Комната, где светилась любовь
С самого детства Надя чувствовала, как чужие слова могут обжигать сильнее огня. В школе, стоя у доски, она краснела от волнения, а одноклассники смеялись - не злобно, но как будто ей полагалось быть смешной.
Она пыталась быть невидимой, чтобы не слышать перешёптываний за спиной, но они всё равно находили её. Потом были годы, когда она научилась молчать и улыбаться, пряча внутри себя ту девочку, которую никто не хвалил, никому не нужную.
Но даже взрослая Надя иногда чувствовала, как в груди поднимается знакомый ком - он рос из тех слов, которые кто-то шептал за спиной, из сплетен на работе, из взглядов, в которых читалось что-то неприятное.
И вот, сидя перед экраном компьютера, готовясь к сессии метапроцессинга, она думала: "Если бы все знали, сколько раз я просыпалась среди ночи, прокручивая в голове чужие фразы, будто это моё приговорённое прошлое."
- Привет, Надя, - мягко начал голос по видео. - Что сегодня тебя тревожит?
Она собралась с мыслями, стараясь говорить ровно:
- Я знаю, что обо мне много лгут. Не могу понять, почему... Может, зависть? Но меня это разрывает. Я пытаюсь игнорировать, но каждый раз, когда слышу что-то новое, чувствую, будто снова тону.
- Хорошо. Давай представим, что ты сейчас подходишь к этим людям. Ты стоишь перед ними. Смотри им прямо в глаза. Что ты чувствуешь?
- Обида... Горло сжато, как будто кто-то держит меня за горло. Слёзы... И страх - боюсь, что они начнут отмазываться. Боюсь, что опять окажусь одна против всех.
- Отлично, - сказал метакоуч. - А теперь давай вернёмся в те моменты, где эта боль родилась. Где ты впервые почувствовала, что тебя не замечают?
И вот она снова в детстве - маленькая девочка с метёлкой в руках, уставшая, но гордая. Она вытерла полы, протёрла пыль, расставила игрушки по полочкам.
Ждала, что мама придёт и обнимет, скажет: "Какая ты молодец". Но мама вошла, бросила сумку, сказала: "Устала", и прошла мимо. Никаких слов. Только тишина и разбитое ожидание.
В комнате появилась другая Надя - взрослая. Она опустилась на колени рядом с ребёнком и заговорила:
- Привет, малышка. Я так горжусь тобой. Ты убралась лучше всех на свете. Ты так старалась, и я вижу это. Я люблю тебя безгранично. Не потому, что ты что-то сделала, просто потому что ты есть.
Девочка плакала, а взрослая Надя обнимала её, даря тепло, уверенность, любовь. Из воздуха возникла коробка, а в ней - стеклянный шар, мерцающий мягким светом. Он был символом принятия и защиты.
- Это тебе, - сказала взрослая Надя. - Теперь ты всегда будешь знать, что тебя любят. Даже если другие молчат.
Они вернулись в школу. На этот раз Надя стояла у доски, но вместо насмешек видела лица учеников - обычные, немного сонные, ничего особенного. Учительница попросила сесть. Она прошла к своему месту, дернув за волосы задиристого мальчишку, и вдруг рассмеялась - не зло, а легко, почти весело.
- Вот так вот, - произнесла метакоуч. - Чужие слова больше не ранят. Они становятся просто фоном. Ты сама решаешь, что для тебя важно.
Затем они нашли клубок - страх, который живёт в животе. Он был серым, плотным, как запутанная пряжа. Надя взяла один край и начала его разматывать. Каждый оборот открывал воспоминания - школьные насмешки, сплетни на работе, холодный взгляд матери. Но теперь она не пряталась. Она смотрела на них как зритель, который знает конец истории.
В конце клубка оказалось колечко - золотое, тёплое. Оно было связано с подругой из детства, которая когда-то обидела её. Надя отдала ей всё - боль, злость, обиду. Колечко исчезло вместе с дымом, и в груди стало пусто, но не страшно - освобождённо.
- Теперь, - сказал метакоуч, - представь, что ты подходишь к тем людям на работе. Что ты чувствуешь?
- Лёгкость, - ответила Надя. - Будто я уже давно их не боюсь. Я скажу то, что нужно, и пойду дальше. Потому что знаю: даже если они будут говорить плохо, это не делает меня хуже.
И слез нет. Есть только чувство, будто я закрыла одну главу своей жизни. Главу, где меня ранили чужие слова. Теперь я знаю, что внутри меня - целый мир любви, который никто не может украсть.
- Ты не просто закрыла главу. Ты написала новую. Светлую. С такой, какой всегда была.
А в самом конце, в уголке её рабочего стола, лежал стеклянный шар. Иногда Надя дотрагивалась до него и улыбалась - потому что знала: в нём живёт та маленькая девочка, которую наконец заметили и любили.