Не дай вам Бог повторить ...
Ценность реальных, не глянцевых воспоминаний, о любом историческом событии (будь то героическое или трагическое прошлое), совершенно очевидна. Приторно сладкие, зализанные до блеска и тошноты, готовые для применения в качестве "удобной версии" повествований о событиях прошлого вряд ли заинтересует тех кто стремится к получению честной и объективной картины минувшего.
Ваши письма и комментарии с воспоминаниями переживших события ВОВ, по-настоящему помогают дополнить информацией этот сложный пласт истории. В котором, до сих пор, огромное количество документов засекречено из-за страха идеологических лжецов.
Сравните прочитанное здесь с официально предлагаемой версией и найдите, как говорят в Одессе "две большие разницы".
"Всё давно написано, но для внутреннего употребления – где и хорошее, и неоднозначное – такова жизнь. Писать сладко-карамельные рассказы, где «моя мама - самая лучшая» мне претит, а на другие неизбежно будут набегать "доброжелатели", которые святее Папы Римского.
Например был такой факт: осенью 1941 под Москвой автоколонна моего деда ночью въехала в тыловое село, где оказалась заблудившаяся и застрявшая без бензина танковая часть. Танкисты стали требовать слить бензин – им воевать надо. Дед бензин из «полуторок» отдать не мог – у него своя задача.
Танкисты заявили, что дедушка "шпион и предатель", стали писать приказ (расстрелять, бензин шпионский возьмем себе, прибудем на место вовремя, потом скорее всего и не вспомнят, а если вспомнят – скажем, что ошиблись, бывает. «В дыму битвы выглядел подозрительно», ведь альтернатива - не прибыть вовремя на позицию с высокой вероятностью попасть под трибунал самому танковому командиру).
Когда бабушка вошла в штабную избу, дед уже потерянный сидел без ремня на гимнастерке перед столом «трибунала». Но у бабушки (той, которая на фото среди сельских детей) была граната. Ещё она была беременной и сказала, что без мужа жизнь для неё всё равно не имеет смысла, так что взлетим здесь все прямо сейчас, пока все растерялись вытолкала мужа из избы, сразу засунули его в подогнанную машину и колонна дала в ночь по газам...
Зимой 1942, после родов, бабушку устроили работать в столовую старшего комсостава (голод, а там хлеб стоял на столах!). Устроили не просто так: несколько детей ответственных лиц вместо фронта дед взял к себе, в военные строители - у него было право давать «бронь» - всё-таки не передовая, не стреляют"
"Это мы победили!", "это наша победа!", "можем повторить!"
Не хочется повторяться, но, придется. Мой дед пришел с войны с тремя пальцами на двух руках и без одного легкого. Воевал с 1942-го года. Трижды был ранен. А после победы, выпрыгнул из грузовика в Берлине и прямо на мину.
Я его хорошо помню. Если бы я при нем произнес что-либо из того, что стоит вверху комментария, он бы меня убил. Человек он был крутой.
Так что, с автором я согласен на все сто. Многие из тех, что носят портреты 9-го мая, ничего о войне не знают. Путают вторую мировую и отечественную. Встречал даже таких, кто считает, что война началась 9-го мая.
"Ну, как же, салют же сегодня!" - это цитата. Но, при этом, страшно гордятся и могут повторить.
Кстати, мой дед очень тепло относился к союзникам. Я даже помню, как он говорил, что воевать надо, как американцы воевали. Не лезть на пулеметы, а дождаться артиллерии, авиации, а потом снова вперед"
"Моя мама Валентина Шестакова родом из села Или Куйтунского района Иркутской области. В марте 1942 года добровольцем пошла на службу в РККА. Была старшим телеграфистом 636-го фронтового отдельного батальона связи.
Тяжёлая была у них служба и послевоенная жизнь. Была нужда, но и была надежда. Социализм всем дал работу, радость и ощущение свободы выбора своей судьбы. Врут те кто говорят и клевещут на преимущества общественного строя на средства производства. Просто во власти засели недоумки и карьеристы, КПСС не смогла во время передать власть полностью государству. Элиты в КПСС похерили социализм обогатились и наплевали на народ"
"Мой дедушка 1920 г.р. прошел финскую и Великую Отечественную. Армянин. Участвовал в операции в Тегеране, потому что знал язык, но никогда не говорил, что там было (случайно как-то проговорился). Был санитарным инструктором. На 9 мая к нам съезжались со всего Союза те, кого он спас.
Был ранен, контужен, одна нога короче на 6 см, осколок бродил в теле 20 лет. В 49 - инфаркт. Умер в 66 лет - ехал на работу, работал на скорой помощи диспетчером.
Бабушка 1922 г.р. Всю войну в подмосковье. Как говорила - такой страх был при налетах, что даже прятаться потом перестали - стало все равно. Всю жизнь у них был главный тост на праздниках и присказка каждодневная - "Лишь бы не было войны". А мы, дураки не понимали ..."
"Кто-то выразился, "надо было слушать, что между собой говорили"... 1964-67 годы, на 9 мая собирались фронтовики, брали и нас с собой. Казахстан, совхоз "Ильич", целина, много появлялось новых лиц, поэтому помню вопросы: "На каком фронте, кто у вас был командир?" и т.д., но не было рассказов о боях, были рассказы об о том где проходили, где стояли и т.д.
Нас интересовало как оно было, как воевали, и ответ был даже для нас страшен. Что люди под бомбёжками с ума сходили, что иной раз поднимались в атаку и уже никто не возвращался. И почему-то не помню медалей, разве что значки у некоторых гвардейские, и у некоторых эмблемы танкистов, пушек и т.д. на парад возможно одевали.
Эти "праздники" проходили тихо, без лишнего шума, помню что водку разливали с армейской баклажки и пили кто из железной (алюминиевой) кружки по кругу, кто из стакана.
Один раз вспомнилось побоище. Одному досталось очень сильно, "тыловая крыса, шкура", не знаю что произошло, выгнали его. Отдельные только в памяти остались моменты, "там все полегли, мало осталось в живых..."
И про плен, про Ленинград, как током немцев били. Ничего много не говорили. Больше молчали"
«Отмалчивался, отшучивался, переводил разговор...»... Как и оба моих деда. Один дошёл до Кёнигсберга, второй встретил победу в госпитале, оставшись на всю жизнь глухим на одно ухо и слепым на один глаз. Но самое интересное, что все, прошедшие войну, по особенному ценили жизнь. Трудности житейские переносили легко, не жалуясь"
"Вот скольких ветеранов посчастливилось знать никто никогда про войну старался не говорить. Только доброта и мудрость в их глазах,! Светлая им память и один бог знает через что они прошли!"Евген
"Мой дедушка по отцовской линии прошёл всю войну. Два раза из плена бежал. Ранен был. Блин, ну вот ни фига мне НИЧЕГО не рассказывал! Крупицы известны о ЕГО войне. Я думал когда подрос, что он молчал, не рассказывал? Это же история семьи, для гордости за семью надо знать, что он совершил.
А потом подрос, потом ещё раз подрос. И начали мои знакомые и друзья из Чечни приходить. И тоже ничего не рассказывали, только под самогон изредка их прорывало душу излить (потом жалели о сказанном). У меня озноб от их рассказов, сейчас пишу, вспоминаю и мурашки по коже.
Так вот. Война - это УЖАС!.. Пережила страна её, помни её как УЖАС, который нельзя повторить.
А что сейчас? Победа в ВОВ призвана стать национальной идеей.
Вот отсюда и весь движняк.
Я безмерно уважаю ветеранов. Настоящих ветеранов. И внуков/правнуков, которые не кичатся подвигами своих дедов. "Можем повторить... Пффф..."
"Мы пацанами в 1960-70 г.г. ездили на велосипедах за 30 км. У нас почему то называлась оборона, искали оружие. Одноклассник нашел мг, в кострах клали мины и пр. но это не главное, брали черепа и потом развешивали на палках на мосту в поселке, было такое время, наверно не осознавали, да и сейчас я не осуждаю себя и одноклассников, у большинства близкие воевали и все чего-то рассказывали о войне, не о той про которую сейчас показывают.
Меня окружали и танкисты и пехотинцы и артиллеристы и я впитывал их или рассказы или крохотные детали, но у меня свое представление о войне. Многие пишут что им деды не рассказывали о войне, я с этим не сталкивался.
Как сейчас помню Хрипунова, имя не помню, мылись в бане, 12 шрамов на теле, был командиром стрелковой бригады, был разжалован после входа в восточную Пруссию. Был Васильев Е.М. когда в 1943 или 44 (?) псковскую область освободили. Их из партизан призвали в армию. Он сказал что ни кому не сказал , что был партизаном, чему я очень удивился, на это он мне сказал, что родственники же пишут письма с оккупированных территорий и рассказывают о партизанах. Как обидно за наш народ, каждому поколению достается испытание"
"Интересно, им не стыдно в глаза Героев смотреть, землю свою защищавших?
Дед был ранен недалеко от дома. Очнулся, наших нет. Приполз домой. Прятался вначале. Случилось так что был подбит наш самолёт, который должен был доставить радистов партизанам. Они выпрыгнули за 50 км. от точки. Дед ушел с ними. Дошли двое. Троих девчат схватили, и расстреляли.
После войны дед посадил на их могиле сирень. Вот и весь памятник. А самого его чуть не расстреляли, как дезертира. Хотя три года почти партизанил."
"Мои родители не рассказывали о войне. Папа вспоминал лишь один эпизод-когда они двое суток, в мороз, лежали в снегу, не шевелясь, под прицелом снайпера. Один солдат не выдержал, попросил бросить ему курево и, когда на мгновение приподнялся, был убит. Папа тогда обморозил ноги и после войны страдал облитерирующим эндартериитом, не мог ходить.
Мама ушла на фронт в 15 лет из блокадного Ленинграда. С полевой кухней дошла до Германии. На мои расспросы однажды сказала - "а что про войну вспоминать? Одна тяжесть и грязь. Рассказала, что как-то от неимоверных нагрузок поднялась температура. Решили, что брюшной тиф, оставили в землянке, где почти до нар стояла вода. Она проспала сутки и благополучно выздоровела. Два ее любимых брата погибли в 1944, практически одновременно. Сейчас, став взрослой, много думаю, что пережили наши родные".
"Моя мама, 1925 г.р., в начале войны, после окончания восьмилетки, очень хотела на фронт, ну у молодёжи того времени был такой порыв, но на фронт не брали, ей в ноябре 41г только 16 исполнилось.
Устроилась на швейную фабрику, шили одежду для фронта. Кто то из старших ей подсказал- "Хочешь на фронт? Сделай прогул." Так и сделала. Заседание тройки, пять лет, замена - штрафная рота на Ленинградском фронте. Сходили разведкой боем, со всех оставшихся в живых сняли судимость, наградили, маму наградили медалью за Отвагу, и перевели в строевые части. Кстати, ей больше нравилась служба в штрафной, девчонке подростку в штрафной легче было, отношение окружающих.
При разблокировании Ленинграда получила контузию, наградили орденом Красной Звезды, также была награждена медалью За Боевые Заслуги, За Оборону Ленинграда, за Кенигсберг, За Победу над Германией.
С отцом несколько другие проблемы, в конце 1941-го попал в плен, несколько раз бежал, но ловили, в конце концов побег удался, попал к партизанам, это Украина.
Когда Украину освободили все партизаны вошли в действующую армию. А вот после окончания войны отца взяли за то, что был в плену. Разжаловали, забрали награды, но, через полгода разобрались, вернули и награды и звание, ещё даже немного послужил в армии, но по здоровью был списан, умер он в 51г. Конечно эту историю я знаю со слов мамы, но не думаю что она что то хотела приукрасить"
"Мой родной дед по фамилии Иванов был призван в РККА в июне 1941 г. Каков был его боевой путь я не знаю. На сайте "Память народа" есть два упоминания о нем. Будучи стрелком был направлен в 1942 г из Саратова на Ленинградский фронта. В сопроводительном документе уже указано, что он фронтовик и был ранен. Второе упоминание 1943 г, Он уже сержант командир отделения стрелковой роты из госпиталя в Боровичах направляется в запасной полк. Это все что есть в архивах.
Сведений о персональных наградах нет. Да ещё была справка из Ленинградского архива что дед три раза ранен. Я пытался понять почему у деда не было наград. Думаю что просто не повезло в конце войны он попал в госпиталь. Получил ранение при штурме Кенигсберга.
Когда всех награждали за ранения он был в госпитале. Или на него не сделали представление или он не получил. Домой вернулся в декабре 1945 жил он в глухой деревне в лесу.
По военкоматам не ездил. Я знаю, что военкоматы писали представления и на тех кто был в плену имея ранения и люди получали даже ордена. Деда просто забыли. Он даже не получил орден юбилейный который стали давать 1985 г. Дед прожил до 1989 г. Ему награды не нужны были.
Его родной брат был старшиной два раза ранен наград нет"
"Штрафные батальоны и роты в РККА появились только летом 1942 года в соответствии приказом №227 от 28.07.1942.г. Заключенных стали призывать в армию в соответствии с постановлением Верховного суда СССР от 22 января 1942 года, согласно которому: «осуждение лиц, совершивших уголовное преступление, к лишению свободы на срок не свыше 2 лет без поражения в правах не является препятствием к призыву или мобилизации этих лиц в Красную Армию или Военно-Морской Флот». Юрий Рубцов ссылаясь на архивные данные говорит, что «за все годы войны исправительно-трудовые лагеря и колонии досрочно освободили и передали в действующую армию более 1 миллиона человек. Из них только 10% были направлены в штрафники. Большинство же пополнили обычные линейные части».
Командующим 2 УА был назначен Соколов Григорий Григорьевич, после неудачного начала наступательной операции, снят с должности и командующим 2 УА назначен Клыков Николай Кузьмич. Власов же был назначен заместителем командующего Волховским фронтом Мерецкова Кирилла Афанасьевича в марте 1942 г. и исполнял обязанности командующего 2УА с апреля того же года в виду тяжелой болезни Клыкова"
"Да, видимо чем хуже и тяжелее, тем... да и что там рассказывать. Фронтовики не рассказывали о войне. Как правило. Про концлагерь тем более. А вот мама 1927 г.р. москвичка из центра рассказывала, про голод 1941-го, про очереди, про талоны, про холод и буржуйки, про огороды в Серебряном бору с 42 г.. и про бомбёжки. Эти слова, это "страшно" - вошли в нашу плоть и кровь и мы всю жизнь знаем, что война это страшно. Похоже, наши слова уже не стоят ничего"
иллюстрация обложки книги В.Астафьева "Прокляты и убиты"
"Из моего опыта - лепёшечки лебеды- плодики- ели без готовки, вкусно и никаких последствий, только долго собирать! Ранней весной ели на лугу какие-то былинки по10-15-см. длиной. Лёгкий, терпкий вкус, ели подолгу и домой старались набрать, а когда появлялись луговые опята - по пятку съедал каждый, прям на лугу, в общем скучать было некогда, а молоко, яйца, телёночек- всё в продналог,, грачи селились колониями, гнёзда на тонких, высоких деревцах, лезешь и думаешь- сломается или нет, доберёшься до гнезда, яйцо в рот, раздавишь, высосешь, скорлупу выплюнешь , в общем до школы такую школу пройдёшь- что всё нипочём!"
"Мой отец начал службу, а заодно и войну с Халхин-Гола, командиром орудия МЛ20, сержантом. Призвали в1941, на вторую неделю войны. Два раза выходил из окружения со своим расчётом, орудия подрывали, тягачи сжигали. Были беседы с особистами, но короткие, потом отпускали. Рассказывал почти ничего:
Вели артподготовку, а когда кончили, то почуял как по груди холодом потянуло, глянул, телогрейку осколком поперёк разрезало и на медали даже царапина осталась.
Ехали на машине и слышали постоянный стук по кузову, вышел посмотреть, а там, между задними колёсами рука человека застряла, наступил сапогом, шофёр дёрнул и дальше поехали.
Везли боеприпасы на батарею, на лошадях, сидел в повозке на ящиках, а возница впереди и разрыв мины и осколком вознице голову как ножом срезало. Остановились, похоронили, а сам сел на его место и дальше.
Одно из основных воспоминаний - это же сколько земли пришлось перекидать ему и его расчёту, пока такое большое орудие в землю зароешь, да ещё и как положено - это командир батареи лично проверял, и боеприпасы и трактор и окопы для расчёта.
Чикунов Владимир Васильевич, 1916 г.р. В 1944г, после ранения, был послан на курсы офицеров и стал техником-лейтенантом, т.е. уже не огневиком. Дальше воевал начальником арт.снабжения в отдельной бригаде тяжёлых миномётов, РГК, в составе которой брал Кенигсберг.
9 мая была подписана капитуляция, а 12 мая их бригада ещё стреляла. Затем их перебросили в Литву, где ликвидировали оставшиеся в лесах литовских "зелёных". Боеприпасов не жалели, за что на их батарею пехотный комбат принёс ведро спирта, т.к. при штурме леса у него в батальоне не было ни одного убитого.
Но самое удивительное было потом, лет через 12 после войны. Жили мы в пос. Красный Текстильщик, ниже Саратова и была там общественная баня и мужики сидели в предбаннике, курили, разговаривали. И один мужичок, между прочим, рассказал как он воевал против "зелёных" в Литве и оказалось, что он штурмовал тот самый лес, по которому стреляла бригада отца. Возможно поэтому и живой остался.
Когда был командиром орудия, то был сержантом, но у него было 7 классов, поэтому и попал в артиллерию, а после ранения, наверное из-за этих 7 классов он и был направлен на курсы технарей. Война кончалась и началось постепенное сокращение производства нового вооружения, но взамен надо было поддерживать и ремонтировать вооружение, которое было. На курсах их этому и учили. В бригаде он был нач. арт.мастерской, но занимался и арт.снабжением, т.к. их обучали, кроме всего прочего, и обращению с боеприпасами."
"Мой отец фронтовик рассказывал как переходили на сторону врага, я не говорю об идейных. В самом начале войны он попал в плен, ну как сами знаете внезапность и т.д.
Так немцы даже лагерей не строили обтягивали колючкой пространство с нашими солдатами и они там медленно умирали от голода, траву всю съели, вот и ломались и переходили. Отца спас случай - красивый был приметила местная жительница захотела взять типа в батраки ну понятно для чего, вот и выкупила его за кусок сала у немцев.
Отец месяц у нее пожил немного окреп и перешел линию фронта не знаю может его бы и посадили, но опять помог случай его сильно ранило при переходе и он практически сразу попал в госпиталь и спасло то, что документы были при нем. Но опять тут главная составляющая не мы напали, а мы защищались и отец говорил, что когда шли в атаку не кричали за Сталина, кто-то кричал за маму, кто прост о жутко матерился"
"Было мне лет десять, восьмидесятые годы.
Перед годовщиной победы учитель велела найти ветерана и попросить рассказать что-то из его воспоминаний о войне. У нас в подъезде был такой, дядя Федя, вся грудь в орденах и медалях, но без ноги. Ну, думаю, точно подойдёт.
Взял тетрадь, карандаш, подсел рядом, объяснил проблему. Он меня спрашивает: "Пионер? Я отвечаю: конечно! А он мне: