Выродок. Глава 46
Проснувшись и не обнаружив Чхве Вонджуна, Иым вышел из комнаты. Тот нагло сидел в гостиной и махал рукой — словно у себя дома. Иым толком не выспался, а у Вонджуна наоборот — лицо буквально сияло.
Еще вчера он выглядел совершенно измотанным, а теперь… Неужели эта квартира действительно ему подходит? Хотя Иым и не верил в суеверия, но в тот момент невольно подумал об этом.
Вонджун достал из пакета коробку с едой и поставил на стол.
— На этот раз я ничего не подмешивал. Клянусь своей совестью.
Услышав это, Иым только покачал головой.
— А разве бывают люди без совести?
«Да, это ты». Иым хотел сказать это вслух, но сдержался, не желая начинать утро с перепалки. Он просто смотрел на бенто, но не притрагивался. Вонджун заявил, что если он не доверяет, то сам готов съесть обе порции.
Вместо того, чтобы приняться за еду, Иым отправился в ванную. Когда вернулся, Вонджун уже разговаривал с кем-то по телефону. Судя по всему, это был кто-то из компании — он давал какие-то указания. Тем временем Иым поменял местами бенто, стоявшее перед Вонджуном, со своим.
Закончив разговор, Вонджун взял палочки.
— Если хочешь выжить, нужно работать.
Это замечание, достойное настоящего офисного работника, рассмешило Иыма.
— Раз детектив отдыхает, я тоже решил. Чтобы развлечься вместе.
Когда Иым скривился, Вонджун поднял уголки своих губ, словно предлагая улыбнуться.
— Если будешь постоянно хмуриться, появятся морщины. Сейчас ещё молодой, кожа упругая. А когда станешь морщинистым, то кто тебя возьмет?
Иым проигнорировал его, взял пульт и включил телевизор. В новостях раздался искаженный голос:
[Эй, они все равно ничего мне не сделают. Главный прокурор, начальник полиции — все под моим отцом. Даже если я совершу большое преступление, в Корее нет человека, который может меня посадить. Ты понял?]
Этот надменный тон… Довольно знакомый. Дальше последовали пояснения диктора:
[Вы только что услышали запись, обнародованную сегодня рано утром. Человек, опубликовавший это видео, утверждает, что голос принадлежит сыну депутата Кима, который недавно оказался в центре скандала. Подлинность записи пока не установлена, но поскольку упоминаются высокопоставленные лица из прокуратуры и полиции, все с интересом ждут их реакции.]
Иым в изумлении раскрыл рот и посмотрел на Вонджуна. Тот как ребенок выковыривал фасоль из еды.
— Я же говорил. Что устрою что-то грандиозное. Захватывает, правда?
Честно говоря, Иым был согласен. Как полицейский он понимал, что так нельзя. Но когда появилось первое видео, и Ким Джичхоль подвергся критике, а его отец оказался в затруднительном положении, это вызвало удовлетворение. Но разве это не слишком опасно?
— Откуда у вас эта запись? Она настоящая?
— Помнишь тот клуб, где ты встретился с Ким Джичхолем? Как думаешь, зачем я туда хожу?
Иым не ответил. Когда он увидел Вонджуна в клубе, то решил, что тот просто пришел развлечься. Он выглядел как человек, который участвует в настоящих вечеринках с наркотиками. Хотелось сказать правду, но Иым опять сдержался.
— Я думал, вы пришли развлечься.
— Пару раз бывал там по работе, но не для развлечений. Знаешь почему? Я уже достаточно повеселился в детстве. Очень беспорядочно и развратно. Прямо как шлюха.
Подчеркивая слова «беспорядочно», «развратно» и «шлюха», Вонджун ухмылялся так самодовольно, что Иым отвел взгляд. Коробка с едой была ещё теплой. Ребрышки, чапче*, даже блинчики… Для завтрака слишком большая порция.
*От Сани. Чапче — популярное блюдо из прозрачной крахмальной лапши с обжаренными овощами, мясом и соевым соусом. Традиционно подается как праздничное или банкетное блюдо.
Иым просто смотрел на еду, и Вонджун насильно вложил ему в руку ложку.
— Ешь. Нужно поесть, чтобы хорошо работать.
Глядя на него, Иым почувствовал тревогу.
— Вы не слишком ли крупную аферу затеяли?
— Вы же задели и начальника полиции, и главного прокурора. Они сделают всё, чтобы найти, кто выложил этот файл.
Иым чуть не подавился водой. Он растерянно моргал, а Вонджун прикусил кончик палочки и ласково улыбнулся.
— Мне нравится такое выражение твоего лица. Немного глуповатое и милое.
— Что вы только что сказали? Кто знает? Они всё знают?
— Видишь ли, у них самих грязи не меньше, чем у депутата Кима. Ты же видел… те записи с главным прокурором и начальником полиции. Я дал им совет, и они прислушались.
«Не совет, а шантаж, придурок». Боже мой. Шантажировать руководителей прокуратуры и полиции… Иым побледнел. Может, стоит выгнать его прямо сейчас? Что если полиция внезапно нагрянет в его квартиру? Вонджун оставался спокойным, но Иым был в панике.
— Попробуй суп. Это бульон из фугу, очень освежающий.
Вонджун действительно пододвинулся, словно собирался его накормить. Иым тут же зачерпнул риса. Но не успел проглотить и первый кусок, как почувствовал, что горло сжимается. Чхве Вонджун же, насвистывая, уплетал свой завтрак. И тут он задал неожиданный вопрос:
— Чем обычно занимаешься в выходные?
— Перестаньте спрашивать и уходите. Я сейчас всерьез опасаюсь за свою жизнь.
— Мне просто интересно. Расскажите.
Иым вздохнул и положил рис в рот. Казалось, он жует не рис, а песок.
— Да разное. Катаюсь на велосипеде, хожу в походы… Ну, такие вещи.
— Какой правильный. А что планируешь сегодня?
На самом деле Иым хотел пойти на рыбалку. Иногда он брал удочку и отправлялся к водохранилищу. Не столько ради рыбы, сколько чтобы побыть в одиночестве, расслабиться и очистить разум.
Опасаясь, что Вонджун увяжется за ним, он промолчал. Краем глаза заметил, что тот с аппетитом ест. Тем временем на тарелке копилась горка отложенной фасоли.
— Почему вы не едите фасоль? Вы же не ребенок.
— У меня с ней связана печальная история.
— Обычно такие истории рассказывают люди, которые сидели в тюрьме и ели тюремную баланду.
— Возможно, и мне это грозит в будущем?
Иым не стал говорить, что это неправда. Судя по его поступкам, когда-нибудь он действительно может там оказаться. Вонджун же неожиданно рассказал:
— Когда меня похитили, преступник давал мне рис с фасолью, без каких-либо добавок. Не знаю, где он ее брал, может, украл, но я до сих пор помню вкус. Холодный рис перекатывался во рту, а фасоль была такая твердая и с кислым запахом. Может, была испорчена?
Вонджун засмеялся, но Иым не мог выдавить из себя улыбку. Зря спросил — кажется, это было болезненное воспоминание. И тем не менее Вонджун говорил так непринужденно, что виноватым чувствовал себя тот, кто спросил. Наверняка это стало для него травмой. Поэтому у него бессонница, и он не ест фасоль.
— Забудьте… Кем бы ни был преступник, он где-то получает свое наказание.
Услышав это, Чхве Вонджун едва заметно улыбнулся.
— Если он еще жив, то наверняка так и есть.
Морщинистые руки, державшие фотографию, дрожали. Председатель Чхве в ярости смотрел на секретаря. Тот с напряженным лицом докладывал о делах Чхве Вонджуна.
— Это действительно тот полицейский, который был на месте происшествия. В последнее время он часто с ним встречался. И насколько мне известно, синяки на лице… он получил от этого полицейского…
Не дождавшись конца доклада, председатель Чхве вскочил и с силой ударил кулаком по столу. Фотография Иыма в его руке безжалостно смялась.
— Что! Значит, этот ублюдок из полиции избил Вонджуна?!
Председатель Чхве расправил смятую фотографию и снова взглянул на лицо. Он помнил о бывшем детективе, которого считал своим заклятым врагом. У того давно родилось трое детей, и все стали полицейскими.
И надо же было, чтобы один из них связался с его сыном. Нет, это не связь — похоже, Чхве Вонджун сам настойчиво преследует его. Но зачем? Зачем снимать квартиру в том же доме?
Председатель схватился за голову и рухнул в кресло.
— Вы в порядке, господин председатель? Вызвать врача?
— К черту врача, немедленно свяжись с отделом рекламы! Пусть запустят информацию о предстоящей свадьбе Чхве Вонджуна. И чтобы все знали, кто его невеста и из какой семьи.
— Думаете, директор Чхве спокойно это воспримет?
— А что он сделает? Я думал, что после 30 он успокоился, а он связался с семьей этого ублюдка!
Гнев председателя не утихал. Он всем телом ощущал недоброе предчувствие. Причина, по которой его не волновало, с кем встречается Вонджун, была одна: он всегда просто развлекался, а потом бросал своих партнеров. Но сейчас всё иначе. Мало того, что его избили, так он ещё и квартиру снял прямо напротив? Если это не сумасшествие, то что же?
*От Сани. В оригинале использовано выражение «чонгшин наган сэкки» — это смесь «психически неуравновешенный» + «детеныш животного». В повседневной речи стало одним из самых грубых оскорблений, используется как универсальное ругательство. Сочетание этих слов выражает крайнюю степень возмущения и презрения.