Камчатка. Поход 1. День 3. Вулкан Горелый. Восхождение на Край Земли

Стоило нашей команде немного расслабиться на предмет обитания на Камчатке медведей, косолапый предоставил нам неопровержимые доказательства своего присутствия - наследил у нас в лагере, распотрошил мусор и до смерти напугал повара Татьяну. Третье утро похода началось весело.Татьяна, то ли пребывая в шоке от встречи с мишкой, то ли в отместку за недоеденную кашу, решила, что хватит с нас на завтрак и гренок с колбасой. Мы смели всё подчистую и были ужасно рады забраться в вахтовку и убраться подальше из этого, как оказалось, и вправду опасного места. Вечером, конечно, нам предстояло вернуться, но об этом думать не хотелось. Мы едем на вулкан - там высоко, нет ни ягод, ни рыбы, медведи там нас искать не станут.

Когда мы доехали до кальдеры Мутновского, светило солнце, но Горелый нахлобучил себе на макушку огромное облако по самые брови, и водитель Саша предложил сначала полазать по лавовым пещерам в надежде, что облако развеется позже.

В пещерах я поняла, насколько мало мои представления о лаве совпадали с действительностью. Я представляла себе ее как этакую карамель с камнями, которая сначала течет, а потом остывает и затвердевает. На самом деле лава имеет неприятную пористую структуру, застывая, может закручиваться и образовывать трубы, очень похожие на те, которые опускают в колодцы на дачах. Серьёзно, если бы я увидела такую штуковину где-нибудь на стройке, ни за что не заподозрила бы её природное происхождение. Также лава может застыть большим сводом, как в большой пещере, где я сделала несколько кадров.

В маленькой пещере было совершенно темно, местами нужно было пробираться на четвереньках, кое-кто из нашей команды даже не решился испытывать степень своей клаустрофобии. Я тоже сомневалась, стоит ли туда лезть, но внутри оказалось не так уж и страшно. Вход в пещеру похож на нору, и это был шанс почувствовать себя тарбаганом)) И всё же, долго оставаться внутри было как-то неуютно, тем более, виды на поверхности были потрясающими, а количество разнообразных трав и цветов сводило с ума.

Расчет Саши оказался неверным - облака вместо того, чтобы рассеяться, сбились в плотную кучу и туманом опустились на кальдерy. Камчатская погода неподвластна прогнозам и ей наплевать на ваши планы и желания - в этом ее прелесть. У подножия вулкана мне в кадр попал ворон. Местные вороны выглядят мелковатыми, но дух ворона Кутх традиционно почитаем коренными камчатскими народами.

Первая часть восхождения пролегает по живописным пологим каменистым склонам, покрытым синими коврами низких цветов, похожих на колокольчики. Чем дальше тропа уходит вверх, тем заметнее ослабевает власть растений, до тех пор, пока самые стойкие камнеломки окончательно не спасуют перед высотой и суровыми ветрами.

Затем тропа становится значительно круче и монотонно ведет вверх, лишь изредка уменьшая градус наклона и давая немного отдышаться. В какой-то момент, рассматривая сыпучий шлак под ногами и оглядываясь назад, я забеспокоилась, как я буду отсюда спускаться. Мой дискомфорт усугублял туман, превративший склон в оторванный от земли небольшой участок твердой поверхности.

Мы снова оказались в стране мертвого камня, растворяющегося в белой дымке. Это было потрясающе красиво, и я думала, что такое восхождение нужно совершать в полном одиночестве, опираясь на старинный деревянный посох и считая шаги, чтобы изгнать из сознания все ненужные мысли.

В кратере Горелого находится кислотное озеро, но его мы не увидели. Вулканы, которые видны в ясную погоду с края кратера, также остались скрыты плотным занавесом тумана. Добравшись до верха, мы оказались на узком земляном гребне, со всех сторон окруженным белым ничто. Было похоже, что мы стоим на острове, парящим высоко над Землей, и от этого лично мне было не по себе. Я думаю, что у меня есть легкая боязнь высоты. Я могу спокойно стоять на крыше, на краю обрыва, ходить по горам, кататься на фуникулере - до тех пор, пока мой ум может логически объяснить, что это относительно безопасно. Здесь же, стоя на неидеально ровной, узкой полосе земли, я чувствовала, как дрожат и не очень-то уверенно переступают ноги, а корпус застыл в положении "прямо по курсу", и любое движение вроде залезть в рюкзак за фотоаппаратом дается с огромным трудом. Такого не было ни на Мутновском, где тропа высоко над ущельем местами обрывалась гораздо круче, ни в других горных походах. Мне кажется, при хорошей видимости мой мозг не стал бы так сходить с ума, но тогда мне оставалось только держать себя в руках. И не думать о спуске.

27 Если свалиться туда - может, окажешься в кислотном озере, а может, тебя просто размажет по камням. Если же в другую сторону - есть небольшой шанс, что удачно скатишься по склону и зацепишься за какой-нибудь выступ.

Больше всего меня поразило, что кратер оказался то ли глинистым, то ли еще каким земляным, но вовсе не скалистым, какими я представляла себе все кратеры вулканов. Это было еще одно открытие.

Замёрзнув ждать, пока расступится туман, мы решили пройтись по кратеру. Забрались еще повыше, съели сухпаёк, потискали каких-то высокогорных мышей, пофотографировались и решили спускаться. Я всё это время отчаянно сохраняла спокойствие и старалась не совершать лишних телодвижений. Спокойнее всего было сидеть на камушке не шевелясь, но при мысли о том, что придется еще раз пройтись по кромке кратера, по ногам растекалась противная слабость.

К моему удивлению, как только мы, не дождавшись просветления (во всех смыслах), двинулись в обратный путь, моя вялотекущая фобия внезапно отступила. Я снова почувствовала себя человеком и была с состоянии смотреть вокруг. Мне определенно нравилось находиться на парящем над Землёй острове, и я не очень жалела о неувиденном озере. Несомненно, в солнечную погоду Горелый обладает совершенно по-другому интересной красотой и большим богатством красок и форм, но я совершенно искренне не разделяла упаднических настроений нашей группы.

Окончательно я воспряла духом, когда обнаружила, что спуск, даже в самых крутых местах, совершенно не сложен. Мелкий шлак вовсе не норовил выскользнуть из-под ног, стопа вставала плотно и никуда не съезжала. А в тумане появилось так любимое мной движение, которое снимать бы на видео, но я слишком ленива для этого.

Я не уставала восхищаться монохромными, безжизненными пейзажами, стараясь запомнить как можно больше деталей. До Камчатки не доводилось видеть ничего похожего.

38 И еще камнеломка. Ну чудо же)

Серёжка. Друг моего сердца) Сложно сказать, сколько сотен километров мы с ним уже исходили. Невозмутимо терпит все мои выходки. Безуспешно пытался научить меня опираться на палки при спуске. Может раздобыть дрова без топора и знает, как их надо класть в костёр, чтобы огонь разгорелся, а не погас. Любит разглядывать и нюхать цветочки. В его телефоне найдется карта любой тмутаракани. По Камчатке гулял в сандалиях, периодически омывая ноги в ледяных горных речушках. В нашей компании получил прозвище Беар Гриллс.

И вот мы снова внизу, проходим через поляны синих не-колокольчиков.У вахтовки пьём чай и едем обратно в лагерь, подбадривая друг друга шуточками о медведях.

Я попросила Сашу остановиться где-нибудь по пути, чтобы немного полюбоваться рододендронами. Мы проезжали их несметное количество и очень хотелось немного задержаться. Но останавливаемся ненадолго - тут тоже могут быть медведи, да и как там Татьяна одна в лагере с кучей вкусно пахнущей еды?