первый этаж.За окном стремительно темнеет,ибо осень медленно передаёт свои права зиме.Я захожу в квартиру Аксиньи Сановны.Она снова что-то вяжет,смотря параллельно какую-то мелодраму.Рядом мурчал её серый кот–Бася.Благо,у этой женщины всё стабильно.
В соседней квартире были Анатолий и Ольга,видимо,в больницу собирались.Он ждал,когда Ольга сама застегнет куртку,но трясущиеся руки этому препятствовали.

—Молодчага,Оленька,–сказал Анатолий,когда у супруги получилось побороть молнию на одежде,а та ему потеряно улыбается в ответ.

Я ещё какое-то время хожу по их квартире и смотрю на стены в зале,увешанные картинами.Вижу интересное выцветшее фото:жених и невеста.Даже сначала и не понял,что на фото и есть Анатолий и Ольга.У Анатолия всю жизнь такая тёплая улыбка,а у Ольги глаза,оказывается,были светло-синие.Сейчас уже более серые,катаракта не щадит.
Иду в свою обитель на чердак,параллельно слушаю происходящее в домах.Слышу крики Сергея из квартиры Крис,детский смех Иришкиной дочки,плачь из квартиры Геры и прочее населяющее.Ложусь на дряхлый чердачный матрас.Рядом ошивался чёрный ворон.Закрываю глаза.

—Даже будучи мёртвым мне больно.
12.11.24 Рассказы Сани Фадеева.