«Хотелось “встряхнуться”»
Владимир Соколов – о том, почему под видом клиента попросился в бесплатный ребцентр
Михаил Данилович, 17 апреля 2020
В пермском интернет-журнале «Звезда» вышел «Репортаж из „божьего дома“» Владимира Соколова. Журналист под видом клиента попал в один из так называемых центров помощи людям в трудной ситуации. Провел там несколько дней, после чего честно обо всем написал — о молитвах без смысла, отсутствии реальной помощи и безнадеге.
Мы спросили Владимира, как ему пришла в голову идея материала, как он готовился к командировке и что делал, чтобы его не раскусили.
Откуда идея?
Давно хотелось «встряхнуться». Работа в пресс-службе, например, или сидеть на одной теме типа ЖКХ или социалки — это маленький филиал ада для меня. Люблю бывать там, куда обычно суются редкие коллеги. Нравится описывать это. Если это интересно мне, значит, интересно и читателю. Мы любим узнавать либо о тех, кто совсем далеко от наших реалий (про дикие племена Амазонки, про марсиан, например), либо — тех, кто очень похож на нас. Мне интересен первый вариант. Это драйвово, в конце концов.
А идея пришла просто. Эти таблички [рекламирующие центры помощи] действительно почти на каждом дереве. А что за ними? В своё время мы начитались страшилок. Сейчас, вроде бы, страсти утихли. Неужели не интересно узнать? По-настоящему, самому, а не с чужих слов?
Как готовился?
Сначала перелопатил интернет. Выяснил, что криминальных новостей после дела «Возрождения России» и центров Ройзмана почти не было. Гипотез было две: или они научились хорошо шифроваться, или условия содержания там действительно изменились, стали мягче.
Я понимал, что даже при самом плохом сценарии моему здоровью ничего не угрожает
Я же не собирался устраивать там бунты, пытаться сбежать и т. д. А именно это в прежние времена провоцировало насилие со стороны руководства. Моё дело — слушать, смотреть и запоминать.
О подготовке тыла я частично написал в репортаже. Локатор, который показывает моё местонахождение с довольно высокой точностью. Однако тут были риски. Локатор устанавливается на смартфон. Он должен быть включён. В общем, здесь понятно. Я не знал, как буду сообщать, куда меня повезли, если смартфон отберут и выключат сразу, в Перми. На этот случай запомнил наизусть номер жены, чтобы при случае попросить кого-то прислать ей смс.
Разработали план действий, если я не выйду на связь через неделю. Когда узнал, что из Перми меня повезут в Уфу, стали искать там коллег, чтобы они помогли, в случае чего. Первые, к кому мы обратились, отвечали неуверенно, сказали, что надо согласовывать с руководством и т. д. Тогда кинули клич в соцсетях и Настя Лотарёва посоветовала нам связаться с Вадимом Брайдовым, фотожурналистом из этого города. Это был именно тот, кто нам нужен. Готов был брать рехаб штурмом! Уже после того, как я оттуда ушел, мы посидели с ним в баре, а потом я отмывался и отсыпался у него. Очень ему благодарен и рад знакомству.
Делал ли записи, когда был в рабцентре? Что было самым сложным, когда ты там находился?
С собой был маленький диктофон. Иногда в туалете наговаривал на него что-то — детали, диалоги, чтобы не забыть особенности речи, выражения говорящих. Иногда записывал тайком в блокнот. По большей части запоминал. Не хотелось «спалиться». Странный такой алкаш — с блокнотом, да?
Жалею о том, что не смог взять с собой на «молитвы», на гадание диктофон. Пришлось включать диктофон в голове. Всякий раз оказывался на них внезапно. «Вован, пойдём с нами». Куда, зачем? Не бежать же на второй этаж за диктофоном. А там, оказывается, такое!
Гипотеза частично оправдалась. Один из вариантов. Там не такой треш, какой был раньше.
Самым сложным было ощущение несвободы. Это мой пунктик. Очень болезненно переношу любые формы несвободы. До паники, до готовности крушить, вцепиться в горло и пасть смертью параноика. Успокаивал себя тем, что это работа. Отвлекался тем, что замечал, фиксировал, запоминал детали, факты.
Сложным было ничего не делать. Вообще ничего. Спать я больше не мог. Смотреть в стену — тоже. Курить хотелось очень. Наверное, больше от того, что это было под запретом. Это тоже один из самых сложных эпизодов. Представляю, каково человеку на двойной ломке — и от алкоголя «отходняки», и не покурить. Я терпел. Иногда удавалось покурить, исхитриться. В Уфе покурил трижды.
Ночью, когда все спали, высовывался по пояс в окошко в туалете. Несколько судорожных затяжек, бычок за забор, к соседу
Потом прополоскать рот, вымыть с мылом руки, подождать с открытым окном минут 10, побрызгать вонючим освежителем воздуха и можно выходить.
Что сделал сразу, как оттуда ушел? Была ли дополнительная работа?
Тут всё как обычно. Сразу выкурил две сигареты подряд, подышал воздухом свободы и выпил пива.
Дополнительной работы было много. Намного больше, чем до этого. Но это всё войдёт в последующие материалы. Были консультации, интервью, встречи. Но — уже с теми, кто работает с моими «братьями». Зачем, как, что это даёт и т. д.
Текст структурировал хронологически. Репортаж, всё-таки. Просто сделал подводку и разбил его на главки в соответствии с моими мыслями, эмоциями.
Про основную мысль и эмоции сказать сложно. Мысль, наверное — о том, что этих людей уже почти нет. Эмоция — они такие же люди. Они лучше многих тех, кого я знаю. Менее образованные, менее эрудированные и красноречивые.
Они как дети. Потрёпанные жизнью дети
Некоторые называют текст «гонзорепортажем», говорят, что в нем очень много автора. Как к этому относишься?
Так если это гонзорепортаж, разве там может быть слишком много автора? На то он и гонзо. На самом деле, я не сторонник гонзо и присутствия авторских оценок и эмоций в репортаже. Однако иногда это оправдано. Просится. Это такой случай. Я постарался убрать всё лишнее, оставить только то, что придаст тексту жизни.
Критерии удачности? То, что текст уронил сайт СМИ. Приятно. Наверное, это один из критериев.
Эффекта в виде социально-положительных последствий для этих людей я не ждал и не жду. Да и им это не очень-то надо. Я хотел рассказать. Хотел, чтобы читатели увидели этих «социально неблагополучных» с новых сторон. Им не нужны наши успешные успехи, большой телевизор, дорогая машина и уважение априори, из-за дорогих запонок — всё то, от чего многие готовы мастурбировать на самого себя, любимого. Им нужно очень мало, и они имеют право хотеть малого. Это их выбор. Не надо презирать человека только за то, что он ездит на «Оке» или спит бухой под берёзой. Вы не хотите их видеть, чувствовать их запах? Понимаю. Они тоже не очень-то стремятся к общению с вами. Так уж получается.
Мне пришло очень мало отзывов про текст. На пальцах рук можно пересчитать. И ещё останутся пальцы. Лайков под постом и ссылкой в ФБ тоже немного. Однако комментарии ценны не количеством. Мне очень приятно их читать. Оценки этих авторов для меня очень ценны.