Александр Секацкий. Презентация книги «Беседы богов» (фрагменты чукагирского эпоса)

Ну, кратко история создания этой книги описана в предисловии. И действительно, казалось бы, уже в нашу эпоху, где фольклор исследован от начала до конца, где вроде бы зафиксировано всё, — вдруг прорывается какая-то никому неведомая вещь. Но очень часто мы проходим мимо, скажем так, потенциальных источников знания, смысла и удивления, и нам и в голову не приходит к ним присмотреться. Ну, например, мы интерпретируем кофейную гущу, находим в ней смысл, но это потому, что смысл в мире уже есть. Идем дальше. Мы обнаруживаем, допустим, какие-нибудь условные узлы, с помощью которых лодка привязывается к берегу — и никак их не интерпретируем! Но может быть это фрагмент (условно опять-таки) узелковой письменности индейцев Майя. И как только мы об этом догадаемся — дальнейшее происходит почти само собой.

Так же было и в этом случае, потому что многочисленные отходы производства этнографических экспедиций могут выполнить примерно такую роль у каждого народа. Есть то, что можно назвать заклинаниями, заговорами, оговорками, абракадаброй. То, что, как кажется нам, заведомо не содержит смысл. Но если присмотреться, то очень может оказаться, что это, например, — застрявшие фрагменты смысла чужих народов. В самой книге есть понятие знание не отсюда. То есть это вот какое-то знание не отсюда. И тогда, как было в данном случае, мы обнаруживаем (что и меня крайне заинтересовало), что эти словосочетания, достаточно иногда обширные, длинные... — а может быть они имеют свой самостоятельный смысл. Так же как в этом примере в предисловии, где «Эники-бэники ели вареники, // Эники-бэники флос — вышел пузатый матрос». Даже выход пузатого матроса не очень-то осмыслен, кажется нам, а уж тем более «эники-бэники». Но в этом-то всё и дело! В этом-то всё и дело — и благодаря так называемому «остранению» в данном случае мы вдруг обнаруживаем вход в какой-то мир. И так возникли Чукагиры, так возникла неожиданно возвращенная история практически исчезнувшего народа. И тот удивительный вклад, который этот народ, как выяснилось, оставил нам, сохранил. И слава Богу, в какой-то момент приношение было распознано и принято.

Материалы очень разнородные. Да и в итоге и сам эпос, как читатель увидит, крайне фрагментарен, но все-таки он содержит истории. И осталось немало фрагментов, которые не содержат целостную историю. Может быть, когда-нибудь и они дойдут до читателя. Но вот сама эта рассказанная история, она показывает то, чему люди удивляются, например. Ведь это удивительно — то, чему удивляются другие. Особенно другие народы, можно сказать, другие формы разумности в чем-то. Может быть, еще более удивительно то, чему они не удивляются.

И вот мы вглядываемся в эти истории и, соответственно, тоже, наверное, проникаем в них и... наше удивление, как бы сказать, входит в резонанс. Соответственно, если говорить о таких материальных носителях, то — что ж тут скажешь, — различные разрозненные записи, так называемые маргиналии, это именно, к счастью, сохранившиеся, не так много сохранившихся магнитофонных записей на катушках, которые этнографы стали использовать лишь по большей части во второй половине двадцатого века. Ну, а как только найден ключик, как только мы понимаем, что эти слова, что вот вся эта «тарабарщина», как называли исследователи, которые откладывали все это в сторону, тарабарщина и абракадабра, оказывается, может иметь свой смысл, даже если это как бы искаженный язык, где те, кто этот язык воспроизводит, действительно выступают в роли таких своеобразных ходячих книг, которые не могут сами себя прочесть, а могут лишь донести содержание до того, кто случайно это содержание заподозрит. И вот в результате первоначального удивления и некоторой настойчивости и вправду удалось как-то раскопать какое-то количество этих фрагментарных историй.

И, наверное, тут возникают вопросы, — даже можно на опережение спросить, — ну и что мы в результате обнаруживаем? С чем мы в итоге имеем дело? Конечно же, мы имеем дело, с одной стороны, с невероятным многообразием человеческого. Мы, допустим, понимаем, потому что «Беседы богов» приоткрывают, скажем, какую-то уникальную философию северного народа, об этнографии которого мы по-прежнему очень мало что знаем. И мы вдруг видим, что для того, чтобы вообще-то заниматься философией, для этого, во-первых, нужно стремиться понять мир. Простая вещь, но, как выясняется, — это общечеловеческая вещь! Если ты хочешь жить в осмысленном мире, то для этого совершенно не обязательно какие-то особые термины вроде «бытие», «единое», «сущее». Можно философствовать шишками, чайками, тюленями, самой бескрайней тундрой!

Вот когда-то Ницше назвал свой текст «Как философствовать молотом», а тут мы видим, что и вправду — можно... Если воля к пониманию, воля жить в осмысленном мире — есть (а это — общечеловеческая черта), то не нужны тебе ни кафедры философии, ни многочисленные институции. Присмотрись! И те же самые шишки-чайки тебе это подскажут.

Ну и плюс, опять же, насколько все-таки устойчивы какие-то опоры, константы человеческого? Любовь... Разве может быть любое сообщество людей, где не шла бы речь о любви, где она бы не свершалась или не подразумевалась? Достоинство... Здесь есть и о человеческом достоинстве. Воля к пониманию... И мы понимаем, что если использовать понятие «заброшенность в мир», мало ли в какую эпоху и куда ты был заброшен. Но когда эти основные человеческие константы присутствуют, то обязательно пробуждается интерес любого наблюдателя. И это, конечно, судить читателю, — что вызовет интерес, что вызовет удивление или изумление, но неожиданно приоткрытый мир достоин того, чтобы предложить его для нашего взгляда. Может быть, сначала [для] такого беглого взгляда, а потом и заинтересованного. И извлечь свои уроки, свои смыслы.

Нет, какие-то построения, фрагменты, разумеется, они носят универсальный характер. Можно сравнить... Ну, например, вот опыт тотемизма, который представлен в этой книге. Тотемные истории или даже тотемные репортажи мы встречаем во многих эпосах. Опять-таки — вот эти самые истории любви, истории взаимоотношений с богами, хотя здесь форма близости смертных и богов, она, на мой взгляд, по-своему уникальна. Но, с другой стороны, разные были формы.

Некоторые фрагменты носят, можно сказать, универсальный такой антропологический и фольклорный характер. Но, может быть, само их сочетание и какие-то другие вещи, которые оказываются уникальными, все это, как мне кажется, говорит о том, что книжка эта, — конечно, опрометчиво было бы сказать, что она будет ни на что подобной и непохожей, — но, безусловно, элементы странности и необычности в ней есть, причем странности именно по отношению ко всей имеющейся, так сказать, массе исследованного и опубликованного фольклора.

Ну, наверное, есть и персонажи, и прекрасная девушка Мирами и боги-близнецы, которые здесь присутствуют. Но... меня больше всего привлекло и привлекает как раз-таки единое пространство. То, что все эти смыслы, все эти необычайные вещи, вписаны в тундру, в пургу, в выглянувшее солнышко, в какую-нибудь глыбу льда, в которую, оказывается, можно вморозиться и сохранить себя таким образом... И множество других вещей. Но именно то, что они уникальное пространство создают — это, на мой взгляд, может как-то взволновать, побудить к чему-то, продолжить размышление. Очень хотелось бы, чтобы вот эти необычные подсказки, скажем так, философии с помощью шишек, с помощью тюленей, — стали еще и побудительным мотивом к размышлению. А кроме того, опять-таки, преобладающее сейчас экологическое неоязычество, которое вправду находит в себе сторонников, может почерпнуть здесь и свои аргументы, поскольку отношение к миру как целому, к земле, к природе, к стихиям — вот перед нами очередной раз опыт такого отношения, которое в чем-то может быть и нас заставит задуматься и кое-что перенять, по крайней мере, в понимании.

Я очень благодарен художнику, художнице, которая сделала эти иллюстрации. И, на мой взгляд, они замечательны. Они очень точно раскрывают смысл этих фрагментов, этих бесед богов. И как бы в итоге получилось, как мне кажется, что обе эти истории гармоничны. И та, которая создана художником, ну и, собственно, та, которая была извлечена из всех сохранившихся артефактов и сохранена.

Книга «Разговоры богов» на сайте издательства.

Телеграм-канал «Так говорит Секацкий»